Трэвис

Глава 11

Трэвис

— Я правильно расслышала? — спросила Деб Брайант, диспетчер полицейского управления Пелиона. — Ты объявил в розыск несколько комнатных растений, которые пропали с обочины дороги?

— Угу, — сказал я. — Их украли.

— С обочины дороги. Там, где кто-то их оставил.

— Да.

— И в городе развешаны листовки? Об… украденных растениях с обочины.

Я облокотился на стойку.

— Возможно, этот человек не знал, что они принадлежат кому-то другому. Я не собираюсь осуждать, а только возвращаю имущество.

— Трэвис Хейл, иногда ты меня беспокоишь, — она нежно улыбнулась. — И удивляешь. — Я воспринял это как комплимент и улыбнулся в ответ.

— Полагаю, это для женщины?

Я усмехнулся.

— Откуда ты знаешь?

— Не знала. Вот тут-то и возникает сюрприз. Это очень не похоже на тебя. — Она помолчала. — Но мне нравится.

— Она просто подруга. — Я рассмеялся, оттолкнулся от стойки и пошел в свой кабинет.

Через несколько минут вошел Спенсер.

— Ты не поверишь информации, которую я нашел об Истоне Торресе из Калифорнии.

Я положил телефонные сообщения, которые просматривал, обратно на стол, снял очки для чтения и посмотрел на него.

— Ордер?

— Нет. Но…

— Только что поступил звонок о пропавших растениях! — сказала Деб, врываясь в мой кабинет.

— В самом деле? — я встал. — Кто звонил?

— Марк Хоббс с Ларк-лейн.

— Трэвис, прежде чем ты уйдешь, у меня к тебе важный вопрос! — настойчиво сказал Спенсер.

— В чем дело?

— Ну, проведение этого исследования заставило меня задуматься…

О-о-о. Спенсер, занимающийся каким-либо глубоким размышлением, казалось, никогда не предвещал ничего хорошего… практически всегда.

Он был превосходным последователем правил, но мне хотелось, чтобы он оставил мышление другим, более подходящим для умственных занятий.

— Ну, о нашей общине и обо всех порядочных, честных людях, которые живут здесь, в Пелионе.

— Угу. — Я сделал нетерпеливый жест, чтобы он ускорился.

Мне нужно спасать растения.

— И я подумал, а что, если мы создадим группу по связям с общественностью, которая поможет информировать наш офис о нарушениях?

Нарушения? Это звучало немного похоже на просьбу общественности настучать на своих соседей по поводу мелких правонарушений, в которые полицейскому управлению не нужно было вмешиваться. Но жители Пелиона были не такими. С годами мы только сблизились, и особенно после… драмы, разыгравшейся восемь лет назад. Люди заботились друг о друге больше. Шок от событий, связанных с семьей Хейл, принес много хорошего. Но Спенсер стоял там, выглядя таким нетерпеливым, и, черт возьми, может быть, это было бы хорошо для сообщества и тех, кто хотел принять более активное участие.

— Послушай, Спенсер, если эта группа по связям с общественностью больше будет сосредоточена на том, чтобы соседи присматривали друг за другом и сообщали о ситуациях, которые могут привести к тому, что кто-то пострадает, я одобряю.

Спенсер выглядел слегка шокированным.

— Неужели? Отлично! Спасибо, бо… Трэвис.

— Но подумай о небольшом бюджете.

— Конечно. Я поспрашивал, и Берди Эллис уже вызвалась войти в состав комитета и сделать пожертвование, которое нам может понадобиться.

Берди Эллис. Одна из самых больших сплетниц в городе, склонная к диктатуре. Она всегда была волонтером в церкви или общественной группе, чтобы командовать людьми и в целом отстаивать свою волю. Но если она предлагала помощь от компании, которой управляла вместе с мужем, то почему бы и нет? Я обошел Спенсера.

— Ты отвечаешь за это, Спенсер. И не нужно со мной советоваться без необходимости. И… продолжай в том же духе, — сказал я, похлопывая его по плечу и выбегая из кабинета, радуясь, что у него есть, чем занять себя, так что он не потащится за мной.

— Желаю удачи! — крикнула Деб с той долей радостного энтузиазма, которую она обычно приберегала для спасательных пробежек «кошка на дереве». Я улыбнулся ей, когда входная дверь закрылась за мной.

Пока я ехал, то позволил своим мыслям вернуться к поцелую прошлой ночью, вспоминая, как даже в ее гневе, или, может быть, особенно в ее гневе, она была так невероятно красива, что мое сердце почти остановилось. Ее щеки раскраснелись, эти непокорные кудри подпрыгивали вокруг лица. Я был одновременно загипнотизирован и испытывал чувство вины.

Я вел себя, как последняя задница. Мне это давалось легко.

А еще я вел себя, как осел, потому что ревновал. Ревновал, что она рядом с Гейджем. Чтобы попытаться произвести впечатление на него, заставить его обратить на нее внимание. Конечно, я не мог ей этого сказать. Я и сам этого не совсем понимал.

Мы не должны.

Я постучал по рулю, учитывая, что она явно интересовалась Гейджем. Ревность не была новинкой в моем репертуаре эмоций. По правде говоря, может быть, я провел большую часть своей жизни, ревнуя. Но сейчас это чувствовалось по-другому… Не знаю, как именно по-другому, но так оно и было.

Был ли я подлым?

Мне не хотелось быть подлым, когда дело касалось Хейвен. Я хотел быть лучше.

Почему?

Я не был уверен.

Но этот поцелуй. Поцелуй потряс меня. Я все еще был потрясен.

Я был тридцатидвухлетним мужчиной, который был далеко не девственником, но… Боже, я понятия не имел, что поцелуй может быть таким. Если бы мы были где-нибудь еще, кроме патио Гейджа во время вечеринки, где кто-нибудь мог нас увидеть, я бы попытался пойти дальше. Раздеть ее. Почувствовать ее необычайно мягкую кожу рядом с моей. Попробовать ее везде. Почему? Потому что я был возбужден, и, хотя Хейвен, возможно, не была той женщиной, которая мне обычно понравилась бы, она поставила галочку в каждой клеточке в этом платье.

Я все еще был не уверен, почему был на спасательной миссии растений, кроме того, что должен ей.

Я был ослом.

Я подставил ее.

Расстроил ее.

Так, что мне захотелось одновременно утешить и отвлечь ее от того, что происходило в ее голове. В любом случае, я был причиной ее страданий, и хотел загладить свою вину.

У Марка Хоббса и его жены Линн был коттедж прямо на берегу озера, рядом с тем, который Бри сняла, когда впервые приехала в Пелион. Я постучал в их парадную дверь и снял шляпу, когда Линн открыла ее.

— О, шериф Хейл, входите. Сегодня утром я увидела флаер в продуктовом магазине и написала Марку, чтобы он немедленно позвонил в офис. Я не знала, что они принадлежат кому-то другому, когда взяла их. — Она нервно посмотрела на меня.

— Вы не сделали ничего плохого, миссис Хоббс. Это было просто недоразумение. Но растения были важны для гражданки, которая… э-э-э… была вынуждена отказаться от них по независящим от нее обстоятельствам, а департамент полиции серьезно относится к заботам всех своих граждан и вмешивается, когда мы можем и когда позволяет время.

— У меня просто сердце тает от того, как полицейское управление Пелиона заботится о своих гражданах, как в больших, так и в малых делах. Я все время говорю Марку: «Марк, нам повезло быть частью этого прекрасного сообщества». Чудеса, которые сделал Ваш брат, произошли с тех пор… как… ну.

— Согласен, — тихо сказал я, зная, что краска, ползущая по ее шее, была связана с тем фактом, что она собиралась рассказать о моей матери и о том, насколько лучше город управлялся теперь, когда Виктория Хейл и ее эгоистичные мотивы переместились на три города дальше.

— Но у меня плохие новости, — нерешительно сказала она. — Видите ли, у меня были добрые намерения, но, по-видимому, я не очень хороша в уходе за растениями. Они, возможно, могли бы прижиться лучше, если бы я просто оставила их на обочине дороги и позволила небольшому количеству дождя сделать свое дело.

Она подвела меня к закрытому крыльцу с задней стороны дома. Пять обезвоженных, жалких на вид растений стояли у окна, с тоской глядя на воду за ним.

Десять минут спустя, когда растения набились на мое заднее сиденье, а след из листьев тянулся от входной двери Хоббсов к моей машине, я помахал рукой из окна, удаляясь вниз по улице.

— Оставайтесь со мной, ребята, — сказал я растениям.

Взяв сотовый, я набрал номер Хейвен.

— Шериф Хейл, — ласково произнесла она.

— Ты дома? — спросил я.

Дома.

Неужели я действительно начал думать о гостинице «Желтая шпалера», как о доме?

— Э-э, да. А что?

— Встретимся у входа, — потребовал я. — И принеси… — Мой разум искал подходящий аппарат, продукт или инструмент, который мог бы помочь этим жалким сорнякам. — Принеси шланг! — крикнул я.