Труболесье

Глава 11. Любишь тренироваться — люби и друдену курить…

Голубые глаза, отражавшиеся в метровом тонком, но очень остром лезвии стального меча с сомнением рассматривали новое оружие. С одной стороны, подобранные гномом мечи очень удобно лежали в моих руках и были словно их продолжением. С другой — я абсолютно не представлял, как мне ими сражаться…

Стоявший рядом Олекх покуривал трубку и ждал от меня действий, изредка поглядывая на соломенный манекен. Опустив мечи вниз, я попытался достучаться до гнома:

— Мне бы хоть с одним справиться, а тут их сразу два! Что мне с ними делать? Я же себе что–нибудь отрублю!

Старик чертыхнулся, сплюнув на землю скопившуюся слюну, вытряс из трубки сгоревшую друдену и полез в сумку за новой порцией. Я молча стоял и ждал, пока учитель закончит свои приготовления и попытается хоть немного мне помочь. Когда друдена в трубке вновь начала тлеть, а едкий дым вошёл в лёгкие старого учителя и вышел из них, он посмотрел на меня и насупился.

— Стиль двуручных мечей — самый сложный в освоении из всех, что существуют в нашем мире. В этом ты абсолютно прав, но обучение одноручному стилю тебе никак не поможет. Если хочешь научиться махать двумя клинками, то только так. А если ты себе что–то отрубишь, значит, это было лишним и мешало тебе сражаться, — Олекх усмехнулся и закашлялся, но быстро пришёл в себя. — Ты хоть попробуй ударить, вдруг получится.

Взглянув на учителя, я закатил глаза и с наигранным уважением в голосе произнёс:

— Но ведь это Вы, учитель, больше всего хотите, чтобы я умел сражаться на двух мечах. Мне бы хватило и одного…

— Так! — Олекх стукнул по плотному стогу сена, на который он до этого опирался. — Ты мой ученик, а я твой учитель. У нас с тобой был уговор, помнишь? Ты свою часть сделки выполнил, теперь моя очередь. И ты отсюда не уйдёшь, пока не научишься драться на мечах! Я так решил… Да и клинки Изиды будут моим подарком тебе на окончание обучения! Так что даже не думай сдаваться! Бей манекен, если я так сказал!

Я тяжело вздохнул. Вот ведь старый упёртый хрыч… Уговор у нас с ним, ага, как же… Помню я, как он Богам кланялся, когда узнал, что я Феникс. Часть своей сделки он выполняет… Да просто хочет, чтобы в будущем его отождествляли со мной и моими подвигами, если таковые, конечно же, будут…

В моей голове невольно разыгралась сценка, как гордый Олекх шествует по вольному городу с высоко поднятой головой, а вокруг раздаются дикие возгласы толпы, скандирующие его имя и подвиги: «Смотрите, это же тот самый Олекх! Учитель Феникса! Да здравствует Олекх великий, укротитель зверей, непревзойдённый, непобеждённый чемпион арены Харуна и учитель Феникса!»

Улыбнувшись и взглянув на старого гнома, перекосившегося, надувшего покрасневшие щёки и выпучившего глаза от выкуренной друдены, я набрал полную грудь воздуха и посмотрел на манекен. Собравшись с духом, я закрыл глаза и попытался вспомнить хоть какие–то движения с мечами, основываясь на просмотренных фильмах. Первое, что пришло на ум, это бой Ахиллеса и Гектора. И пускай они дрались на одноручных мечах, используя щиты, их движения были настолько грациозными и точными, что засели в моей памяти надолго.

Сделав аккуратный шаг вперёд, я выставил мечи перед собой, направив их в сторону манекена, и резко взмахнул, занеся их над головой, а потом размашистым ударом опустил лезвия вниз. Клинки прошли по разные стороны манекена, лишь слегка коснувшись торчащих из его боков соломинок. Удар получился хлёстким и свирепым, но вызвал у учителя лишь смех:

— Ха–ха–ха! — Гном еле сдерживался, чтобы не выронить из рук трубку с друденой, попутно держась второй рукой за сноп сена, чтобы не упасть. — Размахался, а попадать кто будет? Попробуй хоть сделать вид, что хочешь убить противника, а не рассмешить!

Я кинул в сторону учителя быстрый взгляд и снова перевёл его на манекен. И без подсказок этого заядлого курильщика я знал, что промахнулся, но я и не целился по манекену. Удары пришлись в тесной близости от его плеч, и будь у манекена руки, он бы их лишился. Странно, что старик этого не заметил. Ладно, а что если?..

Вновь занеся мечи над головой, я выдохнул и быстрым движением опустил лезвия, вспоминая приёмы из старых фильмов про ниндзя и самураев. Удар пришёлся крест–накрест, но, к моему удивлению, плечи манекена не пострадали. Мне удалось разрубить лишь несколько соломинок, а дальше клинки упёрлись в непроходимый материал и едва не застряли в плотном плетении. Мне пришлось приложить усилия, чтобы их вытащить, но это было не так сложно, как осознать, что солома сдержала удар. Я взглянул на учителя, одобрительно кивнувшего в мою сторону.

— Вот это уже лучше, но всё равно слабовато. До уровня ёжика–садиста ты ещё не дотягиваешь. Даже его когти распотрошат этот манекен…

Олекх вытряс друдену из трубки, и, потянувшись к сумке, сильно нахмурился, и бросил в мою сторону странный, растерянный взгляд.

— Так, ученик, — голос гнома был наигранно расстроенным. — У меня срочные дела. Я отлучусь ненадолго. Продолжай лупить по манекену, пока руки не устанут. А когда устанут, бери вот эти стога сена и таскай к крыльцу.

— Зачем?.. — спросил я, отвлекаясь от манекена, но когда повернулся к учителю, его уже и след простыл. — Вот ведь старый…

Старик снова решил оставить меня одного, и от этого мне поначалу стало как–то не по себе. Оглядевшись вокруг, я попытался найти глазами колючего баловня, но, к счастью, он не почтил меня своим присутствием. Мне стало очень интересно, это из–за того, что в моих руках находилось холодное оружие, или он просто ещё не придумал, как мне нагадить?..

Погрузившись в свои мысли, я и сам не заметил, как начал буквально скакать вокруг манекена, изображая из себя помесь Майка Тайсона и одного черноволосого парня из старого японского мультика. И пускай я даже и наполовину не выглядел так, как они, но с каждым движением я ощущал, что мои руки всё лучше начинают чувствовать оружие.

Спустя десять минут мои удары перестали быть топорными, а через двадцать я начал представлять, что манекен движется, и попутно принялся уворачиваться от его «атак», имитируя бой с тенью. Через час я уже придумал несколько комбинаций, но чтобы отточить их, требовалось куда больше времени, и я решил вернуться к повторению уже освоенных атак. В мой арсенал попали колющие, режущие и размашистые удары. Я старался как использовать два меча одновременно, так и бил поочередно, вкладывая в удары всю свою силу, но при этом контролировал, куда были направлены лезвия. Мне пришлось так поступать после того, как я пару раз сильно получил по руке, когда нечаянно атаковал манекен тупой стороной лезвия. Металл в такие моменты сильно дрожал, гудел, и вся эта энергия передавалась мне в руку. Желание совершать необдуманные выпады отпало почти сразу, хотя мне и понадобилось для этого получить по руке примерно три раза.

Спустя два часа я окончательно выдохся, и это несмотря на небольшие передышки, которые я давал себе поначалу. На втором часу они почти не восстанавливали моё дыхание и лишь приближали мозг к осознанию, что пора заканчивать. Забитые мышцы приятно побаливали, а ноги ощущались уставшими и ватными. Тяжело задышав, я сел рядом со снопом сена и тут же выругался, вспоминая указание своего учителя.

— Вот же хрень… Если старик вернётся и увидит, что я тут отдыхаю, он точно заставит меня делать ещё какую–нибудь ерундовую работу помимо переноса этих снопов сена… Нет, так не пойдёт, надо закончить.

Я уже принялся подниматься обратно на ноги, предвкушая ещё где–то час изнурительных силовых нагрузок, как вдруг понял, что ноги меня абсолютно не держат. Грохнувшись назад и решив хоть немного перевести дух после такой сложной тренировки на выносливость, но всё же не изменять своим принципам и доделать начатое позже, я закрыл глаза и запрокинул голову. Но на беду моё сознание решило иначе, и я мгновенно уснул, засопев с открытым ртом и выпустив из рук оружие.

По устоявшимся канонам этого мира, проснулся я не потому, что выспался, а из–за потревоживших меня звуков чьего–то сопения и чавканья. Медленно открыв глаза, потянувшись и ожидая увидеть перед собой Олекха или на крайний случай ёжика–садиста, я с ужасом замер. В небольшом отдалении от меня на траве стоял волк. Он держал в своих клыках тушку то ли кролика, то ли зайца, а вся его пасть была залита вспенившейся кровью. Хищник достигал нескольких метров в холке, имел чёрный окрас и смотрел на меня своими жёлтыми глазами, полными ярости и животного голода. Нападать он не спешил, изредка прикусывая уже погибшую от потери крови или свёрнутой шеи жертву, и не отводил взгляда от меня.

— Волк? Откуда?.. — Я аккуратно и очень быстро огляделся, но не увидел нигде своего учителя. — Выходит, ты здесь сам по себе…

Стараясь не делать резких движений, чтобы не провоцировать хищника, я аккуратно принялся подниматься с земли, стараясь при этом опираться руками о стог сена и держать с хищником зрительный контакт. В голове крутились разные мысли, но самой навязчивой была одна: «Откуда здесь, мать твою, волк?!». Но ответа на этот вопрос я не нашёл, а потому пришлось действовать по наитию. В моей жизни не было того, кто мог бы меня научить, как правильно вести себя в подобных ситуациях, но зато… У меня было просто дофига свободного времени, которое я проводил дома. Из научных каналов, множества фильмов, книг и рассказов современников я точно знал, что нельзя делать, а что позволить себе всё же можно, хоть и в редких случаях.

Самое первое и правильное — вытянуться во весь рост и расправить плечи, чтобы казаться больше. Это могло испугать волка, особенно если он был тут один. Эти животные, как правило, охотятся стаями, а значит, шанс избежать прямой стычки у меня всё же имелся. Но на тот момент я даже не догадывался, что складывающаяся ситуация была для меня патовой. Добыча в зубах хищника должна была стать для меня сигналом о том, что вести себя вызывающе и агрессивно — это в корне неверное решение. Может, попытаться удрать, взобравшись по стогам сена повыше? Вероятнее всего, волк бы просто развернулся и ушёл, посчитав охоту удачной, а погоню за мной — бесполезной тратой сил. Но судьба решила всё за меня, и, как всегда бывает, незнание послужило причиной очередной трагедии.

Поднявшись на ноги и расправив плечи, я решил всё же обезопасить себя и, сглотнув слюну, скопившуюся в горле от напряжения, аккуратно пошёл в сторону хищника. Я надеялся, что заметив приближение массивного силуэта, животное сразу поспешит ретироваться, но всё вышло иначе. Волк выронил из своих зубов тушку кролика, жутко зарычал и оскалился. Я дёрнулся, явно не ожидая такой реакции от хищника, и резко попятился. Мои и без того уставшие ноги подкосились, я споткнулся об лежащий на земле меч и упал на пятую точку. Голову слегка тряхнуло, а потому я не сразу заметил несущегося на меня волка. Его приближение оказалось настолько неожиданным, что действовал я на инстинктах.

Хищник сорвался в затяжной прыжок, как только очутился в паре метров от меня, что позволило мне буквально в самый последний момент оттолкнуться ногами и проскочить под его брюхом. Совершив рокировку, мы развернулись почти одновременно, вновь поймав взгляды друг друга. Волк скалился, пуская изо рта кровавые слюни и бешено рыча. Я же паниковал, осознав всю серьёзность складывающегося положения. Мои мечи остались лежать на земле, прямо под тушкой животного, а я находился в почти чистом поле. До ближайшей преграды, за которой я мог бы укрыться от нападения хищника, было около четырёх метров. Попытаться добежать или вновь нырнуть под брюхом и схватить мечи? Нет… второй раз этот фокус не прокатит. Нужно что–то новое, и быстро!

Но как бы сильно я ни хотел, как бы сильно ни молил об этом Богов, суровый мир и голодный волк не учитывали мои пожелания. Не дав мне времени на передышку, двухметровый чёрный монстр рванул в мою сторону, более не прыгая и не сводя с меня своего свирепого взгляда. Единственным возможным вариантом спасения для меня был уворот в сторону. Перед глазами тут же всплыли картинки с изящным выступлением матадора, разодетого в парадный костюм и грациозно уворачивающегося от выпадов быка, а затем его убивающего. Но повторить славные подвиги испанских героев пешей корриды мне сегодня было не суждено. Нёсшаяся в мою сторону туша всё же успела зацепить меня своей лапой, продрав тело от шеи до пояса. Кровь хлынула в разные стороны, костюм был безнадёжно испорчен, и, кажется, я даже увидел свои кишки, вывалившиеся наружу, но… Хорошей новостью из всего это стало то, что я таки оказался рядом с мечами. Хотя я и не знал, как именно это может мне помочь, ведь сдвинуться с места я не мог, лежа на земле и истекая кровью. Боль была настолько адски неприятной, что у меня на мгновение промелькнула мысль закончить свои страдания и перерезать горло. Но, к счастью, желание жить побороло накатившее уныние, и я крепко схватился за рукояти мечей, выставив их перед собой.

Лёжа на спине и вытянув вперёд два лезвия, с выпущенными наружу кишками, разодранным телом и мыслями о суициде, я молча смотрел на нёсшегося в мою сторону монстра. Мои глаза застилал туман, и я видел только размытый чёрный силуэт, решивший, что со мной покончено, и прыгнувший на меня сверху. Секунда, две… чувство полной дезориентации, темнота в глазах и ощущение давления на всё тело, словно кто–то повалил на меня диван. Ещё две секунды, и всё тело принялось сильно болеть, тянуть и покалывать, а в районе живота стало значительно теплее. Я услышал кряхтение и скулёж волка, из–за чего моё лицо само по себе расползлось в глупой улыбке.

— Всё–таки попал… — прохрипел я и с чувством выполненного долга отрубился.

Очередное моё пробуждение в этом мире, далеко не таком дружелюбном, как казалось на первый взгляд, было, пожалуй, самым неприятным из всех. Стоило мне прийти в себя, ещё даже не открывая глаз, я заорал как резаный, ощущая сильное жжение почти по всему телу. Изредка это самое жжение куда–то пропадало, но периоды затишья длились несколько мгновений, и это почти не спасало положения. Найдя в себе силы, чтобы открыть глаза, по большей части из–за животного интереса, я с ужасом уставился на свой горящий торс. Всё моё тело полыхало ярким огнём, выпаривая вытекающую из разорванной брюшной полости кровь. За языками пламени я видел, что мои раны тихонько затягивались, свёртывая кровь и тут же наращивая новую кожу, но делали они это чертовски медленно из–за постоянно прерывающего процесс старого гнома. Олекх стоял рядом с моим телом, предварительно откинув мёртвую тушку волка в сторону, и совершал пассы руками, изредка наводя их на меня. В эти моменты вокруг меня появлялась зелёная сфера, убирающая пламя на мгновение. Но она тут же пропадала, как только огонь снова разгорался, и процесс моего «лечения» начинался заново. Выпучив глаза от страшнейшей боли, я посмотрел на гнома и проорал так, что чуть не надорвал глотку:

— Старый, с–с–с-собака! Прекрати лечить, мешаешь только!

Олекх, услышавший мой голос, резко дёрнулся и перевёл свой взор на меня. Не знаю, что именно сподвигло его остановиться: мой бешеный взгляд или истерический вопль, — но… лечение гном прекратил. Огонь разогрелся с новой силой, поджигая участки тела, где был разодран костюм, и… моё лицо. Осознал я это не сразу, а только тогда, когда раны почти зажили. Боль в брюшной полости начала сходить на нет, а раны затянулись, притом вместе с костюмом. Это стало для меня открытием, как и полыхающая голова. Вероятнее всего, со стороны я напоминал живой факел, но единственная мысль, которая и в самом деле меня беспокоила: «Что будет с моими волосами?»

Ответ на свой вопрос я получил быстро. Солнечная погода, которую, похоже, вернул Олекх, быстро сменилась пасмурным небом, и моё лицо тут же перестало полыхать. Боль сразу ушла, оставив после себя только фантомные отголоски и психологическую травму на остаток моей жизни. Быстро поднявшись в сидячее положение и отдышавшись, я схватился за голову и облегчённо выдохнул:

— На месте…

Олекх, до этого находившийся в состоянии, словно все его кусты друдены сгорели в праведном огне, а он даже ни разу дыма не вдохнул, вдруг повеселел и улыбнулся.

— Если первое, о чём ты переживаешь после подобного, это о волосах… значит, с тобой точно всё хорошо. — И гном чертыхнулся. — По крайней мере, в физическом плане… А вот в ментальном… я бы посоветовал тебе обратиться к знахарю.

Взглянув на тушку волка, а затем переведя свой взор на учителя, я произнёс самым серьёзным голосом, который когда–либо выходил из моего рта:

— Старый, мне абсолютно без разницы, что ты думаешь, но… Неси сюда пару кустов своей этой друдены. Она мне жизненно необходима!

Услышанное произвело на гнома неизгладимое впечатление: улыбка растянулась от уха до уха, глаза повеселели и загорелись ярким блеском, а уши, казалось, пошли в пляс. Резко подпрыгнув на месте, Олекх хлопнул в ладоши.

— Сие момент! — выкрикнул он и, щёлкнув пальцами, испарился в воздухе.

Не прошло и пяти секунд, как старик уже стоял рядом со мной и отрывал от куста сушёные листья, попутно забивая новую трубку размером почти в два раза больше, чем предыдущая. Я же смиренно ждал, когда он закончит. Пусть я был всю жизнь против этого, считая, что трава — это очень плохо… Но сейчас я чувствовал, что она мне жизненно необходима…

— Только это, учитель. — Я взглянул на гнома, отчего тот замер, словно его принял наряд ЭДК[1]. — Пока мы будем курить… Мне нужно будет о многом тебя расспросить.

— Обижаешь! — Олекх радостно поджёг содержимое трубки и, вдохнув едкого дыма, передал мне эстафету. — Спрашивай всё что угодно!

[1] Эльфы Друдена Контроль