Требуется жадная и незамужняя

Глава тринадцатая. По твоему желанию

Ма? Убийца? Быть такого не может.

— Это не она! — поспешила я заступиться за девчонку. — Он был выше. И телосложение явно мужское. Не такое хрупкое, как у девушки.

Побледневшая Ма отчаянно замотала головой.

— Я никого не убивала! Анасар! Анасарана! Кого-то убили? Это не я! Правда-правда!

Она упала на колени и в отчаянном жесте прижала руки к груди. Слуги, которые ее привели, стояли так, чтобы она не могла убежать или броситься на хозяев, если вдруг девушка решится на что-то подобное.

— Значит, я прав, и Ки Ма впустила в вашу комнату постороннего человека, — сделал вывод Жу Даль.

А мне не хотелось верить в вероломство Ма. Разве может эта добрая отзывчивая и заботливая девушка совершить нечто настолько ужасное?

— А если ключ у нее просто украли? — воззвала я к разуму и совести Жу Даля и мужа. Вместо бездумных обвинений первого попавшегося человека, лучше бы искали настоящего преступника. — Почему вы так уверены, будто Ма обязательно причастна к нападению?

— Давайте я кое-что уточню у вас, анасарана, — мягко сказал Жу Даль. — Вы ушли на прогулку, оставив служанку в комнате. Так?

— Да.

— Ключ был при ней?

— Понятия не имею. Дверь ей открыла я.

— Когда вы вернулись с прогулки, она уже ушла?

— Нет, дождалась меня.

— То есть наличие ключа на тот момент никто подтвердить не может… — проговорил Жу Даль. — Но Ки Ма не просто убралась в комнате. Она поменяла постельное белье. Оно явно свежее.

— Да! — быстро закивала Ма. — Это моя обязанность. Раз в десять дней нужно полностью менять постель и делать генеральную уборку.

— Затем пришла анасарана, — продолжал Жу Даль свои умозаключения, — Ки Ма ушла, и анасарана больше не выходила из комнаты, пока сюда не ворвался убийца.

— Между этими событиями прошло немного времени, — добавила я осторожно.

Как долго мы с Лютиком пробыли в лесу? Не заметит ли наш доморощенный следователь, что между уходом Ма, а заодно нападением убийцы, и моментом, когда я нашла в столовой Ле Ёна, был куда больший промежуток времени, чем того требовала ситуация?

В крайнем случае, притворюсь, будто теряла сознание.

— Вот поэтому я и утверждаю, что Ма впустила чужого, — твердо заявил Жу Даль. — Сонный камень лежал под подушкой. Или наша Ма плохо выполняет свои обязанности и не заметила постороннюю вещь в постели хозяйки. Или в комнате находился кто-то еще и подкинул магический амулет после того, как служанка поменяла белье. Но я по-прежнему не исключаю вероятность того, что это сделала сама Ки Ма.

Доводы помощника анасара звучали убедительно. Я смотрела на Ма, а вспоминала еще одну женщину, которой доверяла и считала лучшей подругой, но в один прекрасный момент полностью в ней разочаровалась.

Надо признать, в людях я разбираюсь плохо.

— Я ничего не делала… — плакала служанка.

А я уже не знала, что и думать. Как ни крути, Ма виновата. Косвенно или нет, но из-за нее едва не погиб мой сын.

— Ма, говори правду! — потребовала я, ощущая, как в душе поднимаются волны гнева против той, кому еще несколько минут назад симпатизировала.

Нападение на моего ребенка не прощу никому!

Девушка рыдала, заламывая руки, но признаваться не спешила.

— Увести ее в темницу, — коротко приказал Ле Ён, глядя на служанку с брезгливостью и отвращением.

В особняке имеется собственная темница? Много еще чего мне предстоит узнать о моем новом доме.

Слуги подхватили девушку под локти, подняли на ноги и ушли с ней из комнаты.

— Что думаешь? — спросил анасар помощника. — Она или сообщник? Или вместе?

— Думаю, она не знала о покушении, — произнес Жу Даль задумчиво. — Это видно по ее реакции, когда ей сказали про убийство. Убийство на самом деле не свершилось, но она из-за моих слов была уверена в обратном и пыталась узнать от нас, кто жертва. И явно была в ужасе от самого факта преступления. Но она кого-то покрывает, это очевидно. Ведь анасарана говорила про мужчину. Вероятнее всего, у служанки была любовная интрижка, и эти двое встречались в спальне анасараны во время уборки. Тогда-то злоумышленник и подложил сонный камень в постель.

Любовная интрижка в моей комнате? Фу-у! Какая гадость. Надеюсь, дело ограничилось простым свиданием, а не кувырканиями на моей кровати?

— Влюбленные женщины непредсказуемы и опасны, — проговорил анасар задумчиво. — И любовь к кому-либо заставляет их действовать вопреки логике. И терять не только здравый смысл, но и инстинкт самосохранения.

Я резко повернулась к мужу, а он спокойно добавил:

— Поэтому она решила покрывать полюбовничка даже ценой своей жизни. Ведь за покушение на анасарану ей грозит смертная казнь.

Показалось… Я выдохнула с облегчением.

Ой, смертная казнь? А не чересчур ли это?.. Перед глазами возник образ безжизненного малыша с огромной раной на спине, и секундная жалость в душе тут же испарилась.

— Надо поспрашивать слуг, — предложила я. — Наверняка кто-то мог заметить странного человека в черной одежде и маске, бегущего по дому.

— Вероятнее всего, он не бегал в такой приметной одежде по всему дому, — усмехнулся Жу Даль. — Он мог переодеться в любой из комнат и дальше спокойно идти в обычном виде.

— Это кто-то из слуг? — ахнула я.

Признаться, я надеялась, что убийца пришлый, и мне не придется подозревать и опасаться каждого человека, живущего в особняке, а то и во всем поместье. Но факты говорили в пользу того, что преступник обитает под крышей этого дома минимум три месяца. Если считать с момента первого покушения.

— Ты сможешь его вычислить? — спросил хмурый Ле Ён Жу Даля.

— Я попробую, анасар. Но я не настоящий сыщик. Кое-чему научился, но хватит ли этого?..

— А если заколдовать ее? — подала я мужчинам здравую идею. — Расскажет обо всём, как под гипнозом. Ле Ён, где ты хранишь свой подчиняющий амулет?

Ну, а что? Если они сами не додумались до самого очевидного в данной ситуации, надо подсказать.

— Опять ты со своими глупостями про колдовство, — поморщился муж.

— Почему глупостями? — обиделась я. — Меня же ты заколдовал! И заставил делать то, чего я не хотела! Так давай сделаем то же самое с Ма и заставим признаться, кто ее сообщник!

— Потому что это невозможно, — раздраженно и устало выдохнул муж.

— Да почему же? С нашим браком и брачной ночью у тебя всё очень даже получись, — ядовито напомнила я.

— В брак ты вступила по своей воле. И брачную ночь провела так же.

— Ничего подобного! — вспылила я, удивляясь короткой памяти мужа. — Я была против! И вообще просила об отсрочке!

— Ты не была против, — утомленно произнес Ле Ён, потирая лоб ладонью. — Ты хотела за меня замуж. Просто тебя почему-то не устроила такая поспешная свадьба. Заупрямилась. Но всё последующее было по твоему желанию.

— Нет! — возмутилась я столь наглой лжи. — Я уверена! Ты использовал околдовывающий амулет!

— Да не было никакого амулета! — вспылил Ле Ён, не выдержав. — Не было и нет! Да если бы он был, пришлось бы мне искать невесту среди чужих миров? Околдовал бы местную девушку и проблем не знал!

Звучало логично и правдоподобно. Действительно, зачем тратить столько сил и ресурсов, отправлять в параллельный мир помощника, выставлять странные требования к кандидаткам, когда гораздо проще было бы применить чары к кому угодно в своем же королевстве. Да хоть к принцессе, если такая есть! И стал бы со временем королем. А не вот всё это.

— Но… — я не понимала, почему тогда так вышло со мной. — Я помню, как просила подождать со свадьбой. Потом вдруг проснулась уже замужем и в твоей постели. Как ты это объяснишь?

— Жу Даль, выйди! — приказал муж, а когда помощник нас покинул, произнес. — Признаю, кое-что я к тебе применил. Не чары, нет. Просто немного феромонов.

Я моргнула. Что?

Такого признания я точно не ожидала.

— Феромоны. Ты, наверно, заметила, что я слегка отличаюсь от жителей королевства? — с легкой иронией спросил Ле Ён. — Я не просто не привлекателен собой. Я из другой расы. Мои предки когда-то пришли в этот мир из какого-то иного. Поэтому я обладаю тем, чего нет у местных жителей — умением управлять собственными феромонами. Например, выпускать их, когда нужно. Но они не подавляют ничью волю. И ничего не навязывают. И уж тем более не околдовывают. Наоборот. Феромоны раскрывают истинные желания. Раскрепощают. Убирают всю эту шелуху ограничений, которую ты придумала в своей голове. Позволяют полностью отдаться своему истинному желанию, без запретов и ограничений. Вот только до сих пор они были бесполезны и не работали на алуярцах. А ты так похожа на меня… почти такая же. Я подумал — вдруг получится? Признаться, того эффекта, что последовал, я не ожидал. Ты не просто отдалась своему желанию. Ты… — тут он выдержал многозначительную паузу. — Делала это весьма охотно и активно, — он гаденько усмехнулся. — Так что хватит принимать вид оскорбленной невинности и признай уже, что всё у нас было по обоюдному согласию.

Я чувствовала себя так, словно получила пыльным мешком по голове.

Моя картина мира и представление о произошедшем рушились с каждой фразой Ле Ёна.

Отдалась истинному желанию? Никакого насилия и подавления воли не было? И я начала ненавидеть Ле Ёна совершенно напрасно?

Сегодня мое мнение об этом человеке уже немного изменилось, когда оказалось, что он не такая равнодушная сволочь, каким выглядел.

Теперь же выяснилось, не был анасар и домашним тираном, попирающим чужое мнение и исполняющим лишь собственные прихоти.

Потому что он был прав. С первой же минуты нашей встречи я хотела стать его женой. Но потом события завертелись таким образом, что мне пришлось затолкать это желание куда подальше, заменив его тщательно выпестованной ненавистью и отполированной гордыней. Я взращивала обиду, нещадно давя нежные ростки еще такого маленького женского счастья. И не хотела видеть, как страдает от создавшейся ситуации сам Ле Ён.

А ведь всё могло быть иначе, сказала я когда-то себе мысленно, обвиняя мужа во всех грехах.

Да, могло. Если бы я запомнила, как всё было на самом деле. Если бы мы просто поговорили, обсудив подробности того дня.

— Но тогда… почему я всё забыла? Откуда эта странная амнезия?

— Не знаю, — признался муж. — Я лишь хотел ускорить процесс, показав тебе, что твои сомнения смешны и не вовремя. Но не ожидал, что ты всё забудешь, — в задумчивости добавил Ле Ён. — Думаю дело в том, что ты, хоть и похожа на меня, но все-таки из другой расы. И даже из другого мира. Жаль, конечно, что так получилось, но как вышло — так вышло. И не волнуйся, — усмехнулся муж. — Феромоны на тебя больше не действуют. Беременность Лютом дала тебе иммунитет. Так что теперь, если что-то между нами и будет, то лишь после того, как ты откажешься от собственных запретов сама. По своей воле.

С этими словами он покинул комнату, оставив меня наедине с нерадостными мыслями.