Тринитротолуол из Перистальтики

Глава 12 Городские интриги

— Две⁈ — Я даже не смог скрыть разочарования. — Почему?

— Ты что, думаешь, у нас тут?.. — напустилась на меня пани Агнеска. — Каков наглец! И зачем тебе больше? Ты и эти книги читать не сможешь пока! Научись сперва, лесная тварь!

Посыл я, по ходу, определил — не библиотека тут у них. Да, это я загнул, конечно. В доме не волшебники живут. Даже то, что для меня нашли две книги, хоть как-то касающиеся колдовства, — уже неслыханная удача. Но, признаться, я ожидал лучшего. Сам виноват. В средневековье такую роскошь, как книги, мало кто мог себе позволить.

— У многих мастеров, гораздо знатнее, и одной книги дома не бывало! Яцек вторую у… просил для тебя! И тот дал! — негодовала старуха.

Видимо, я ее всерьез задел своим пренебрежением к тому, чем она гордилась. Пришлось извиниться и с преувеличенной благодарностью принять пару невзрачных потрепанных фолиантов в кожаном переплете. Жаль, что до их серьезного изучения мне еще далеко. Немногим ближе, чем до Китая на корточках. Приходится корпеть полдня над страницей — и разобрать в лучшем случае несколько простых фраз.

Чтобы не посвящать своего сына в тайну происхождения «благородного эльфа», хозяйка сама взялась учить меня грамоте. Причем изрядно удивлялась моим успехам на этом поприще. Я на сей счет отмалчивался, делая вид, что так и должно быть. Не говорить же ей, что в прежней жизни у меня уже было оконченное среднее образование и начальное высшее. Так что азбукой и иностранными языками меня не сильно впечатлишь.

Способность тролля запоминать новое, как ни странно, не подвела. Моя нынешняя память вообще стала весьма цепкой. Не ожидал, думал, будет гораздо хуже. Тролльи мозги доверия не внушали. Хотя… Иначе ведь на его месте по болотам особенно не погуляешь. Если не сумеешь запомнить каждую кочку, на которую можно уверенно наступать. Или, наоборот, нельзя, сразу провалишься.

Либо же тут над наследием тела одержало верх мое сознание — с его тяжелым сенсорным голодом плюс привычкой современного человека жить в среде письменности. Неважно, суть в результате — чужой язык мне давался достаточно легко, хотя исходная база — немногим выше уровня дна.

Сам алхимик ко мне тоже регулярно захаживал. И эти посещения меня очень тяготили. В основном потому, что паренек все пытался выспросить что-нибудь о жизни высокорожденных. Впрочем, увиливал от подобных разговоров я довольно просто: ссылался на то, что давал клятву правителю эльфийских земель и не могу такое обсуждать. Мол, наши внутренние дела. Чтобы не подставляться, именовал его просто «владыкой». А то этих титулов даже в земной истории было столько, что все и не упомнишь. Царь, король, император, князь, каган, султан, эмир, потентат, халиф… Кто его знает, вдруг у эльфов вообще хан или генсек какой-нибудь. Или всенародно избранный президент-гетман. Адекватной замены из памяти тролля все равно не вытащишь.

А вдобавок — адовый шарф, в который надо прятать лицо! В комнате он был совсем невыносим. О, как хотелось содрать вязаную мерзость и вышвырнуть в окно! Даже начинали нервно подергиваться уши, когда беседа затягивалась. Яцек в полумраке этого не замечал, но все же улавливал мое раздражение и, к моему облегчению, спешил тактично откланяться. Оставляя высокорожденного наедине с собой.

Что касается здешней грамоты, то все оказалось не так страшно, как могло бы. Буквы, на мое счастье, были не слишком вычурными, без лишних завитушек и прочих дополнительных значков. Напоминали латиницу в смеси с греческим алфавитом. На иврит тоже немножко смахивает — начертанием некоторых букв и тем, что строки читались справа налево. Сложновато с непривычки, но ничего. Да и вообще, мне очень повезло, что тут не в ходу всякие там иероглифы, руны и прочая клинопись. Вот уж такое я бы точно до старости не освоил. Китайцы, говорят, полжизни свои закорючки учат, если хотят записывать не только что-нибудь сугубо бытовое. А тут, получается, почти халява — нормальное алфавитное письмо, буква соответствует звуку. Было только единственное «но» — к сожалению, очень существенное. Гласные тут записывались редко — то ли из экономии, то ли по каким-то другим причинам. Запись слова обычно состояла из сплошных согласных. Как «тчк» и «зпт» в телеграммах. А гласные на бумаге появлялись лишь в особых случаях — видимо, когда необходимо было различить слова с одинаковым набором согласных. Да, в школе было все-таки попроще…

В один из таких вечеров, когда я, мучительно напрягая глаза и мозги, пытался прочитать дурацкую фразу о каких-то ключах к основе мира, алхимик вновь зашел поболтать. Но начал не с обычных сплетен про совет мастеров и цены в городе, не с рассказов о редких травах и не с вопросов об эльфах. Благодушно улыбаясь, он сообщил:

— Прибыло… от… Завтра в час пополудни.

— Что прибыло? От кого? — недовольно уточнил я.

— Э-э… Ну… Вас зовут к человеку, с которым я ужинал… Который должен… дом на берегу… В час пополудни — к нему, — замялся Яцек.

Ага. Аудиенция у бургомистра. Или городского головы. В кои-то веки. Думал, не дождусь уже. Что ж так похолодело-то внутри при этой вести?..

— Отлично, — изобразил я радость в голосе. — Смогу… Чтобы люди ко мне ходили, чтобы я их лечил своей силой.

— Д-да, — кивнул паренек. — Знал, что вас… Морозы крепчают. Нужно лечить.

Поговорив еще о всякой ерунде, я пожелал мастеру-алхимику доброй ночи, а сам завалился на кровать. Из головы никак не шли мое запоздалое открытие и слова старухи. Живое, которого не было… Не было в природе. Которого не было — значит, кем-то сделанное. Тварь, которую я встретил в непонятном подвале, совершенно точно была именно… этим. Невероятное, противоестественное создание, будто бы скроенное из частей разных организмов. И больше всего меня волновала и пугала неотвязная мысль: откуда там взялись человеческие голени, пальцы, глаз и рука? И где тогда все остальное?

Тварь… Она ведь совершенно точно не человек в зверином теле. К людям не тянется, реагирует странно, свободно чувствует себя в лесу, не способна понимать речь без жестов. Хотя если изображать, о чем говоришь, то она что-то улавливает. Кровожадно раздирает медведей и волков. Пробивает тонкий лед под жертвой, как настоящая косатка. Ощупывает округу ультразвуком. Ловко бегает на паучьих ногах. И колдует… Лечит и убивает зеленым лучом.

А «хозяин» — это, получается, чародей, который создал существо. Могу ли я быть этим «хозяином» для чудовищного зверя? Пожалуй, нет. Ведь он меня встретил как незнакомца. Да и вообще, тролль, вероятно, никаким волшебством наделен не был. По крайней мере, ничего такого о нем в деревне не слышали.

И монстр… слишком хорошо ко мне относится. Не похоже, что видит во мне того, кто сотворил с ним такое… Впрочем, наверное, «хозяева» как-то промывают мозги своих творений. Иначе как с ними управляться.

Но пока я не замечал, чтобы скорпион-косатка вел себя так, словно его к чему-то принуждают. Стало быть, его «хозяин» далеко. Или — надеюсь — тварь смогла освободиться от его контроля? А если он вновь подчинит?

Опять накатило ощущение, что все кругом — какой-то бред. Я давно поверил в то, что происходящее реально, но разум снова не мог уложить новые знания и домыслы в свои рамки. Чудовища, слепленные из нескольких живых организмов!.. Однако же… Если можно слепить статуэтку из глины, а потом собрать всякий мусор и «перелить» его, замещая глину… То почему нельзя сделать что-то похожее с животными? Правда, судя по некоторым оговоркам Яцека, «истинные алхимики» на это не способны, взаимодействуют только с веществами… Но ведь в этом мире колдовскими силами обладают не только они. Имелась возможность убедиться, и не одна.

Значит, паучий кит — точно из них… Из тварей, созданных по чьей-то воле. Не знаю уж, как — волшебным мутагеном каким-нибудь, антинаучной хирургической операцией, ритуалом или обрядом… Тонкости я выяснить не могу, спрашивать у Агнески будет себе дороже. Вдруг неправильно поймет. Сдается мне, интерес к таким знаниям она не поприветствует.

Старуха считает, что и меня тоже… кто-то собрал из живых запчастей. Когти и зубы, как она говорит, от одного, глаза — от другого… Что ж, ее рассуждение выглядит разумно. Опирается в том числе на мой рассказ. В принципе, я почти не соврал. Но все-таки знаю несколько больше, чем она. Например, — по сведениям, которые удалось подслушать близ деревни, — тролль, чье место я занял, осознал себя задолго до того, как в его теле поселилась чужая сущность. И успел проявить себя во всей красе.

Есть, однако, гораздо более простой вариант. Проблема в том, что выглядит он не сильно правдоподобнее. Неужели полукровка, гибрид? Да нет, не может быть. Конечно, насколько я помню из описаний похожих миров, разумные виды в них смешивались между собой только так, поэтому технически такой гибрид возможен. Хоть и не особенно укладывается в биологические представления, но все же. К примеру, эльфийку изнасиловали тролли, польстившись на ее неземную красоту. Ох, жуткая картинка нарисовалась, если вспомнить изображения троллей. Ну, предположим, выжила она после этого. Но, во-первых, как она могла выносить и родить этого младенца? И почему сама не захотела от него избавиться? Эльфы — противники абортов? Не думаю, что они тепло отнеслись бы к подобному сородичу. Видимо, поэтому и выкинули на мороз. Вопрос с тем, как проходили беременность и роды, остается открытым.

Троллиха-то, должно быть, родить такое могла. Но тогда непонятно зачатие. Сомневаюсь, что ею бы соблазнился эльф — даже мне кажется, что это больше похоже на зоофилию. Тем более, кажется, эльфы себя считают настоящими арийцами и вообще высшей расой, а всех остальных — ниже плинтуса. Троллей, которые живут в лесах и болотах, — особенно.

Так ничего и не придумав, я задремал. Спал плохо, тревожно и урывками. Снились тролли, убегающие от эльфиек в корсетах и мини-юбках, крейсер «Аврора» посреди болотной глади, бородатые эльфы в кумачовых кафтанах при дворе Петра Первого, ельники и бургомистр, почему-то похожий на мэра моего родного города. Он стучал ботинком по трибуне и обещал всем троллиную мать, потом доставал трубку, задумчиво раскуривал и, указывая мундштуком на меня, веско говорил: «Расстрелять!» В итоге пробудился я до рассвета, с тяжелой головой и ощущением, что меня полночи пинали в подворотне.

Утром в полный рост встала необходимость привести себя в благопристойный вид. Подобающий высокорожденному врачевателю, которого случайно занесло в грязный человеческий городишко. И который оказывает людям великое одолжение, что остается с ними на зимний сезон, а дальше — как получится. Я решил, что именно такую роль и попробую сыграть.

С одеждой у меня уже было получше, чем в первые дни. Собственно, из прежнего барахла остались только сапоги-грязедавы. Их сменить я не успел: выходило слишком дорого, сапожники нагло ломили цены. К тому же там надо снимать мерки с босой ноги. Но, в общем, именно сапоги из всего моего бомжовского наряда и выглядели более-менее прилично. Конечно, только тогда, когда слуги начистили их до блеска и отполировали. Вполне себе нормальная обувь путешественника. Сойдет.

Пани Агнеска порадовала небольшим сюрпризом: вскоре после того, как я встал, в дверь постучалась горничная-толстуха. Она принесла костюм, который я — по первой ассоциации — назвал бы камзолом. Расшитая приталенная одежда с длинными рукавами, на груди прицеплено нечто кружевное — кажется, оно в земной истории называлось манишкой. На рукавах — такие же манжеты, прикрывающие кисти. Как это все надевается и застегивается, я бы в жизни не разобрался. Пользуясь темнотой и тем, что нательную рубаху я уже натянул, привлек в помощь служанку. У нее, видимо, имелся куда больший опыт обращения со средневековыми одеяниями, и вскоре я уже щеголял в новом имидже. Как она отыскала все эти петли и крючки при слабеньком огоньке свечи — это, наверное, особый талант.

Камзол был сшит не очень-то по фигуре, коротковат, натирал подмышки и бока. Впрочем, для официального приема — все же лучше, чем повседневное. Да и, может, разносится еще. По крайней мере, несколько часов в нем вполне можно вытерпеть. Все равно активно двигаться не придется, буду столбом стоять.

А выглядел он весьма дорогой вещью. Не припомню точно, сколько стоили в такие времена кружева, но явно не копеечная работа. Еще и ткань крашеная, темно-оливкового цвета. Хозяйка дома солидно потратилась, снаряжая меня к градоначальнику.

Вскоре после упитанной служанки — без всякого стука — заявилась и Агнеска, легка на помине. Прикинула, как сидит камзол, и безразлично бросила:

— Это покойного мужа. Отработаешь. Не мне — людям.

Вот ведь, а!.. А я как раз поблагодарить собирался. Ну и характер у бабули.

Что делать с зубами — тоже вопрос отдельный. Появляться на приеме в парадном камзоле и огромном вязаном шарфе — это уже совсем тупо. Не поймут-с. Зато старуха, которая, похоже, волновалась по поводу аудиенции не меньше меня, озаботилась заранее: принесла с собой какой-то гладкий и блестящий платок. Его я сложил вдвое и повязал на лицо, примерно как ковбои в фильмах, — чтобы прикрывал нос, рот и щеки. Решение так себе, конечно, но что уж есть. Надеюсь, не сочтут за неуважение.

Помимо прочего, Агнеска выдала мне еще и странные перчатки — широкие, на запястьях затягиваются шнурками. Нелепые какие-то, но когти маскировали сносно.

После того, как рожа и руки оказались прикрыты, дальнейшие хлопоты о моей внешности поручили слугам. Признаться, мне за утро настолько осточертели все эти сборы-наряды-примерки, что тревога — ну да, выход мерзкого тролля в свет — улеглась сама собой. И сменилась назойливым раздражением. Приходилось терпеть. Как женщины все это выносят-то! Они ведь иногда примерно так же собираются…

Черные жесткие волосы у меня почему-то постоянно сами собой сбивались в колтуны, как ни расчесывай. Я пару раз выражал желание подстричься покороче, но Агнеска тихо объяснила, что так у них не принято. Длинные волосы — атрибут того, кто может себе это позволить: аристократа, колдуна… и эльфа, наверное. Коротковолосых эльфов никто не видел. Длинноволосых, в общем-то, тоже почти никто, но спорить я не стал.

Думал, что тогда мои космы хотя бы вымоют. Вместо этого их, наоборот, густо смазали каким-то маслом и тщательно зачесали назад, закрепив медным обручем. Странные тут взгляды на прически.

Когда же мои гламурные мучения вроде закончились, пани Агнеска критически осмотрела мои острые уши, подернутые легким синеватым пухом, и предложила их побрить. Я аж подавился возмущением, долго кашлял, метая в бабку яростные взгляды. Потом сдержанно заявил: нет уж, спасибо! Опасаюсь, что вместо пуха мне случайно обкорнают уши. Как же тогда под эльфа косить, с обрезками-то?

Агнеска покривилась, но оставила мои уши в покое. Через некоторое время, когда солнце доползло до зенита, мы покинули особняк, направившись к центральной площади, у которой и располагалась резиденция городского головы. Пожалуй, кстати, это название больше подходит, чем «бургомистр» — все-таки язык тут сильно смахивает на славянский.

Двигались, как ни странно, пешком. Причем этот факт вызвал недоумение только у меня: остальные восприняли как само собой разумеющееся. Лошадей я в городе несколько раз видел — как и повозки, ими запряженные. Но, действительно, для средневековья их здесь как-то маловато. То ли местность такая, что их трудно содержать и разводить, то ли в этом мире лошади вообще мало распространены. Других ездовых животных тоже не приметил.

Так, в сопровождении столь же торжественно наряженного мастера-алхимика и его престарелого слуги, мы и шествовали по улицам. Шли медленно — во-первых, торопиться нам не пристало, все-таки важная процессия. Во-вторых, старый лакей банально бы не успевал, возьми мы более бодрый темп. Выглядел наш путь, наверное, горделиво. Но мне казалось, что все должно быть не так. Разряженный франт в камзоле с чужого плеча, накинув полушубок и намотав поверх шарф, шагает по булыжной мостовой. Вместо того чтобы величаво посматривать из окна кареты или хотя бы с сиденья брички. Увы-увы, эффект не тот.

Когда же мы наконец добрались до приземистого здания, украшенного башенкой, и ступили на высокое крыльцо, то оправдались мои худшие ожидания. Внутрь нас, долгожданных визитеров, не пустили.

Там стояли двое постовых, облаченных в толстые куртки с невнятными нашивками. Настроены они были не агрессивно, но и не слишком-то дружелюбно.

— Простите, не положено! — веско заявил тот из них, что был постарше, седоусый и с заметным пузом.

— Э-э-э… То есть как? — выдавил Яцек, от удивления почти сравнявшийся со мной по словарному запасу. — Нас… ожидают. В час пополудни.

— Когда караул менялся, никто о вас не… — проворчал стражник. — Потому — не положено. Ждите, когда… отобедает. Тогда, может, он… Почему у гостя лица не видно? Он что, чумной?

— Не чумной, — вмешался я, пока все не пошло совсем не так, и продемонстрировал ухо. — Я эльф. Мы… так приходим разговаривать с главными. Такая одежда. Не ваше дело.

Похоже, с наглостью я слегка перегнул. Стражник насупился, но ничего не сказал. Только сплюнул под ноги. Да, нарываться не стоит. Но эльфов тут все-таки побаиваются, я давно заметил. Чуть поднажать можно. От этого приема слишком многое зависит, и нужно держаться образа.

— Что такое? Нас пригласили! Вы ответите! — наконец пришел в себя алхимик.

— Не положено! — уперся стражник. — Лица не видать, нелюдь, смена караула не… Вы, мастер Яцек, человек уважаемый… Но вдруг вас заставили… к… какое-нибудь отродье, чтобы нашего… убить, а?

— Но… Да как вы смеете! — вспыхнул паренек. — Высокорожденный пришел, чтобы… свою помощь городу!

Мерзавцы, а ведь не так сильно ошибаются!.. Профессиональное чутье, не иначе. Только убивать их градоначальника мне даром не надо.

— Не положено! — стояли на своем привратники. Второй — конопатый, помоложе и понахальнее, даже достаточно откровенно похлопал себя по поясу, где привешивают кошель. А-а, вот оно что! Проблема-то не особо непривычная. Можно подождать, пока придет их командир или кто-нибудь еще. Тогда, конечно, нас пропустят, но время потеряем. Не факт, что потом бургомистр успеет или захочет принять нашу делегацию. И вдобавок возможна какая-нибудь проверка — платок вынудят размотать, а там…

— А как бы так поделать… Э-э, чтобы мы прошли скорее? Чтобы сразу зайти? — глядя в глаза старшему, поинтересовался я.

— Поделать-то можно. Только… — Караульный выразительно замолк.

Совсем оборзели. Все миры, видимо, одинаковые. Конечно, этих двоих можно понять: пост ведь не у городских ворот и не в порту, где сам бог велел легко и непринужденно собирать дополнительные «пошлины» по любому поводу. Но мне-то что с того?

Стражник вдруг заморгал и отвел взгляд. Чего это он, неужто совесть проснулась внезапно? А, понял: не привык он к таким глазам, огромным и чуждым…

— Ясно… — протянул я, показательно поморщившись.

— А мне — не слишком… — вполголоса сказал Яцек. — В чем дело?

— Золота они хотят… — пояснил я.

— Золота⁈ — пораженно воскликнул алхимик. — А южных жемчугов они не хотят ли, случаем? А… зелья?

Привратники опасливо переглянулись и перехватили алебарды. Я дернул ушами и, проклиная косноязычие тролля, добавил:

— Ну… Не золота… Того, что даешь на… рынке. Или в лавке.

— А… — понял Яцек. Вынул из-за пазухи небольшой мешочек и отсчитал несколько монет — медных или бронзовых, что ли, — ссыпал их в услужливо протянутую руку. Стражник окинул деньги взглядом, видно, остался доволен и, состроив серьезную мину, выговорил:

— Ну, из уважения к вам, мастер, конечно, пропустим вас и вашего… гостя. Рады были помочь.

Вот же скотина, а. Но главное было сделано: мы вошли в резиденцию местного правителя. Похоже, мой первый более-менее официальный контакт с властями аборигенов все-таки состоится. Черт, опять разволновался…

Пройдя по длинному коридору, застеленному коврами и шкурами, мы поднялись по невысокой лестнице и оказались перед другими дверями. В виде исключения они были распахнуты. Нас с вежливым поклоном встретил седовласый лакей и проводил дальше — в кабинет своего господина. А я думал, нас примут в каком-нибудь зале, в торжественной обстановке. Видать, не такого мы полета, чтобы специальный прием устраивать. Или, наоборот, разговор в приватной обстановке — честь для нас? Алхимик ничего на этот счет не сказал и вообще никак не отреагировал, поэтому я тоже просто молча проследовал за слугой.

— Мастер Яцек и его гость, высокорожденный! — чопорно провозгласил слуга, представляя нас хозяину.

Тот кивнул и поднялся из-за массивного письменного стола, почти скрывавшего его фигуру. Церемонно приложил руку к животу — здесь вроде бы так делали вместо рукопожатия — и указал на кресла, приглашая присесть.

— Рад приветствовать вас у себя, друзья мои! — слегка улыбаясь, начал градоначальник.

Кажется, это достаточно неформально, но вежливо. Тогда прием в кабинете — скорее знак расположения. Хорошо бы.

Вид бургомистра, к слову, не очень-то внушал уверенность, что перед нами нужный человек. Я почему-то ожидал, что городской правитель будет либо маленьким пухлым колобком, эдаким типичным чиновником, либо, наоборот, грозным и рослым воякой с раскатистым голосом и армейской выправкой. На деле же увидел совершенно невзрачного субъекта, ничем не примечательного. Самое заурядное лицо, мелкие смазанные черты, которые к тому же вообще не запоминаются — такому бы разведчиком работать.

И ассоциация меня не вдохновила. Глупость, но все же.

Градоначальник, имя которого я никак не смог вспомнить, смотрел на нас умными глазами и натянуто улыбался. Молодой алхимик, как назло, будто язык проглотил. Проклятый этикет. Мне, видимо, нужно первым отвечать.

— Привет, — брякнул я, не найдя более торжественных слов. — Я Тринитротолуол. Эльф из Перистальтики. Хочу жить у вас… в городе. Лечить людей… своей силой. Хорошо лечу. Надо дом, чтоб на берегу. И большой сарай.

Лицо у бургомистра слегка вытянулось. Ну а что я сделаю, если красноречие как у дебила? И платок, прикрывающий рот, его заметно смутил.

Яцек все же поспешил меня выручить, рассыпавшись в уверениях нашего почтения и, кажется, расписывая мои таланты и доблести. Я, напустив на себя равнодушный вид, напряженно вслушивался, силясь угадать, не говорит ли он чего-нибудь не то.

Глава Торлопа тоже внимательно выслушал мастера, ввернул пару осторожных замечаний про каких-то городских лекарей, и оба выжидательно уставились на меня. А что это вдруг за другие лекари всплыли, интересно? Я же тут якобы уникальный колдун.

Собственно, я сразу же об этом и спросил.

— Видите ли, э-э… высокорожденный… — замялся градоначальник. — Тех, кто лечит… э-э, силой, в Торлопе… нет. Но есть четверо… тех, кто лечит без силы. Они… имеют вес. Э-э, важные люди, в общем. К ним… э-э… ну, ходят… богатые и важные. Эти четверо лекарей будут не рады, что появился еще один, да еще и настоящий… к-колдун.

Вот те на. Еще и какие-то другие врачи тут есть, которые успешно ведут частную практику среди высшего света и вряд ли будут рады конкурентам. Я думал, что тут только Яцек чем-то подобным занимается. Ан нет.

И чертов языковой барьер! Изъясняюсь словно натуральный олигофрен. И собеседник вынужден общаться со мной так же. Не лучший имидж для благородного эльфа, спасителя города от зимних напастей…

А намек в реплике бургомистра я таки недопонял. Ведь он сам явно заинтересован в том, чтобы я занялся волшебным лечением. Иначе бы просто не позвал на разговор.

— Ты… хочешь знать, не боюсь ли я их… нерадости? — уточнил я, надменно подняв брови. Градоначальник чуть заметно скривился от фамильярного обращения, но продолжил по-прежнему вежливо:

— Ну что вы, разве они себе враги, чтобы… высокорожденному… Но пакостить будут. Да хоть сарай подожгут. Не сами, но… И концов не найдешь.

— Пусть попробуют, — пафосно заявил я, сделав себе отметку: не всем здесь нужен колдун-благодетель, необходимо держать длинное ухо востро. — Да и потом, я могу с ними… дружить. Посылать к ним богатых, кто хворает… не тяжко. Давать часть… золота. И всякое такое.

— Лучше бы просто… не иметь с ними дел, — мягко, но настойчиво посоветовал городской голова. — Если что, лучше с ними… э-э, говорить через меня. Если у них вопросы к вам будут. Лучше не прямо с ними, а через меня.

Ух ты ж, по-моему, я разобрался, в чем тут соль. По ходу, у местного правителя что-то нечисто в отношениях с этими самыми средневековыми эскулапами. Именно потому у него и возник такой интерес к новой, скажем так, силе — заезжему эльфу-колдуну. Вероятнее всего, я должен стать каким-то противовесом в их борьбе — ведь прямой конкурент городским лекарям. А если учесть, что должность городского головы выборная, а они — или, по крайней мере, их клиенты — явно входят в совет Торлопа… Ох уж эти политические интриги. Что ж, если так, согласен поучаствовать — кажется, выходит вполне взаимовыгодно. Бургомистру — политические дивиденды, мне — спокойная жизнь без тоскливой изоляции.

— Все равно им не… спорить с эльфом, который лечит, — постарался я изобразить безмятежную снисходительность. — Я согласен. Зачем они мне. Но надо дом. У берега. С краю города — чтобы силы мне шли.

Градоначальник даже не стал скрывать радости по поводу моей непритязательности. Дома на окраине предсказуемо стоили копейки, если сравнивать с жильем в центре, а благородный эльф мог претендовать на гораздо большее. И центр был заселен весьма плотно, найти свободный дом для организации приема пациентов оказалось бы сложно.

Конечно, видя такую сговорчивость, мне попытались навязать обязанностей по максимуму. Например, почти бесплатный прием любого отребья. Но вестись на это мне было нельзя хотя бы чисто из-за статуса, поэтому я холодно ответил, что подумаю. Однако детей — любых сословий — согласился принимать за символическую сумму. И не столько из-за Агнески даже. Неудобно, конечно, перед чудовищем, но, думаю, оно бы меня поддержало.

Алхимик, как уже знакомый с моей манерой речи, старался по мере сил играть роль переводчика при нашем с бургомистром общении. И, кажется, у него получалось. Хотя бы критичного непонимания не возникало.

А я выставил еще пару условий: ежедневно обеспечивать меня хорошей пищей, особенно мясом, и пробить в озерном льду ряд из нескольких прорубей, в паре-тройке сотен шагов друг от друга, до отдаленного берега. Не до противоположного, конечно, — очень уж он далеко, да и на глубине киту-скорпиону делать нечего. И еще проруби в случайном порядке по остальной поверхности, тоже рядом с берегами. А потом время от времени их расчищать. Подробно выдумывать, зачем это мне, не стал, ограничившись невнятным объяснением, что это нужно «для оборота целительных сил». В ответ глубокомысленно покивали. Видимо, слышали о чем-то подобном. Ну или просто верят всем байкам о чародеях. Оба варианта меня более чем устраивали. Хотя второй, конечно, был бы предпочтительнее. Надо потом уточнить.

В общем, согласовали мы все подозрительно легко, я аж почуял недоброе. Насторожило, что градоначальник слишком уж запросто пошел на все мои требования. Невольно подумалось, что продешевил — мог выгадать гораздо больше. С другой стороны, особо наглеть не стоит, да и не пристало загадочному эльфу торговаться, словно какой-нибудь трактирщик. Ну, это мне так кажется.

Напоследок я, будто бы между делом, обронил:

— Кстати, а так и надо, что стража… при дверях с нас взяла золото… ну, то, что даешь в лавке?

— А? — недоуменно переспросил градоначальник. — Н-нет, какое еще золото? За что?

— Тогда они… страх потеряли, — мстительно наябедничал я. — Говорили, мол, не пустят, если не дадим.

— Да они там что, вконец!.. — покраснел управитель. — Они что там?.. Будьте спокойны, я им!..

Вот и славно.

Из дверей дома бургомистра я выходил не то чтобы окрыленным, но все же в приподнятом настроении. Наконец-то в чужом мире появились какие-то перспективы. Поживем еще, пусть и троллем! Теперь-то я не гонимый чернокнижник, а уважаемый лекарь!

Осталось только пообщаться с тварью, которая лечит колдовством на самом деле, а не на словах. Но надеюсь, что все получится. По крайней мере, в прошлый раз она отреагировала не чересчур резко.

Первый официальный контакт состоялся. И вроде бы даже успешно. Важный шаг на пути к легализации сделан.

Если все пройдет, как планировал… Кажется, в мирном городе Торлопе поселились тролль-разбойник и его мерзкий подручный. Членистоногий ужас, жуткое порождение враждебного колдовства. Поселились, чтобы, как ни странно, поправить здоровье жителей.