Убийство — мой бизнес

Глава 4

Шейн вышел из лифта и направился по коридору к себе. Напротив его номера стоял, привалившись к стене, какой-то человек. У него было худое лицо с резкими чертами, почти полностью скрытое низко надвинутой на лоб панамой. В зубах торчала зубочистка, которую он лениво жевал. Водянисто-голубые глазки зорко следили из-под краев панамы за шагающим Шейном.

Детектив остановился у своей двери и сунул ключ в замок. Человек в панаме оторвался от стены.

— Шейн? — спросил он, когда тот открыл дверь.

Шейн обернулся, держа руку на ручке замка.

— Точно, — буркнул он и, толкнув дверь, вошел в номер.

Человек неторопливо пересек коридор и вошел вслед за ним.

— Босс желает вас видеть, — промычал он, не вынимая зубочистку изо рта.

Шейн направился к своему чемодану, валяющемуся в открытом виде на кровати, вынул оттуда бутылку коньяку, завернутую в пижамную куртку, развернул куртку, бросил ее обратно в чемодан, а бутылку поставил на тумбочку.

— Здорово, — бросил он, проделав все это, и вышел в ванную.

Человек так и стоял в дверях, когда Шейн вышел из ванной с двумя стаканами. Налив себе полстакана, второй стакан он поставил на тумбочку и протянул бутылку в сторону незваного гостя.

— Наливай сам.

— Не-е, — добродушно протянул того. — Но все равно спасибо.

Шейн кивнул и поставил бутылку на место, затем подошел к креслу-качалке, сел, поднес стакан к губам и сделал три глотка. С удовольствием облизнув губы, проговорил:

— В самый раз.

— Ты что, не слыхал, что я сказал? — немного обеспокоенно спросил человек.

— Да слышал. — Шейн сделал еще глоток, поставил стакан на пол, достал пачку сигарет и протянул человеку. — Не хочешь?

— Не, — покачал тот головой. — Но все равно спасибо.

Шейн закурил сигарету. Человек вынул изо рта изжеванную зубочистку и с мрачным видом стал ее внимательно изучать, затем сунул ее обратным концом в рот и проговорил:

— Ну так что?

Шейн выпустил облачко дыма и нагнулся за стаканом.

— Присел бы, раз уж собрался торчать здесь.

— Чего мне торчать, ты пойдешь со мной.

— Куда?

— К боссу, — спокойно объяснил человек.

— Кто этот босс и почему он не пришел сам, если хочет повидать меня?

— К Манни все приходят, — ответил пришедший с некоторым удивлением.

Шейн с коротким смешком допил коньяк и поднялся с кресла.

— Ну ладно. Раз так заведено, так заведено.

Он шагнул к кровати, поковырялся в чемодане, извлек оттуда револьвер 38-го калибра и сунул его в карман пальто. Затем направился к двери.

— Эй! Ты зачем эту штуку берешь?

— Пальто лучше сидит, когда в одном кармане что-то тяжелое, — бросил Шейн.

— Не думаю, чтоб Манни это понравилось, — мрачно заметил человек. — Это как-то не по-человечески.

— Ничего, переживет, — успокоил его Шейн.

Они вместе направились к лифту. Выйди из отеля, они молча прошли три квартала и остановились у входа в маленький отель. Человек кивнул, и они вошли внутрь в небольшой вестибюль, а оттуда в лифт, который поднял их на третий этаж. Человек в панаме прошел по коридору и остановился перед закрытой дверью. Он дважды постучал. Дверь мгновенно отворилась, и на пороге возник толстяк в рубашке. У него были ямочки на щеках, расселинка на подбородке и мелкие белые зубы.

— А я уж думал, куда ты запропастился, Кларенс, — сказал он, глядя мимо Кларенса на Шейна. Щеки у него к тому же были розовые, пухлые и гладкие, а глазки радостно блеснули при виде сыщика.

— Я привел его, босс, — сообщил Кларенс. — Но у него пушка в кармане, босс.

— Опасная привычка, — сказал Манни Холден Шейну и протянул свою пухлую влажную руку. — Спасибо, что пришли, мистер Шейн.

Шейн взял его руку и тут же отпустил. Он прошел мимо толстяка в неприбранную гостиную огромного многокомнатного номера. На полу валялись газеты, на большом столе посредине комнаты стояли высокие стаканы, ведерко со льдом, бутылка виски и сифон.

— Привет, Кокрейн, — бросил Шейн коротышке, поспешно поднявшемуся с глубокого кресла в противоположном конце гостиной.

Десять лет не сделали Нила Кокрейна краше. Голова его все так же была великовата для его тела, а копна путаных волос делала ее и вовсе огромной. Он все так же приподнимал свои худые плечи и вытягивал свою несоразмерную голову вперед, что придавало ему хищный вид. У него были те же блестящие, зоркие и умные глаза.

— Итак, снова Майк Шейн, — сказал он и почему-то рассмеялся. Смех у него был резкий и скрипучий, словно стеклом по стеклу провели.

Манни Холден закрыл дверь и сказал Кларенсу:

— Ну все. Можешь подождать в другой комнате.

Кларенс вышел в другую комнату и прикрыл за собой дверь.

Холден прошел к большому столу и весело спросил Шейна:

— Как насчет стаканчика виски?

Шейн кивнул и спросил Нила Кокрейна:

— Ты видел Кармелу Таун последнее время?

Тонкие губы Кокрейна скривились.

— Нет, — ответил он и сел в свое кресло.

Шейн взял стул с прямой спинкой, развернул его и сел на него верхом, облокотившись о спинку.

— Шеф Даер говорил мне, что вы, ребята, поддерживаете Картера на выборах.

Манни Холден наливал соду в стакан с виски и льдом.

— Я уже почти собрал на него ставки на сотню тысяч баксов, — откликнулся он, позвякивая льдом в стакане.

— В таком случае несчастный случай с солдатом для вас прямо-таки подарок.

— Что правда, то правда, — согласился Холден. — До этого я считал, что у Тауна чуть больше шансов на победу.

— Но вы тем не менее ставили на то, что он не победит.

— Я надеялся, что что-нибудь случится и изменит счет не в его пользу.

— Что-нибудь вроде солдата, на которого наедет его машина?

— Да, что-нибудь в этом духе, — согласился Манни Холден, поставив стакан и сложив пухлые руки на животе. — А тут возникаете вы с вашим длинным носом.

— Это не сработает, Шейн, — хриплым голосом сказал Кокрейн. — Я тебя обставил. Я был как раз в кабинете Даера вчера, когда ты позвонил. Не знаю, какого кролика ты вытащил из своей шляпы с этим вскрытием, но никто не поверит ни единому слову.

Шейн даже не посмотрел на него. Он смотрел на толстяка.

— Но будь ваша воля, вы б не позволили провести вскрытие, не так ли? — спросил он его.

Холден вытянул свои пухлые губы и кивнул:

— Разумеется. Я не хочу лишних проблем.

— Вам, стало быть, дела нет до того, что солдат был убит прежде, чем его переехала машина Тауна? — вежливо спросил Шейн.

— Убит? — чуть не взвизгнул Кокрейн, но ни Шейн, ни Холден не обратили на него внимания.

Холден прищурился и холодно бросил:

— Так вот вы куда клоните, сыщик.

— А как вам это нравится?

— Совсем не нравится, — со вздохом ответил он. — Расследование убийства всегда тянет за собой уйму грязи.

— Об этом надо было думать раньше, прежде чем подбрасывать труп под колеса Тауну.

— А вы можете это доказать?

Шейн пожал плечами:

— Это вполне резонное предположение, если принять гипотезу об убийстве. А у дока Томпсона доказательств предостаточно.

— Мне это совсем не нравится, — повторил Холден.

— Да это его обычные штучки! — взвился Кокрейн. — Разве вы не знаете, что он всегда выкидывает что-нибудь подобное.

Шейн поглядел на него и заметил:

— Ты и так здорово влип, приятель. Из твоей вчерашней статьи ясно, что ты знал о том, что может показать вскрытие.

— Чушь! — окрысился Кокрейн. — Я знал, что от тебя следует ждать чего-нибудь в таком духе.

— Присяжные могут решить иначе, если я докажу, что вы знали, что Таун должен был именно в то время поворачивать на углу, — сказал Шейн и снова повернулся к толстяку. — Так как теперь насчет ваших ста тысяч баксов?

— Нормально. — Холден был непробиваем. — Не думаю, что тебе охота влезать в дерьмо, Шейн.

— Всегда готов выслушать дельные предложения.

— Я не предлагаю продать Тауна. Я предлагаю тебе убираться из Эль-Пасо.

— Каждый должен зарабатывать, — пояснил Шейн. — С вашими-то ста тысячами на кампанию могли бы и раскошелиться.

— Да я никогда не считал, что Таун поднимется выше. — Манни Холден сделал глоток и добавил: — Так что лучше тебе убраться в Новый Орлеан.

— А что, если я докажу, что Таун убил солдата до того, как переехать его?

Холден покачал головой из стороны в сторону:

— Все шло своим чередом, пока ты тут не объявился. И все пойдет само собой, как только ты исчезнешь.

— Меня легче купить, чем выставить, — предостерег его Шейн.

— Не думаю, Шейн. Это не твой город. Это мой город.

— Ну что ж, — промолвил Шейн и встал. Лицо его было непроницаемо. — Еще увидимся, — бросил он Кокрейну и вышел.

Когда он подошел к своему номеру, дверь была приоткрыта. Шейн хорошо помнил, что, уходя, запер ее. Он прошел мимо номера, заглянув в узкую щель, но ничего нельзя было разглядеть. Он зашел за угол коридора и остановился. Закурив, он вернулся к тому месту, откуда можно было наблюдать за дверью. Она так и оставалась чуть приотворенной. О случайности не могло быть и речи. Если это засада, то тот, кто находился внутри, вел себя слишком глупо, оставив дверь открытой, словно нарочно предупреждая его, Шейна. С другой стороны, Шейн прекрасно знал, что до сих пор жив только потому, что всегда доверял своему нюху.

Спокойно докурив сигарету до конца, он быстро прошел по коридору и, вытащив свой револьвер, оказался у двери с другой стороны коридора. Распахнув дверь левым плечом, он одним прыжком очутился посредине комнаты.

У окна в кресле сидела женщина. Увидев его, она выронила стакан, из которого пила его коньяк. Во всем остальном она сохраняла полное спокойствие. Зоркие глаза Шейна окинули всю комнату и вернулись к гостье. Он не торопясь опустил револьвер в карман.

— Кармела Таун, — только и проговорил он.

Кармела оттолкнулась обеими руками от ручек кресла и поднялась. Ее черные глаза впились в Шейна.

— Ми-ка-эль, — пропела она низким голосом, произнося его имя в три слога.

— В один прекрасный день ты нарвешься на пулю, — сказал Шейн и шагнул к ней.