Ты не выйдешь отсюда

24

Я очнулась на диване того самого холла того самого бункера, откуда так долго пыталась спастись. Слегка пошевелив руками, я поняла, что меня не связали, возможно, просто было нечем или некогда. Или незачем. Я по-любому не справлюсь с двумя мужиками, к чему лишние усилия?.. Двое парней – и только сейчас я заметила, как они внешне похожи, – сидели на другом диване лицом ко мне, но пока не видели моего пробуждения и болтали между собой.

– На хрена ты поменял ковер на розовый? – возмущался Димка. – Бирюзовый мне больше нравился. Подходил под панно.

– Так и розовый подходит, – глухим баритоном отозвался его брат (а это наверняка был он, Даниил, больше некому). Голоса братьев тоже были похожи, только Димкин чуть выше и звонче. Старший же говорил нехотя, с ленцой, будто слова ему давались с трудом, и даже между короткими предложениями делал паузы.

– М-да, но пришлось подушки еще менять. И вообще, какое-то все девчачье стало. Хотя… – Дима задумался на секунду. – Так как я собираюсь сюда водить девчонок, в принципе неплохо. Вон ей понравилось, – кивок в мою сторону.

– Я вино разлил на тот, – невпопад ответил Данила. Впрочем, он наконец-то разъяснил ситуацию с ковром. – Пришлось выбросить. Тот оттенок сложно найти. Розовый легче.

– Да? Жаль. Ну ладно. И так сойдет. Я ж говорю, бабам нравится. – Димка хмыкнул, а второй оставался серьезен. – Ты зачем ее приложил, Дань? – Дима, поняв, что братец не настроен шутить, тоже сменил тон. Было слышно, что он недоволен поступком брата.

– Так она же бежала…

– А, ты решил, что она воровка? – предположил младший. – Нет, я ее просто слишком запугал. Перестарался. И что теперь прикажешь делать? Она же заявит. У нее шишка на голове.

– Не заявлю, – проговорила я с трудом, почти как Даниил. Только, в отличие от него, причиной моих затруднений с речью послужили не лень и нелюбовь к общению.

– О, Олеся, ты очнулась! Мне жутко стыдно…

– Не разговаривай с ней, – обрубил его брат.

– В смысле? Почему? – Не дождавшись разъяснений от брата, Дима вернулся ко мне. – Извини, я рассказал тебе не все. Кое-что, каюсь, утаил. Видишь ли, не я один пытаюсь разгадать эту загадку. У нас с братом что-то вроде соревнования. Кто первым придет к истине. Только он брал количеством, а я качеством. Я заманивал всех этих девиц с нужными профессиями, про которых тебе рассказывал, но дальше он с ними возился и давал им задание. Даня просто с детства плохо общается с девицами, он очень робок. А я решил найти ту, которая реально сможет решить задачку! И мы с тобой почти справились! Ты продвинулась дальше всех этих Даниных дурочек.

– Они правда дурочки, – кивнул Даниил. – Ни одна не смогла.

Мне бы молчать, но…

– Я не продвинулась дальше. Я нахожусь в том же месте, что и они.

– Нет, зачем ты так? Не принижай себя. Данька делился со мной их результатами, и они были скромны.

– За это он их убил?

– Что? – Димка хохотнул над нелепостью сказанного. То есть это ему так казалось. Услышав реплику о том, что именно Данила «возился с ними», я сразу поняла, кто из них маньяк. Я ошибалась все это время. Даниил старше на два года, и он вполне уже мог начать убивать в том возрасте.

– На коврике, скорее всего, была кровь, а не вино.

– Какая еще кровь? – Дима начал раздражаться. Он терпеть не мог, когда чего-то не понимал.

– Невинно убиенных жертв.

– Да что ты несешь? Ты спятила? Какие жертвы?

– Кончать с ней надо, – небрежно бросил Даниил, и у меня мороз пошел по коже. Нужно было притворяться, что я ничего не знаю! Авось Димка бы меня отстоял. Хотя… Что если это комедия? Может, они вдвоем зарубили всех этих женщин?

– Так, ты пугаешь меня! Перестань. Перестаньте оба! – Дима даже встал с дивана и начал ходить по гостиной туда-сюда, как какой-нибудь житель зоопарка в своей клетке.

Что ж, придется играть свою роль до конца.

– Да-да, делайте вид, что я типа ничего не знаю. Я тоже могу притвориться. Все равно убьете, как тех несчастных безголовых жертв, что медленно разлагаются в кладовке под полом в куче подтаявшего льда. Можете уже бросить спектакль.

– Олеся, я не сторонник насилия, но если ты не прекратишь это, я тебя ударю, честное слово! – Дима даже на секунду остановился, чтобы грозно на меня посмотреть.

Я рассмеялась. Это было уморительно. Двое маньяков держат меня в бункере, я говорю, что знаю о трупах в кладовке, а он мне «ах, извольте, сударыня, вести себя прилично, а то я вас щелкну по вашему прелестному носику!»

Братья сперва посмотрели на меня, а затем друг на друга. Ну да, я в курсе, что у меня странное чувство юмора. Наверно, именно поэтому мои иронические детективы особо не пользуются спросом. Я даже с редактором и шеф-редактором «Улики» как-то поругалась на эту тему. Они постоянно удаляют все мои шутки, однако в чужих сценариях такое оставляют… Ну, я даже не знаю, как это охарактеризовать. К примеру, один эксперт проверяют локализацию телефонов и говорит другому: «Иванов во столько-то ходил туда-то… То есть не Иванов, а его телефон, а там уже я не знаю…» А другой ему отвечает: «Как это телефон? То есть телефон приделал себе ножки и потопал по дороге?» И потом еще пятнадцать минут они обсуждают, могут ли телефончики сами бегать, без хозяев. И это при весьма скромном хронометраже в тридцать девять минут. И это при этом, что обсуждают такие вещи серьезные взрослые дядьки при погонах. А когда случается чудо и мои шутки все-таки попадают в сериал, они становятся мемами, фанаты сериала начинают всюду их повторять и вырезать клипы из серии с ними. Это еще я скромно умолчала о том, что мои серии всегда побеждают в зрительском голосовании в соцсетях «Лучшая серия недели», «Лучшая серия месяца», а одна из моих серий стала лучшей серией вообще. Но я почему-то все время плохая, пишу как-то не так, мой стиль им не подходит и нужно безбожно резать все мои диалоги и выправлять все мои сюжеты. С какой-то стороны авторы «Улики» похожи на серийного маньяка, который тоже любит все отрезать и обрубать… Может быть, им пора подумать, что если по соцопросам основная зрительская аудитория сериала женщины, то и юмор, и сюжеты лучше доверять женщине-автору, нет?

Да, я снова ушла в себя. Это такая защитная реакция, не удивляйтесь. Подумайте лучше, как бы вы сами себя вели, оказавшись на моем месте.

Дима тем временем налетал на брата.

– Даня, о чем она говорит? Что за трупы в кладовке?

– Какая разница, о чем она говорит… – вяло отбивался тот, не глядя в глаза брату.

– Ты сам давно туда заглядывал? – встряла я. – Консервы рыбные не брал, нет? Так давай возьмем. Уху сварганим.

– Олеся, заткнись, пожалуйста! У меня тут важный разговор!

– Ах, ну да, а я как бы не часть этого разговора, так? Великолепно. Ну, может, я пойду тогда, окей?

– Олеся! – Он резко подошел ко мне и даже замахнулся. Я зажмурилась. Однако ничего не последовало. – Черт!

Злясь на самого себя (или все еще на меня, а может, на нас обоих), похититель отошел в сторону.

Я думала, братец сейчас что-то выскажет, мол, слюнтяй, девке по мордасам не можешь надавать, но он никак не реагировал на нашу милую перепалку и почти даже драку. Казалось, что он высказался сразу на мой счет и твердо продолжает стоять на своем, при этом не испытывая ни малейшего желания повторяться. Даниил – человек слова. Единожды произнесенного!

– Давай отойдем в сторону, – попросил брата Дима.

Тот дал косяка на меня и нахмурился.

– Куда я денусь? – громко возмутилась я, про себя думая: хоть бы ушли, хоть бы ушли… Там я что-нибудь придумаю. – У вас сигналка на двери бункера, если вы не забыли! Хотя у меня голова так сильно кружится, вряд ли я преодолею подъем по ступенькам… Меня битой приложили, да? Или кувалдой? Кстати, зачем она вам?

– Кто? – хмыкнул Димка. – Бита или кувалда?

– Сигнализация. Жертвы часто код угадывают? Может, стоило что-то посложнее придумать?

– Сигнализация должна быть на двери любого бункера, это не мы придумали. Вдруг вломятся посторонние или ураганом дверь сшибет? Это для безопасности тех, кто внутри, короче. Но про код, – повернулся он к брату, – она права. Женский день? Пфф, – легким смешком Дмитрий показал свое отношение.

– Это мамин день рождения, вообще-то!

– Какой мамы? У меня нет матери. С тех пор, как она бросила нас ради этого вонючего шведа…

– А ты спроси Даниила, отчего ваша мама ушла. Узнаешь много интересного.

Ох и зря я это… Даниил направился ко мне с могучим кулаком наготове, но Димка его остановил и уговорами заставил вернуться на свой диван. Похоже, никакой кувалды, чтобы вышибить мне мозги, этому типчику не понадобится.

– Пошли в мою комнату. Или в твою, – вернулся Дима к насущным проблемам.

– Не надо в мою. Я же говорил. Я не люблю, когда кто-то в моем пространстве. Почему мы не можем тут говорить?

Теперь Дима дал косяка в мою сторону. Мимика и жесты у братьев часто совпадали, но не до конца. Димка все делал играючи, а Даниил – на полном серьезе, с непонятно откуда взявшейся ненавистью ко всему вокруг.

– И чего?

Ну да, Даниил же уверен, что убьет меня опосля, ему только нужно брата уговорить. Он не понимает, к чему секретничать.

– Ладно, давай просто прогуляемся до кладовой внизу.

– Зачем? Ты что, мне не веришь?

– Да нет же, я хочу ей доказать, чтобы она заткнулась уже. Надоела. Ей приснилось что-то, и она теперь обвиняет нас бог знает в чем. Данетки сочиняет странные. – И он выразительно посмотрел на меня. Наконец-то он понял, к чему это было.

– Так разберись с ней уже. Или дай мне.

– Что значит разберись?

Данила вздохнул.

Пришлось мне снова вступить, а то Димка себя больно умным считает, а того, что у него прямо под носом, не видит.

– А ты спроси, почему он явился сегодня. Ты же его не звал, верно? Ты мне сказал, что никого тут не будет. А пришел он, чтобы лед докидать в кладовку. А может, чтобы избавиться уже от тел. Давно пора!

– Я принесу топор. – С этими словами Даниил, слегка прихрамывая, нас покинул. Учитывая, что удалился он в сторону коридора, путь наверх открыт. Надо только убедить Димку. И отключить сигнализацию… Не знаю, успела бы я убежать в первый раз, не окажись там второго братца, но во второй раз точно не смогу. Нужна фора или помощник.

– Дима, до тебя дошло наконец? – зашептала я, пытаясь принять вертикальное положение. Но голова все еще кружилась, я могла только сидеть, а никак не стоять. И тем более не бежать. Проклятье…

– Что должно до меня дойти, по-твоему? – с необъяснимой злобой спросил он. Хотя, как сказать необъяснимой… Если бы мне про моего близкого человека сказали, что он серийный маньяк-убийца, я бы тоже возмутилась. Но с другой стороны, у него это все на глазах! Он слушает вообще своего братца или пропускает все слова мимо ушей?

– Я знаю, что ты умен, значит, просто упрямишься и не хочешь в это верить. Но послушай, промедление опасно. Для нас обоих! – честно говоря, я не верила, что Диме что-то угрожает. Но у меня выявилась острая нехватка аргументов. Почему он должен помогать мне, а не ему, близкому кровному родственнику? – Ответь мне на один простой вопрос. Можно?

– Ну.

– Ты сам платил этим женщинам?

– Кому?

– Господи, этим женщинам, про которых ты говорил. Следователи, юристы и так далее. Которые пытались решить задачку, живя здесь.

– Нет, я же сказал, я их только заманивал, знакомил с братом, дальше я занимался своим планом.

– Ну вот. Ты видел, как они входили, но не видел их ухода. А сейчас твой братец прямым текстом заявил, что собирается избавиться от меня при помощи топора. Ты был здесь или в облаках витал? Ты слышал это?!

– Фух, – Димка даже присел на край кресла от обилия неприятной информации, – послушай, Данька не подарок. Я уже говорил, он не очень ладит с ба… женщинами. Мама нас бросила, ты же читала дневники отца и знаешь это. Но он не какой-то там псих.

– Он не просто какой-то там псих, он серийный маньяк. А если не он, тогда ваш отец тайно проживает в бункере. Кто-то же убил этих женщин! Ну поверь мне! Пойдем посмотрим, пожалуйста! Ты сам во всем убедишься! Только не давай ему убить меня. Я буду молчать, обещаю! Только выпустите меня отсюда! Хотите, я вам помогу тела спрятать? Я оставлю свою ДНК, мне будет невыгодно никуда обращаться!

Да, Дима был прав. Дедлайны творят чудеса. Наверно, когда редактор писал сценарий двухсерийки за восемь дней, возле него тоже стоял маньяк с топором.

Когда Дима наконец заговорил, я услышала вовсе не то, что хотела:

– Ты действительно думаешь, что мой отец жив? После стольких лет?

– Боже, – я уронила голову на колени. – Ты не слышишь меня! – проорала я в них, вместо того чтобы кричать ему в лицо. – Вообще говоря, учитывая, что пятнадцать лет прошло, он может и вернуться теперь. А еще он, похоже, помог твоему брату спрятать тело твоей бывшей одноклассницы.

– Что? О чем ты? Похоже, трехдневное проживание в бункере без солнца и интернета подходит не всем, у тебя явно крыша поехала.

– О той девочке, которая тебе нравилась. Ты же говорил, что она пропала. В какой момент это произошло и где был твой брат?

Я как раз подняла лицо и вовремя: Дима подскочил с кресла и рванул ко мне. Я успела отпрянуть к спинке дивана, но он схватил меня за подборок одной рукой, а второй начал грозить указательным пальцем, которым едва не ткнул мне в глаз.

– Не смей, слышишь! Ты сейчас изворачиваешься, придумывая всякую ересь, в надежде, что мы с… – И тут его взгляд изменился. Дима отстранился, выпуская мое лицо на свободу. – С ним поругаемся, – закончил он как-то рассеянно. Будто мысленно находился не здесь. Неужели что-то вспомнил?

Я вдруг хихикнула.

– Боже, если окажется, что ты в курсе, и вы оба тут девушек расчленяете как куриные тушки, то по тебе плакал «Оскар». Серьезно, без шуток. И какой же идиоткой я выгляжу, пытаясь тебя убедить…

– Заткнись! Думать мешаешь.

Дима вернулся в кресло, поставил локти на колени и спрятал лицо в ладонях. Если бы я знала его чуть хуже, я бы подумала, что он плакал. Но нет. Он размышлял.

– Знаешь что. Сиди здесь, я пойду проверю кладовку.

– Нет!

Дима как-то странно на меня посмотрел, а после паузы сообщил:

– Она была в походе с нашим классом, когда пропала. Я не пошел. А брат ездил с отцом на рыбалку.

– В те же края? – догадалась я.

– Угу. Поэтому ты сиди здесь, а я должен убедиться.

– Нет! Он убьет меня! Я пойду с тобой!

– Ты ходить не можешь.

Я встала, чтобы продемонстрировать, что он ошибается. Однако уже через секунду меня вырвало. М-да, умеет же старшенький бить по голове!

Вытерев рот, я спросила:

– Ты не боишься, что я успею сбежать? Вы оба ушли, выход открыт!

– Мы код поменяли, дурочка!

Дима направился в сторону коридора, я рванула за ним. Возле него чуть не упала и вынужденно схватилась за его руку.

Он как-то странно на меня посмотрел, будто видел в первый раз. Оказывается, ему пришла в голову некая мысль.

– Как ты узнала код? – спросил он. – Ты ведь так и не ответила.

– День рождения мамочки, ты же слышал.

– Я думал, что это связано с праздником. Женский день, при этом женщины не догадаются использовать этот код. Поэтому будут думать над задачкой.

– Ну а я в записях вашего отца прочитала о дне рождения вашей матери. Решила использовать, так как больше ничего не подошло. А теперь подумай, почему он хорошо относится к маме, женщине, которая его бросила, а ты плохо. Вы из одной семьи и пережили все то же самое. Но, может, он знает что-то, чего не знаешь ты?

– Так, давай не будем делать поспешных выводов! Я все еще думаю, что ты врешь. Но что бы ты ни задумала, знай: нас двое, и мы сильнее.

– Да-да, я знаю, пошли быстрее.

Зря я его подгоняла. Я старалась не отставать, но идти было тяжело. Головокружение, тошнота и слабость преследовали меня. Если бы он шел медленно, я бы могла о него опереться, а так приходилось воспользоваться помощью стен. Таким образом, когда я дошла до закутка, он уже открыл люк и зажег в нем свет, который я в прошлый раз не заметила. Действительно, кладовка должна освещаться, как я об этом не подумала? Не пришлось бы спускаться и трогать тело, чтобы убедиться, что это не обман.

– Черт… М-м…

Димка как-то странно зарычал, глядя на это, я даже положила ему руку на плечо, чтобы его успокоить, но он скинул мою ладонь и так сильно ударил по кнопке люка, что я думала, она отвалится.

Трупы скрылись от нас непроницательной стальной стеной.

– Где он? – спросила я шепотом. До этого я успела подумать, что его не было так долго, потому что он прятал тела от нас. Но к кладовке, получается, никто до нас не подходил.

– Не знаю. – Дима с тревогой обернулся, пожимая плечами. – Наверно, в своей комнате.

– Ты видел, что тела обезглавлены?

– Успел заметить, знаешь ли…

Дмитрий продолжал разговаривать со мной грубо с неизменными саркастичными нотками, но я понимала, что теперь это не связано со мной.

– Что мы будем делать?

Мой похититель задумался на мгновение, затем посмотрел на меня решительно.

– Идем, я выведу тебя.

– Нужно вызвать полицию, как ты считаешь? Вдруг он и тебя убьет?

– Нет, ты что! Мать ушла, бабушка с дедушкой умерли, отец пропал. Я – его единственный близкий человек. Я сам со всем разберусь. И ментов вызову, – добавил он, отведя глаза. Ясно, врет. Но на данный момент моя задача – спастись.

На всякий случай я решила его поблагодарить.

– Хорошо. Спасибо.

Мы пошли длинным дугообразным коридором назад, и тут из одной из дверей (того самого помещения, соседствующего с игровой комнатой) на нас вышел Данила.

– Почему она тут ходит?!

– Иди к себе, я разберусь с ней и вернусь, поговорим.

– Эй, куда ты ее ведешь?

Я ускорилась. Данила же догнал меня и толкнул вперед, повалив на пол. Я успела подставить руки, так что лицо не пострадало, но все равно было больно.

– Оставь ее в покое! Она ничего не видела!

Обернувшись, я увидела, как Даниил замахивается на меня топором, Дима же держит его за локоть. Я начала быстро отползать, чувствуя, как сердце вырывается из груди от ужаса. Я явственно ощутила, как мощный удар сносит мою голову с плеч, я даже услышала хруст шейных позвонков. Вероятно, это связано с тем, что я резко дернула головой, увидев топор. Между братьями тем временем завязалась драка. Оба спортивные и крупные, но перевес был все же на стороне Даниила, что очень плохо для меня. Наблюдая за поединком с пола, я пыталась придумать, как помочь Диме и при этом не угодить под лезвие топора, и в этот момент младший толкнул старшего к стене, и деревянная рукоять угодила в кнопку. Это была комната Даниила. Дверь-люк отъехала в сторону, и я заползла туда, так как сидела рядом. Я знала, что есть ключ, которым дополнительно запираются некоторые двери здесь. Дима отдал мне один, он все еще был у меня в кармане. Глупо, конечно, надеяться, что ключ подойдет и к этой двери, скорее всего, для каждой он свой. Еще глупее полагать, что, выйдя из своей спальни, Даниил оставил ключ здесь. То есть даже если я запрусь и забаррикадируюсь, он моментально вломится сюда. Но я была еще слишком слаба, чтобы бежать по коридору. Мне нужно было временно отсидеться.

Кстати, насчет баррикад. Из чего их строить?

Держась за стену, я кое-как поднялась и осмотрелась. И… завизжала.

Вдоль стены стоял стеллаж, как у и Димы. Только у последнего его занимали книги и другие мелкие предметы. Здесь же на полках стояли огромные банки, а в них… В них… заспиртованные головы!