Трагикомедия в пяти актах

63. Как выкуривают ос

Мягкий и тёплый свет, который пронизал Илайю и наполнил ощущением всепоглощающего счастья, подтолкнул её в единственно верном направлении, и она открыла глаза.

Свет оставался, но он стал другим. Жарким, убивающим. И вместе с ним пришла боль. Раскалывалась голова.

Илайя застонала. Она лежала на животе, со связанными руками и ногами, и видеть могла только кусочек резинового покрытия пола.

— Очнулась?! — донёсся голос Сиби, правда, очень уж хриплый. — Небольшой тест. Как звали первого президента США?

— Не зна-а-аю, — прохныкала Илайя и принялась извиваться. — Развяжи меня, мне больно!

— Тест пройден, — заявила Сиби. — Я, правда, понятия не имела, какой ответ хочу услышать, но мне кажется, что ты — это ты.

Илайя почувствовала её прикосновения. Сначала освободились руки, потом — ноги. Илайя перевернулась на спину, и только теперь сообразила, что так и осталась голой, с тех пор, как «вынесла» Сиби, чтобы увести пятёрку вслед за Крейзом.

Краска бросилась в лицо, Илайя прикрыла онемевшими руками грудь.

— Держи свою шкурку. — Сиби протянула ей скомканную обтяжку. — Форму я б надевать не стала, тут скоро будет ещё круче. Всё-всё, отвернулась.

Сиби прыгнула в кресло и уставилась на обзорный экран.

Распутывая обтяжку, Илайя осмотрелась. Свет и вправду был, но его источника не было. Она будто оказалась в странной реальности, где не было даже теней. Как будто светился сам воздух. Это было что-то прекрасное и потустороннее… Но вместе со светом мир наполнял жар.

— Что происходит? — спросила Илайя.

— Знаешь, как выкуривают ос из гнезда? — беззаботно откликнулась Сиби.

— Нет.

— Очень простая затея. Под деревом раскладывают костёр из сырых палок. Они так себе горят, но чадят — будь здоров. Дым поднимается к гнезду, и осам становится хреново. В конце концов они валят куда подальше. Тогда гнездо можно просто взять и выбросить. Или бросить в тот же костёр.

Илайя надела верх от обтяжки и взялась за низ.

— А при чём тут мы? — спросила она.

— А мы сейчас — те же осы, и нас выкуривают. Только вот никуда деться мы отсюда не можем, нас уже обездвижило, и все приборы накрылись. — Сиби всплеснула руками. — Айк пытался мне объяснить, пока не сдохло радио. Короче, это какая-то антинаучная херня, которой я не понимаю. Местные называют её «сеть» или «поле». Нас сейчас «давят полем». Тут чёртова тьма вражеских кораблей, и они создают это поле суммарно. Так что мы просто спокойно сидим и — жаримся. В принципе, всё не так уж плохо, но я бы не отказалась от прохладной «маргариты».

— Маргарита — это твоя девушка? — спросила Илайя, извиваясь в попытках натянуть на потную кожу «трико» от обтяжки.

Сиби рассмеялась:

— Коктейль это! Господи…

— А… Никогда не пила алкогольных коктейлей. Вообще не пробовала спиртных напитков.

Сиби вдруг повернулась вместе с вертящимся креслом и прищурилась на Илайю, которая уже оделась и сидела на полу со скрещенными ногами.

— Монохромная, а это точно ты? Раньше ты разговаривала… иначе.

Илайя улыбнулась:

— Я просто теперь свободна.

— И что это должно означать?

— Что я всю жизнь сидела в каморке с мягкими стенами. А потом свет освободил меня.

— А-а-а, — протянула Сиби. — Ну, так бы сразу и сказала.

Илайя широко распахнула глаза и подалась вперёд. Теперь она стояла на коленях, будто верующая, узревшая чудо. Но ведь, по сути, так оно и было!

— Что? — Сиби дёрнулась и повернулась к экрану. — Ой, бл…

Она не договорила. В этот миг у всех, должно быть, пропал дар речи. И только Илайя нашла в себе силы засмеяться. Потому что всё стало правильно, так, как нужно.

Космос, который раньше казался чёрным, теперь казался светящимся. Так же, как и здесь, внутри корабля, там светилось решительно всё. Илайя видела темнеющий «бублик» «Андромеды», пятна «Последних вздохов», и далеко-далеко — чёрный серп военного флота Общего Дела, от которого и расходилось это сияние.

Он появился за «Андромедой» и взмахом руки отшвырнул пустые скорлупки «Вздохов». А потом пошёл вперёд.

По «полю» пробежала рябь, и вдруг оно исчезло.

— Ясно, — сказала Илайя, перебравшись на кресло рядом с Сиби. — Решили приберечь энергию.

Сиби тряхнула головой:

— Что это за дерьмо?! Я видело что-то подобное в небе, когда рушилась база, но это… это…

Илайя, не глядя, нашла её ладонь и сжала. Сиби вцепилась в неё, как утопающий в соломинку.

Он был огромен. Не было таких слов, чтобы описать размер этого существа. Исполинский, колоссальный, циклопический «инопланетянин». Пока светилось «поле», он казался чёрной тенью, но теперь он светился сам. И от взгляда на него перехватывало дыхание, на глаза наворачивались слёзы.

— Мне кажется, я слышу, — прошептала Илайя.

— Что?

— М… М-м-музыку, — всхлипнула она и, закрыв лицо ладонями, заплакала.

Почувствовала прикосновение к своему плечу. Наверное, Сиби хотела что-то сказать — она не успела. Заговорило существо, и заглохшие было навеки динамики ожили. Громовой голос загремел, оглушая. Но в нём всё равно слышалось что-то человеческое. Что-то знакомое.

— Общего Дела больше не существует! — прогрохотал голос. — Я объявляю начало новой эры.