У последней черты

Джейка самого удивило то, что он все покидал в одну кучу, в том числе и щекотливую тему абортов. Это-то откуда взялось? От мисс Биль эта деталь тоже не ускользнула.

— Вы что, воинствующий борец за право на жизнь? Я-то думала, вы журналист, а вы оказались ультраправым проповедником! Подите-ка вон из моего.

Джейк схватил в руки поднос с противозачаточными средствами и сунул его в лицо мисс Билль жестом прокурора, выкладывающего на стол главную улику.

5 29

—Я полагаю, вы этим ребятам и иглы одноразовые предлагаете и обучаете их, как безопасно колоться? Ведь в конечном итоге, они все равно попробуют наркотики, так не лучше ли им заранее объяснить, как это делать побезопаснее? А то вот беда, их отсталые родители не могут научить их, как правильно подсесть на иглу!

У мисс Биль от возмущения перехватило дыхание. Она раза три пыталась начать предложение, но Джейк не собирался давать ей четвертую попытку.

— Почему бы вам не учить их: «Скажите сексу нет»? Почему бы вам не раздать родителям наклейки на бампер «ПОМОГИ СВОИМ ДЕТЯМ ВОЗДЕРЖАТЬСЯ ОТ СЕКСА»? Вы торжественно вручаете детям ключи от машины и отправляете на скоростное шоссе, советуя, как лучше подрезать другие автомобили! Не лучше ли объяснить им, что надо держаться подальше от дорог с опасным движением?

Джейк вдруг осознал, что большинство из того, что он сейчас говорит, он слышал от Криса и Сью. Как удивительно! Эти душеспасительные беседы оставили о себе более глубокое впечатление, чем он думал. Так или иначе, сейчас Джейк был искренне благодарен своим друзьям — их аргументы послужили прекрасным боезарядом. Главное, не снижать напор. Джейк чувствовал, что отвоевал у неприятеля важную высоту.

— А также, — Джейк продолжал обстрел, — расскажите-ка им о тех многочисленных исследованиях, в которых говорится, что добрачная половая жизнь отрицательно влияет на душевное здоровье, что она повышает вероятность развода и является подспудной причиной развала семьи и проблем между родителями и детьми. Что, не желаете? Так позвольте тогда мне поделиться опытом. Уж я-то знаю, я собственными руками разрушил свой брак.

Джейк даже сам испугался произнесенных им слов. Его самобичевание вложило в руки мисс Биль оружие, которого она искала. Голос ее дрожал, но слова ее были взвешены:

— Только не надо проецировать чувство своей вины ни на меня, ни на этих ребят. То, что вы оказались плохим мужем и неважным отцом, — ваша личная проблема. И не смейте грузить нас пуританской моралью й внушать нам чувство вины только потому, что мы, в отличие от вас, считаем сексуальные отношения естественными и непредосудительными.

Но Джейк уже щелкнул затвором.

— Может, хватит, мисс Биль, опускать этих детей до своего уровня? Я слыхал, вам нравится носить ореол Святейшей Патронессы секса для подростков.

— Да как вы смеете! Решения, которые принимаю я или кто-либо из учеников этой школы, вас совершенно не касаются. И вообще, вы не имеете никакого права врываться ко мне на урок и пропагандировать здесь ваши невежественные и ненавистнические взгляды.

— Вы же имеете право пропагандировать ваши? — Джейк не имел ни малейшего намерения отступать. — Как насчет небольшого паритета для разнообразия? Я понимаю, я всего лишь презренный невежа-отец, набравшийся неслыханной наглости считать, что дела моей собственной дочери касаются меня неизмеримо больше, чем вас. То есть вы-то зарплату получаете за то, чтобы заботиться о наших детях, а мы, родители, делаем это бесплатно. Вы считаете, что лучше разбираетесь в том, что хорошо для наших детей? Так вот, когда моя дочка умрет, помните, что это в той же мере ваша заслуга, как если бы вы лично вручили ей заряженый револьвер и показали, как нажать на курок.

— Да вы...

— Постойте, мисс Биль, я не закончил. Сколько еще учеников этой школы умрут благодаря тому, что поверили вашим словам? Сколько еще заражены ВИЧ и даже не знают об этом? Сколько еще носят ваши хваленые презервативы в кармане, искренне уверенные в том, что кусочек резины способен сохранить им жизнь? Не пора ли, наконец, начать говорить правду, даже если она не совпадает с вашими убеждениями? Мне бы надо на вас в суд подать. Возможно, мы с Каролиной так и сделаем. Меня от вас тошнит.

— Вон, вон из класса! Вы не имеете никакого права здесь находиться! — Обычно такая спокойная и сдержанная, мисс Биль, не

помня себя, кричала, брызжа слюной. Одна крупная капля упала на отворот ее доселе безукоризненного пиджака.

Джейк снова указал на учеников:

— Наши дети верили вам, мисс Биль. Каролина верила. Верила, а теперь она больна. А вы даже ни разу не навестили ее. Ну да вам не до этого, вы трудитесь над урожаем новых жертв!!!

Джейк выкрикнул последние слова во весь голос, чтобы мисс Биль могла услышать их и за десять метров от класса, ибо она уже, не оглядываясь, бежала по коридору. Когда объект раздражения скрылся за углом, вся злоба, накипевшая у Джейка в груди, улетучилась, и ему вдруг стало стыдно.

Он робко оглянулся на ребят. Словно позируя для фотографа рубежа веков, когда выдержка при съемке составляла секунд пять, все сидели, затаив дыхание. Никто не жевал жвачку, не рвал бумажки, не собирал сумку, не смотрел на часы. Никакого движения. Джейк осознал, что перед ним самая внимательная и благодарная аудитория, о которой можно только мечтать и которой он должен дать некоторые разъяснения.

— Здравствуйте, дети. Вопросы есть?

С разных концов раздалась пара нервных смешков.

Одна из девушек неуверенно подняла руку. В ее больших карих глазах стояли слезы. Джейк узнал ее — кажется, он видел ее вместе с Каролиной, когда случайно столкнулся с ними в магазине.

— А что, Каролина, и вправду, умирает?

— Трудно сказать. Некоторые годами носят в себе ВИЧ, пока в них не разовьется СПИД. Но рано или поздно это случится. В общем-то, это случится с каждым, мы все умрем, — он снова удивил сам себя. — Наше пребывание на земле подобно... окну в мир возможностей. Все, что мы совершаем в жизни, имеет смысл. Не растрачивайте свою жизнь впустую. Конечно, иногда происходят разные аварии и несчастные случаи. Но тут, тут не несчастный случай. Тут сознательный выбор. Не лишайте себя жизни ради этого мифического «безопасного» секса. Или ради любого другого мифа.

На Джейка вдруг нахлынули воспоминания.

— Когда я еще был студентом, я чувствовал на себе давление заниматься сексом. Не то чтобы мне совсем не хотелось, но для всего есть свое место и время. А я занимался этим не в тех местах и не в то время. И так раз за разом. И люди, окружавшие меня, были всей душой «за» и внушали мне, что все в порядке, что так и надо. Но если честно, все происходило совсем не так, как в кино. Это не приносило удовлетворения. Я постоянно ощущал внутреннюю пустоту. Я не уважал тех девушек, с которыми спал, и не уважал себя. Вам знакомо это чувство?

Несколько человек кивнули.

— Я даже пользовался своей репутацией борца за права женщин, чтобы заманивать их в постель.

Прозвучало очень грубо, но, увы, так оно и было.

— Надеюсь, не все из вас через это прошли. Я, например, никогда не ходил в церковь. До сих пор не хожу. Если вам когда-то говорили, что интимные отношения хороши только в рамках брака, и вы верите в это, нечего стыдиться. Так должно быть. Я никогда не думал, что доживу до того, что соглашусь с этим постулатом, но, должно быть, где-то в глубине души я чувствовал, что это — лучший вариант из всех возможных. Это верный путь. А раз это путь верный, он же и умный. Лучше всего идти по жизни этим путем. Меня научил этому один друг.

На это и существуют друзья. Они говорят вам правду. Они не поддаются на обман, который окружает нас повсюду. Поверьте мне, уж мне ли не знать про обман — я ведь журналист. Большинство из того, что печатают в газетах, — правда, но по многим насущным жизненным вопросам мы говорим лишь полуправду, создаем двойственное общее впечатление, а порой откровенно врем. Я газетчик со стажем, и знаю про эти дела не понаслышке. Но я больше не желаю этим заниматься.

Джейк не верил собственным ушам: он дал зарок, о котором даже как следует не размышлял до этого самого момента.

— Послушайте, ребята, простите, что я тут так ворвался, — он неловко улыбнулся. — Зато, признайтесь сами, урок у вас полу-

чился Нескучный. Все, что я здесь наговорил, было сказано искренне, а мисс Биль... Может быть, она действует из лучших побуждений — я уверен, что так оно и есть, — но она не права. По своей профессии мне довелось говорить со множеством людей, я много видел, я знаю жизнь, уверяю вас, она находится в глубочайшем заблуждении. В один прекрасный день вы это поймете. Даст Бог, — откуда такое слово? — вы это поймете не через свой горький опыт, как я. Или как Каролина-

Джейк отвернулся и закрыл лицо руками. Он не помнил, как долго простоял так, прежде чем почувствовал на своем плече ласковое, но жесткое прикосновение. Оглянувшись, он увидел перед собой расплывчатые очертания лица мистера Френча, директора школы. Когда они виделись последний раз на выпускном вечере, тот был безумно рад его появлению, не то что сейчас.

Мистер Френч развернул его лицом к выходу и тихо шепнул:

— Пойдемте, мистер Вудс, здесь не место.

Потом, как бы спохватившись, директор обернулся к притихшим ученикам и объявил:

— Урококончен.

Джейк заметил, что дети находились в смятении: одни были явно в шоке, другие всхлипывали, но никто не проронил ни слова. Все молча поднялись и направились к двери. Одна девочка, до боли знакомая, нагнала Джейка и мистера Френча на полпути к кабинету директора. Джейк вспомнил: это же Молли, дочка Дока. Он видел ее на похоронах, иначе бы и не узнал. Она выглядела такой взрослой, такой серьезной. На ней была короткая юбочка, кофточка с глубоким вырезом, на лице — густой макияж. Ее вид наводил на предположения, которых Джейку очень не хотелось сейчас делать.

— Здравствуй, Молли...

Джейк периодически встречал ее у Дока дома, когда заезжал к другу, но он совсем не знал ее. Он никогда не воспринимал ее как самоценного человека, она для него была просто дочкой Дока.

— .Я одного никак не пойму, — сказала Молли с вызовом. Ее решительность напомнила Джейку ее отца, да и внешне она была

на него очень похожа: тот же пронизывающий взгляд, золотис-| тые волосы, смуглая кожа. Даже мистер Френч невольно подчи-нился ее напористости и замедлил шаг.

I — Что такое, Молли?

* — Как-то раз Каролина делала в классе доклад, где цитировала

г вашу колонку. Мисс Биль так понравилось, что она размножила ее на весь класс. Она у меня с собой, — Молли вытащила из папки ^ ксерокопию.

>| Джейк узнал знакомый профиль в уголке. Название гласило: | «Подростковый секс: посмотрим фактам в лицо». Дата — один-I* надцать месяцев назад. Он точно не помнил, что он там такое _г|\ писал, но ему припомнилась оживленная беседа с Крисом и Сью ^f по этому поводу.

^ — Здесь говорится о том, что в школах необходимо раздавать

| учащимся презервативы, чтобы защитить их от заражения СПИ-Л Дом. — Молли пробежала глазами статью и продолжила: — Вы пишете, что надо реально подходить к проблеме, что подростки |! так или иначе будут заниматься сексом. Мол, половая жизнь — не для каждого, но каждый вправе решать для себя сам, начинать ли половую жизнь или нет, а задача школы — просвещать их о существующих вариантах, поскольку большинству родителей до этого дела нет. Давайте я зачитаю вам последний абзац. Вы пишете: «Родители не имеют никакого права жертвовать жизнью и благополучием своих детей, препятствуя усилиям, которые предпринимают школы по пропаганде безопасного секса. Есть люди, которые оскорбляются идеей секса вообще и существованием противозачаточных средств — в частности. Тем не менее, религиозные убеждения ограниченного меньшинства не должны являться основанием для лишения наших детей необходимых знаний о сексе и адекватных методах защиты».

Молли взглянула Джейку прямо в глаза:

— Вы помните, что писали эти слова?

Джейк помнил. Как бы ему хотелось, чтобы это были не его слова! Он, не отрываясь, вглядывался в трещинки на белых плитках пола и всем сердцем желал провалиться под землю.

— Какое же вы имеете право повышать голос на мисс Биль? Она обучала нас тому же, о чем всегда говорил папа и о чем вы писали в своей колонке. Это ваши слова, — голос Молли задрожал от злости, — перечитайте на досуге, чтобы освежить память.

Она сунула листок ему прямо в лицо. Как бы брезгуя даже дотрагиваться до него, Джейк нехотя взял его из рук Молли.

Этот обвинительный тон, эта горячность, с которой Молли обрушилась на него, все говорило о том, что за поведением этой девочки таятся ее собственные страдания. Джейк хотел было сказать что-то в ответ, но она резко развернулась и поспешила прочь. Мистер Френч увлек его за собой.

Размышляя о том, что он должен был ответить Молли на ее обвинения, Джейк осекся. Молли здесь ни при чем, дело во Мне.

Он уже пытался отрицать свою вину и лицемерие, когда Каролина предъявила ему его прошлые колонки. Он свалил всю вину на плечи мисс Биль. Теперь Молли поймала его на том же самом. На сей раз ему уже некого винить, кроме самого себя, да ему и не хотелось отрицать свою вину. Он больше не позволит никому — ни себе, ни кому другому — оправдывать себя.

Джейк вдруг осознал, что его ноги остановились. Он услышал чей-то голос. Это был мистер Френч:

— Садитесь, мистер Вудс, сами понимаете, нам необходимо переговорить.

— Мне вспомнилась одна история, мой господин, которая разворачивалась у меня на глазах еще там, на земле. Жили-были два соседа, два крестьянина. Один был завзятый безбожник, другой — благоверный христианин. Безбожника постоянно раздражало то, что христианин всегда и во всем полагался на Господа. И вот однажды безбожник говорит христианину: «Послушай, давай этой весной, когда будем сеять, засеем одинаковое зерно на одинаковом участке земли. Мы оба будем трудиться не покладая рук, ты шесть дней в неделю, а я семь. По воскресеньям ты будешь молиться Богу и отдыхать, а я проклинать Его и работать. А по осени посмотрим, кто из нас соберет лучший урожай». Когда насту-

пила осень, безбожник сильно возрадовался, ибо его урожай был много обильнее соседского. «Вот видишь, глупец, — торжествовал он, — где же твой хваленый Господь?» «Мой Господь, — отвечал сосед, — не осенью собирает Свой урожай».

И это чистая правда, Крис. В Свое время Господь соберет Свой урожай. Некоторые ощутят на себе Его десницу еще в том мире, но конечный итог будет подведен уже по ту сторону смерти, здесь у нас. Ты был прав, когда в том мире ты говорил о том, что людям следует жить в предчувствии вечности и не забывать, что жизнь у них одна. Многие потом будут локти кусать, что промотали свою земную жизнь зря, но у неверующих уже не будет другой возможности вернуться назад и уверовать во Христа. Да и у верующих не будет возможности вернуться и прожить более достойную жизни ради Господа. Возможность передумать и начать жизнь сначала существует только на земле, но не всем хватает ума или смелости воспользоваться ею. По пришествии смерти все непродуманные, неудачные, неразумные решения становятся бесповоротными.

Потому Бог и дал вам Свою Книгу: чтобы вы могли узнать истину из первых рук; чтобы вы прочитали об ожидающем вас Суде и о том, что дороги назад не будет; чтобы вы поняли, чего требует от вас Господь во время вашей земной жизни, и чтобы вы могли решить, как вам жить еще до того, как умрете.

Крис и Зиор помолчали какое-то время, обдумывая все сказанное, а потом, так и не говоря ни слова, зашагали к главному порталу. Они вновь ощутили потребность вознести свои молитвы за живущих в мире, где еще остается возможность передумать и начать жизнь сначала.

Джейк сидел дома, одинокий и несчастный. Оглядываясь на прошедший день, он ощущал нестерпимую боль, тоску и стыд. Его собственный папаша был ему неважным отцом, а теперь Джейк был вынужден признать, что сам оказался таким же поганым отцом своей дочке. Точнее, он был даже хуже: по крайней мере, его отец не бросил маму, а вот Джейк ушел от Джанет.

Только сейчас он вдруг осознал, что предательство, которое совершил по отношению к матери своего ребенка, было предательством по отношению к самому ребенку.

Каролина и Молли, уличив его в непоследовательности и предъявив ему его собственные колонки как доказательство, навели его на серьезные размышления и духовные искания. Он начал задумываться над вещами, которые всю жизнь считал «неоспоримыми», начал подвергать сомнению основы бытия, которые всю жизнь считал «незыблемыми». Он думал о Каролине, о Джанет, о матери. Он видел, какие разрушительные последствия оставили в их жизни его взгляды и поступки. Он потерял жену, утратил контакт с матерью и с дочерью, а в добавок ко всему бедная Лина расплатится за все своей жизнью. Как сказал бы Крис, что посеешь, то пожнешь.

Но хуже всего, что он не только сам придерживался этих нелепых взглядов, но и пропагандировал их в колонках, которые писал, в лекциях, которые читал, и в личных беседах. Он не только сам неудачно прожил жизнь, но и увел за собой других в тот же глухой тупик.

Несмотря на то, что его попытка постоять за Каролину обернулась столь неуместной и нёуккюжей, все же Джейку казалось, что он поступил правильно. Поздновато он встал на ее защиту, но лучше поздно, чем никогда: Если она узнает, как все прошло, — а она неизбежно узнает, — наверняка разозлится на него. Но он все же надеялся, что она поймет, что он поступил так, как поступали нормальные отцы на протяжении веков: он — пусть неловко, неумело, запоздало — попытался защитить, уберечь, не дать обидеть свое дитя.

К сожалению, обида, причиненная Каролине, исходила не столько от мисс Биль, сколько от него самого, ее отца.

Джейк мечтал о возможности все начать сначала, вернуться на семнадцать лет назад и попытаться окружить свою доченьку целым океаном отцовской любви и заботы. Ах, как все было бы прекрасно... Но в глубине души он понимал, что и со второго раза не смог бы сделать все как надо. Таким уж он был человеком.

Что он мог изменить? Кончилось бы все тем, что он бы опять подвел Каролину. Смогли бы они пережить повторную неудачу?

Библия Криса, так и лежавшая на столике рядом с креслом, притягивала к себе, как магнит. От этого становилось как-то не . по себе. Она как будто манила к себе и звала его. Наконец Джейк взял ее в руки и с замиранием сердца открыл титульный лист. У. него колотило в висках, как у исследователя, который вступал в неизведанную пещеру, не имея ни малейшего представления о том, что ожидает его впереди. Он чувствовал, что путь будет не из легких, но был готов к любым испытаниям. Почему-то он был уверен, что рискует не зря, что в конце странствия его ждет награда. Хуже, чем сейчас, все равно не будет.

V Вся страница была испещрена разноцветными пометками типа:

V «Христиане не идеальны, просто они прощены», «Стучи, стучи, молот в недобрых руках! Молот надломится, но наковальня Гос-

V подня устоит». На второй странице слово «БИБЛИЯ» было расписано акростихом:

^г Был-жил «мудрец» известных правил —

i' Инструкций ни во что не ставил.

| Беды наш друг не избежал:

г Лишь вьется дым, где он лежал,

у Инструкция не зря дана,

г* Я знаю: жизнь спасет она.

|'

j'i Прямо под этой надписью были приклеены разнообразные из-, речения. Липкая лента пожелтела от времени, значит, Крис со-jj бирал их не один год. Все цитаты были аккуратно набраны на г компьютере стандартным шрифтом и распечатаны на лазерном 1 принтере, который стоял у Криса в конторе. Джейк предположил, I .что его друг придавал этим высказываниям большое значение, раз не пожалел на них рабочего времени. Некоторые из них показались Джейку любопытными.

«С одной стороны, я должен стараться не презирать и не прини-мать как должное все те земные блага, которые посылает нам roc-1, подь, а с другой стороны, я должен постараться не ошибиться и не

принять их зато, чему они лишь блеклое подобие, отдаленное эхо, призрачный мираж. Я должен поддерживать в себе стремление к моей истинной родине, которую я обрету лишь после смерти».

К. С. Льюис

«Мудр тот, кто не цепляется за то, чего не может удержать, чтобы обрести то, чего не может потерять».

Джим Элиот

«Давайте не будем извиняться за то, что христианство большой упор делает на мир грядущий. Именно в этом заключается его неизмеримое превосходство над всеми теориями и доктринами, которые основал человеческий разум и опыт. Когда Христос восстал из мертвых и вознесся на небеса, Он навечно установил три непререкаемых истины, а именно: мир сей обречен на погибель; дух человеков не умирает после смерти; грядет царствие новое. Посему никому из нас не повредит задуматься о своем долгом будущем».

А. У. Тозер

Долгое будущее. Вот вопрос из вопросов: что же ожидает нас в этом долгом будущем?

Далее Джейк прочел еще одну фразу, написанную внизу страницы характерным почерком Криса: «Когда уже ничего не помогает, прочти инструкцию».

Джейк горько усмехнулся. Ему вспомнились многочисленные случаи, когда он безуспешно пытался собрать из составляющих какой-нибудь новый шкаф или детский велосипед, а Джанет обвиняла его в гордыне, потому что он каждый раз наотрез отказывался читать руководство По сборке. Он был уверен, что сам способен разобраться в любой конструкции, а, если ему это не удавалось, он ни за что не хотел в этом признаться. Джейк вдруг понял, что знал ответы на множество вопросов, но на самые насущные вопросы жизни и смерти ответов у него не было.

Он уже не сомневался в том, что жизнь не удалась, но в душе еще мерцал робкий проблеск надежды, который не давал окончательно махнуть на все рукой. Джейк откинулся в кресле и начал читать, читать, читать Инструкцию.