Убить короля

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

НОЙ

— С

пасибо, Сильвер. Просто приглядывай за ним, и я дам тебе знать, если мы решим предпринять какие-либо дополнительные шаги.

— Займусь этим. Будьте осторожны, сэр. — Она отключилась, и я заблокировал экран своего телефона, прежде чем бросить его на поверхность своего стола.

Я снял очки и ущипнул себя за переносицу, как будто это могло предотвратить надвигающуюся головную боль, вызванную моим отцом. Он сделал именно то, что я предполагал, как только понял, что я действительно забрал у него все: он обналичил свои личные счета и все, что еще могло попасть ему в руки, из того, что осталось от Харгрейвза, и исчез.

И теперь мне предстояло решить, достаточно ли этого.

Но на самом деле это зависело не от меня.

— Тук-тук.

Обычно студент, приходящий в последние тридцать минут моего рабочего дня в пятницу, слегка раздражал бы меня, но я знал этот голос и был рад, что меня прервали.

Джоджо вошла в мой кабинет, заперев за собой дверь. Когда я взглянул в ее сторону, я замер на несколько долгих секунд, когда каждая клеточка крови в моем теле устремилась прямо к моему члену.

— Профессор Харгрейвз? — спросила она, прикусив свою пухлую нижнюю губу и одарив меня широко раскрытыми, невинными глазами. — Я надеялась, мы могли бы минутку поболтать. Это насчет моих... оценок.

Она скользнула вперед, и я пробежал жадным взглядом по ее шелковой белой блузке, черному лифчику, который я мог разглядеть сквозь прозрачный материал, ее крошечной темно-синей юбке, белым чулкам до бедер и блестящим черным туфлям на высоких каблуках, которые, как я знал, были позаимствованы у Мари. Она заплела свои белокурые волосы в две косички и накрасила губы в глянцево-розовый цвет, который гармонировал с очаровательным румянцем на ее веснушчатых щеках.

Мне нужно было взять себя в руки - потому что, если все шло к тому, о чем я молился всем версиям Богов, которым когда-либо поклонялись люди, то все мои фантазии должны были вот-вот сбыться.

Я придал своему лицу более серьезное выражение и указал на стул перед моим столом. — Присаживайтесь, мисс Найт.

Она сидела чопорно, скрестив свои ноги длиной в несколько миль так, что юбка задралась до самых верхушек шелковистых, подтянутых бедер. Она теребила подол своей юбки, изображая нервозность, прежде чем сказала: — Я просто беспокоюсь о своей оценке по продвинутой информатике, профессор. Мы уже так далеко продвинулись в семестре, и я так стараюсь изо всех сил. Дело не в том, что вы не потрясающий учитель, но мне действительно нужно немного... — Она снова прикусила губу, бросив на меня застенчивый взгляд из-под длинных ресниц. — ... дополнительных занятий.

Я откинулся на спинку стула, сцепив пальцы под подбородком, и окинул ее изучающим взглядом, все это время отчаянно пытаясь игнорировать бушующий стояк, которым я щеголял под своим столом. — И что вы предлагаете сделать, чтобы заслужить этот дополнительный урок, мисс Найт?

Она промурлыкала, накручивая одну из своих косичек на палец. — Ну, может, я и не очень хорошо разбираюсь в компьютерах, — нелепая ложь, напоминающая мне, что я все еще злился из-за того, что она намеренно провалилась на моем занятии в прошлом семестре, — но у меня есть... другие навыки. Те, которые я очень стараюсь улучшить.

Под ее полным надежды взглядом с глазами лани я поправил брюки, прежде чем встать со стула, затем медленно обошел вокруг своего стола. Я скрестил руки на груди и прислонился спиной к рабочему столу, пристально изучая ее.

Она покраснела и опустила взгляд в пол, словно нервничала. Я знал, что она притворяется - моя девочка не отводила глаз ни перед кем, - но тот красноречивый румянец, который украсил ее щеки, был искренним. Я понял, что она, возможно, действительно немного нервничает, играя эту роль для меня, особенно в самый первый раз.

От этой мысли мне стало еще тяжелее.

Я наклонился вперед, взяв ее подбородок большим и указательным пальцами и заставив ее снова посмотреть мне в глаза. — Ты собираешься сделать все, о чем я тебя попрошу, здесь, в этом кабинете, милая девочка?

Ее зрачки расширились, и она медленно кивнула.

— Хорошая девочка, — пробормотал я и мог поклясться, что ее бедра сжались, выстреливая дофамин прямо по всему моему телу. — До тех пор, пока ты будешь следовать моим инструкциям и очень стараться - если ты приложишь к этому свои самые максимальные усилия, — ты сможешь заработать дополнительный балл.

Она снова кивнула, на этот раз энергично. — Да, профессор.

Я нежно провел рукой по ее щеке, затем сказал: — На колени, пожалуйста, милая.

Она осторожно опустилась на пол, не сводя с меня ледяных голубых глаз, прежде чем спросить хриплым голосом: — Что бы вы хотели, чтобы я для вас сделала, профессор?

Черт бы меня побрал, это был рай. Моя прекрасная, сильная девушка стоит передо мной на коленях, выглядя такой отчаянной - такой голодной - чтобы доставить мне удовольствие.

Держи себя в руках, Харгрейвз.

— Расстегни молнию на моих штанах, — приказал я, сохраняя свой тон мягким, но властным. Она сделала, как я просил, сначала своими ловкими пальцами расстегнула мой ремень, прежде чем расстегнуть брюки с исключительной сосредоточенностью женщины, выполняющей задание. Она провела рукой по выпуклости в моих боксерах, и я схватил ее за запястье, успокаивая. — Ты хочешь мой член, милая девочка?

Она посмотрела на меня, уголки ее губ угрожающе приподнялись в ухмылке, прежде чем она стерла ее, заменив умоляющим взглядом. — Да, пожалуйста, профессор. Я очень хочу ваш член.

— И где ты хочешь его?

Она облизнула губы, и я сдержал стон. — Мой рот.

Я просиял ей своей самой широкой улыбкой, чтобы она знала, насколько она совершенна, затем я вытащил свой напрягшийся член из боксеров, слегка накачав его для нее. — Хорошо, милая. Сколько ты хочешь дополнительных баллов? Покажи мне, как усердно ты готова работать, чтобы добиться успеха в моем классе.

Она обхватила рукой мой член, любовно поглаживая его, прежде чем облизать меня от яичек до кончика, как будто я был рожком мороженого. — У вас великолепный член, профессор.

— Тогда покажи мне, как сильно ты этого хочешь, — потребовал я.

И она это сделала. Первый раз, когда она набросилась на меня, когда я делил ее с Заком, был фантастическим, но этот был запредельным. Я полностью сосредоточился на ней, как и она на мне, и с благоговением наблюдал, как она проглатывает меня. Я никогда не видел более прекрасного зрелища, чем эти широко раскрытые аквамариновые глаза, устремленные на меня, и эти розовые губы, обхватывающие мой член, когда она сосала и покачивалась с легким изяществом.

— Ты делаешь это так, так хорошо, милая девочка, — прохрипел я, мой голос дрогнул от напряжения сдерживаться.

Она отпустила меня с низким, довольным урчанием, еще несколько раз лизнув, пока гладила меня. — Правда? Я так стараюсь ради вас, профессор.

Черт возьми. Я вырвал свой член из ее хватки, прежде чем рывком поднять ее на ноги.

— Ной! — она удивленно взвизгнула, когда я поднял ее в воздух, обхватив ее задницу руками, а она обхватила ногами мою талию. Я отнес ее к задней части моего стола, отодвинув свой ноутбук в сторону, прежде чем осторожно положить ее на поверхность. Я стоял между ее ног, там, где они свисали со стола, ее задница была как раз на том краю, где я хотел.

Я задрал ее юбку, обнажая ее блестящую киску, затем шлепнул ладонью по ее упругой заднице, и звук соприкосновения плоти с плотью эхом отразился от стен моего тихого офиса. — Без трусиков, мисс Найт? Это очень неприлично.

Ее дыхание стало затрудненным, когда я начал расстегивать ее блузку. — Я действительно надеялась получить пятерку, сэр.

Я усмехнулся. — Ты надеялась, что я также трахну эту голодную маленькую киску?

Она зажмурилась и застонала. — Да, профессор.

Мне удалось расстегнуть ее блузку, обнажив ее идеальные сиськи, обтянутые черным кружевом. Я снял чашечки и обхватил губами ее сосок, быстро посасывая его и покусывая, прежде чем сменить грудь. Она запустила пальцы в мои волосы, одобрительно вздыхая, пока я работал, и мне так понравилось это ощущение, что я решил не требовать, чтобы она держала руки на столе - пока.

Я провел двумя пальцами по ее складочкам, обнаружив, что она намокла, и застонал, прежде чем отпустить ее сосок и начать свое путешествие на юг. — Знаешь, я думаю, что трахну эту идеальную киску, милая, — сказал я, целуя тугую ложбинку ее живота. — Но я не могу удержаться, чтобы сначала не попробовать. Тебе бы это понравилось?

— Черт возьми, да, — ответила она, ее слова были хриплыми и нетерпеливыми.

Я пододвинул свой стул и устроился поудобнее, еще раз сильно шлепнув ее по заднице. — Выражения, мисс Найт.

Она фыркнула, и я подавил свой собственный смех. Моя милая Джоджо теперь ругалась как моряк - просто еще один способ, которым она так идеально подходила Беннетту, Заку и мне.

— Простите, профессор. Я просто так... взволнована ощущением вашего языка на моей киске. Сэр.

Я застонал, еще раз быстро шлепнув ее по заднице, и пробормотал: — Играешь нечестно, я вижу.

Затем я закинул ее ноги себе на плечи и нырнул внутрь. Я наблюдал, как Зак и Беннетт набрасывались на нее в течение нескольких недель с тех пор, как мы с ней впервые, наконец, занялись любовью, и, хотя это было чертовски приятно для меня, это было ничто по сравнению с этим моментом.

Я провел языком по ее центру, сделав несколько долгих, медленных облизываний, и она заерзала у меня на лице. Я обхватил руками ее бедра, удерживая на месте, затем я насытился ею как одержимый, упиваясь ее сладким вкусом и еще более сладкими стонами.

— Ной, — выдохнула она, когда я ласкал ее клитор так, как, мы все трое знали, она любила.

Я повернул голову, чтобы впиться зубами в внутреннюю поверхность ее бедра, и она зашипела. — Так ты должна называть меня, милая?

— Нет, профессор, — всхлипнула она.

— Так-то лучше. Я хочу, чтобы ты кончила для меня сейчас, милая девочка. Подари мне один великолепный оргазм, а потом я трахну тебя так, как ты этого хочешь.

— Да, да, да, — повторяла она напряженным шепотом. — Пожалуйста.

Я втянул ее клитор обратно в рот, лаская его языком, одновременно вводя в нее два пальца жесткими, уверенными движениями, пока она не сжалась вокруг меня и не закричала.

— Ной! — закричала она, и я не собирался останавливаться ни на секунду, чтобы отчитать ее за использование моего имени, потому что крик моей девочки, когда она кончала, был самым громким звуком во всем мире.

Я лизнул ее еще несколько раз, когда она кончила, затем поднялся на ноги, чтобы посмотреть на нее сверху вниз - раскрасневшуюся, с поднимающимися и опускающимися обнаженными сиськами в такт ее прерывистому дыханию, и с этими большими глазами, прикрытыми насытившейся похотью.

Моя слабая хватка за самообладание лопнула.

Я наклонился, чтобы прижаться губами к ее губам, запечатлев один грубый, оставляющий синяки поцелуй, прежде чем сжать ее руки в кулак и заломить их ей за макушку. Я держал ее неподвижно, направляя в нее свой ноющий член, входя в нее одним долгим, жестким толчком, и мы оба одновременно застонали. Ее спина выгнулась, глаза закрылись, и я прижал ее к себе, входя в нее - такую тугую, такую влажную, такую божественную.

И мою.

— Посмотри на себя, милая, — сказал я низким и хриплым голосом, когда трахал ее. — Распластавшись на моем столе, берешь мой член так, словно ты была рождена для него. Ты так хороша. Так, так хороша.

— О Боже, Ной, — захныкала она. — Черт, это так приятно. Я так близко.

— Да? Я даю тебе то, что ты хотела? Ты хотела, чтобы я положил тебя на свой стол, прижал к себе и трахал до тех пор, пока ты не забудешь свое имя? Так вот почему ты ворвалась в мой офис в крошечной юбке и без трусиков?

— Да!

— Что- Да?

— Да, профессор!

Боже, я собирался сорваться. Это было все, чего я когда-либо хотел, и это было с моей Джоджо - нашим ангелом, девушкой, которую мы любили и потеряли, в реальность которой я иногда до сих пор не мог поверить.

Но она была настоящей. Мои руки касались ее кожи, а мой член был внутри ее тела, и теперь она сжималась подо мной так, что у меня закружилась голова.

— О, Ной, я кончаю, — простонала она.

— Хорошая девочка, — сумел прохрипеть я, когда взорвался вместе с ней, уткнувшись головой в изгиб ее шеи, когда трахал ее до оргазма, мой собственный ударил в меня, как грузовик, когда я боролся, чтобы остаться встрою.

Я отпустил ее руки, и она сразу же снова запустила пальцы в мои волосы. Я замурлыкал, как кот, уткнувшись носом в ее шею, и когда ощущение вернулось к моим ногам, я вышел из нее и быстро вытер ее салфетками, спрятанными в верхнем ящике моего стола.

Мы привели в порядок нашу одежду, затем я усадил ее к себе на колени и прижал к себе, как бесценное сокровище, которым она и была.

— Это, — сказал я, выдыхая, — было воплощением мечты. Вау.

Она ухмыльнулась, ее глаза загорелись гордостью. — Да? Я рискнула, подумав что подобные вещи могут оказаться тебе по вкусу.

Я поцеловал ее. — Это было чертовски фантастично. Спасибо тебе, милая.

Она прижалась ко мне. — Я знаю, прошло много времени с тех пор, как мы были только ты и я, Ной. Мне жаль, что здесь было так... оживленно.

— Джоджо, — сказал я, крепко обнимая ее. — Пожалуйста, не беспокойся об этом. Я знаю, на тебя, должно быть, давит необходимость убедиться, что ты уделяешь каждому из нас достаточно внимания, но я обещаю, что у нас все в порядке. Это не соревнование, и мы все можем почувствовать, как глубоко ты заботишься о нас. Плюс…. — Я сделал паузу, чтобы изогнуть бровь и широко улыбнуться ей. — Я думаю, каждый из нас обнаружил, что нам очень нравится наблюдать.

Она игриво ткнула меня кулаком в бицепс. — Я заметила. Вы все трое вуайеристы-извращенцы.

Мы сидели в уютной тишине, часы на стене отсчитывали последние несколько минут моего рабочего дня, после чего я официально отправлялся на весенние каникулы.

— Эй, Ной, — пробормотала она.

— Да, Джоджо?

— Я люблю тебя. Любила с тех пор, как была маленькой девочкой, и сейчас я люблю тебя так, как женщина любит мужчину, без которого, она не может жить. И я хочу убедиться, что ты знаешь: то, что я сказала это Заку и Беннетту первыми, не означает, что я полюбила их раньше или сильнее.

Я поцеловал ее снова, медленно и нежно, мое сердце разрывалось по швам. — Я тоже люблю тебя, милая. Возможно, я немного влюбился в тебя, даже когда ты была Джоанной Миллер, но, думаю, в ту секунду, когда твои глаза встретились с моими на Праздничном балу, я понял, что мне конец. Даже несмотря на то, что нам пришлось... кое-что сделать, чтобы добраться сюда.

Она усмехнулась. — Ты никогда не забудешь, что я притворялась на твоем занятии в прошлом семестре, не так ли?

Я зарычал. — Мне следовало отшлепать тебя сильнее.

— Я уверена, ты найдешь другую возможность наказать меня за то, что я такая плохая девочка.

Я вздрогнул. — Тебе лучше поверить в это. — Еще одна минута непринужденного молчания протянулась между нами, и я понял, что мне нужно более серьезно поговорить с ней, пока мы в этот момент вместе. Я перевел дыхание, потом сказал: — Дорогая, мне нужно поговорить с тобой о моем отце.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, свернувшись калачиком у меня на коленях. — Ты нашел его?

Я кивнул. — Это было нетрудно. Он в Таиланде. Заплатил наличными за особняк на пляже и, похоже, доволен тем, что скрывается и живет на те несколько миллионов, с которыми ему удалось скрыться.

— Ах. — Она нахмурила брови, размышляя о своих чувствах по этому поводу.

Я поднес руку к ее щеке, заглядывая глубоко в эти завораживающие глаза. — Послушай меня, Джоджо. Это твое решение. Я присмотрю за ним, пока мы с тобой сделаем то, что нужно, "Hargraves" станет великим во имя твоих родителей. Или я уничтожу ее, черт возьми.

Она смотрела мне в глаза, напряженная, расчетливая женщина, которой она была, когда дело доходило до мести за своих родителей, предстала передо мной. — Питер участвовал в убийстве моих родителей. Он подписал документ, определяющий их судьбу, и заставил своего двенадцатилетнего сына наблюдать за этим развратным актом насилия. И все же.... — Она перевела дыхание. — Он не нажимал на курок. Я искренне сомневаюсь, что это была его идея, и он, вероятно, согласился на это, чтобы спасти свою задницу.

— Я бы согласился, но я его сын. Несмотря ни на что, я пристрастен.

Она наклонилась вперед, чтобы быстро поцеловать меня. — Мне не нужно, чтобы он умер, Ной. Мне нужно забрать у него все, что ты уже сделал для меня, потому что ты потрясающий, и мне нужно никогда больше не видеть его лица. У нас есть дела поважнее.

Я ненавидел то, что почувствовал малейшее облегчение от ее слов, но так оно и было - я все еще был его сыном, а он все еще был моим отцом.

Я презирал его за то, что он сделал, но мне было бы трудно убить его.

Часы пробили пять. — Я люблю тебя, Джоджо, — сказал я. — Давай заберем двух других и поедем домой, хорошо?

Она лучезарно улыбнулась мне. — Да, давай. И я тоже тебя люблю.