Убийство — мой бизнес

Глава 14

Шейн просматривал утреннюю газету, завтракая внизу в кафе. Там был подробный и правдивый отчет о показаниях Джошуа Райли и аресте Джефферсона Тауна; сообщалось также о расхождении во времени между дракой, свидетелем которой оказался Райли, и тем моментом, когда автомобиль Тауна наехал на тело, говорилось и о давнишней вражде между Райли и Тауном, впрочем, без намека на то, что это могло послужить мотивом действий Райли и поставить под сомнение его показания. На второй странице была напечатана ужасная фотография утопленника, выловленного в Рио-Гранде прошлым вечером. Чтобы поспеть к утреннему выпуску, фотограф не дождался, когда тело приведут в божеский вид, и в расплывчатых пятнах на снимке вообще трудно было распознать человеческий облик. Вместе с тем приводилось полное описание тела, а читателям сообщалось, что останки можно осмотреть в городском морге сегодня днем на предмет опознания. В заметке не высказывалось никаких соображений по поводу того, что тело было абсолютно голым, равно как не проводилось никакой связи между двумя смертями.

Закончив завтрак, Шейн оставил газету на столе. В полицейском управлении он нашел шефа Даера в своем кабинете. Вид у того был довольно пасмурный. Он приветствовал Шейна с сердитым ворчанием:

— Вечно вам, частным детективам, все надо запутать.

Шейн ухмыльнулся и спросил, что тот имеет в виду.

— Да то, что ты пытаешься усмотреть связь между очевидным убийством и неопознанным телом, — взбеленился Даер. — Шпионская сеть и все такое прочее. Герлах сказал, что ты велел ему поискать аналогичную рану на голове утопленника. Черт побери, Шейн, уж не думаешь ли ты, что Таун серийный убийца?

— А что говорит Томпсон?

— Он говорит «нет». Ссадины на шее, но смерть наступила от улара по голове тупым предметом. Но ни единого удара молотком.

Шейн пожал плечами.

— Это было бы чересчур просто, — признал он. — А сколько, по Томпсону, труп пробыл в воде?

Даер осклабился и помахал в воздухе сигаретой в длинном мундштуке.

— Ты же знаешь этих медиков. Тысяча «если», «но», «может быть». Но в общем от двух до пяти дней, и ему хоть кол на голове теши, более точно сказать не берется.

— Зная скорость течения, можно приблизительно высчитать, как далеко могло унести тело.

Даер покачал головой:

— Я ему об этом говорил. Это ничего не дает. Одни сразу уходят на дно и лежат там дня четыре. Другие вообще не тонут. Так что это пустое.

— А как насчет пропавших солдат?

Даер с безнадежным видом покачал головой:

— Час от часу не легче. В Форт-Блиссе данных о пропавших нет. Но с отпусками и увольнительными, не говоря уже о находящихся в городе военных из других частей, на выяснение уйдет не одна неделя.

Дверь приотворилась, и в кабинет просунулась голова капитана Герлаха.

— Привет, Майк, — поздоровался он и обратился к шефу: — У меня тут есть парочка. Надо б тебе поговорить с ними.

Даер кивнул. Капитан открыл дверь и позвал:

— Заходите. Шеф хотел бы выслушать ваш рассказ.

Шейн хотел было удалиться, когда в кабинет входила пожилая чета, но Герлах удержал его.

— Тебе лучше тоже послушать, Майк. — Он прикрыл дверь и представил стариков: — Это мистер и миссис Бартон, шеф. Они считают, что могут кое-что сообщить о найденном вчера вечером на реке теле.

Миссис Бартон была маленькая седая женщина с красивым неморщинистым лицом. Глаза у нее были красные от слез. Она сделала шаг к столу шефа полиции, и слезы снова потекли у нее по щекам.

— Это наш мальчик. Мы знаем, это он. На снимке он совсем не похож на Джека, но мы знаем, что это он.

Муж ее был высокий сутулый человек в синем шерстяном костюме, как говорится из «самых приличных», блестевшем на локтях и заду, но тщательно выглаженном. Он встал рядом с женой, взял ее под руку и стал ее успокаивать:

— Ну, мамочка. Мы ведь точно не можем сказать. Не переживай так.

Капитан Герлах подвинул им стулья, и шеф Даер сел на свое место. Мистер Бартон достал из кармана чистый белый носовой платок и сунул в ее увядшую руку, что-то прошептав ей на ухо. Она поднесла платок к глазам и всхлипнула. Даер спросил:

— Ваш сын пропал?

— Да, сэр. Джек исчез с прошлого вторника. Мы держались как могли, но когда прочитали об этом в газете, что его не могут опознать и все такое, мы не на шутку испугались.

— По описанию можно сказать, что это он?

— Боюсь, что да, — с горечью ответил мистер Бартон. — Если б взглянуть на него, сэр. Вы еще его, как я понимаю, не опознали? — Он нагнулся чуть вперед, и в голосе его было отчаяние.

— Убийство, — всхлипнув, проговорила через платок миссис Бартон. — Джек сказал, что будет убийство, и вот оно тут как тут. Если б только мы вовремя прочитали письмо, чтобы удержать его…

— Ну-ну, мамочка. — Мистер Бартон неуклюже погладил ее по плечу. — Нечего винить себя. Разве могли мы помешать ему встретиться с мистером Тауном. Ты же понимаешь, что это не в наших силах. Джек всегда был таким упрямым.

Капитан Герлах беспокойно заерзал на стуле, а шеф Даер вынул мундштук изо рта, и рука у него задрожала.

— С Джефферсоном Тауном?

— Да, сэр. С хозяином рудника. Большим человеком. Тем, что баллотируется в мэры. Не знаю, как насчет того, что он убил солдата, как прописано в газете, но, наверное, будет лучше, если мы расскажем все по порядку.

— Конечно, конечно, — кивнул Даер.

Мистер Бартон сунул руку во внутренний карман пиджака, извлек оттуда замусоленный листок и протянул его Даеру, воскликнув:

— Вот письмо, которое Джек написал днем в прошлый вторник, перед тем как уйти. Он приколол его булавкой к подушке, а мамочка нашла его только поздно вечером. Но и прочитав его, мы уж так особенно не беспокоились, потому что часам к пяти пришел мексиканец забрать кожаный саквояж Джека и сказал, что Джек собирается в путешествие и нам нечего попусту беспокоиться. Джек, видать, собрал саквояж, перед тем как уйти, но нам ни слова не сказал. Лучше прочитайте письмо, и тогда сами поймете, почему мы считаем, что это он.

Даер развернул листок и посмотрел на Герлаха и Шейна. Вынув изо рта мундштук, он начал читать вслух:

Шеф Даер сложил письмо и положил его на стол. Миссис Бартон перестала всхлипывать. Крутя платок в руках, она запинаясь произнесла:

— Теперь вы понимаете, почему мы так беспокоились за Джека. Вчера вечером мы все пытались понять — когда прочитали во «Фри пресс» о том, что мистер Таун арестован, — мы все пытались понять, связано ли это с Джеком. Ведь это произошло как раз во вторник днем.

— Но Райли утверждает, что видел, как мистер Таун убил в этот лень солдата.

— Но это так и есть, — торопливо вставила она. — На Джеке были бриджи хаки, высокие ботинки со шнуровкой и табачного цвета рубашка. Совсем как солдатская форма. Тот же цвет и вид.

Даер задумчиво кивнул:

— Но до того вы не беспокоились за вашего сына?

— Мы всегда беспокоились за него, — вставил мистер Бартон. — За то, как он жил и как вел себя. Но мы считали, с ним ничего плохого не случилось, раз этот мексиканец пришел за его саквояжем и сказал, что он собирается в путешествие. Мы решили, что, дескать, ему стыдно перед нами за то, что он сделал, и что он будет нам писать.

— Он был хороший мальчик, — вдруг вскричала миссис Бартон. — Он в жизни ничего дурного не сделал. Он мучился из-за своей болезни, из-за чего его не взяли в армию и на военную работу, и он все время огорчался, что у нас нет денег.

— Его будто подменили, он как-то странно вел себя после поездки в геолого-разведывательную экспедицию на рудник Биг Бенд, — извиняющимся тоном пояснил мистер Бартон. — Видите ли, он два года ходил в Горный институт, а потом доктора сказали, что ему надо побольше быть на свежем воздухе, вот он и решил проделать разведку сам и провел там почти шесть месяцев. Вернулся он совершенно неузнаваемым, весь какой-то озлобленный. Можно сказать, что это была хула на Бога. Вот, мол, такие богатеи, как мистер Таун, имеют серебряный рудник, а он, Джек, ничегошеньки найти не может.

— Да он буквально кощунствовал из-за такой, как он считал, несправедливости, — всхлипнула миссис Бартон. — А мы его воспитали добрым, благочестивым мальчиком.

— Потом он пытался получить работу на плавильном заводе мистера Тауна, — вступил мистер Бартон, — но ему отказали, сказав, что он слишком слаб для такой работы, и это было еще одно огорчение. А пару недель тому назад он вдруг собирается и уезжает куда-то, ни слова нам не говоря, а когда в прошлую субботу вернулся, он был весел и бодр и все говорил, что напал на жилу. До самого вторника он и словом не обмолвился, что затеял дурное дело.

— Мы можем на него взглянуть? — взмолилась миссис Бартон. — Я больше выдержать этого не могу. Уж лучше убедиться, что это он, и дело с концом.

Даер и Герлах переглянулись. Капитан из отдела убийств покачал головой:

— Они сейчас приводят его в порядок. Док Томпсон только что закончил с ним, и они сейчас занимаются им, чтобы он выглядел как можно естественнее. Придется подождать несколько часов, — как можно мягче объяснил он Бартонам.

— Пойдем пока что, мамочка, — поднялся мистер Бартон. Миссис Бартон закрылась платком и вновь зарыдала. Старик взял ее под руку и вывел из кабинета. Герлах вышел вместе с ними и вскоре вернулся. Он сердито покачал головой и проговорил:

— Почему у жертв убийства всегда вот такие родители?

— Как тебе все это? — спросил Даер.

Тот пожал плечами и признался:

— Все сходится как на заказ. Мне все время что-то мешало принять версию Райли, что Таун убил солдата, но в то же время я считал, что что-то там на реке во вторник днем он, безусловно, видел.

— А тебе как, Шейн?

— Да, это все ставит на свои места, — согласился Шейн. — Может, даже слишком. Прямо комар носа не подточит. Будто все так и замыслено, чтоб сходилось.

— Ты хочешь сказать, что сомневаешься в правдивости их рассказа — и в этом письме? — Шеф полиции ударил кулаком по сложенному листку на столе.

— Я думаю, они говорят чистую правду, — помедлив, сказал Шейн. — Но у меня вызывает сомнения та роль, которую играет в этой истории Таун. Разве молодой Бартон не сказал бы ему, что существует такое обвиняющее его во всех тяжких письмо? И разве Таун не понимал, что его арестуют сразу же, как только тело выловят из реки и опознают?

— Потому-то он и раздел его догола. Надеялся, что тело обнаружат слишком поздно, чтобы опознать в нем Джека Бартона.

Шейн покачал головой:

— В том положении, в котором оказался Джеф Таун, этого было бы мало. Не забудьте, что в дело влез Кокрейн. Он знал, что Джек Бартон собирается встретиться с Тауном во вторник днем, чтобы шантажировать его. Он уже предложил Бартону пять сотен за информацию, за которую Таун должен был выложить в десять раз больше. Именно Кокрейн предостерег Бартона, что Таун может убить его, чтобы не платить деньги, и это он посоветовал ему оставить обвинительное письмо.

— Разве это не было разумно?

— Как знать. Все дело в том, кто завладел саквояжем с записной книжкой, в которой была информация. Кто-то послал за ней к родителям Бартона.

— Мексиканец, — напомнил Даер. — Вся прислуга Тауна из мексиканцев. Он послал за сумкой, как только убрал парня.

— Все вроде бы так, — согласился Шейн. — И все же я хотел бы знать, что известно Кокрейну. И еще я хотел бы понять, что за информацию раскопал Джек Бартон против Тауна.

— Кокрейн где-то здесь, в комнате для прессы, — заметил Герлах. — Привести его, шеф?

— Тащи его сюда, — приказал Даер и стал всовывать сигарету в мундштук.

Герлах вышел и через пару минут вернулся с Нилом Кокрейном. Репортер важно вышагивал впереди, и на его физиономии гуляла торжествующая улыбка.

— Получили признание Тауна? Сдается мне, на сей раз мы прищучили его и…

— Мы только что говорили с мистером и миссис Бартон, — перебил его Даер.

Репортер остановился и с недоумением вытянул шею:

— С кем, с кем?

— С мистером и миссис Бартон.

Кокрейн замигал и озадаченно посмотрел на шефа полиции:

— Вы говорите так, будто я должен их знать.

— Садись, — сказал Даер и подождал, пока Кокрейн сядет. — Это родители Джека Бартона.

Кокрейн вытянул губы и присвистнул, затем с понимающим видом кивнул:

— Это тот парень, что имел зуб на Тауна?

— Чем он его шантажировал?

Кокрейн несколько смутился:

— Кто кого шантажировал?

— Ты все знал, — напомнил Даер. — Ты предложил Бартону пять сотен за его информацию, если Таун не заплатит.

Глаза у Кокрейна заблестели. Он еще выше задрал свои хилые плечи:

— Ладно, ладно. Мне нечего скрывать. Я действительно предложил ему пять сотен за кое-какие сведения, которые не оставили бы Тауну шансов на выборах. А что тут такого? «Фри пресс» всегда платит за информацию, интересную читателям.

— Что это была за информация? — рявкнул Даер.

— Не знаю. Он мне толком ничего не сказал. К тому же, судя по всему, Таун откупился, — с сожалением заметил Кокрейн. — Молодой Бартон обещал разыскать меня во вторник вечером, если дело не выгорит, но я не видел его.

— Так он тебе не сказал, в чем суть? — пропел Даер. — Ты влез в темное дело и готов был выложить ему пять сотен за информацию, о которой понятия не имел, что это такое?

— Черт побери, конечно, не знал, — запротестовал обиженным тоном Кокрейн. — Я сказал ему, что моя газета заплатит пять сотен, если это будет действительно таким горячим материалом, как он расписывал. Но он даже не намекнул, о чем, собственно, речь. Только что по горло хватит, чтобы выкинуть Тауна из предвыборной гонки.

— Ты видел тело утопленника, которое выловили вчера вечером из реки? — спросил Герлах.

Кокрейн повернулся к офицеру, чуть не вывернув шею, поглядел на него и покачал головой:

— В утренней газете был снимок, но особенно я его не рассматривал.

— Он тебе никого не напоминает? — резко спросил Даер.

— Да нет же. Не может же это быть… — Нил Кокрейн вдруг остановился на полуслове. На лице у него появилось подозрительное выражение. — Бог ты мой, — протянул он и кивнул. — Точно. Как это мне сразу не пришло в голову. Так я был прав, когда предостерегал Бартона, что он играет с огнем, пытаясь шантажировать Тауна. Он поэтому не пришел ко мне?

— Так теперь ты узнаешь, кто на снимке?

— Подождите, — энергично запротестовал Кокрейн. — Я не утверждаю, что узнаю. Черт побери, я Бартона всего два раза видел. Но что-то общее есть. И все сходится, — оживился он. — Таун обещал заплатить Бартону во вторник днем, и в это же время Райли видел, как Таун душил человека у реки.

— Солдата, — с усмешкой напомнил Даер. — Опознанного им как рядовой Джеймс Браун по вашему снимку во «Фри пресс». Уж не хочешь ли ты сказать, что он во вторник днем придушил сразу двоих?

— Конечно нет. Но здесь есть над чем поразмыслить. Оба раза, что я видел Бартона, он был в бриджах для верховой езды, кожаных ботинках и табачного цвета рубашке. Совсем как солдатская форма. Не кажется ли вам, что Райли ошибся и на самом деле видел, как Таун отделывался от шантажиста?

— Давайте спросим самого Тауна, — рявкнул Даер и кивнул капитану Герлаху: — Приведи его.