Убить короля

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

НОЙ

Я

хмурился на Кару с мягкой больничной койки, к которой был прикован со вчерашнего вечера. Ее не тронул мой гнев, она стояла, скрестив руки на груди, в ногах моей кровати, провоцируя меня попытаться улизнуть отсюда до того, как меня выпишут.

— Они сказали двадцать четыре часа, Ной, — напомнила она мне. — Двадцать четыре часа наблюдения, потом ты можешь идти домой. И Джоджо отправит меня прямиком в мастерскую Фрэнки, если я позволю тебе уйти отсюда до того, как ты будешь готов.

Я драматично вздохнул, откидываясь на подушку. — Хорошо, — сказал я. Хотя Джоджо никогда бы так не поступила с Карой, она оторвала бы мне яйца, если бы подумала, что я делаю что-то, что может поставить под угрозу мое исцеление. — Я буду вести себя хорошо.

— Спасибо, — ответила она с улыбкой. — И устраивайся по удобней. У меня для тебя отчет Фрэнки.

Это немного взбодрило меня. Андерсону не понравилось бы его пребывание в "Knight Tower", и я подозревал, что Фрэнки, который питал слабость к своей очаровательной начальнице Джоли Найт, позаботился о том, чтобы Андерсон заплатил за то, через что он заставил Джоджо пройти в своей отчаянной попытке вернуть толику доверия со стороны Андреа Ферреро.

Как я и подозревал, мое огнестрельное ранение, хотя и причиняло жуткую боль, не представляло угрозы для жизни, поэтому врачи, работающие в клинике неотложной помощи в новой и улучшенной "Hargraves Tower", смогли залатать меня без лишней суеты. Джоли, Беннетт и Зак ночевали в моей комнате, пока я не отправил их всех домой, чтобы они спокойно выспались в настоящей кровати, и я заставил их всех поклясться, что они также пойдут на занятия этим утром.

— Итак, Фрэнки смог подтвердить, что это дело рук Андреа? — Я спросил Кару.

Она кивнула. — Да. Информация, которую мы получили, заключается в том, что, хотя Андреа и Джеймс Спенсер технически все еще едины и утверждают, что они едины как единственные представители Четырех Семей, они бодаются лбами, и это была попытка Андреа заявить, что ей удалось устранить Джоли там, где Спенсер потерпел неудачу.

Боль, пронзившая мою грудь при ее словах, была такой знакомой. Однажды мне уже пришлось наблюдать, как моя маленькая, хрупкая лучшая подруга умирает прямо у меня на глазах, и мысль о том, что я снова потеряю Джоли - навсегда, - было кошмаром, который я не мог постичь.

Мое настроение испортилось. — Кто, черт возьми, предупредил их о пейнтбольном матче?

— На самом деле у нашего гостя не было такой информации, — ответила она. — И Фрэнки уверяет нас, что он очень тщательно проверил правдивость этого заявления.

А Фрэнки был очень скрупулезен.

Я скрестил ноги и подвинулся, чтобы устроиться повыше на подушках, радуясь, что мне позволили переодеться в поношенную футболку с длинными рукавами "Holywell Crew" и спортивные шорты вместо того, чтобы продолжать выглядеть нелепо в больничном халате. Я взял свой телефон со столика рядом с кроватью и сразу же зашел в свой безопасный чат с Сильвер, чтобы узнать, есть ли у нее какие-нибудь новости.

— На самом деле, ни для кого не было секретом, что Джоли собиралась принять участие в том нелепом соревновании по измерению члена между мужской командой по гребле и лакроссом, — сказал я, набирая сообщение Сильвер. Хэтчер Робишо практически прокричал это через весь обеденный зал. Любой из студентов из семей, которые остаются верными Джеймсу Спенсеру или Андреа Ферреро, мог бы услышать.

Серьезное лицо Кары смягчилось, когда она оглядела меня, ее понимающий взгляд остановился на моей забинтованной ноге, прежде чем перейти к обеспокоенному выражению моего лица. — Я знаю, что вы, мальчики, беспокоитесь за нее - мы все беспокоимся, - но она такая сильная, и она окружила себя способными, преданными людьми. И… — Она сделала паузу, чтобы подмигнуть мне. — Позволь ей тоже немного побеспокоиться о тебе. Я знаю повзрослевшую Джоли Найт уже несколько лет, и, честно говоря, приятно видеть, что она ведет себя как нормальный влюбленный подросток, а не как бесчувственный робот.

В моем сознании промелькнул огромный набор эмоций, которые я смог вызвать у своей девушки с тех пор, как она буквально прыгнула с парашютом обратно в мою жизнь. Ее трудно было назвать бесчувственной рядом со мной, даже когда она притворялась Джоанной. От необходимости приводить себя в порядок в шортах перед Карой меня спас стук в дверь. Она отвернулась от меня, вернувшись в режим телохранителя, и подошла, чтобы среагировать на стук.

— Что ты здесь делаешь?

Я сел прямее. Я не ожидал увидеть посетителя, который не был Джоли или ребятами, и яд, исходивший от слов Кары, был тревожным - Кара была жесткой и не терпела дерьма, но в целом она была довольно хладнокровной.

— Кара, боже мой, — ахнул знакомый голос, и у меня внутри все сжалось. — Ты вернулась к Харгрейвз после всех этих лет? Ты работаешь на моего сына?

— Чего ты хочешь, Селин?.

— Боже мой, что за отношение такое? Кара, ты должна так обращаться к своему начальству?

Что ж, этого было достаточно.

— Мама, — рявкнул я. — Не смей так разговаривать с Карой.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем моя мама сказала: — О, Ной, что, черт возьми...

— Ты хочешь, чтобы я впустила ее? — Спросила меня Кара, оглядываясь через плечо.

Я вздохнул. — Она может прийти и сказать мне все, что сочтет нужным.

Кара бросила на меня обеспокоенный взгляд, прежде чем отойти в сторону, чтобы моя мать могла войти в комнату. — Я буду снаружи, — сказала она мне, прежде чем выскользнуть и закрыть за собой дверь.

Моя своенравная мать, Селин Харгрейвз, сейчас стояла посреди моей больничной палаты в ультрасовременной клинике неотложной помощи, которой я владел, - клинике, расположенной в самом сердце "Hargraves Tower", которой мы также владели с Джоли. На ней был сарафан персикового цвета, туфли на высоких каблуках с ремешками и огромное бриллиантовое ожерелье, которое мой папа подарил ей на Рождество, когда мне было шесть. Ее медово-каштановые волосы идеально уложенными волнами ниспадали на обнаженные плечи, а загорелое тело по-прежнему оставалось гибким, как у женщины, которая занимается йогой, пилатесом и другими видами спорта, наиболее популярными среди ее калифорнийских друзей на данный момент.

Она широко раскрытыми глазами посмотрела на повязку, обернутую вокруг моего обнаженного бедра, и со шокированным вздохом прижала наманикюренную руку к груди. — Ной, я просто не могу поверить во все это. Я продолжаю слышать обо всей этой ерунде, творящейся в Сити, и я, наконец, позвонила твоему отцу, только чтобы узнать, что наш собственный сын отрекся от фамилии и передал всю нашу тяжелую работу Найтам?

— Почему тебя это волнует, мама? — Спросил я с усталым вздохом.

Она проигнорировала меня. — А потом я прихожу домой в нашу башню только для того, чтобы обнаружить, что пентхаус пустует и практически приходит в упадок. Бакли сообщил мне, что его отпустили, и теперь я узнаю, что мой сын находится в больнице по причинам, о которых мне никто не говорит. Ной, это просто безумие.

Я уставился на нее. Я не видел свою маму с момента окончания средней школы, и она прилетела только на церемонию, а потом сразу же улетела обратно. Она уехала навсегда, когда мне было десять лет, уехав с девятизначным чеком от моего отца и не оглядываясь назад. Я не аннулировал ее допуск в эту башню, потому что, честно говоря, я вообще не думал о ней, а тем более не ожидал, что она решит появиться здесь именно сейчас.

— Мам, — сказал я, вкладывая в свой тон столько терпения, сколько мог, — почему ты здесь? У тебя больше нет интереса к Харгрейвзам, так что состояние Семейной империи для тебя ничего не значит. На самом деле тебе насрать на папу, так что то, что я вышвырнул его задницу из Сити, также ничего для тебя не значит. Мой выпуск из Холивэлла состоится только через два года. У тебя нет причин находиться в этом городе или в моей башне прямо сейчас.

Она фыркнула, постукивая длинными розовыми ногтями по бриллиантовому кулону и задирая нос. — Я все еще Харгрейвз, Ной. Я все еще замужем за твоим отцом, и я все еще твоя мать. Наше имя всегда пользовалось наибольшим авторитетом по всей стране, и этот беспорядок, который вы здесь устроили, разрушает это.

Так оно и было. Моя мать по-прежнему ценила фамилию Харгрейвз, и известие о том, что Семьи вышли из-под контроля, оттеснило ее от других богатых домохозяек, с которыми она водилась, даже на Западном побережье.

— Тебя хоть немного беспокоит, мама, — спросил я, снова откидываясь на подушки, — что папа сговорился с Джеймсом и Андреа хладнокровно убить Найтов только для того, чтобы они могли украсть у них бесценную технологию?

Она пренебрежительно махнула рукой. — Я не вмешиваюсь в дела твоего отца, Ной. Полагаю, он сделал то, что считал нужным, чтобы защитить имя Харгрейвз. А теперь я слышу, что ты не только позволил этой взбалмошной девчонке-Найт забрать у нас все, но и спишь с ней? Я не позволю этого, Ной. Я все еще твоя мать.

Я задавался вопросом, не сделал ли я чего-нибудь такого, чтобы заслужить пулю в ногу, а затем подвергнуться этому. Я почувствовал, как холодная, тихая ярость пронзает мое тело - чужая эмоция, когда дело касалось моей матери, потому что я давным-давно перестал заботиться о ее существовании. — Мам, теперь я глава "Hargraves", и то, что я с этим делаю, абсолютно не твое дело. И если ты еще раз оскорбишь девушку, которую я люблю, у меня на глазах, я найду способ забрать у тебя все, как я сделал это с папой. Я ясно выразился?

— Ной! Как ты можешь так со мной разговаривать...

— Что здесь происходит?

Джоли проскользнула мимо разъяренной Кары, появившись в дверном проеме подобно великолепному миражу. Она воспользовалась теплым весенним днем и переоделась в джинсовые шорты, которые демонстрировали ее длинные, великолепные ноги, которые она сочетала с легкой футболкой с длинными рукавами из спортзала Dom's. В одной руке она несла пластиковый пакет с едой из столовой, а в другой - чашку кофе, и оценивающе смотрела на мою маму с молчаливой напряженностью, которая предвещала неприятности.

Я оторвал взгляд от мамы, отстраняя ее, и у меня была только теплая улыбка, полная любви к моей девочке. — Привет, милая. Скучал по тебе.

Она прошла дальше в комнату, все еще наблюдая за моей мамой, как хищник, заметивший свою добычу, и поставила что-то похожее на мой обед на столик рядом с моей кроватью, прежде чем вручить мне чашку теплого кофе, который она принесла мне, потому что она была богиней среди смертных.

— Привет, — пробормотала она, теперь глядя на меня с тем же беспокойством на лице, которое было у нее с тех пор, как я свалился с того дерева прошлой ночью. Она наклонилась, чтобы нежно поцеловать меня, и я обхватил ладонями ее затылок, чтобы углубить поцелуй, упиваясь ее тихим стоном, как будто он был нужен мне, чтобы жить. Через секунду она отстранилась, снова оценивая меня. — Как ты? Тебе не больно? Кара сказала, что ты пытался уйти пораньше. Ной, ты должен делать то, что говорят врачи, иначе ты снова навредишь себе, а я просто не могу...

Я поцеловал ее снова, не обращая внимания на драматическое фырканье моей мамы. — Я в порядке, милая девочка. Со мной все было в порядке прошлой ночью, и я все еще в порядке сейчас.

Моя мама прочистила горло. — Ной.

— Ты обещаешь, что останешься здесь, пока доктор не выпишет тебе заключение? Я могу пропустить тренировку команды по гребли сегодня днем и потусоваться с тобой...

— Ной.

— Я бы не жаловался, если бы ты побыла со мной еще немного, — ответил я. — Я разделю с тобой сэндвич, который ты мне принесла, а потом мы сможем вздремнуть.

— Ной! Я еще не закончила разговор с тобой. Ты прекратишь общаться с этой маленькой предательницей и поможешь своему отцу воссоединить Харгрейвз с Семьями! — Она топнула ножкой на высоком каблуке, как малыш.

Джоли напряглась, встав с края моей кровати и повернувшись лицом к моей маме. — Извините, миссис Харгрейвз, — сказала она ледяным тоном. Она сделала паузу, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, и театральным шепотом спросила: — Мы все еще называем ее так?

Я фыркнул. — Они все еще продолжают свой фарс с браком.

Она кивнула, поворачиваясь обратно к моей маме. — Миссис Харгрейвз, вы знаете, кто прошлой ночью всадил пулю в ногу вашего сына?

— Что бы ни случилось, я уверена, что это произошло из-за его связи с тобой.

— Это был Семейный Силовик. Он мог умереть. Но тебе насрать, не так ли? Ты подстерегаешь его здесь, на больничной койке, чтобы поныть о - чем? Твой фальшивый муж больше не является фальшивым правителем Сити? Кто-нибудь сделал ехидный комментарий во время занятия пилатесом и задел твои чувства?

Я неловко поерзал в своей постели. Моей маме нужно было убраться отсюда к черту, чтобы я мог дотронуться до своей девочки.

— Ной, я не могу поверить, что ты позволяешь ей так разговаривать с твоей матерью!

Я пожал плечами. — Я не вижу матери в этой комнате. А ты, Джоджо?

— Ной!

Зверь Джоли теперь вырвался наружу, и она медленно двинулась вперед, и то, что моя мама увидела в ее лице, заставило ее испуганно отступить назад.

— Уходи, — тихо сказала Джоли. — Ты никто для Ноя, точно так же, как ты показала, что он был никем для тебя с тех пор, как ему исполнилось десять лет. Я помню, что с ним произошло, когда он понял, что ты на самом деле не вернешься. Возможно, он давным-давно простил и забыл, но я нет. Если я снова увижу тебя в моем Сити, я так сильно разобью тебе лицо, что твоему пластическому хирургу придется чертовски долго исправлять свою тяжелую работу.

Она уставилась на Джоли, ее щеки покраснели, когда она пробормотала: — Ной, она угрожала мне! Я не могу поверить, что ты продолжаешь общаться с этой грубой... самозванкой!

— Убирайся нахуй, мам, — сказал я хрипло. — Я бы хотел провести время со своей настоящей семьей прямо сейчас.

Кара появилась в нужный момент, чтобы обхватить маму за тощий бицепс и потащить к двери. — Пойдем, Селин. Твой доступ в "Hargraves Tower" аннулирован.

Мамины скулежи и протесты отошли на второй план, когда неземные глаза Джоджо встретились с моими, сияющие яростью за меня и такие полные любви ко мне, что я почувствовал, что могу летать, черт возьми, несмотря на больную ногу и болеутоляющие препараты.

— Иди сюда, милая, — потребовал я. — В эту постель со мной. Сейчас.

Она скользнула обратно к моей кровати, застенчивая улыбка теперь украшала ее губы. Я сбросил одеяло, подождав, пока она заберется ко мне, прежде чем натянуть его обратно на нас обоих.

Тая в моих объятиях, она прошептала: — Да, сэр.

И моя мама была забыта.