Убийство — мой бизнес

Глава 9

Когда Шейн подошел к гостиничной стойке за ключом, портье сказал ему:

— Там к вам пришли, мистер Шейн. Вон человек сидит на круглом диване.

Шейн повернул голову и посмотрел в том направлении, куда указал портье. Это был пожилой человек с глубоко запавшими глазами и кустистыми бровями. У него были впалые щеки, вялый подбородок и длинная тощая шея. На нем был лоснящийся от долгой носки костюм, и он был явно не в своей тарелке среди подавляющей роскоши вестибюля «Пасо-дель-Норте». Поношенная черная шляпа сидела на самом затылке, он шумно посасывал коротенькую трубку.

Внимательно изучив пришедшего, Шейн решил, что видит его впервые. Подойдя к нему, он спросил его:

— Вы хотели видеть меня? Я Шейн.

— Детектив, про которого я читал в газете? — поспешно вскочил человек.

Шейн кивнул.

— Ну, стало быть, вы мне и нужны. Вас-то я и хотел видеть. — Говоря это, он несколько раз кивнул.

— В чем дело? — Шейн хотел было присесть на круглый диван.

— Это дело частное, — дрогнувшим голосом произнес человек, озираясь по сторонам. — Не можем ли мы куда-нибудь пойти, где нам не помешают?

Шейн покачал ключ от номера и предложил:

— У меня в номере найдется выпить.

— Вот и отлично. Я говорю, отлично. — Старик хихикнул и протянул корявую, всю в голубых венах руку человека, тяжелым трудом добывающего свой хлеб. — Джошуа Райли, — представился он.

Шейн пожал руку и повел его к лифту. Они вошли в номер, и Шейн указал Райли на кресло, а сам пошел в ванную сполоснуть стаканы, из которых они пили с Кармелой. Вернувшись, он открыл бутылку хлебной водки, которую заказал после ухода Ланса Бейлиса, налил в стаканы и протянул один Джошуа Райли.

— Это очень любезно с вашей стороны, — проговорил старик. — Да, сэр, только настоящий джентльмен предложит выпить, не узнав даже, какое до него дело.

Шейн сел и далеко вытянул ноги.

— Так какое у вас до меня дело, мистер Райли?

— Я, если вам угодно, не у дел, пенсионер, — со смешком произнес старик. — Так, кажется, это называется. Живу сам по себе в лачужке у реки к северу от Горного института. Там вполне сносно. — Он поднес стакан к губам, и кадык у него заходил, пока он не допил до дна. Он крякнул и облизнул губы. — Я привык жить сам по себе еще с младых лет, когда был старателем.

— Так вы отошли от дел, добыв свою долю?

— Я не совсем правильно выразился, мистер Шейн. Нет, сэр. Доли своей я так и не добыл, если вы под этим понимаете богатство. Я скорее неудачник.

Он алчно посмотрел на бутылку, но Шейн не пошевелился.

— Что привело вас ко мне, Райли?

— Ну так вот, сэр. Я прочитал тут в газете, что вы приехали из Нового Орлеана, чтобы помочь выпутаться Джефу Тауну. Ну, я говорю об этом несчастном случае в прошлый вторник, когда был убит солдат.

Шейн глотнул водки, внимательно посмотрел на старателя, но не промолвил ни слова.

Джошуа Райли наклонился к нему, и глаза его заблестели.

— Я так подумал, может, мы с вами обделаем дельце.

— Что за дельце?

— Насколько я понял, вы докопались, что солдат был убит еще до того, как машина Тауна наскочила на него, так ведь, сэр?

Шейн посмотрел на него с удивлением:

— Откуда вы взяли?

Райли покачал головой с понимающим видом:

— Значит, у меня есть причина так считать. — Он чуть помолчал и ворчливо продолжил: — Одно не возьму в голову, зачем это Таун вызвал вас, чтобы разгребать эту кучу. Особо после того, как ему удалось все представить как несчастный случай. Нет, вот этого я никак не пойму. — Он ткнул Шейна в колено корявым пальцем. — Насколько я знаю Тауна, он предпочел бы не будить собак.

Шейн потянулся за бутылкой, и старик подвинул к нему свой стакан. Шейн щедро плеснул ему и подлил себе. Поставив бутылку, он спросил:

— Так вы знаете Джефа Тауна?

— Знаю ли я Джефа Тауна? Да уж, сэр, знаю как облупленного.

— Он хочет быть избран мэром, — пояснил Шейн. — Задавить в такой момент солдата, сами понимаете, не лучший способ побелить на выборах.

— Здесь-то собака и зарыта, — торжествующе закачал головой Райли. — Зачем он это делает?

На лице Шейна не дрогнула ни одна мышца.

— Но ведь это был несчастный случай.

— Вернее, он надеялся, что так будут думать люди, — согласился Райли. — А потом, надо полагать, у него очко сыграло, и он вызвал вас помочь ему, так, что ли?

Шейн пожал плечами и резко спросил:

— Но какое все это имеет отношение к тому, зачем вы меня хотели видеть?

— Но именно поэтому я здесь, мистер Шейн. Именно поэтому. Надо полагать, Джеф Таун платит вам кучу денег: самолет из Нового Орлеана и все такое прочее.

— Мне вообще неплохо платят, — заметил Шейн.

— Именно, сэр, — загоготал восхищенно Джошуа Райли. — Это всякому видать. — Он оглядел номер. — Один только номер чего стоит. А выпивка! — Он допил свой стакан и причмокнул. — А Джеф Таун из тех, кто может платить. Я думаю, он готов выложить сколько хошь, лишь бы победить на этих выборах.

— Не сомневаюсь, — кивнул Шейн.

— Так вот, сэр. У меня предложение. Да, сэр, честное предложение без всяких там яких. Все, что мне нужно знать, — это подтвердил ли доктор, что солдат был уже мертв до того, как машина Тауна сбила его.

Шейн пожал плечами:

— «Фри пресс» появится на улицах через несколько минут, и вы сами об этом прочитаете. Здесь никакого секрета нет. Солдат был уже мертв, мистер Райли.

Старый старатель кивнул и радостно захихикал:

— Для меня тоже никакого секрета. Да, сэр, если хотите знать, мне это было известно с самого начала. А Джеф Таун считает, что это поможет ему выйти сухим, не так ли, сэр? Что он победит на выборах, потому как докажет, что его машина не раздавила парня?

— Похоже на то, — согласился Шейн. — Но откуда вы так много знаете обо всем этом?

Старик скорчил хитроватую мину:

— Об этом и речь. Да, сэр, об этом и речь.

Шейн поднялся и заткнул пробкой бутылку.

— Если это все, что вы хотели сказать…

— Сядьте, мистер Шейн. — Голос Джошуа Райли больше не дрожал, он был тонкий, но повелительный. — Сколько выложил бы Джеф Таун, чтобы выйти сухим из воды и победить на выборах?

— Это вы у него спросите.

Шейн так и стоял, и бутылка покачивалась у него в руке.

Первый раз на лице Райли появился испуг.

— Но мне никогда не удастся поговорить с ним, — дрогнувшим голосом проговорил он. — Только не с Джефом Тауном. Это вам сподручнее.

— О чем говорить?

— О моем предложении, мистер Шейн. Я старый человек и много не запрошу. Тысчонки две-три, не больше. Это все, что я прошу за то, что никуда не сообщу и буду держать язык за зубами.

— Не сообщите о чем?

— О том, что видел у реки днем в прошлый вторник.

Шейн опустился в кресло, вынул пробку из бутылки и налил Райли.

— Что вы видели у реки днем в прошлый вторник?

— Достаточно, чтобы вся его предвыборная гонка взлетела к чертовой матери, — с уверенностью выпалил старик.

— Ну а что именно?

Райли бросил на него хитрый взгляд и покачал головой:

— Вы только это и скажите Джефу Тауну. Что я сидел за кустом и все видел. И все. И не вздумайте говорить ему, кто это сказал. Когда что не по нему, он страшен, как черт. Он, чего доброго, решит, что ему легче по-другому заткнуть мне глотку, нежели платить денежки. Как говорят в Мексике: «Los muertos no hablan».

Шейн потеребил мочку левого уха и нахмурился:

— Мертвые не говорят, так, что ли?

— Вот именно, — хихикнул старик. — Если Джеф Таун сведает, что я видел, что произошло во вторник днем, мне придется несладко.

— Но это шантаж, — сухо проговорил Шейн.

— Называйте как хотите, мистер. Я много не прошу. Скажем, тысчонки три. Выборы в мэры стоят того.

— Придется вам изложить ваше предложение лично Тауну.

— Я же толкую вам, что сам не рискну. Вам же платят за то, чтоб вы обелили его. Ежели ж я расскажу в полиции, что знаю, вам не видать денежек как своих ушей.

— Почему же?

— Да потому, — с хихиканьем пояснил старик, — что los muertos еще и no pagan.

Шейн с мрачным видом обдумывал слова Райли. Его скудных знаний испанского хватало, чтобы вспомнить, что «pagan» значит «платить».

— Вы хотите сказать, что у вас информация такого рода, что это грозит Тауну смертью?

— С петлей на шее долго не живут.

— Вы ходите все вокруг да около, — взорвался Шейн. — Что за информацию вы хотите продать?

— Ладно, мистер. Слушайте.

В глазах старика сверкнул недобрый огонек.

— Я видел, как Джеф Таун убил во вторник днем этого солдата. Видел, как он собственными руками придушил его у реки.

— Надо было сообщить полиции, что вы видели.

У Джошуа Райли даже челюсть отвисла от изумления.

— Но вы же работаете на Тауна.

— Но не покрываю убийство.

— Если я сообщу полиции, я не получу ни копейки, — жалобным голосом забормотал бывший старатель.

— Попробуйте удачи во «Фри пресс», — презрительно бросил Шейн. — Нил Кокрейн что-нибудь да заплатит за информацию. А теперь убирайтесь, — закончил он.

Райли поднялся. Он облизнул губы и хотел было сказать что-то еще, но, видя решительное лицо Шейна, промолчал и побрел к двери. У дверей на секунду задержался, словно еще не веря, что разговор закончен, и наконец вышел.

Оставшись один, Шейн налил себе немного водки. Задумчиво потирая мочку уха, он подошел к окну и с хмурым видом поглядел на улицу. Внизу бежал мальчишка-газетчик, выкрикивая на бегу заголовки вечернего выпуска «Фри пресс». Что он кричал, Шейн не слышал. Он взял трубку и попросил принести ему газету в номер. Внезапно им овладела апатия. Он добрался до своего кресла и сел в ожидании газеты.