Том и Джерри. Новая погоня

Глава шестая Тайна каюты № 333

В тот самый миг, когда нежно-розовый край солнца робко выглянул из-за горизонта, Орлы взмахнули крыльями и, оттолкнувшись от земли, взмыли в небеса.

Утренний воздух был холодный и колкий. Могучие птицы поймали восходящие потоки и начали плавно набирать высоту. Иногда Орлы переговаривались между собой, обсуждая скорость и направления воздушных течений.

Земля плыла далеко внизу – укрытая предрассветной дымкой, тихая и сонная. Зелеными пятнами расплескались джунгли, прихотливо извивались голубые ленты рек, морщились провалами ущелий поросшие зеленью горы.

Земля бежала вдогонку за путешественниками, провожала их прощальными взмахами пальмовых ветвей, гомоном просыпающихся птичьих стай, неумолкающим ревом стремительных водопадов.

А потом земля резко остановилась, замерла у кромки прибоя, словно испугавшись его пенных валов, истончилась в темную полосу, в тоненькую нить у самого горизонта и исчезла. Теперь внизу расстилалась только бесконечная ширь океана.

Гарольд мало внимания обращал на пенящиеся внизу волны. Обеими лапами он вцепился в орлиные перья, пригнулся, вобрал голову в плечи. Какими непадежными представлялись ему орлиные крылья, какой желанной виделась исчезнувшая за горизонтом земля!..

Совсем иначе вел себя Джерри. Полет на спине Орла явно доставлял ему удовольствие. Иногда Мышонок пытался приободрить Гарольда, но пронзительно воющий ветер относил все его слова в сторону.

Гарольд боялся высоты. Он боролся со своим страхом изо всех сил, но тот был гораздо сильнее. Внутри у Бульдога все замирало от ужаса.

Ему казалось, что безжалостные порывы ветра вот-вот сорвут его с орлиной спины и швырнут вниз, и он полетит в темную бездну, хватая лапами воздух. Но воздух – плохая опора...

– Сударь! – крикнул Гарольд Орлу. – Нельзя ли лететь пониже?

– Сильные духом не стелются по земле, – гордо ответил Орел. – Они стремятся выше и дальше!

Некоторое время Гарольд молчал, потрясенный таким ответом. Но страх высоты брал свое, и Гарольд вновь окликнул могучую птицу:

– А нельзя ли тогда лететь чуть помедленнее?

– Вы заплатили по скоростной категории «молния», – ответил Орел, скосив нахмуренный глаз. – А мы всегда выполняем взятые обязательства! Но если вам не нравится полет, я могу прямо сейчас сбросить вас вниз. Это, кстати, бесплатная услуга...

Гарольд тут же замолчал.

Между тем Орел завидел далекую цель – морской лайнер «Океании» – и начал постепенно снижаться. Он опускался кругами по сужающейся спирали, выбирая место для посадки.

Лайнер теперь был совсем рядом. Можно было рассмотреть отдельных пассажиров, неторопливо прогуливающихся по палубам, танцующих на открытой эстраде или просто отдыхающих в шезлонгах.

Корабль был огромен. Он походил на город: те же рестораны и кинотеатры, электростанции и спортивные площадки, пышные сады и бассейны. И пассажиры – сотни, тысячи пассажиров, среди которых так легко затеряться любому матерому преступнику.

Палуба стремительно приближалась. Наконец, лапы Орла коснулись деревянного настила – полет был окончен. Гарольд со вздохом облегчения соскользнул с широкого крыла и тут же понял, что попал из огня в полымя: на смену боязни высоты пришел жестокий приступ морской болезни.

– Сейчас перед нами стоит сугубо практическая задача! – Джерри, заложив лапки за спину, ходил по каюте из угла в угол. – Вопрос стоит прямо и недвусмысленно: как среди двадцати пяти тысяч пассажиров отыскать одного единственного – преступника-рецидивиста Тома?

– Проще пареной репы, – простонал Гарольд. – Нужно просмотреть список пассажиров – и все.

Бульдог лежал на кровати, с мокрой повязкой на голове: морская болезнь, вызванная постоянной качкой, лишила его последних сил.

– В списке пассажиров его, естественно, нет: я проверял, – ответил Джерри. – это и не удивительно, ведь и Том, и его приятель Пятнистый Шакал Шалако едут зайцами.

– Сначала Белоснежная Овца, теперь Заяц... – наморщил лоб Гарольд. – А может быть, Сиамская Кошечка ошиблась? Может, Том никуда не поехал и все наши... все мои мучения напрасны? О, как я зол!

– Мужайтесь, мой друг! Искусство сыска требует от вас жертв! Но, поверьте: они не напрасны! Том здесь! Я в этом уверен. Но как его найти?.. – Джерри озадаченно поскреб затылок. – Нам нужно придумать что-нибудь посложнее этой вашей пареной репы. У вас есть какие-нибудь соображения? Может, поделитесь?

– У меня нет ничего, кроме головной боли и тошноты, – сказал Гарольд. – Но, если хотите, я готов этим с вами поделиться.

Раздался вежливый стук в дверь, и в каюту с подносом на крыльях вошел стюард – Императорский Пингвин. Он важно прошествовал к столику и начал сервировать его к завтраку.

– Ах, оставьте... – вскричал Гарольд и, схватившись за горло, выбежал из каюты.

Стюард вопросительно посмотрел на Джерри.

– Со мной все в порядке, – заверил его Мышонок, повязывая на шею салфетку. – Во время приступов морской болезни многие ведут себя еще более странно.

– Вы правы, сударь, – величественно наклонил голову Императорский Пингвин. – Скажу больше: многие ведут себя еще более странно и без всяких приступов.

– Вы, конечно же, несколько преувеличиваете, – снисходительно улыбнулся Джерри.

– Ничуть, сударь, – оскорбленно выпрямился стюард. – Я определенно озадачен поведением пассажира из каюты № 333. Он никогда не выходит из каюты, и я никогда его не вижу! А ведь пошел уже пятый день плавания!

Дверь отворилась, и в каюту, пошатываясь, вошел измученный Гарольд. Старательно отворачиваясь от сервированного стола, он рухнул на кровать и наложил на лоб мокрую повязку.

– Наверное, на таком огромном корабле полно всяких сумасбродов? – спросил Джерри, не отрывая обеспокоенного взгляда от страдальческой морды Гарольда.

– И опять вы правы, сударь. Только здесь совсем другое дело. Я начинаю опасаться, что этот пассажир сошел с ума. Иногда, стоя под дверью, я слышу, как он ходит по каюте вперед и назад. И так с раннего утра до позднего вечера!

– Как я его понимаю!.. – пробормотал Гарольд.

– Он ни разу не вышел на палубу, чтобы подышать свежим морским воздухом, искупаться в бассейне или потанцевать в ресторане, – невозмутимо продолжил стюард. – Почему он прячется, сударь? И от кого? Вывод напрашивается сам собой: или он что-то натворил, или он сошел с ума. Я больше склоняюсь к последней версии.

Глазки Джерри загорелись интересом. Он подскочил с места, усадил Императорского Пингвина в кресло и попросил рассказать об этой истории в мельчайших подробностях, не упуская ни одной детали.

– Соберитесь с мыслями, – увещевал Императорского Пингвина Мышонок. – Самая незначительная деталь может оказаться решающим фактом. Так, значит, вы не видели пассажира с самого начала плавания?

– Да нет же, сударь. Он явился, как и все остальные пассажиры, занял свою каюту, а потом отозвал меня в сторону и предложил огромные, просто королевские чаевые, если, конечно, я соглашусь выполнить его маленькую прихоть.

– Ну а дальше?

– Я, сударь, птица маленького полета. Сказать по правде, я вообще не летаю. Так что от таких денег я не отказался. А он тут же выложил свои условия.

– Интересно, интересно...

– Ничего интересного, сударь. Все очень странно, если не сказать большего, – со значением сказал стюард. – Во-первых, он забрал у меня дубликат ключа от каюты, а во- вторых, предупредил, чтобы его никогда ни при каких обстоятельствах, кроме кораблекрушения, не тревожили.

– Скажите, – вновь подал слабый голос Гарольд. – А вам не сложно было бы оказать точно такую же услугу и мне?

– Я не нахожу ничего необычного в просьбе вашего пассажира... – Джерри покосился на постанывающего напарника. – Такое поведение может иметь сотни различных объяснений. Та же морская болезнь, как видите...

– Это верно, сударь, – кивнул Императорский Пингвин. – Но всему есть предел! Я не вижу его даже тогда, когда приношу пищу.

– Ах, оставьте!.. – простонал Гарольд. – Не нужно говорить о пище.

– Гарольд! – Джерри укоризненно посмотрел на Бульдога, а потом вновь обернулся к стюарду. – Каким же образом вы ее передаете?

– Я оставляю полный поднос под дверью, три раза стучу и ухожу, – смущенно ответил Императорский Пингвин. – А через час с того же самого места забираю пустой поднос. Вернее, не совсем пустой... Иногда я нахожу на нем записки, написанные крупными буквами, больше похожими на каракули.

– Каракули?

– Именно, сударь. Это и удивительно. При первой и единственной нашей встрече пассажир произвел на меня очень благоприятное впечатление. Его речь и манеры свидетельствовали о хорошем воспитании. Он явно вращался в самых высоких сферах.

Каково же было мое удивление, когда я получил его первую записку. Там было только одно слово: «ЧАСИКИ» – и все. – Стюард протянул Джерри клочок бумаги. – Заметьте, как коряво написано, бумага вся измята – противно в крылья брать! И что это за «ЧАСИКИ»? Я едва догадался, что речь идет о часах. Неужели нельзя было так и написать: «ЧАСЫ»? Оказывается, не всегда, сударь мой, можно судить о пассажире по внешнему виду, ох, не всегда!

– Кстати, а как он выглядел?

– В списке пассажиров он значится как Бойцовый Петух. Кстати, у него был черный боевой пояс, а это кое о чем говорит... Прекрасный образчик своей породы – статный, могучий, шпоры наточены, грудь колесом, гребешок набекрень... А глаза-то, глаза!.. Они просто прожигали насквозь! – Императорский Пингвин доверительно нагнулся к Мышонку и тихо добавил: – Уж с кем бы я не хотел встретиться на узкой дорожке, так это с этим Хагиварой...

– Он – японец?

– Судя по разрезу глаз, да, – не очень уверенно кивнул стюард. – Однако в речи не заметно ни малейшего акцента. Но, поверьте моему жизненному опыту, он мастер боевого искусства. А уж я повидал на своем веку...

– Действительно странно, – задумался Джерри. – То есть, желание Хагивары отгородиться от общения с остальными пассажирами вполне объяснимо, но почему он пишет только одно слово? А есть еще какие-нибудь записки?

Императорский Пингвин порылся в кармане смокинга и молча протянул еще две записки.

– Так, здесь нацарапано: «ЗЕРКАЛО» и «РАСЧЕСКА». Во втором слове была сделана ошибка, которую потом исправили. Написано лаконично... Может, он хочет скрыть свой настоящий почерк, и поэтому пишет левым крылом? Это открывает интересные возможности для метода сравнительного исключения... Но материала маловато. Пока маловато...

– А зачем ему скрывать от меня свой почерк? – спросил Императорский Пингвин.

– Это мы и должны узнать! Впрочем, это только предположение... Возможны другие объяснения. – Джерри отложил записки и задумался. – Скажите, а вы не заметили у него усов? Не доносились ли из каюты звуки арфы? Один мой знакомый просто обожает этот инструмент.

– Ничего такого, сударь, никаких усов, – уверенно ответил стюард. – Петухи носят бороду... А Лира могла находиться в багаже: он принес с собой два больших чемодана. Просто удивительно, как он их доволок! Силен...

– М-да, не сказал бы, что загадка проясняется... А кроме записок на подносе ничего не было?

– Так, ерунда, – пожал плечами стюард. – Обертки от шоколадных конфет, обрывки шерстяных ниток... Ничего заслуживающего внимания. Мусор.

– Очень интересно, – оживился Джерри. – Значит ваш непревзойденный боец, грозный обладатель черного боевого пояса обожает сладости? А кроме того, любит на досуге вязать на спицах? А может быть, в каюте живут два пассажира?

– Нет, не думаю, – с сомнением произнес Императорский Пингвин. – Пищи, которую я приношу, не хватило бы на двоих.

– Да, – сказал Джерри. – Материала маловато... Впрочем, беспокоиться не о чем. Пассажир ведет себя спокойно, свои чаевые вы получили, а остальное вас, в сущности, не касается. Пока нет никаких оснований полагать, что он сошел с ума или скрывается от закона. Нет причин нарушать его уединение. Может, он медитирует... Хотя пассажир, конечно, не совсем обычный. Сообщите мне, если произойдет что-нибудь новое. Меня заинтересовал этот случай.

– Как угодно, сударь.

Королевский Пингвин с достоинством поклонился и вышел из каюты. Как только дверь за ним закрылась, Джерри тут же уселся завтракать. Однако даже кусочек голландского сыра не принес ему ожидаемого удовольствия. Еда требует сосредоточенности, а мысли Джерри витали вокруг каюты № 333.

– Эта история кажется мне очень занятной, – сказал Джерри, после того, как была съедена последняя крошка. – Я почти уверен, что в каюте № 333 проживает кто-то другой.

– Откуда у вас такая уверенность? – спросил Гарольд.

– Во-первых, Бойцовый Петух Хагивара произвел на стюарда впечатление образованной птицы. А таинственный пассажир пишет каракулями и с ошибками, следовательно, он плохо знает язык. Поэтому он и пишет так коротко, ведь ему нужно скрыть свое незнание правил грамматики. Скорее всего, в первый же день плавания произошла замена: Хагивара уступил свое место кому-то другому.

– Но зачем?

– Да откуда я знаю? – пожал плечами Джерри. – Впрочем, это не трудно разгадать. Но нужен ключ, а этим ключом является общение! Ну конечно! – Джерри вскочил и забегал по каюте из угла в угол. – Пассажир добровольно запер себя в каюте и ни с кем не вступает ни в какие контакты. Значит, он пытается сохранить тайну своей личности. Возможно, ему угрожает опасность. А если это так, то ему необходимо знать, что происходит за стенами каюты. Но каким образом Петух Хагивара передаст информацию в запертую каюту? Разумеется, через корабельное радио. Каждый вечер ровно в семь часов передают мелодии по заявкам радиослушателей. Так что поднимайтесь, мой друг, мы должны наведаться в радиорубку, чтобы просмотреть заказы пассажиров на исполнение любимых песен.

Помощник капитана Лапчатый Гусь был счастлив познакомиться со знаменитыми сыщиками. Он с удовольствием предоставил в их распоряжение сводку заявок за прошедшие пять дней плавания. Джерри с головой ушел в кипу отпечатанных посланий.

– «Не сыпь мне соль на раны...» – это пропустим, – бормотал Мышонок, перебирая листы. – «Где среди пампасов бегают бизоны...» – это меня тоже не интересует, пусть себе бегают. «Жил-был у бабушки серенький козлик...» – а это дело нужно взять на заметку и при случае расследовать: жалко козлика. «Трутся спиной медведи о земную ось...» – это из области сказочной фантастики!

– Могу ли я чем-нибудь помочь в ваших поисках? – предложил свои услуги помощник капитана. – Если бы вы сказали мне, что ищете, то я...

– Дело в том, что мы и сами не знаем, что ищем. В данном случае мы полагаемся на интуицию. – Мышонок вновь зарылся в бумаги. – А вот эта заявка, пожалуй, подходит к нашему случаю, – воскликнул он. – Послушайте, Гарольд: «Ночь пройдет, наступит утро ясное, знаю, счастье нас с тобой ждет!» Подписано «X. для Клуши», а ведь именно с буквы «X» начинается имя Хагивара.

– Как же, помню, – кивнул головой Лапчатый Гусь. – Прекрасная песня! В ней поется про любовь к одной женщине. Эта заявка была самой первой.

– Слышите, Гарольд, что говорит помощник капитана? Эта заявка была сделана в первый же день плавания. Все сходится! Туман рассеивается! Кстати, выясняется пол пассажира каюты № 333. Это женщина, Гарольд! Впрочем, об этом можно было догадаться и без заявки.

– Методом сравнительного исключения? – уточнил Бульдог.

– Именно, – кивнул Джерри. – Мастера восточных единоборств никогда не злоупотребляют сладостями. Это раз. В свободное время они не вяжут на спицах, а совершенствуют свое мастерство. Это два. И вспомните записки. В них просили принести зеркальце, расческу и часики. Заметьте: часики, а не часы! Это говорит о женском образе мышления. А расческа и зеркальце являются непременными женскими принадлежностями. Это три. Кроме того, Клуша – это женское имя.

– А часы? То есть, часики?

– Она должна была следить за временем, чтобы не пропустить время радиопередачи «По вашим заявкам», – охотно пояснил Джерри.

– Как интересно, – восхищенно сказал Лапчатый Гусь. – Я, знаете ли, впервые присутствую при настоящем расследовании. А кого, если не секрет, вы ищите?

– Мы не можем вам этого сказать, потому что и сами пока не знаем.

– Поразительная у вас профессия, – удивился помощник капитана. – Вы не знаете, что ищете в заявках, вы не знаете, кого ищете на корабле... Просто потрясающе! Когда же все прояснится?

– Кое-что проясняется уже сейчас, – ответил Джерри. – Но продолжим наши поиски... Так... Вот и следующая заявка от Хагивары. Это песня из кинофильма о семерых козлятах: «Будем сидеть тихо мы, тише воды, ниже травы...»

– Помню и эту заявку, – сказал Лапчатый Гусь. – Прекрасная песня! Ее заказали по телефону с верхней палубы.

– Ага, – навострил ушки Джерри. – Значит, на второй день плавания Хагивара призывает свою Клушу к осторожности и рекомендует ей тактику поведения. По-видимому, он и сам вынужден от кого-то скрываться. Иначе трудно объяснить его действия. А вот и третье послание: «Я тучи разведу крылами...»

– Прекрасная песня, – опять встрял помощник капитана. – Знаете, в ней поется про любовь к другой женщине.

– А где любовь, там и кровь, – тоном знатока изрек Гарольд.

– Вы попали прямо в точку, мой друг, – кивнул Джерри. – Дело близится к кровавой разборке. Судя по всему, Бойцовый Петух доведен до отчаяния. Он пытается отвратить угрозу наиболее доступным ему способом. Не могу представить, кто может угрожать обладателю черного боевого пояса!

– Женщина из любого черного пояса может вить веревки, – заметил Гарольд.

– Может быть, может быть... – рассеянно кивнул Джерри. – А вот вчерашняя заявка: «Опять от меня сбежала последняя электричка...» – стало быть, его затея не удалась, противник оказался хитрее. А вот на сегодняшний день заявки нет. – Джерри пересмотрел список еще один раз. – Это настораживает. Боюсь, не приключилось ли с Хагиварой какого-нибудь несчастья. Нужно срочно что-то предпринять.

– Странно... – подал голос Лапчатый Гусь. – Точно такую же фразу произнес один пассажир. Он заходил сегодня утром – тоже интересовался списком заявок.

– Как он выглядел? – живо спросил Джерри. – Черный, усатый, со зловещим прищуром глаз?..

– Нет. Он был пятнистый, очень любезный – все время ухмылялся и пошучивал.

– Пятнистый Шакал Шалако, – вырвалось у Гарольда. – Значит...

– Значит, и Том где-то рядом! – закончил фразу Джерри. – Так вот кого опасается Бойцовый Петух! И немудрено. Дело принимает серьезный оборот.

– Вы обознались, – снисходительно улыбнулся Лапчатый Гусь. – На корабле нет ни Тома, ни Шалако. Я прекрасно помню список пассажиров.

– В списке их нет, потому что они пробрались на корабль безбилетными зайцами! – сказал Джерри.

– Зайцы! На корабле! – глаза Лапчатого Гуся вспыхнули праведным негодованием. – Где они?

– Это мы и пытаемся выяснить, – задумчиво ответил Джерри. – Но времени у нас мало. Поэтому прошу вас передать команде «Океаника» их имена и приметы. С таким количеством охотников мы быстро загоним их в кольцо.