Ты изменяешь ей со мной (СИ)

Глава 44

Вадим

— Что надо? — неприветливо хмурится Бондарев. Он немного покачивается. — Говори и проваливай.

— Отмечаешь успешную сделку?

Прищуривается.

— Не твое дело.

— Как раз мое.

Я раскрываю дверь, которую пытается закрыть Бондарев и шагаю в просторный холл, Рус ухмыляется. И все-таки отступает, видя мой напор.

Разворачивается, я иду за ним. В гостиной он указывает на стул, сам берет из бара бокал, мне протягивает, в свой наливает из бутылки.

Я сюда не на посиделки дружеские пришел. Поэтому игнорируя показное гостеприимство, задаю вопрос:

— Значит, мстишь?

Руслан поднимает взгляд. Молчит. Тогда снова говорю я:

— Я знаю, что фирмой, которая заказ у нас перехватила, негласно владеешь ты. За спиной у партнеров проворачиваешь дела, значит? Нехорошо, Руслан…

— Испугался, что кто-то тебя обошел?

— Обошел? Не смеши. Обошел — это когда в честной борьбе побеждаешь. А ты выкрал наши расчеты и переманил заказчика нечестным путем, предоставив наши идеи.

— Соколовский, — посмеивается Бондарев, качает головой. — Ты мне будешь говорить про честность? Напомнить, как ты лишил меня проектов, которые я лично для тебя выбивал?

— У меня наверняка были причины, — говорю, хмурясь.

Я ни черта не помню, что произошло. И было бы неплохо хоть что-то выяснить, есть шанс, что Рус разговорится, раз употребляет. Даже беру бокал, делая вид, что делаю глоток.

Насколько я знаю, Рус подкатывал к Лизе. Пока что это вся информация. И пусть ничего не помню. Но я не принимаю необдуманных решений сейчас. И уверен, в прошлом тоже руководствовался теми же принципами.

— Конечно, причины, — снова смеется.

Делает несколько глотков, берет лимон, морщится:

— Свалил с любовницей из города, наплел жене, что проектом занимаешься. Лиза потерянная ходила, а все равно мне не ответила. Да, я тебя не прикрывал, Лиза мне нравилась. Такую надо держать и ни за что не отпускать, а ты променял ее на Злату. Поэтому не нужно строить из себя святого, Соколовский. Ты сам все профукал. А теперь виноватых ищешь. И тогда искал. Признаться себе, что сам наложал не сумел, вот и выгнал меня, конкуренцию почувствовал. Забил на партнерство. Поэтому не нужно тут изображать. Причины твои хрень полная.

В грудной клетке долбит. Я все-таки изменял Лизке. Каким надо было быть идиотом, чтобы променять ее на кого-то? Придурок.

— Я надеялся, она тебя никогда не простит, — продолжает Руслан. Снова пьет и звучно бокал отставляет. Дно цепляется за столешницу, звук эхом по комнате разлетается, у меня у самого внутри все царапается будто. — Но, видимо, время лечит, раз Лиза снова тебе шанс дала. К моему большому сожалению. И Злата оказалась бессильна, хотя рассчитывал я именно на нее. Что она тебя от Лизы отвлечет.

Качает головой:

— Что вот Лиза в тебе нашла, а, Соколовский? Я мог ей дать все. Все, что она хочет. А она снова к тебе убежала.

Я бы очень хотел, чтобы это было так, но увы, Лиза не из тех, кто легко все забывает. Кто, как говорит Бондарев, бежит, сломя голову. Но отчитываться перед Русланом я не собираюсь.

К тому же, признания я так и не услышал. Хотя сомнений, конечно, нет — Это Бондарев раздобыл эскизы. Но для Аксенова причастность Руса не новость. Он все еще считает, что ему слила сама Лиза. И я пока что не знаю, как доказать обратное.

— Значит, ты ее использовал? — ухмыляюсь. — Знаешь, это низко даже для тебя.

Не понимаю, как ему это удалось.

Возможно, когда я уехал тогда, когда Образцову подвез, Рус поднялся к Лизе и смог сфотографировать эскизы. Но сама Лиза уверяет и, что подобное исключено. Не тайком же он вломился, в самом деле…

— Кого использовал? — поднимает брови, изображая, как удивлен. И он мне будет говорить, что я строю из себя святого?

— Не делай вид, что не в курсе, как подставил Лизу.

Так просто стоит тут, про Образцову рассказывает. А сам поступил как ублюдок по отношению к ней.

— Начерта ты ее в это все втянул?

— Я втянул? Соколовский, ты снова что-то вытворил и решил свалить на меня?

Бондарев явно удивлен. А еще я его бешу. Обычно сдержанный, он сейчас сжимает кулаки, но и я закипаю. Выводит его непроницаемое выражение лица и то, что он крутился рядом с Лизой не просто так. А теперь «как будто» ни черта не понимает.

Кажется, еще одно его слово, и я взорвусь.

— Будешь продолжать утверждать, что не при делах? И эскизы не ты украл? Не ты отправил нашим заказчикам под видом своей разработки? Не ты занизил цены, чтобы нас на дно опустить?

Смотрит тяжелым взглядом. И больше не усмехается.

Он подается немного вперед и с вызовом произносит:

— Я.

— Доволен? — едва держусь, чтобы не навалять этому ублюдку.

Неужели мы когда-то дружили? Судя по переписке так оно и было.

— А с Лизой крутился рядом тоже ради своей выгоды? Чтобы мне дорогу перейти?

Он растягивает улыбку:

— А с Лизой, Вадим, у нас все было по-настоящему. И не забываемо.

На этих словах я делаю шаг, он тоже встает. В его взгляде ярость. По моим вискам адреналин бьет.

— Но признаться, мысль, что я ее целую, а ты на нее прав не имеешь, меня бодрила. Знаешь, она ведь сама пришла ко мне в спальню…

На этих словах в Руса прилетает, я все-таки срываюсь.

Так наверняка его тоже бодрит. Вместо поцелуев Лизы мои удары.

Хочется раскрошить все тут, чтобы заткнулся. Чтобы больше никогда к Образцовой не подходил!

Рус, конечно, отвечает. Видимо, он тоже не против злость свою выплеснуть.

В спальню пришла? Почему я не верю, что между ними было что-то такое?

Бью снова, между нами завязывается драка, но никто не уступает.

Он ее целовал, обнимал? Снимал одежду?

Удар, еще один. Сама пришла? А не он вынудил, намекнув ей, что надо бы отблагодарить? Спаситель хренов.

В меня тоже прилетает. Из-за яростных мыслей растет раздражение.

Он прикасался к ней? Что было между ними?

Снова пропускаю удар.

В голове вспышки, адская боль, всплывают похожие моменты из прошлого. Точно знаю, это со мной уже происходило. Мы дрались с Русом.

Это прошлое.

Кирпичное здание, приглушенная музыка, что это? Клуб?

Еще удар.

В голове вязкие мысли, сейчас пьян Рус, а тогда был я.

Снова накрывает. Я словно вижу все на обратной перемотке.

Вот выхожу из клуба, вижу Бондарева, мне нужно на ком-то вызвериться. Рус — идеальный вариант.

Мотаю назад.

Темная комната, я один.

Перемотка.

Сижу на диване, едва понимая, где нахожусь.

Снова реверс.

А потом… потом летит воспоминание, от которого становится не по себе.

Я тоскую по Лизе, мы на грани развода. Разрывает в груди так, что хочется сдохнуть. Во мне много виски. Очень много. Вокруг стены плывут, а все мои мысли исключительно о ней, о Лизке. Но передо мной в комнате, окутанной в интимную полутьму… не она.

Это тот самый момент? Когда я предал Лизу?

Дебил.

Дятел конкретный.

Не знаю, как я мог считать, будто у меня к Злате чувства возникли в прошлом. Сейчас я точно знаю, что тогда ничего, кроме презрения, к ней не испытывал.

Лиза и в прошлом была для меня всем.

А я все потерял. Сам.

Рус прав.

Чертов Рус говорил абсолютную правду!

От этого злость лишь растет.

Грудную клетку вот-вот проломит.

Замираю, прижимая Бондарева к стене двумя руками, орать хочется, да только поздно. Поэтому просто тяжело дышу, а этот придурок вдруг смеется.

И все, что сейчас хочется — вмазать даже не Русу. А самому себе.

Я тот самый идиот, из-за которого все произошло. Я изменил.

И Лизка, ожидаемо, меня бросила.

— Что, Вадим, — успокаиваясь, ухмыляется Бондарев, — не нравится, когда проекты, в которые ты дохрена вложил, из рук ускользают, да?

Наверно, я должен в первую очередь рвать и метать именно из-за упущенной прибыли. Но сейчас меня больше всего волнует другое. Я и в прошлом, и в настоящем, дел наворотил. И сейчас хочу, чтобы Лиза не пострадала. А о бабках я не думаю.

Я отпихиваю этого придурка и зло цежу сквозь зубы:

— Тебе прилетело, потому что, сводя счеты со мной, ты подставил Лизу.

Рус смотрит, немного прищурив глаза.

Сплевывает и вытирает губу — на ней кровь.

— Что ты несешь? — хмурится он все больше. Лыбы этой бесячей больше нет.

— Ты прекрасно знал, что Лиза и так не в самом лучшем положении, — качаю головой. — Выкрав ее эскизы, ты решил разом убить двух зайцев, так ты решил? Рассчитал, Аксенов на нее подумает, будто она сама тебе их передала. А заодно и мне насолил.

Теперь Рус реально выглядит растерянным.

— Эти эскизы… Лизы?

— А ты, когда их украл, думал она носит с собой чужой проект?

Некоторое время мы молчим. Оба после драки не можем отдышаться. Костяшки ноют, я нормально отделал Руса. Хоть и самому досталось, но я не чувствую боли, лишь внутри саднит. Где-то под ребрами.

У них все было по-настоящему. Серьезно или нет, но ведь без симпатии Лиза бы не стала с ним мутить? Почему-то уверен, она не стала бы. И это хреново.

Но она все равно от него ушла.

Эта мысль греет.

Но я уже нихрена не понимаю.

Кулаки то сжимаю, то разжимаю.

Рус реально удивлен? Или только притворяется имбецилом?

— Эскизы мне принес по заказу один хороший знакомый, — все же произносит. — При чем тут Лиза?

— При том, что эти эскизы видела только она, и только она могла воспроизвести их в точности. На слитых фото ее помарки.

Рус лишь сдержанно матерится и еще больше сжимает кулаки.

Он явно больше ничего говорить не собирается.

И это хреново. Но основное все же произнес.

Больше мне здесь делать нечего.

На пороге я разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу, как за спиной Бондарев растерянно бросает вслед:

— Я не знал, что раздобытые эскизы из-под ее руки.

Оборачиваюсь, Бондарев выглядит серьезным.

— Ее подставлять я не собирался. Тебя сколько угодно, но только не ее.

Я ухожу в раздрае.

Не знаю, поможет ли мне запись на диктофон. Именно ее я включил, когда сюда вошел. Но это хотя бы что-то. По крайней мере, заставлю Савелия это выслушать. И пусть сам врубится, как он ошибся насчет Лизки.

Сажусь в машину и отключаю приложение. Только сейчас вижу, что на экране светится имя Феди. Он звонил, черт. Черт! Из головы вылетело, что обещал позвонить ему. И Ариша наверняка ждет.

Перезваниваю Феде, но в ответ тишина.

Дочь трубку тоже не берет.

Они сговорились?

Впрочем, Ариша в доступе только когда дома находится — там планшет. Возможно, она на прогулке с няней или Лизкой. Как и остальные дети.

Я ужасно хочу их всех увидеть.

Сейчас мне это жизненно-необходимо.

Я не знаю, какого хрена я делал тот тест, и даже уже сомневаюсь, что вообще сам его заказывал. Палканов слишком мутным мне показался. Более того, я не собираюсь перепроверять результат. Все трое мои. Точка.

Дикое желание услышать Образцову стучит в груди отбойным ритмом.

Я собираюсь набрать ее номер, но внезапно телефон в моих руках оживает мелодией.

Лизка сама меня вызывает.

Поднимаю трубку, но вопреки ожиданиям тут же получаю шквал обвинений.

Ничего не разберу.

Ей Савелий позвонил? Или Злата наше с ней фото отправила? Почему она в таком состоянии?

Прошу ее успокоиться, обещаю, что все объясню, но она говорит то, от чего на миг застываю.

— Не понял… где Артем? — повторяю.

Меня сложно чем-то напугать, сбить. Мои мысли — всегда холодный расчет, я славлюсь отсутствием паники в самой критичной ситуации. Но сейчас чувствую тревогу.

Как он мог исчезнуть? Куда?

Он не малыш, чтобы заблудиться внезапно.

Но и недостаточно взрослый, чтобы в одиночку, молча, уходить на аттракционы или шататься по торговому центру.

— Если ты это с матерью задумал, — не унимается Лиза. — Если это месть такая, и она снова хочет отнять у меня детей… Где Артем? Скажи, что он с тобой! Ты забрал его к матери тайком? Потому что я отказала? Чтобы обвинить меня? Чтобы показать, ты сильнее? Зачем? Ответь же!

Лиза практически умоляет.

А я усмиряю беспокойство, которое ползет по венам. Нужно думать рационально, эмоции ни к чему.

Задаю вопросы, но Лизка отвечает бессвязно. Единственное понял, что она очень зла на меня, и сейчас идет на пост охраны, чтобы проверить камеры. Полицию вызывать собралась.

— Я ненавижу тебя, Вадим, слышишь?! Если это ты сделал… Верни мне его! Верни моего сына, Вадим, где он?!

У Лизы паника, у самого внутри паршиво. Волной накатывает.

Я должен найти, должен успеть.

Что успеть, я пока что не знаю, но ощущение, что если опоздаю, совершу роковую ошибку.

Прибавляю скорость и лечу к торговому центру, отвечая в трубку:

— Я скоро буду… Мы разберемся, мы найдем его… Нет, это не мать… И не я… Я приеду, Лиза. Пожалуйста, верь мне. Я найду.

— Пожалуйста, Вадим, скажи, что он с тобой, скажи…

От того, сколько отчаяния в ее голосе, все внутри нахрен сжимается в тугой узел. Но у меня нет для Лизы утешающего ответа.

Артем на меня обижен. Кажется, Ариша говорила, что он спрашивал про меня. И я должен был перезвонить сегодня. Но замотался с этими разборками. Черт!

В голове бьется одна простая мысль.

Это все из-за меня.

Я всему виной.

Я.