Ты изменяешь ей со мной (СИ)

Глава 32

Лиза

Как это не помнит?

Потерял память?

Такое вообще существует?!

Секунды растягиваются в минуты, слова Вадима в голове на повторе. Они звенят, отбиваются звучным эхом в висках, но я как будто никак не могу уловить смысл — настолько прихожу в шок.

Соколовский не напирает, ждет моей реакции. Он немного даже выдыхает. Словно груз носил все это время, а сейчас скинул его с плеч.

Качаю головой постепенно осознавая, что именно прозвучало.

Вадим попал в аварию. И потерял память.

Он все это время…

Закрываю рот рукой, сердце тихо отбивающее такт теперь разгоняется до немыслимых оборотов. Стучит в каждой клетке, в висках. И кажется, даже по венам запускает повторы слов.

— Я, прости, Вадим… Я пойду, — говорю просто потому что совершенно не знаю, как себя вести.

Это его уловка, чтобы себя оправдать или… Как же сложно поверить, когда столько времени не понимала, что происходит. Меня осязаемо начинает трясти.

Чувствую, как Вадим берет меня за руку:

— Лизка…

— Нет, не надо… Я не понимаю, как…

— Прости, что не сказал раньше. Я тебя совсем не знал. Ты была для меня чужая, понимаешь?

То, насколько мы далеки я почувствовала с самой первой встречи после возвращения в город. Но все остальное для меня слишком.

— Мне нужно в офис, извини.

— Лиза, небольшая просьба. Не говори никому. Это важно.

Киваю и аккуратно забираю свою ладонь из широкой Вадима, он отпускает. Будто спугнуть боится любым движением. Но я прощаюсь и словно на автопилоте иду к двери. На ватных ногах, преодолевая дикое головокружение.

Как будто сама только что в аварию попала.

Вот только все помню. И очень хорошо сейчас в голове складываются картинки, которые совсем недавно вызывали вопросы.

Несусь по коридору, когда отмираю.

Вадим память потерял. Детей он не помнит. Не разлюбил, а забыл. По-настоящему.

Я мечтаю поскорее вырваться из плена этого серого здания, но на ступеньках сталкиваюсь с красивой улыбающейся мне девушкой. Даже не сразу ее узнаю, оттого несколько секунд, за которые она не дает мне пройти, просто на нее пялюсь.

А затем доходит, особенно, когда она раскрывает объятия:

— Боже, Лизка, это, и правда, ты! Какая ты красотка! Деловая, ты посмотри!

Я просто сейчас нахожусь в прострации от новостей, поэтому немного теряюсь:

— Даша*?

Дашка Шумова* — моя лучшая подруга, которая, как и я, дружила со Златой в прошлом. Шумова меня тогда очень поддержала, хоть и начудила немало (см. первую часть «Измена. Сохрани меня»). После того, как я уехала мы еще долго общались, но однажды подруга написала сообщение:

«Прости, мне надо исчезнуть. Потом все объясню. Буду недоступна, но вернусь. Не переживай. Если гудки не идут — значит, со мной все хорошо. Шутка, но правда будет лучше, если я на время исчезну с радаров. Целую. Люблю. Твоя Шумова».

— Ты вернулась? — наконец-то нахожу в себе силы произнести что-то еще.

— Как видишь. И сразу за работу! Ты от Вадима? На месте? Он меня так и игнорит, представляешь?

Киваю. И перевожу тему:

— Где ты пропадала? Я звонила, даже Дэна твоего набирала, но он что-то странное ответил. Ты была в командировке?

— Уезжала, да, — замечаю, как Дашка еле уловимо дергается при упоминании мужа. — Так было нужно. У меня еще и телефон утонул со всеми контактами, и в облаке ноль, пароль не помню, телефон был не на меня. В общем, восстановить ничего не могла, находясь не здесь, тем более. Но я очень рада, что мы встретились! У меня столько новостей! Ты как? Я так скучала по тебе, Лизка!

Она, как всегда, выдает сразу много информации. Улыбаюсь. Сразу знакомым теплом обволакивает, словно я, наконец пометавшись по морозу, нашла дверь в теплый уютный дом.

— Тоже много новостей.

— А давай встретимся, поболтаем? Я у Вадима возьму твой номер, не переживай. Ты спешишь, наверно.

— Лиза, — слышу позади и оборачиваюсь. Соколовский меня догоняет и, не обращая внимание на Дашку, произносит: — Я подвезу тебя.

— Вы уезжаете? — растерянно хлопает ресницами Дашка.

— Нет, Вадим остается. А я еду. Созвонимся, — шепчу ей одними губами.

Соколовский поднимает брови, наконец замечая мою подругу.

Он немного хмурится:

— Мы разве с вами договаривались о встрече?

— Вот сейчас и договоримся, Соколовский. По старой дружбе уж можно обойтись без формальностей, верно?

— Да, Вадим. Дарья лучший организатор мероприятий. Ты и сам не раз об этом говорил, — подсказываю ему.

Если бы я не знала, подумала бы, Вадим, и правда, Дашу просто игнорит, но теперь я понимаю, в чем настоящая причина. А ведь Шумова мне еще три года назад говорила, что Соколовский будто не знает ее, мимо проносится.

Господи, он правда, потерял память…

Буквально сбегаю, пока Соколовский не отправился за мной. А на улице немного выдыхаю.

Сегодня стоит невероятно теплая погода, плащ распахиваю, в лицо дует легкий ветерок, природа просыпается после зимней спячки, и я как будто очнулась.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Не хватает воздуха. Не хватает места для мыслей — голова забита на сто процентов. Кажется, сейчас разорвет от хаоса внутри. Но у меня нет идей, что делать дальше, как быть с новой информацией.

Конечно, на работе я думаю о Вадиме и той аварии. Прокручиваю в голове, вдруг понимая, что все могло быть иначе. Пару раз Алла делает мне замечание. Спрашивает, что со мной, но я не могу ничего объяснить.

А после работы исчезает последний шанс побыть в одиночестве, чтобы мысли в порядок привести. Меня встречает… Руслан.

Иду навстречу к нему, как на каторгу.

К каждой ноге словно по гире привязано. Мое состояние сейчас настолько очевидно, что боюсь, просто не справлюсь.

Мы садимся в машину и Бондарев вдруг улыбку с лица убирает.

— Снова Вадим? — мрачнеет он, замечая, как трясутся мои руки. На глаза наворачиваются слезы.

Обманываю Руса. Обманываю себя. Так больше нельзя.

— Я не люблю тебя, Руслан. Я пыталась, но не могу быть с тобой, — катятся по щекам слезы.

Вместо ответа Бондарев вдруг ударяет по рулю, а я дергаюсь.

Он склоняет голову на скрещенные на руле руки, лбом упирается, тяжело дышит, а затем откидывается на спинку кресла и переводит на меня взгляд.

— Ты с ним снова спала?

Мотаю головой из стороны в сторону. Внутри сильное чувство, а не просто страсть. И боюсь, от него последствий намного больше, чем если бы между нами что-то такое снова произошло.

— Тогда, что? Что он сделал, что тебя так трясет, черт возьми. Ответь мне, Лиза.

Сердце сейчас выпрыгнет. Я успела привязаться к Руслану. Пусть и нет страсти, и чувство не болезненное, не убивающее ежедневно. Но он мне стал родным. Моей поддержкой и опорой. Которую я не могу просто отправить «в утиль» за ненадобностью.

Он мне уже не чужой. И он заслуживает знать правду.

— Вадим меня… поцеловал.

— Он, но не ты?

Снова мотаю головой.

Руслан молчит, я уже жалею, что начала разговор сейчас, но у меня не было выбора. Если бы Рус начал допытываться, что случилось, я бы не выдержала. И могла сказать правду, что Вадим ничего не помнит. Но он просил молчать.

— Лиза. Прошу тебя, — произносит Руслан, выдержав мрачную паузу. Его голос по-прежнему, окрашен в темные тона. — Последний раз прошу. Мы говорили об этом, и я не умею вечно прощать.

— Я понимаю, — киваю быстро. — Завтра мы уедем, боюсь, сегодня не успеем подыскать…

— Ты жалеешь, что это произошло? — перебивает Бондарев.

— Я не хотела, чтобы это происходило, — отвечаю правду. То же самое я и Вадиму озвучивала. — Наверно, жалею, но…

Руслан вдруг наклоняется и берет мое лицо в ладони. Я не успеваю ничего понять, он касается моих губ, и когда начинаю упираться, не отпускает. Целует жадно, срывается, я ладонью пытаюсь его отстранить, в грудь толкаю, и он не сразу, но отстраняется. Упирается лбом в мой лоб, рассматривает губы, проводит по ним большим пальцем:

— Реши сегодня, Лиза, — произносит хрипло. — Если хочешь от него зависеть, если тебе нравится, что он ноги о тебя вытирает, иди к нему. Но если ты хочешь что-то поменять… Моя спальня для тебя открыта только сегодня. Не войдешь… значит, завтра уходи. В быстром поиске квартиры помогу.

Руслан занимает свое место, а я поднимаю глаза и вдруг замечаю, что рядом на парковке, напротив нас стоит еще один джип. Черный, блестящий. За рулем Вадим. Он, конечно, ничего не слышал. Но видел точно.

Соколовский и сейчас смотрит сюда. Его замечает и Бондарев.

Сжимает руль крепче, до скрипа, но вздутых вен на руках.

Руслан тихо, едва различимо, цедит:

— Ублюдок.

И наш джип резко срывается с места.