Трэвис

Глава 8

Трэвис

— Кто этот новенький парень? — небрежно спросил я, словно не зная ответа, взглянув на миссис Херст, одного из менеджеров гольф-теннисного клуба.

Она подняла глаза от бумажной работы за столом с большим зонтом, закрывающим солнце, и посмотрела туда, куда я склонил голову. Истон Торрес наклонился и поднял мяч, а затем подошел к другому и тоже поднял его.

— Его зовут Истон Торрес. Он сезонный работник. Тот, за которым обычно тянется вереница женщин, — сказала она, улыбаясь мне. — Здравствуйте, шериф Хейл.

Я улыбнулся в ответ.

— Как поживаете, миссис Херст?

— Я в порядке, спасибо. Почему Вы спрашиваете об Истоне? — Как будто он услышал свое имя — хотя это было невозможно, потому что расстояние было слишком велико, и мы говорили тихо — он поднял голову, его глаза расширились, когда он посмотрел между мной и миссис Херст. Я лукаво улыбнулся и поднял бутылку с водой. Он опустил голову и поспешил прочь, сжимая в руке мяч, оставив на пустом корте еще множество теннисных мячей.

Я поднес бутылку ко рту, давая себе время подумать, как ответить на ее вопрос. Миссис Херст была одной из немногих в клубе, кто не жил в Каллиопе, когда разразился скандал с моей матерью. Поэтому, если она и осуждала нас, то только потому, что слышала сплетни, а не потому, что была лично заинтересована в многочисленных предательствах Виктории Хейл и ее окончательном изгнании. Когда я увидел, что она сидит одна за столом, а Истон прямо передо мной, это показалось мне хорошей возможностью посеять семечко или два. На всякий случай. Я лениво побарабанил пальцами по кирпичной колонне рядом с собой. Тук-тук-тук… Но что, если я сделаю больше, чем посажу семя? Что произойдет, если я скажу ей, что Истон находится под неофициальным расследованием — что было правдой — что потенциально может привести к скандалу, который вызовет негативную критику в клубе — что, опять же, было правдой. Потенциально. Эта идея мгновенно возникла в моем мозгу. Мне необходимо лишь правильно сформулировать это.

Смех донесся со стороны смузи-бара за углом, недалеко от которого я стоял.

«Прими извинения. От его имени».

Если бы я все правильно сформулировал, миссис Херст, скорее всего, нашла бы причину уволить Истона. Кому нужен был потенциальный скандал, вызванный временным сотрудником?

«Ты не можешь извиняться за кого-то другого».

«Нет. Я знаю. Знаю это».

Конечно, если Истона уволят из клуба, это скажется и на его сестре.

Я поднял руку, потирая глаз.

«О чем ты думаешь?»

«Подумала о том, что рада, что мы друзья».

«Я тоже».

Этот особый смех снова достиг моих ушей, и ход моих мыслей относительно Истона рассеялся.

По крайней мере, пока он все еще работает в клубе, я могу продолжать следить за ним как на работе, так и дома. Держать его в напряжении.

Я вздохнул и выбросил пустую бутылку в мусорное ведро.

— Не берите в голову. На минуту мне показалось, что это кто-то другой.

— Ах. Что ж, в любом случае, рада видеть, что Вы в добром здравии, шериф. Приятного Вам отдыха.

— Спасибо, миссис Херст. Вам тоже.

И с этими словами я отвернулся, двигаясь навстречу этому смеху.

— Разве ты недостаточно меня видишь? — спросила Хейвен, уперев руки в бока, когда я завернул за угол.

— Я здесь не ради тебя. Я здесь из-за зародышей пшеницы.

Она рассмеялась, и все, что было у меня на уме несколько мгновений назад, внезапно исчезло.

— Ах. Зародыши пшеницы… Отличная история.

Я усмехнулся.

— Привет, друг.

— И тебе привет. Чем я могу сегодня порадовать тебя?

При ее словах меня пронзило жаром. Это совсем не ощущалось… дружелюбно.

Каждое утро я вставал, чтобы сопровождать ее на обходе по поливу растений, и мы болтали о приземленных вещах, узнавая друг друга на поверхностном уровне. Это было приятно. Мирно. Я наслаждался ее обществом. И, может быть, «наслаждался» было слишком сдержанным словом, потому что я снова и снова следовал за ней, когда она совершала обход.

И все это время таскал с собой эту чертову кошку, которая появлялась каждое утро как раз тогда, когда я приходил. А я даже не любил кошек.

В любом случае, уверен, что Хейвен тоже наслаждалась моим обществом и временем, которое мы проводили вместе, разговаривая в тишине раннего утра. Но… Опять же, мне нужно было отдохнуть от женщин. И она все равно не собиралась оставаться в Мэне, так что это был действительно спорный вопрос. Дружба — это прекрасно, но все остальное оказалось сложнее, чем мне хотелось бы в данный момент.

Она наклонилась вперед, чтобы взять что-то с полки под стойкой, и я заметил небольшую округлость ее груди. У меня на мгновение пересохло во рту.

Хейвен внезапно замерла, и мои глаза метнулись к ее лицу, я выдохнул с облегчением, увидев, что она не заметила, как я смотрел на ее вырез, она смотрела мне за спину.

Я обернулся и увидел приближающегося Гейджа Бьюкенена с широкой улыбкой на лице. Он сел.

— Хейвен, — поздоровался он.

Ее щеки вспыхнули, ресницы затрепетали.

— Привет, Гейдж, — сказала она задыхающимся голосом, заставившим меня прищуриться. — Что я могу для тебя сделать?

— Мне, пожалуйста, протеиновый коктейль, который ты приготовила для меня на прошлой неделе. — Он слегка повернулся. — Трэвис.

— Привет, Гейдж, — сказал я, не сводя глаз с Хейвен, которая все еще смотрела на Гейджа. Во мне вспыхнуло раздражение.

— Сейчас сделаю протеиновый коктейль, — сказала она, наконец оторвав взгляд, повернулась и начала добавлять ингредиенты в блендер, бросив на Гейджа не очень-то осторожный взгляд. Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

— Надеюсь, ты придешь сегодня вечером? — спросил Гейдж, поворачивая ко мне свой стул.

Я пытался понять, о чем, черт возьми, он может говорить, вспомнив приглашение на благотворительный вечер, которое я приклеил к своему холодильнику дома. Там, где я сейчас не жил.

— О, это сегодня вечером? Извини, я совсем забыл. — Я заметил, как Хейвен слегка откинулась назад, очевидно прислушиваясь к нашему разговору, едва слышному из-за работающего блендера.

— Любое пожертвование помогает, — сказал Гейдж. — И для нас было бы честью пригласить начальника полиции на наше мероприятие.

Я почувствовал, как у меня дернулась челюсть. Гейдж был единственным, кто все еще приглашал меня на такое дерьмо. Мероприятия, которые я регулярно посещал, как и моя мать, до того, как она уехала и меня понизили до «простого гражданина». Не королевская семья Лейксайда, как семья Бьюкененов. Тот факт, что Гейдж все еще пытался включить меня, заставил меня почувствовать благодарность и смущение.

— Я постараюсь, — уклончиво ответил я.

Перед нами Хейвен налила смешанный напиток в стакан и поставила его перед Гейджем, который одарил ее широкой искренней улыбкой, поднял стакан в приветственном жесте, а затем сделал глоток.

— Спасибо, Хейвен. Это восхитительно.

Она чуть не упала в обморок от похвалы. Ради всего святого. Я побарабанил пальцами по стойке.

— В любое время, — выдохнула она, когда он встал, кивнул мне и ушел.

Хейвен несколько мгновений смотрела ему вслед и, вздохнув, прислонилась к стойке.

— Ты тоже, да?

Она посмотрела на меня, приподняв одну бровь.

— Я тоже что?

— Одна из тех, кто запал на Гейджа Бьюкенена. Как… скучно.

Она перебросила полотенце через плечо.

— Может быть. Ну и что?

Я пожал плечами, глядя на свои ногти, пытаясь изобразить скуку и разочарование, хотя на самом деле я чувствовал странное раздражение. Я был тем, кто вовлекал ее в искрометные беседы, нося с собой трехногую кошку. А Гейдж был тем, в кого она была влюблена? «И это хорошо», — напомнил я себе. Потому что это было бы неловко, учитывая, что у меня перерыв от женщин и я просто должен был бы отшить ее, когда она неизбежно бросилась бы на меня.

— Я думал, ты куда интереснее.

— Может быть, я не хочу быть интересной. Насколько хорошо ты его знаешь?

— Я знаю его всю свою жизнь. Наши матери когда-то дружили. — Что было не совсем правдой. Мать Гейджа приглашала мою на все свои светские мероприятия, и они вращались в одних и тех же кругах, но никогда не были близки. Потому что Лана Бьюкенен была порядочной, и она, очевидно, понимала, что Тори Хейл — нет. Хейвен некоторое время изучала меня, как будто знала, что я что-то не договариваю, но ничего не сказала. Я покосился на нее, обдумывая сложившуюся ситуацию. Правда заключалась в том, что вся семья Бьюкененов была порядочной — и даже больше того. Они были хорошими людьми. И Хейвен тоже. Я вздохнул. — Пойдем со мной на мероприятие, которое сегодня устраивает его семья. Оно пройдет в их доме, который примерно в три раза больше этого клуба.

У нее перехватило дыхание, глаза расширились, но она наклонила голову, словно по какой-то причине не решаясь сказать «да».

— Как друзья, — ответил я.

— Конечно, — ответила она, прикусив губу. — Что мне надеть? — спросила она.

Ах, так вот о чем она беспокоилась?

— Стратегически?

— Ну, конечно, хорошая стратегия никогда не помешает.

— Согласен. — Я откинулся назад, позволив своим глазам скользнуть вниз по ее стройному телу, а затем снова вверх. Она держалась неподвижно, как будто изо всех сил старалась не ерзать под моим внимательным взглядом. — Женщины, с которыми обычно встречается Гейдж, имеют больше… кожи, — наконец сказал я.

— Имеют больше кожи?

— Мхм… — я улыбнулся. — Гораздо больше.

— Звучит тревожно с медицинской точки зрения.

— Очень тревожно, — сказал я, понизив голос и добавив мечтательные нотки. Я почувствовал, как мышцы вокруг моих глаз слегка напряглись, пока я пытался удержать от смеха.

Она явно делала то же самое, ее глаза сверкали, когда она подошла к стойке и наклонилась ко мне. Как будто мы были намагничены, я невольно наклонился к ней, вдыхая чистый аромат ее мыла, или шампуня, или любого другого нежного цветочного аромата, который она источала. Мне хотелось наклониться поближе, получить больше. Она отстранилась.

— Может, ты хочешь сказать, что они показывают больше кожи?

— О, да. Может быть, так оно и есть. — Я дразняще усмехнулся и был вознагражден небольшим блеском ее глаз. Я знал, как действует эта особенная улыбка — ни одна женщина не могла устоять перед ней. Даже та, которая была всего лишь другом.

— То есть ты хочешь сказать, что, если я хочу попасться на глаза Гейджу, мне следует снять с себя несколько предметов одежды?

— Теперь ты все поняла.

Она рассмеялась и швырнула в меня кухонным полотенцем. Я протянул руку и легко поймал его.

Несколько мгновений мы улыбались друг другу через стойку. Это было приятно, но глупо, что было странно, так как я редко бывал глуп.

— Серьезно, — сказал я, прекращая странный приступ глупости. — Привлеки его внимание своей оголенной кожей, а потом прояви свою сверкающую индивидуальность.

— Это то, чем ты занимаешься? Блещешь мускулами, а потом выплескиваешь свою сверкающую индивидуальность, как какой-нибудь главный приз в игровом шоу?

— Я знаю, как их получить, даже если не всегда знаю, как их сохранить.

Она поморщилась.

— О Боже. Мне так жаль. Это было бестактно с моей стороны. Я ткнула пальцем в свежий синяк…

— Я шучу, Хейвен. Вроде того. Кстати, о синяках. — Я подался вперед. — Как твой брат в последнее время?

Она тихо выдохнула.

— Он почти исчез из гостиницы. Думаю, что он может спать в моей машине. Он, наверное, думает, что ты собираешься убить его во сне.

Что ж, это приятная новость.

— Хорошо, — сказал я, откидываясь на спинку кресла. — Я в долгу перед тобой за то, что ты не сказала ничего, что могло бы облегчить эти страхи. Убийство, как орудие мести, не было чем-то, о чем я даже на мгновение подумал, но Истону не нужно об этом знать. И в благодарность пойдем сегодня со мной на мероприятие.

Мгновение она изучала меня, явно размышляя.

— Хорошо, я приму твое предложение. И с удовольствием поеду с тобой на благотворительный вечер к Гейджу.

— Отлично. Будь готова в семь.

— Встретимся внизу, — крикнула она мне вслед.

Уходя, я все еще улыбался.