Ты не выйдешь отсюда

16

– Решил пригласить тебя на ужин, – заявил он с порога. – Все-то ты в трудах, аки пчела.

– М-да, мне тут какой-то чел угрожает, что грохнет меня, если я его дурацкую задачку не решу. Приходится попотеть, знаешь ли.

Он ухмыльнулся и кивнул мне, мол, следуй за мной.

Скрепя сердце, я отправилась за врагом. Уж чего только я только не ожидала, чего только не рисовало мне мое больное (больнее некуда!) воображение! Однако все оказалось не так, как я могла себе представить.

Он ничего не поменял на обоих столах. Ярко-малиновая роза в вазе. Елка с шарами на подставке.

– Чем мне предлагается трапезничать? – с ощутимой (я надеюсь) долей язвительности осведомилась я.

– Сейчас принесу. Пожарил курицу, она в сковородке. Рис под соусом терияки из ресторана грелся в микроволновке.

Он ушел, а я, осмотревшись на всякий случай и ничего опасного не найдя поблизости, пригорюнилась. С одной стороны, валяющийся без дела топор, возможно, стал бы отличным подспорьем, реши я на него напасть и таким образом избавиться от нависшей угрозы. С другой, это еще вопрос, кто напал бы первым. И уж он-то, здоровый мужик, явно легко и просто сумеет отобрать у меня оружие. Наверно, хорошо, что в холле ничего нового не появилось.

Я вспомнила, что на разделочном столе реально стояла электрическая плитка. Наверно, это проще, чем оснащать бункер газовыми баллонами. Проще и безопасней. Микроволновая печь тоже была. Здесь реально можно жить. И если бы меня не заманили сюда обманом и не удерживали бы против моей воли, я, возможно, и рассмотрела бы такой милый, романтичный отпуск. Вдали от всех, без интернета и телефона. Хотя… не будет ли мне скучно? Запас фильмов невелик – один день из жизни трагически погибших полярников, до которого я так и не добралась. На полке еще валялись диски с играми и джойстики в коробках, но я не любитель видеоигр, я больше по данеткам и прочим головоломкам.

Мысли пришлось оставить, поскольку вернулся Дмитрий с большим алюминиевым подносом. Каждый элемент декора, каждый предмет посуды и каждая прочая вещь кричали во весь голос: бункер! Бункер! Металл! Серый цвет! Ура!

Только мне не хотелось радоваться тому, что хозяин выдерживает стиль абсолютно во всем, даже в ерунде. Я снова видела в этом психопатологию.

– Приятного аппетита, – поставив передо мной еду, сказал похититель. – Тебе налить? – показал на бутылку воды.

Я потянулась к ней, но он перехватил ее первый и налил мне в стакан.

– Позвольте поухаживать за вами, Олеся Владимировна.

– Даже не удивляюсь и не спрашиваю ни о чем. Если бы появилась еще какая-нибудь папка, я была бы уверена: это мое досье со сканкопиями всех моих документов.

– Ну-ну, для автора «Улики» у тебя слишком короткая память, – пожурили меня. – Ты же сама, передразнивая редактора, называла себя по имени-отчеству, как он тебя.

Ах, ну да, точно. Упрек заслуженный. Видимо, Мне придется перечитывать все досье много раз, чтобы хоть что-нибудь запомнить. Я так никуда не продвинусь, а времени осталось, между прочим, чуть больше двух суток.

– Тогда и мне придется величать вас по имени-отчеству и на «вы». Ну что же, Дмитрий Бункерович, – я подняла стакан и, вторя ему, попыталась передразнить Светлану Светличную, – за наше случайное, точнее вовсе не случайное, знакомство!

Дима даже поперхнулся, услышав свое новое отчество.

– Я Федорович, если что.

– Да мне по фигу, – отмахнулась я и осушила целый стакан воды. Однако на последнем глотке поперхнулась уже я. – Погоди… Федорович? А фамилия твоя, случайно, не Дроздов?

Димка, взявшийся уже за нож и вилку, чтобы отрезать кусочек мяса, закатил глаза к потолку.

– Ну слава тебе господи… Я думал, она никогда не догадается.

Я швырнула вилку о тарелку. Звон произвел эффект, Дима отложил свои приборы и уставился на меня.

– Это возмутительно! Ты опять меня обманул! Ты постоянно недоговариваешь! Ты бы сэкономил мне лишние часы!

– А что это даст? Теперь ты знаешь все то же, что и я. Дальше что? Я не знаю, что случилось с отцом. Ты же читала. Он пропал без вести.

– Ты говорил, что навещал его… – упрекнула я похитителя во лжи. Ну да, если он закон легко нарушает, но что уж говорить о вранье…

– Не совсем, я сказал, что «гостил у него». Я так называю комнату, где собраны все его вещи, в том числе фотографии, походные журналы, изданные книги и дневники. В них я и нашел нужную тебе информацию, он всегда все подробно писал. Я иногда запираюсь в этой комнатке и провожу много времени, думая о нем.

– В досье, которое ты мне подсунул, только затейливые цитаты, как будто они мне помогут… – А сама подумала: вот она, первая неопознанная дверь. Теперь, помимо Димкиной спальни, из неизвестных осталась только одна.

– Если ты так настаиваешь, могу передать тебе и другие журналы, но они не относятся к острову Зуб. Я отдал тебе те записи, которые он вел непосредственно там, на станции.

– А как он пропал? Это же остров.

Дмитрий пожал плечами.

– Люди пропадают, такое случается. У меня одноклассница пропала, давно еще, мы были подростками. Она мне нравилась, кстати, мы немного дружили, я все ждал, когда мы перейдем к чему-то большему… Знаешь, гормоны бушевали в том возрасте, я сейчас даже не вспомню ее лицо, а тогда очень хотелось ее уложить. Прости, что говорю тебе об этом, ведь ты дама. Я это к тому, что если даже пропадают обычные здоровые девушки из благополучных семей, и их никогда не находят, то что говорить о пожилом полярнике, исчезнувшем в разгар бури? Я поэтому тебя и привел сюда. Шестеро мертвы, один пропал без вести. Что-то ведь явно произошло, как ты считаешь?

– Да, и ты снова лишил меня важнейшей информации. Вряд ли исчезновение твоего отца с острова Зуб никак не связано с тем, что его коллеги прибили друг дружку. Сам говорил, что это какое-то странное совпадение.

– Так я же не врал, я дал тебе всю необходимую информацию, может быть, неполную, но я же говорил, что ты можешь обращаться ко мне в любой момент.

– Даже ночью? – съязвила я.

– Даже ночью, – кивнул Дима. – Третья дверь, – показал на нужную часть коридора. – Следующая за санузлом. Стучи, и я открою.

– Отлично.

Я молча доела, поднялась и удалилась в игровую. На подключение плеера к телевизору ушло минут пять. Я действительно не очень много имела с ними дел, но все же разобралась.

Запись началась сразу с действия. Шесть черно-белых человечков с большого расстояния (видимо, потолки на станции были внушительные) казались игрушечными. Они нервно выхаживали по просторному помещению, затем расселись все за столом. Было видно, что их что-то очень сильно волнует или даже пугает. Я пыталась сопоставить участников данного видеоролика с запечатленными в памяти образами с фотографий с паспортов и не достигла видимых результатов.

– Этого не может быть! – поругала я себя, сбегала в библиотеку, взяла парочку листов бумаги и карандаш, вернулась и стала вписывать известные мне приметы.

И ведь действительно. Как я сама уже говорила, фото в интернете – это одно. Это что-то плоское, однобокое, сильно зависящее от освещения, удачного или неудачного ракурса и в целом от фотогеничности человека. А человек в реальности – это другое. Это что-то объемное, правдивое. И поэтому мы всегда удивляемся, когда встречаем людей с сайтов знакомств в реальности, даже если они успели отправить нам свои настоящие фотоснимки.

«Лаптева. Блондинка. Узкое лицо, тяжелый подбородок. Длинные прямые волосы на простой пробор. Скорее всего, худощава», – написала я и вновь обратилась к записи камеры.

Здесь была всего одна блондинка. Волосы были короче своих «паспортных» и тех, что были запечатлены на другом снимке – цветном. Но это, безусловно, была она.

Так я поступила абсолютно со всеми, и уже через двадцать минут все герои были сопоставлены со своими досье. Папин оказался крупнее, чем я думала, и чуть ниже. Но четкая даже с расстояния родинка на щеке не позволяла сомневаться в том, что это он. Гудимина так и тянулась к нему, прятала лицо за его плечом, хватала его за руку, но он всякий раз отстранялся, да и сам махал руками. Но, казалось, зол он был не на нее. Ее просто не было в его Вселенной на данный момент. Или всегда… Его сын Максим тоже ошивался рядом с отцом какое-то время, сидел поблизости, а когда отец резко вставал и что-то пытался доказать коллегам (размахивая руками), сын тоже поднимался и кивал. Но потом он просто ушел в угол, в прямом смысле – забился в нишу между подоконником и шкафом и так и сидел потом на полу. Лаптева была за столом рядом с мужем. Он единственный, кстати, выглядел почти так же, как я его себе рисовала. Полный, но не безобразный. Круглолицый, невысокий, ниже Папина. Молчанов, в свою очередь, был тих и малословен, точно пытался соответствовать свой фамилии. Безмолвной тенью ходил за Гудиминой, пока она наконец сама не обратилась к нему, поняв, что от Олега Папина ничего не добьется. Последующие минут пятнадцать она рыдала на плече Молчанова, он ее утешал, как мог, поглаживая по плечам, спине и голове.

Самое странное в этой сцене было то, что сотрудники метеостанции не расходились по комнатам, хотя на производственное совещание происходящее никак не тянуло. Запись длилась больше часа, но они так и сидели в этой огромной гостиной – или что это было – почти до самого конца, да и потом трое вернулись в нее очень быстро. Но не буду забегать вперед. Угол обзора камеры позволяет увидеть проем без дверей, скорее всего, там коридор, выводящий в их комнаты. Входную дверь не видно.

Вспомнив о буклете, я подорвалась и снова сбегала в библиотеку. Для верности прихватила все папки и все прочие бумажки, которые дал мне Дима. Сидя перед телевизором на полу, я раскрыла буклет по острову Самойловскому. Так и есть. Гостиная целиком повторяет то, что я видела на экране. Стол стоит так же. Бытовая техника, разделочные столы, проем без дверей, шкафчики… Стало быть, камера висит над входной дверью. И теперь мне становится понятно, куда то и дело бросают взгляды обеспокоенные метеорологи – на дверь. Они будто кого-то ждут. И при этом страшно не хотят, чтобы он пришел.

И вот начинает происходить ужасающее…

Борисенко берет шприц и делает укол своей жене. То же самое делает Молчанов с Гудиминой. Потом они оба провожают их куда-то, скорее всего, в их спальни. Уходят Папины. Гостиная наконец пуста. Но ее это, как выяснилось, не устроило. Она хотела крови…

Через двадцать минут вернулось только трое. Борисенко, Папин-старший и Молчанов. Как же хорошо, что камера висит очень высоко и я не вижу выражений их лиц. Хотя какая-то темная субстанция будто бы устремилась на меня прямо из монитора. Именно ее обычно именуют «гнетущей атмосферой». Я словно физически ощущала их душевную боль, хоть и не могла толком ничего разглядеть. Я считывала ее интуитивно. А может, напридумывала себе, как обычно, ведь я писательница…

– Да-да, успокаивай себя этим, – со злостью ответила я себе вслух. – Они убили самых близких своих людей, но им на это, разумеется, наплевать! Сейчас будут петь, плясать и играть в видеоигры!

Иван Молчанов стоит в углу и беспомощно водит глазами по сторонам. Он как будто считает каких-то невидимых мух и выглядит неадекватно. Впрочем, я-то уже знаю, что именно его тревожит. Олег Папин тем временем берет какой-то таз. Нет, постойте. Это чугунный казан – тяжелая и мощная штука. Борисенко садится перед ним на колени. Папин замахивается…

…Я выключила. Моя психика этого не выдержит. Досмотрю завтра. А может, не стану. Меня часто посещает вдохновение во сне, приходят ответы на загаданные на ночь вопросы, появляются в голове какие-то решения. Вдруг мне и сегодня повезет?

Я приняла душ, однако, выйдя и посмотрев на разобранный диван, поняла, что сейчас не могу спать. Просто не могу. Я давно взяла за правило после какой-то неприятной новости, нелюбимого задания или очень страшного фильма брать небольшой тайм-аут перед сном, иначе кошмаров или бессонницы (спорный вопрос, что хуже) не избежать. Я осмотрелась. Играть в бильярд я точно не хочу, ни одна, ни с Дмитрием. Только представьте себе, какие мысли придут ему в голову, позови я его на ночь глядя в свою спальню под предлогом сыграть партию-другую. Нет, лучше пройдусь.

Открыв дверь и сделав пару шагов, я заметила в холле Диму. Я резко встала и прекратила дышать. Он сидел, склонившись над эрудитом, и, казалось бы, не заметил моего появления. Какой кошмар, человек играет сам с собой в эрудита… Знала бы это заранее, я бы ни за что не согласилась на сию авантюру.

«Псих!» – со злостью подумала и стала медленно отступать. Плюсы металлического пола в том, что он не скрипит, как дерево, а до паркета я дойти не успела.

Итак, у меня есть в запасе полчаса. Хотя не знаю, как давно он играет, может, ему уже наскучило? Тогда только пара минут…

Я ускорилась, стала огибать коридор и считать двери. Первая кухня, за ней санузел, а потом должна быть его спальня. Эта странная щель возле кодового замка не покидала моей головы с тех пор, как я ее увидела. Возможно, это все-таки замочная скважина. Панель может просто выйти из строя, что тогда? Человек окажется замурован здесь. Должны же были разработчики убежища предусмотреть такую вероятность? Код угадать действительно невозможно, тут Дима прав. Как я уже говорила, если цифры связаны с какими-то событиями его жизни, он мне о них специально не расскажет. Он умен и осторожен. А вот ключ… Ключ просто где-то лежит. Возможно, спрятан. Но в теории я могу его найти.

Подходя к нужной двери, я сложила пальцы крестиком. Чудак, заказавший себе бункер под домом с кодовым замком, мог попросить сделать открытие некоторых дверей по отпечатку пальца, с него станется. И в таком случае плакала моя затея. Зато это объяснило бы поведение Димы: зная, что в его комнате есть ключ от бункера, он постоянно сидит в холле, будто не боится, что жертва может нагрянуть в его обитель и обыскать ее.

Однако здесь оказалась обычная кнопка. Такая же, как на всех других дверях. Я нажала на нее, зажмурившись, так как ожидала какого-то подвоха. Тем не менее дверь меня удивила: она просто отъехала в сторону, обнажая широкую кровать, которая занимала почти все небольшое пространство. Вот почему он постоянно сидит в холле, догадалась я. Здесь абсолютно нечем заняться. Разве что читать: возле кровати пристроилось небольшое серебристое бра. Впрочем, читать сейчас можно, при наличии электронный девайсов, и без дополнительного освещения.

Я нырнула в комнату, понимая, что дверь сейчас закроется. А обернувшись на стену позади, вдруг подумала, что все не так просто. Она не должна была так спокойно открыться по одному лишь нажатию. Догадка подтвердилась: с этой стороны не видно кнопки. А значит, я в ловушке!

Ладно, нужно сперва осмотреться, поискать то, за чем я пришла. А потом уже буду думать, как выбираться отсюда.

Возле кровати, через узкий неудобный проход, стоял встроенный стеллаж с открытыми полками. Я стала перебирать все предметы подряд. Никакого ключа нет! Или он сливается цветом с серыми оцинкованными полками? Здесь все однотонное, пора привыкнуть. Я включила бра, которое висело как раз с этой стороны, и пригляделась. И тут за моей спиной открылась дверь…