Тринитротолуол из Перистальтики

Глава 10 На пути добрососедства

Порыв свежего прохладного ветра бросил мне в лицо пригоршню снега. Я уныло вздохнул и демонстративно закутался в широченный шарф, пусть делать этого вовсе и не хотелось. Наоборот, хотелось размотать опостылевшую душегубку и выкинуть ее к чертовой матери. Подставить лицо морозному дуновению, выдохнуть легкое облачко пара… Но увы. Приходится прятать рожу и делать вид, что ветер очень докучает.

Под взглядами редких прохожих, даже не пытавшихся скрывать своего интереса, я прошмыгнул в переулок. И бодро двинулся меж кривых стен домишек.

Навстречу, радостно лыбясь, шагнул какой-то мужичок гоповатого вида.

— С-с дороги, гнус-с-с!.. — прошипел я, не замедляя шагу, но поднимая руку. Мужичка перекосило, он крякнул и молниеносно засунулся обратно в ту щель, из которой вылез.

Эк колдовская слава-то действует, а!.. Нравится мне реакция местных на вполне безобидные жесты. Главное — самому не забыть, что на деле никаких мистических сил у меня в этом мире все равно не появилось. Пытался уж проверить, и не раз.

Меньше недели в этом городишке, а уже чуть-чуть освоился. Хотя состояние здесь у меня, поганого лесного тролля и благородного эльфа-врачевателя, по-прежнему подвешенное. Хорошо, что пока не в буквальном смысле — я до сих пор не на виселице, не на дыбе и не на воротах кверху ногами. Но препаскудное положение, прямо скажем. Шаткое донельзя. Плюнь в мою сторону — упаду, и никакие уши не помогут.

С другой стороны… Может, и получится что. Издержки современной мне цивилизации, ее бешеного ритма и расслоения — привычка впитывать информацию и стремительно приспосабливать свое поведение, мысли, слова и поступки. Звучит неказисто, но… Короче, на лету ухватывать, принимать чужие правила и следовать им, зачастую даже неосознанно. Мне кажется, получается это у меня куда быстрее, чем вышло бы у местного жителя, попади он в наш мир. Сознание у нас гибче. А может, я себе и льщу.

Но определенные подвижки есть. Теперь меня хотя бы не желают убить, едва завидев. Я не суеверный, но тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. А сверхъестественное в этом мире однозначно присутствует. Зримое, осязаемое. Протяни руку — и потрогай живые хитиновые лапы на китовой туше. Или статуэтку, слепленную из стекла, кости и металла. Или жезл, увенчанный символом биологической угрозы, — который рвет мясо жертв вместе с пространством.

Шагая по узкому проходу, который будто намеренно старался зажать высокую фигуру в несуразной хламиде, я перепрыгивал через застывшие мерзкие лужи и тихо ругался по-русски. И тем не менее — мысленно благодарил судьбу за шанс, который она мне здесь вручила. Пусть микроскопический, но все же. Микро… Микроорганизмы иногда действуют так эффективно, что даже не снилось тому, кто любит называть себя царем природы. Значит, буду культивировать то, что мне дано. Авось что-нибудь и вырастет.

В тот вечер, когда я после внезапной смены тела впервые смог заночевать в теплой постели, мне все-таки хватило остатков благоразумия, чтобы не бросаться снова в бега очертя голову. Конечно, в моей ситуации очень легко стать параноиком, но и логику подключать тоже надо. Хотя бы временами. Не настолько же этот алхимик, в конце концов, идиот, чтобы оставлять гостя в комнате, где тот сразу найдет подозрительную вещицу? Вот так я рассудил. Ее ведь выставили на видное место, вроде как украшение или ценность… Уговорил себя уснуть — с огромным трудом, поминутно дергая ушами, вскакивая с заходящимся сердцем от каждого шороха и мелькнувшей тени. Когда с потолка шлепнулся таракан, я чуть не заработал инфаркт или как минимум разрыв связок на руках и ногах. Потому что как лежал, так и спрыгнул с кровати.

А потом меня замучили угрызения по поводу членистоногой твари, которую я, получается, бросил — по крайней мере, для нее это выглядело так. Откуда она может знать, что я не собирался ее оставлять? Ведь даже не успел с ней договориться… Пускай и не уверен, что сумел бы все правильно объяснить нашим странным языком из жестов и коротких слов.

Под утро я успел слегка утешиться мыслью, что уж в городе-то распроклятую нечисть будут искать в последнюю очередь. Дерево надо прятать в лесу, а окаянного тролля-разбойника — среди обывателей. Под личиной полезного труженика. Идея податься к людям была не такой уж плохой, пусть и очень рискованной. Покрутив факты так и эдак, я даже немного подремал, уйдя в тревожное полузабытье: вроде сплю, а вроде и нет.

Перед завтраком не удержался и прямо спросил про статуэтку. Постарался напустить на себя беззаботный вид, а сам искоса отслеживал реакцию алхимика Яцека. И нарочно встал у окна, морально приготовившись выбить его своим телом и драпануть по улице к воротам. Вряд ли он успеет предупредить стражу, что я не такой лопоухий, каким кажусь.

Но паренек только улыбнулся и мечтательно проговорил:

— Правда, здорово? Истинная… Это же магия! Это не порошки растирать… Друг отца у нас как-то был проездом, он сделал. Вначале… из глины, а потом собрал во дворе всякий сор, добавил битого стекла, которое по… купил в… На земле простым гвоздем… свои… и провел… И такое началось!

Та самая «истинная алхимия», видать. Я не смог сдержать облегченного вздоха: не похоже, что врет. Слишком уж простецкое у него лицо. И как искренне восхищается! Может, конечно, каких-нибудь там интриганов-шпионов именно из таких и набирают, однако это уже совсем паранойя.

Молодой алхимик еще что-то рассказывал о том, как конкретно волшебство перекроило вещества, но я его уже особо не слушал. Главным образом потому, что почти перестал понимать, о чем речь.

— Погоди-ка, — перебил я, вспомнив кое-что важное. — Друг отца? А где твой отец? Он тоже здесь живет? Вчера его не видел.

— Отец погиб, — чуть погрустнел Яцек. — На… войне, давно еще. Он военным лекарем был, служил в…

Я неопределенно вздохнул, не зная, как мне следует выразить участие, и пробормотал что-то насчет вклада медицинских служб в победы армии. Парень растроганно похлопал глазами и потащил меня смотреть на некую толкушку из особого дерева, которой его отец в свое время растирал травы, семена и коренья для зелий. Признаться, я почувствовал себя неловко, потому что ассоциации сразу возникли какие-то пошлые. Дизайн реликвии навеял. Испорчен я низменными слоями нашей культуры, ничего не скажешь.

Посмотрев толкушку — ничего особенного, обычная деревяшка, пропитавшаяся какой-то дрянью за годы эксплуатации, — я задумался, как бы вежливо уйти от дальнейшего общения и скрыться в комнате, которую мне выделили. Поскольку довольно нелепо выглядит гость, который при хозяине прячет подбородок в краях капюшона. И старательно придерживает их рукой, лишь бы не разошлись. А в доме-то тепло, даже жарко… Чем короче разговоры — тем лучше. Вот сейчас нужно спросить парня кое о чем, а он про палку свою раритетную разглагольствует…

Однако, к моей радости, алхимик сам завел тему, которая меня теперь интересовала в первую очередь:

— А чтобы… дом, о котором вы говорили, вам нужно получить… у нашего… Я вхожу в городской совет мастеров, могу…

— Чтобы встреча у меня была? С вашим, э-э, главным? Помочь можешь? И он… даст дом? — догадался я, мучительно фильтруя полупонятную речь.

Вот он как специально в беседах со мной такие слова высокопарные использует! Видать, хочет произвести на эльфа достойное впечатление. Но видит же, что язык я плохо знаю, зачем выпендриваться? Тоже мне, умник.

— Да, я могу устроить встречу… — чуть устыдился Яцек. Ага, дошло, что я не оценил его изысканных фраз. — Но нужно подождать пару дней. Или немного больше… Он занятой человек…

Знаем мы таких занятых. Как же, пару дней… Скорее, пару недель. Ну, опять же, может, и хорошо — хоть слегка обвыкнусь тут, попытаюсь понять, что к чему… Морально подготовлюсь, в общем. Все-таки на приемах у правителей, хотя бы и местечковых, я в этом мире не был. Да и в своем, если честно, тоже.

Оправдавшись тем, что мне нездоровится после долгого пути, я наконец избавился от общества паренька-алхимика и поднялся наверх. В опочивальню с фигуркой, созданной из мусора, стекла и волшебства. Сбросил бомжовскую одежку на пол, прилег на кровать — бог ты мой, до чего приятно! — и окунулся в размышления.

Итак, уже вновь почти вечер. Скоро пройдут сутки с тех пор, как я простился с паукообразным монстром, который помог мне выжить в чужом и очень странном мире. Где меня много раз могли убить все подряд, от волков до летучих истребителей нечисти. Иногда тварь даже рисковала собой, лишь бы мне помочь, а я… Ночь она наверняка провела где-нибудь в окрестностях, вряд ли ушла далеко. А вот куда она решит податься на вторую ночь — еще вопрос… Не будет же меня неделями у ворот караулить. Возьмет и уйдет. Без меня-то не пропадет, да и мне, пожалуй, не стоит сейчас покидать город. Но совсем бы не хотелось терять такого союзника. И потом, вдруг таки удастся мой замысел с заместителем колдуна-лекаря?

А главное — я переживал, что кит-паук остался там один, совсем одинокий. Как бы глупо ни звучало, но это было даже важнее, чем потенциальная польза от чудища. Придется все же сегодня выбираться за город. Только надо вначале предупредить алхимика, чтобы он снова замолвил словечко перед стражей, если что.

Паренек на мою просьбу отреагировал не вполне адекватно — испуганно глянул округлившимися глазами и посоветовал:

— Не мое дело, но… Вы бы отложили прогулку… Говорят… Ну, служанка с рынка пришла, принесла вести… Говорят, охотник… объеденного медведя нашел. Помните, как вчера что-то гналось за нами?..

— Медведя там кто-то съел… Подумаешь. Я такое встречал, и ничего — жив до сих пор! — раздраженно ляпнул я.

Ну что, эта зверюга не могла жрать поаккуратнее, что ли? Или хотя бы улики прятать? Для полного счастья сейчас еще и в городке организуют карательную экспедицию против лесных исчадий!

— Воля ваша, но осторожно, прошу… — пробормотал мастер-алхимик и зачем-то очертил грудь ладонью.

Он все-таки пошел провожать меня до ворот. Точнее, выглядело так, будто наоборот, я его сопровождал — потому что в городе, ясное дело, почти не ориентировался. И шел рядом с аборигеном, поминутно озираясь и слегка приотстав, чтобы оставалось место для маневра. Жизнь в лесу успела научить меня осторожности, Яцек зря переживал на этот счет. Просто город нынче был для меня гораздо опаснее.

О страже на воротах я беспокоился зря: им было совершенно без разницы, кого выпускать из города, если не стряслось какого-то громкого преступления. Вот пускать — да, другое дело. Невозмутимо спросили, появлюсь ли тут еще, мастер Яцек заверил, что вернусь и что он за меня ручается как за добропорядочного человека… ну, эльфа. По крайней мере, их диалог я понял именно так. Постовых это вполне устроило, они лишь уточнили время и дружно поморщились, когда я сказал, что приду уже затемно. А чего они хотели? Как будто не знают, что зимой на севере темнеет рано. Я ж не прогуляться на десять минут выхожу, в самом деле.

Стоило отойти от города на пару километров, как день окончательно угас. Ну и как мне в этих потемках искать моего спутника? Еще не бывшего спутника, я надеюсь… Ночное зрение — это хорошо, но и оно тут не сильно поможет. Если высматривать черную тварь, которая где-нибудь спряталась.

Я немного побродил вдоль обочин дороги, ведущей к воротам. Старался не сильно углубляться в лес — опасно, неудобно и смысла особого нет. Чувствовал я себя очень нелепо, но не представлял, как вообще буду разыскивать китового паука. Когда выходил из города — старался об этом не думать. Просто надо найти, и все, а каким образом — тут фантазия пасовала. Раньше чудище меня находило само. Ну вот теперь и шляюсь бессмысленно туда-сюда по темноте. Черт, а если оно действительно чуть-чуть подождало, обиделось и отбыло восвояси? Я же его не догоню никак. Да и на след, наверное, не выйду…

Ладно, что уж. От того, что я тут шатаюсь, как неприкаянный, ничего не изменится. Пора идти в город. Или не ходить? Что я там буду делать без колдовства твари?

Отчаявшись, я поплелся обратно. Ищи ее, свищи, как говорят в народе. Вот и вздумалось с горя посвистеть по пути во всю дурь. Идиотский вариант, но, может, хоть так монстр меня услышит и поймет, что я его ищу. Свист далеко разносится — к тому же, насколько помню, косатки его воспринимают лучше низких звуков.

И где-то через четверть часа, когда свистеть я уже устал и понемногу начинал шипеть, мои длинные уши сосредоточенно дернулись. Уловили знакомый треск неподалеку от обочины! Когда-то я убежал бы в ужасе, услышав, как ломаются ветки под натиском невидимой мне туши. По правде, и сейчас немного тряхнуло от мысли, что там вместо моей твари может переть навстречу здоровенный медведь или что-то похуже. Но все-таки продолжил дожидаться, тревожно вглядываясь в придорожные кусты.

Боялся все же зря: когда из просвета между стволами высунулась черная морда, сомнений не осталось. Оно! Мое чудище! Переломив молодое деревце, как спичку, оно целеустремленно заторопилось сквозь подлесок. Я же, в свою очередь, обрадованно шагнул к нему, улыбаясь во весь свой зубной частокол. Как хорошо, что свистеть в новом теле я не разучился! А то ведь в свое время этот навык был предметом моей особой гордости во дворе.

Может, показалось, но даже на этой совершенно невыразительной морде я увидел ответные эмоции. И не только радость от встречи, а что-то еще. Добравшись ко мне, тварь так ткнула меня в грудь половинкой клешни, гневно стрекоча, что чуть не сбила с ног. Обижается. Точно ведь.

— Прости, — развел руками я. — Мне надо было…

Я вполне ожидаемо замялся, не зная, как изобразить жестами, что мне таки нужно было попасть в город, а ситуация складывалась так, что объясниться со зверюгой я совсем не успевал. В итоге махнул рукой в сторону этого самого Торлопа и пробормотал что-то про стражу. Неуклюже сыграл мужика, который расхаживает туда-сюда, закинув палку на плечо. Предполагалось, что это стражник с алебардой.

Не знаю, насколько кит-скорпион распознал мои ужимки, однако мне почему-то показалось, что он моими жалкими комментариями удовлетворился. По крайней мере, чудище больше не пихалось, а лишь укоризненно прищелкнуло.

— Ну правда, извини… — виновато повторил я, чувствуя себя донельзя глупо. — Так получилось. Давно с людьми не… виделся. Ну, виделся, только они все меня убить хотели. А тут…

Монстр чуть наклонил голову и внимательно на меня уставился. Хм, как он к моим словам серьезно отнесся. Впрочем, видать, мало что понял. Ничего, у меня тут тоже проблемы с общением. Собрат по несчастью.

Пришлось повторять почти то же самое, только сопровождая речь такими же дурацкими кривляньями. Заодно попытался рассказать про поступившее предложение устроиться районным врачом-волшебником. Труднее всего почему-то вышло с тем, чтобы изобразить тягу к себе подобным и желание пожить в городе, потому что тварь в ответ упорно тыкала пальцем в мои уши, странно присвистывая. Что она хотела этим сказать, я так и не догадался. Наверное, что уши меня все равно выдадут. Как будто я и так не в курсе, ага.

А вот все то, что касается колдовства и помощи моего китообразного товарища, монстр понял на удивление хорошо. Лишь переспросил, причем очень своеобразно: зажег зеленые огни на сложенных кончиках пальцев своей единственной руки и поводил ей в разные стороны. Я облегченно кивнул и заулыбался. Вроде пока не отказывается. Без хищного лекаря мой план развалится еще до того, как успеет склеиться.

Осталось придумать, как протащить в город многотонную жуткую тушу. Наметки есть, но пока они тоже белыми нитками шиты. Можно и за городом лечить, однако это будет слишком подозрительно. У колдунов, надо полагать, свои причуды, но практикующий лекарь вряд ли станет принимать пациентов в лесу. А если и станет, то клиентура наверняка с большим сомнением отнесется к такой идее. И к такой персоне. Опять же, как мне там членистоногую косатку от них прятать?

Со скрипом — не в буквальном смысле, хоть я уже был близок к тому — мы с тварью, кажется, о чем-то все-таки договорились. И вроде бы именно о том, что я пока побуду в городе, а ей нужно вести себя предельно осторожно, у дорог не шастать и народ не пугать. А мирно дожидаться меня близ озерного берега — на расстоянии где-то пары часов ходьбы от Торлопа в направлении, с которого мы сюда явились. Моей ходьбы, разумеется, а не чудовища.

Монстр покачал страшной мордой, прощебетал на прощание, дружески погладил меня по спине и достаточно бодро припустил куда-то. По-моему, как раз в ту сторону, о которой велась наша пародия на беседу. Ну и славно, а мне в город. Пока там лишних вопросов не возникло.

Их, на мое счастье, таки не возникло — успело возникнуть только недовольство поздними отлучками новоприбывших гостей Торлопа. Один из постовых так и пробурчал себе под нос: дескать, и что этому типу неймется, раз так нравится, вот и оставался бы с волками жить. Нет уж, спасибо, хватит с меня. Хотя возражения свои, конечно, я оставил при себе.

Казалось бы, трудно заблудиться в этом городишке, но дорогу к дому алхимика я отыскал лишь с четвертого раза. Мог найти и быстрее — если бы обратился к прохожим… В общем, понятно, что я предпочел справляться самостоятельно.

Мастер Яцек чуть ли не прямо с порога решил обрадовать меня новостью, из которой я сперва уяснил один-единственный примечательный факт — что он сегодня ужинал. Но все же выяснилось, что не просто поглощал пищу.

Ужинал он с неким представителем местной власти — судя по всему, пролез на что-то вроде полуофициального приема. Ну надо же! Я и не думал, что паренек-ботаник вхож в такие круги. Не свободно вхож, конечно, но контакты имеет. Пусть алхимик и говорил про совет мастеров, я тогда всерьез это не воспринял. И зря. Видимо, он действительно полезный горожанин. И если повезет, я тоже могу таким стать. Но не будем загадывать…

Ну так вот. Был он, значит, на этом ужине и даже сумел парой слов перекинуться с хозяином. Удачно обмолвился про встречу с эльфом-колдуном. Хозяин — по моим прикидкам, важная шишка, наподобие градоначальника — естественно, весьма заинтересовался. Тут Яцек ему и поведал о том, что осмелился пригласить высокорожденного волшебника в город, поскольку выяснил про «мои» целительные таланты. Что любопытно — о том, как именно выяснил, алхимик, похоже, счел лишним рассказывать. Ни о своих ранах, ни о нападении, ни о предполагаемом мотиве… А я-то думал, что он сразу к страже обратится. Очевидно, не все тут так просто.

Градоначальник сдержанно похвалил здравое решение мастера, подтвердив, что, конечно, получить такого лекаря было бы уместно. Разумеется, всплыл вопрос об условиях, которые выдвинул уважаемый эльф. Алхимик обрисовал их в общих чертах, и теперь мне предлагают явиться пред светлые очи городского управителя. Для согласования отдельных моментов. Недели через две, как я понял. Ближе к сроку посыльный сообщит.

Информации-то буквально капля, а разговор чуть ли не полтора часа занял. Возможно, дело бы пошло куда лучше, если бы Яцек не стремился использовать формулировки в стиле «удостоен высокой аудиенции при дворе досточтимого властителя». То есть говорил-то он не совсем так, но суть похожая.

Первый день под прикрытием сляпанной на коленке роли миновал… На его исходе я, по мере сил вежливо отказавшись от трапезы с домочадцами алхимика, заснул в выделенной «опочивальне» уже почти умиротворенно. До безмятежности было еще, мягко говоря, далеко, да и есть хотелось жутко — не поужинал же, — но в кои-то веки мысли о будущем перестали вызывать одно лишь темное ледяное отчаяние. Забрезжила смутная надежда…

Так я и прожил несколько дней в Торлопе. Понемногу делал вылазки на улицу, даже купил тот самый отвратительный шарф и заказал более приличную одежду. Мерки портной делал почти на глазок — уж простите, более точных я позволить не мог. А деньги вынужден был одолжить у паренька-алхимика. Просить не решался, но он сам предложил — догадался, что у благородного эльфа может не быть с собой местной валюты, а траты необходимы. Он приблизительно так и сказал, сопроводив реплику сотней извинений и оговорок. Мол, так неловко предлагать высокорожденному презренный металл, не сочтите за оскорбление, это отнюдь не взятка и не мелочное выражение благодарности за ваше любезное согласие помочь городу, а всего-навсего средства на первичные надобности… И ясное дело, что благородный волшебник не нуждается в этих подачках, ведь горожане обеспечат его комфорт и так, но скромному алхимику крайне неловко не выразить свое гостеприимство хотя бы таким низменным образом… Ну и все в таком духе. Я благосклонно покивал и с показной небрежностью забрал кошель, в котором звякали монеты. Не знаю, какая там набиралась сумма, но мешочек был увесистым. И на одежду хватило с лихвой. Подозреваю, что меня еще и нехило обжулили торговцы: в номинале здешних денег я, само собой, не понимал ровным счетом ничего. Потому молча высыпал небольшую горку монет на прилавок и жестом предлагал отсчитать потребное. Забирали обычно почти все, оставляя пару-тройку самых крошечных и затертых.

Завтракать я старался гораздо позднее, чем тут было принято: в этом случае вполне логично просить принести еду в комнату. С обедом — примерно такая же история, а с ужином не получалось: бродить по дому ночью в поисках слуг было как-то не ахти. Поэтому спать ложился обычно слегка голодным. Ничего, с лесом все равно не сравнится.

Все это, кажется, из образа нелюдимого эльфа не выбивалось. По крайней мере, с вопросами и удивленными замечаниями никто не лез. Воспринимали как должное.

Беспокойство по поводу твари меня не оставляло, но я попытался загнать его в дальний закуток сознания — изменить пока ничего не могу. Нужно понемногу вливаться в общество. Насколько это вообще возможно в моем случае.

Кстати, по поводу вживания. После некоторых осторожных и до крайности косноязычных расспросов удалось прояснить социально-политическую обстановку в Торлопе. Не идти же на прием непонятно как. Точнее, понятно — как малограмотный растерянный дурачок не от мира сего. Причем вовсе не фигурально выражаясь.

Короче говоря, как я с удивлением узнал, городом управлял не какой-нибудь феодал или наместник, назначаемый по воле монарха. Нет, тут во главе был не дворянин, а некто вроде бургомистра. Еще больше меня удивило то, что должность эта была не пожизненной, да еще и выборной. Выборы проходили, если я правильно определил, раз в шесть лет. Хотя, конечно, правом голоса обладали далеко не все горожане — никто и не думал давать его всякому быдлу. Только самые влиятельные персоны, входившие в некий аналог муниципального совета, могли влиять на политическую обстановку. Как бы мне не пришлось еще и со всеми ними лично договариваться…

И только я начал привыкать к новому ходу жизни, как одним прекрасным утром мне ярко напомнили, что стоит расслабиться — и она, жизнь лесного отродья, станет дешевле ломаной копейки. Все с ног на голову перевернули услышанные случайно на улице пересуды:

— Говорят, в… днях пути от Торлопа… сражались с чернокнижником! А он призвал… Тьмы и перебил их! Только трое выжили! И то наслал он на них такую порчу, что жутко смотреть!

И вот ведь забавно: слова «чернокнижник» на этом языке я не знал, но восстановить по обрывкам смог. И уверен, что правильно. Только меня это совсем не порадовало.

Потому что я понял, о ком идет речь.