Торжествующий разум

Глава 3. Дюрран

Космопорт был полон народу. Это была большая орбитальная станция научного назначения, куда непрерывно прибывали и откуда улетали самые различные космические суда. На одном из таких странников совершили свое путешествие и наши герои.

- Это еще маленький порт, - сказал Эвил, как только, попрощавшись с унесшимся куда-то Ло, они очутились в просторном внутреннем помещении станции.

Все здесь бурлило. Повсюду было движение, показавшееся Павлу хаотичным. Самые разные существа наполняли собой орбитальный космопорт, но при этом нельзя было сказать, что здесь царил шум. Напротив, в просторных залах станции, сквозь которые проходили наши герои, было тихо.

Они уже несколько минут были на станции и Калугин, внимательно оглядывавший все вокруг, заметил: те из прибывающих или отправляющихся существ, что походили на людей Земли больше остальных, а, несмотря на внешнее сходство, он не был уверен в том, что они идентичны ему, имели такой же худощавый склад тела, что и Эвил Эви. У них была такая же светлая кожа и почти всегда светлые глаза, и волосы как у его друга. По видимому, как предположил Павел, они все принадлежали к одному с Эви народу, а, следуя из того, что их, тут было больше чем всех остальных, эта планета также относилась к ним.

- Наверное, все местные жители на Дюрране собратья Эвила, - предположил Калугин.

Пройдя немного еще в общем движении, они спустились по самодвижущейся лестнице на другой этаж, где сев в один из множества расположенных тут флаеров, отправились на планету. Но не успели они пролететь и нескольких секунд, как вновь пришло время наблюдать.

Вместо того чтобы, как ожидал Калугин, увидеть большие города на поверхности планеты с гигантскими устремленными ввысь домами их взору открылось бесчисленное множество грандиозного размера шаров, которые висели в воздухе. Они были белого с голубым отливом цвета и, по-видимому, служили жилыми и хозяйственными сооружениями.

- Мы не живем на поверхности планеты, - отметив удивление Павла, глубокомысленным тоном произнес Эвил. - Эти светящиеся, а на самом деле лишь притягивающие сейчас частицы света, шары и есть наши дома. Именно тут живут и работают жители планеты. Лишь малая часть ее населения сосредоточена на поверхности.

- Почему так?

- Просто здесь больше места и к тому же поверхность планеты состоит из музеев и заповедников, зон отдыха и прочих подобных культурных мест, где мы можем потом побывать. Это старая планета и тут будет на что посмотреть. Еще на поверхности расположены некоторые предприятия, но в основном промышленность, а не только корабельные верфи, размещается на орбите. Даже не в атмосфере как все что ты видишь. Посмотри налево, там находятся жилые центры. А вот тут, если видишь, прямо, в основном научные институты.

Павел продолжал внимательно вглядываться в обзорный экран. Их окружало огромное количество мечущихся в разные стороны больших и маленьких флаеров, они по какой-то непостижимой случайности не сталкивались друг с другом, проносясь один мимо другого. В целом вся картина вокруг напоминала стремительный поток пчел летящих из одного большого круглого улья в другой, только ульев этих, как и пчел было множество. Все здесь кипело и бурлило движением и Калугину уже начинало нравиться стремительное течение жизни на этой планете. Флаеры, каких бы размеров они небыли по своему внешнему очертанию напоминали капли непрозрачного, серебристого дождя. Только дождь этот шел вопреки законам физики, а капли его с невообразимой скоростью неслись вдоль горизонта, лишь редко взметаясь в высь к далеким точкам или ныряя вниз туда, где под облаками видно было желто-зеленое пространство, перемешанное, словно краски на мольберте художника, с голубым цветом. Их флаер, такой же быстрый, как и все здесь вокруг, неожиданно прыгнул в один из белых шарообразных домов. Дом этот был такого размера, что одновременно в него, как показалось Павлу, влетало и из него вылетало около тысячи летательных аппаратов.

- Это институт Прогресса, - сказал Эвил. - Вернее, если быть совсем точным, один из его секторов. Тут мы и поселимся.

Пролетев за долю секунды, которую Павел так и не успел уловить, широкую трубу в шаре их флаер неожиданно мягко приземлился на большом усеянном разными летательными аппаратами диске. В диаметре этот аэродром составлял около 1000 метров. В центре его можно было видеть расположенные по окружности выходы лифтов, но Эвил почему-то направился в другую сторону.

- Идем, - сказал он.

- Я потрясен, - ответил Калугин, который был действительно потрясен масштабом всего им увиденного за какую-то четверть часа.

- Да чего там. Жаль вот, телепортации у нас пока нет, - пожаловался Эвил. - Вот у хенеку уже давно все планеты ей оборудованы. Говорят, что наши ученые приступили на некоторых планетах к ее бытовому внедрению. Но, все-таки мы пока от хенекунцев отстаем.

- Почему? - удивился Павел.

- Некоторые «великие» умы играют в «горячо - холодно». Это вместо того, чтобы просто использовать изобретение. Им хочется додуматься самим, а это простительно, - с сарказмом ответил Эвил.

Двигаясь в выбранном Эви направлении, друзья вскоре увидели за силуэтами спешивших куда-то людей несколько входов в лифт. Вопреки ожиданию Павла, думавшего, что при таком скоплении народа все лифты должны быть заняты, они легко очутились в кабине одного из них. Кнопок в ней не было, но этот факт Калугин воспринял спокойно. К подобным вещам он уже привык. Но только он собрался спросить Эвила, как получается, что лифт не приходится ждать, как тот заговорил сам:

- Дом устроен следующим образом: в центре у него расположены посадочные зоны флаеров, кстати, если последних вдруг не хватит, то произвести их можно прямо тут. Что называется: «сидя задом на песке». Продолжаю. Диски, на которых совершаются посадки флаеров, соединены переходами с остальной, уже для людей предназначенной, частью шара. Именно по ней мы и прошли. Кстати на флаерах можно прилетать с одного посадочного этажа на другой. Потом сам попробуешь.

- Эвил, а лифт? Ведь тут столько народа, а мы получили его так легко, - наконец задал свой вопрос Павел, когда оба уже вышли из кабины лифта и направились по широкому коридору в непонятном направлении.

- А, вот мы и пришли.

Перед ними исчез контур входа, и они оказались в светлом небольшом помещении, которое как уже знал Павел, предназначалось, для того чтобы здесь жить. Оно было совершенно пустым.

- Да, по поводу лифтов, - быстро продолжал Эви, видно было, что времени у него мало. - Тут все совсем просто, лифтов много. На каждый выход их может приходиться по сотне, а то и больше. Просто движутся они не по прямой траектории. Знаешь, ведь их не на веревочке поднимают, и скорость у них соответствующая. Устроены они наподобие флаеров. Ты, в зависимости от необходимости можешь ехать от одной секунды до нескольких минут, а этажей тут знаешь сколько?

- Не знаю.

- Триста. И это еще маленький домик. Помимо этажей он делится на сектора, первый второй и так далее. Тут их двенадцать. Мы находимся в третьем. Он, как и некоторые другие, всего их таких четыре, жилой. Адрес у нас следующий: 3-167-58.

- Это значит сектор 3, 167 этаж, 58 номер. Верно?

- Молодец. Лифты при помощи, которых ты можешь путешествовать по всей этой большой круглой красавице, имеют множество выходов и в своем маршруте, как я уже говорил, не линейны. То есть куда хочешь туда на них и попадешь. На этом мы сегодня расстанемся, так как мне придется еще кое-что сделать, а ты просто хорошо отдохни и если успеешь, то и развлекись. Для первого дня советую остаться дома, с планетой познакомиться виртуально, воспользовавшись информационной сетью.

- Договорились, - согласился Павел, чувствуя, как он проголодался и насколько устал. Впечатлений для одного дня и одной головы было многовато.

- Встретимся завтра утром. Если что связаться со мной не сложно.

Они попрощались и, договорившись, что Эвил явится за Калугиным завтра утром, расстались.

Оставшись один Павел создал себе обстановку комнаты в стиле Людовика XIII (только без клопов), завалился в массивную резную кровать с крытым верхом, поел и принялся знакомиться с историей и географией планеты, а также занялся выяснением иных интересующих его вещей.

Спустя два часа он уже имел представление о том, когда на Дюрран вступил первый цивилизованный житель. Произошло это двести лет назад, когда люди одного с Эвилом Эви народа колонизовали планету. Тогда, расположив поселения на поверхности своей новой родины у далекой звезды, они стали заниматься тут добычей минералов, промышленным производством и наукой. Но по настоящему крупным научным центром Дюрран стал после того, как спустя сорок лет колонизации именно его жители первыми вступили в контакт с представителями других народов галактики. Так началась для этой планеты Эра встретившихся рук.

Сейчас планета процветала, ее населяло три миллиарда человек, из которых тридцать процентов составляли представители других рас. Начав свой подъем как центр межзвездных контактов, Дюррон быстро вырос, превратившись из отдаленной колонии в крупный научный центр, где во имя всеобщего познания и благоденствия трудились рука об руку представители различных народов. С того времени, как началась для этой части галактики новая эпоха, все здесь перемешалось, слилось воедино, превратилось в мощный поток всеобщего прогресса.

География планеты также оказалась интересной. Несколько часов Павел изучал ее, просматривая один фильм за другим. Этот путь, казавшийся ему наименее утомительным, тем не менее, через несколько часов заставил его вновь почувствовать усталость. Решив что время закрыть глаза пришло и понимая сколько событий оставлял позади вчерашний день, Павел уснул. У него впереди было еще очень многое, и он отдался Морфею с чувством человека жаждущего постигать новое, трудиться, изменять себя и преобразовывать мир. Он уже спал, но дух новой силы, которой он наполнился за эти дни, бодрствовал и, как будто склонившись над ним, говорил: "Ведь это только маленькая, крошечная точка вселенной. Таких как она может быть миллион или больше, но посмотри, вглядись какой силой обладает разум, ведь он один облачившись в деятельность людей, может превратить малое в великое".