Убийство в Уайт Прайор

ГЛАВА ВОСЕМЬ. Доктор "Сухарь" завтракает

- Помогите мне, Поттер, - живо произнес Мастерс. Его лицо, флегматичное, с квадратным подбородком, было по-прежнему невозмутимо. - Положим его на диван. Нужно будет позвонить и позвать дворецкого. Погодите. Берите его за ноги.

Вдвоем они подняли бесчувственное тело, словно бы сделанное из теста, лишенное всяких признаков разума. Рейнджер хрипло дышал и пускал слюни. Когда они уложили его на кушетку, халат распахнулся. На нем были брюки от вечернего костюма и рубашка с жестким воротничком; на ногах, маленьких, как у женщины, - красные кожаные тапочки. Мастерс осторожно вынул сигару у него из пальцев и бросил ее в камин. Затем поднял с пола бутылку и посмотрел на нее, затем на присутствовавших в комнате.

- Очень странный парень, - сказал он, - действительно, очень странный. О чем это я? Погодите, мистер Беннетт. Куда это вы собрались?

- Завтракать, - устало отозвался тот. - Я чувствую, что перестал что-либо соображать...

- Так, так. Терпение, мой мальчик. Погодите немного, и мы пойдем вместе. Нам нужно поговорить. В настоящий момент...

Беннетт взглянул на него с любопытством. Он был не в состоянии понять, почему главный инспектор Департамента расследования преступлений настойчиво ищет его компании, едва ли не желает стать его другом. Довольно скоро все прояснилось.

- ...встает вопрос, - продолжал Мастерс, массируя подбородок, - насколько он прав? Насколько его предположение соответствует истине? Что ты думаешь по этому поводу, Поттер?

Тот поерзал, скривил губы, заглянул в свою записную книжку в поисках вдохновения, после чего выругался.

- Выглядит правдоподобно, сэр, - проворчал Поттер. - В некотором смысле. И даже... - Он стукнул карандашом по столу. - То-то и оно. Думаю, какая-то часть из сказанного может оказаться правдой. Этот способ оставления следов и тому подобное. Это было сделано... Хорошо... Каким еще способом это могло быть сделано?.. Вот что меня беспокоит.

Голубые, приветливые глаза Мастерса остановились на Беннетте.

- Мы готовы выслушать ваше мнение, инспектор Поттер и я. Что вы думаете по этому поводу?

Беннетт ответил, с негодованием, что это полная чепуха.

- Почему чепуха?

- Потому что...

- Потому что мистер Бохан ваш друг? Чепуха, чепуха, чепуха... Забудьте об этом. Хотя, конечно, это делает вам честь. Но мы должны признать, что эта версия все объясняет. Не так ли?

Его глаза широко раскрылись.

- Да. Но неужели вы думаете, что он и впрямь мог проделать этот забавный фокус со следами? Если первая часть рассказа не была бы настолько вероятной, и если бы это не объясняло несколько необъяснимых вещей, то вы ни на секунду не поверили бы в это. Не думаю, чтобы он мог так поступить. Кроме того, этот человек, - Беннетт сознавал, что говорит громко, и говорит глупости, - совершенно пьян, и не может полностью отвечать за свои слова. Разве вы не слышали, какие дикие вещи он тут рассказывал?

- Да... Какие вещи вы имеете в виду?

- Ну, например, о том, что племянница Бохана хотела убить Марсию Тейт и пыталась столкнуть ее с лестницы...

И тут он увидел, что сам загнал себя в ловушку. Мастерс приветливым тоном произнес:

- В самом деле. Мне бы хотелось узнать об этом поподробнее. Я говорил с мистером Уиллардом и мистером Боханом, но никто из них не упомянул, даже намеком, на попытку убить Марсию Тейт. Весьма странно. Кто-то попробовал столкнуть ее вниз, да?

- Послушайте, давайте спустимся и позавтракаем. Мне почти ничего неизвестно; вам лучше поговорить с ними еще раз. Кроме того, вы же не хотите получить информацию из вторых рук. К тому же, я не доносчик.

- Доносчик... - Мастерс взглянул на растянувшуюся на диване дряблую фигуру, чья грудь вздымалась, подобно мехам, в такт хриплому дыханию. И рассмеялся. - Доносчик... То есть, иными словами, стукач? Ну, нет. Мне нужна как можно более полная информация, понимаете? И мне не важно, откуда я ее получу. Как вы думаете, Поттер? Эта племянница мистера Поттера молода и красива, я полагаю? А мистер Рейнджер сделал очень любопытное предположение о том, что мисс Тейт была замужем. Нам нужно это проверить. И еще мне интересно, как мистер Рейнджер сумел прийти в такое состояние? Я имею в виду - испачкаться. Взгляните.

Он отвернул края халата. На белой рубашке имелись полосы черной грязи, напоминавшие просыпанный сверху вниз порошок; на плечах ее было больше, и они казались более черными; Мастерс чуть подвинул халат - рукава рубашки оказались точно в таком же состоянии. Когда он перевернул его, как манекен, они увидели, что со спины на рубашке имеются точно такие же пятна.

- А руки, между прочим, чистые. Абсолютно чистые. Взгляните на них. Хм. Не знаю, что и подумать, но мне весьма интересно, что он имел в виду, когда говорил об алиби. Мне кажется, нам следует доставить его наверх, а еще мне кажется, что нам следует просто оставить его там. А, Поттер? Ты сказал, что провел кое-какие эксперименты со следами, и кое-что выяснил. Как ты думаешь, мог ли мистер Бохан попытаться одурачить нас такой нехитрой уловкой?

Поттер погрузился в нелегкие размышления.

- Вот! - произнес он не к месту, но вполне определенно, и уставился на Мастерса. - Я скажу вам, что я об этом думаю. Мне это дело не нравится. Вы говорите, что вы здесь старший, пусть так и будет. Я собираюсь позвонить в Ярд, высказать свою официальную позицию, и запросить помощь. Я не желаю возиться с этим. Таково мое мнение.

- Иными словами, ты не думаешь, что Бохан мог так поступить. Верно?

- Не знаю. Я несколько озадачен. Но, - сказал инспектор, встав и захлопнув блокнот, - я отправлюсь еще раз осмотреть эти следы. Тогда, может быть, что-нибудь прояснится.

Мастерс сказал, что может дать ему дельный совет и проводил до двери, что-то вполголоса втолковывая, после чего Поттер издал звук, похожий на довольный смешок. Выражение его лица, когда он выходил, свидетельствовало о какой-то хитрой затее. Затем Мастерс позвал Беннетта, и они отправились завтракать.

Большая столовая располагалась в задней части дома, ее окна выходили на лужайку, тянувшуюся к аллее вечнозеленых насаждений и павильону. Ветви падуба обрамляли люстры и почерневший портрет над камином. Они испытали в некотором роде шок, попав в эту беспечную атмосферу; весело плясал огонь в камине, весело подмигивала до блеска начищенная посуда в шкафу. За столом, откинувшись на спинку стула, уставившись в потолок, с постным, скучающим выражением лица сидел Джон Бохан. В углу рта торчала сигарета, он был бледен, как бывает бледен выздоравливающий после долгой болезни человек. Напротив него, усердно расправляясь с беконом и яичницей, сидел маленький человечек, тут же спешно поднявшийся, как только они вошли.

- Прошу прощения, - сказал маленький человечек, замерев в неудобной, напряженной позе. - Вы...

Взгляд его ничего не выражал, он промокнул губы салфеткой. На худощавом лице выделялся большой нос с горбинкой, высокий лоб, седые волосы. Выражение лица - покрытого морщинами, с чуть подрагивающими губами, бледно-серыми глазами с маленькими черными точками зрачков - было неопределенным и могло означать что угодно, в зависимости от быстро меняющегося настроения: и приветливость, и обиду. Он был одет очень тщательно, в черное, он был пропитан той же атмосферой, что и книжные полки в его библиотеке.

- ...вы - какая глупость с моей стороны. Все время забываю! Вы - мой гость, а вы - полицейский инспектор.

Последовало вялое рукопожатие, после чего он подтолкнул их к столу.

- Я, кажется, не представился? Меня зовут Морис Бохан. А это - мой брат Джон. Вы уже встречались с ним, не так ли? Ну, конечно. О, Господи, что за страшное событие! Я узнал о нем всего лишь с полчаса назад. Но я сказал Джону, что лучше всего будет подкрепить свои силы, чтобы быть в состоянии оказывать полиции необходимую помощь, проще говоря - позавтракать. Вы присоединитесь к нам? Отлично. Томпсон! Подайте, пожалуйста, приборы.

Как только приборы были поданы, Морис Бохан снова сел. Беннетт заметил, что он прихрамывает, и что к спинке его кресла была прислонена трость с большим золотым набалдашником. И этот суетливый человечек был автором фривольной комедии? Мастерс изучал братьев; в особенности Джона, который продолжал неподвижно сидеть, засунув руки в карманы.

- Должен предупредить вас, сэр, - сказал Мастерс с той самой интонацией, которая была призвана рассеивать возникавшее напряжение, - что вы принимаете меня на ваш собственный страх и риск. Официально я никак не связан с этим делом, хотя инспектор Поттер и является моим родственником. Так что я всего лишь один из ваших гостей. Так что если вы ничего не имеете против того, чтобы сидеть за одним столом с полицейским... Что ж, парни, если вы и в самом деле не против...

Джон Бохан опустил голову.

- Прошу вас, инспектор, оставьте эти любезности. Вам удалось что-нибудь выяснить из разговоров со мной и Уиллардом?

- Боюсь, что нет, сэр. На самом деле, я имел беседу с господином по имени Рейнджер, - отвечал Мастерс с набитым ртом.

- Твой многоуважаемый друг, Морис, - сказал Джон, посмотрев в сторону брата. - Тот самый, который собирался привлечь тебя в качестве консультанта для своего фильма...

Морис мягким движением отложил нож и вилку. Глянул через стол и произнес: "Почему нет?" голосом, в котором звучало столько здравомыслия, что Беннетт оглянулся, чтобы посмотреть на говорившего. Морис тем временем неопределенно улыбнулся и продолжил завтрак.

- Боюсь... - начал Мастерс и, казалось, заколебался. Губы позади поднесенной ко рту вилки растянулись в усмешке. - Мистер Рейнджер весьма интересный собеседник, и я им восхищаюсь, но, боюсь, сегодня утром он был несколько выпивши. Мда. Именно так. И высказал совершенно дикое обвинение, которые вряд ли сможет подтвердить фактами. Определенно, не сможет.

- Обвинение? - резко спросил Джон Бохан.

- Да. В убийстве, - Мастерс был откровенен. - По сути, он обвиняет вас. Вот такая ерунда. Ах! Какие замечательные сливки!

Джон вскочил со своего кресла.

- Он обвиняет меня? И что же сказала эта свинья?

- Полегче, полегче, сэр, не принимайте это всерьез. Это ведь легко опровергается, не так ли?.. Но я хотел бы поговорить с вами, сэр, - сказал он, обращаясь к Морису, словно бы не желая далее продолжать разговор на эту тему, - о мистере Рейнджере. Он сказал, что большую часть прошлого вечера вы провели вместе; но поскольку он выпил, на мой взгляд, несколько сверх меры, мне было бы любопытно узнать, чему в его - хм - галлюцинациях можно доверять.

Морис отодвинул свою тарелку, тщательно сложил салфетку и положил руки на стол. Неяркий свет освещал его высокий лоб, слишком высокий при таком хлипком телосложении, оставляя в то же время в тени бледно-серые глаза с черными точками зрачков. Вид его выражал рассеянность и вместе с тем мягкую укоризну.

- Ах, да, - сказал он. - Хм... где я был? Позвольте вспомнить. Насколько я понимаю, вам желательно знать, не я ли совершил убийство.

- Сэр?

- Само собой разумеется, это не в точности ваши слова, но именно таков смысл вашего вопроса... - Он говорил примирительным тоном, воспринимая все как должное, словно вопрос не содержал в себе ничего необычного. - Итак, мистер Рейнджер был пьян? Я не одобряю пьянство, но в мире существует тенденция использовать алкоголь в качестве средства от скуки. Это не значит, что я против спиртного, против скуки, но я бы предпочел, чтобы против нее использовались чисто интеллектуальные лекарства. Вы меня понимаете, сэр?.. Вижу, что не вполне. Я имел в виду исследование прошлого.

Мастерс кивнул, давая тем самым понять, что слушает с большим вниманием.

- Да, - подтвердил он. - История, сэр. В самом деле, очень интересно и поучительно. Мне тоже очень нравится читать книги по истории.

- Разумеется, - сказал Морис Бохан. - То есть... Хм... наверное, это не совсем то, что вы имеете в виду, сэр. - Он наморщил лоб. - Позвольте мне объяснить. Вы имеете в виду, что, прочитав главу из сочинений Маколея или Фруда, к своему удивлению обнаружили, что это занятие несколько менее скучно, чем вы ожидали. У вас нет особого желания продолжать чтение, но, по крайней мере, вы почувствовали, что ваш интерес к истории совершенно не угас... Я же имел в виду нечто более глубинное. А именно то, что сегодня называют не вполне внятным словосочетанием "жить в прошлом". Откровенно говоря, я именно так и живу - в прошлом. Это единственный способ существования, который наполняет смыслом скуку сегодняшних дней.

Он говорил мягким, приятным голосом, почти не меняя тона. Его поза, с локтями на столе, с пальцами тонких рук, прикрывающими глаза, по-прежнему выражала укоризну. Беннетт, хоть и был сильно голоден, оторвался от еды и взглянул в его сторону. Он начинал ощущать силу этого невзрачного человека, который прочно держал в своих руках все нити управления домом. Беннетту он не понравился; он испытывал чувство, знакомое по школе, - при виде приводивших учеников в замешательство внимательных глаз, - учеников, не приготовивших уроков. Они, эти глаза, глядели насмешливо; это были глаза учителя, имевшего дурную привычку вызывать таких учеников к доске за пять минут до звонка.

- Пусть будет так, сэр, - по-прежнему невозмутимо сказал Мастерс. - Это кажется вполне приемлемым способом существования. Но, насколько я могу судить, смерть молодой леди вас нисколько не обеспокоила...

- Это не совсем так, - сказал Морис Бохан и улыбнулся. - Сейчас многие будут говорить, что любили ее. Так всегда бывает. Впрочем... Мы говорили о...

- Мистере Рейнджере.

- Ах, да. Совершенно верно. Я совсем забыл: прошу простить мне эту ужасную привычку. Итак, мистер Рейнджер пьян? Нет ничего удивительного в том, что случившееся несчастье привело его в такое состояние. Я нахожу его интересным и забавным, и даже с некоторыми странными претензиями на ученость. По этой причине я частенько подшучиваю над ним. Джон, ты не мог бы прекратить стучать пальцами по столу? Спасибо.

- Мастерс, - с яростью произнес Джон Бохан. - Я хочу знать, что сказала эта свинья. Я имею право это знать!

Он попытался обогнуть стол.

Морис, обеспокоенный его движением, преградил ему путь.

- Да ладно тебе, Джон. Успокойся. Конечно же, - он нахмурился, - мистер Мастерс вовсе не хочет вывести тебя из равновесия. Во всяком случае, - добавил Морис с выражением некоторого недоумения, - не следует ожидать, что он все тебе расскажет. Будь благоразумным, мой мальчик. Он просто выполняет свою работу.

Беннетт, ненавидевший Мориса Бохана, ощущал, как это ненависть возрастает с каждым произнесенным им словом. Сама мысль о том, что он мог быть прав, была невыносима, даже когда эта правота была очевидной; а несколько старомодная форма выражения просто бесила. Беннетт почувствовал, что все сильнее сочувствует Кэтрин. Он заметил также, что Мастерс испытывает некоторый дискомфорт. На крупном лице инспектора виднелись следы подавляемого гнева, он сложил свою салфетку и произнес совершенно неожиданно:

- Вы не устаете, сэр, - флегматично сказал Мастерс, - от постоянной игры на публику?

В течение короткого времени на лице Мориса читалась растерянность, словно он раздумывал, возмутиться ему или нет. Затем оно приняло выражение холодного эпикурейского удовольствия.

- Никогда, - ответил он. - А вы проницательнее, чем я думал, мистер Мастерс... Могу я сделать вам одно предложение? Теперь, когда вы сняли пуговку с конца вашей рапиры, или, вероятно, точнее будет сказать - чехол с вашей дубинки, не будет ли с вашей стороны лучшим задавать мне вопросы так, как это принято у вас в Скотланд-Ярде? Постараюсь дать вам как можно более ясные ответы. - Он выглядел несколько обеспокоенным. - Что, если я попрошу вас ознакомить меня с подробностями ваших проблем? Я бы оценил это по достоинству. Криминология всегда представляла для меня большой интерес. Может быть, я смогу оказать вам посильную помощь.

Мастерс был весьма учтив.

- Что ж, сэр, это, может быть, неплохая идея. Насколько вы знакомы с ситуацией, в которой мы оказались?

- Э... Мой брат рассказал мне...

- Полдюйма непотревоженного снега вокруг павильона, - сказал Мастерс, - и никаких следов, нигде, кроме следов, оставленных вашим братом, и, конечно, не имеющих отношения к убийству.

- Разумеется. Но мне бы хотелось, Джон, чтобы ты вел себя поспокойнее. Мне кажется, - произнес Морис с холодной улыбкой, - я и так в состоянии тебя защитить.

- Думаю, что в состоянии, - мрачно заметил Мастерс, - если сможете объяснить, каким образом было совершено убийство.

Морис сделал движение, как бы поправляя отсутствующие очки, после чего примирительно улыбнулся.

- Каким образом, инспектор? - сказал он. - Весьма возможно, что смогу.

- Черт возьми! - воскликнул Мастерс, что называется, "выпуская пар". Он вскочил из-за стола, глядя на то, что казалось ему самой причудливой рыбой, какая когда-либо попадала ему в сети, в то время как Морис издал звук, напоминающий довольное кудахтанье. Некоторое время он приходил в себя, затем сглотнул и снова сел. Очевидно, чехол с дубинки снова был снят. - Прекрасно, сэр! У всех, кажется, имеются объяснения, кроме полиции. Всем все ясно и понятно. Скажу вам откровенно, мне было бы жаль старину Чарли Поттера, если бы он оказался в вашей компании без помощника. Но я не хочу выслушивать всякую чушь о полетах, или ходулях, или прыжках с шестом, или путешествии по деревьям. На расстоянии ста футов нет ни единого куста, и ни единого следа на снегу. И никто не скрывался в доме, когда мы его осматривали. Кстати, этот павильон - довольно странное место, мистер Бохан... Зачем вы держите там эту мебель и все такое прочее?

- Чисто из прихоти. Я уже говорил вам, что живу в прошлом. Я часто провожу там ночи в одиночестве. - Морис сделал движение рукой, прикрыв и затем снова открыв ею глаза. - Боюсь, вам это будет непонятно. С таким же успехом я мог бы рассказать об этом глухому... Видите ли, мистер Мастерс, я сделал большое дело. Я создал собственных призраков. - Он тихо засмеялся. - Не желаете ли еще копченой рыбы, сэр? Томпсон, принесите, пожалуйста, копченой рыбы инспектору.

- Вы были весьма заинтересованы в мисс Тейт? - перешел в атаку Мастерс.

Морис выглядел несколько обеспокоенно.

- На ваш вопрос... если я его правильно понял... между нами не было близких отношений, сэр. По крайней мере, я так думаю. Я восхищался ею как некоей случайной реинкарнацией...

- Настолько, что написали специально для нее пьесу, если я не ошибаюсь?

- Следовательно, вам известно, - пробормотал Морис, наморщив лоб, - о моих скромных успехах. Нет. Я написал ее, исключительно чтобы развлечься. Я стал довольно мелочным, тем, что называют доктором Педантом... - Он сложил ладони перед собой, словно бы собирался куда-то нырнуть, и немного подумал. - В молодости я страдал от иллюзий. Они заключались в том убеждении, что неоспоримая значительность исторического исследования заключается в экономической и политической подоплеке событий. Но я достаточно состарился для того, чтобы осознать, что практически единственное настоящее знание, которым никогда не обладал ни один историк, - заключается в знании человеческого характера. Сегодня, боюсь, я буду выглядеть старым сатиром. Вам уже сказали (думаю, что да), о моем восхищении мисс Тейт? Ваши слова тому свидетельство. Но это верно лишь отчасти. В мисс Тейт для меня сосредоточился весь шарм давно умерших куртизанок, с которыми я желал бы закрутить любовную интрижку.

Мастерс провел рукой по лбу.

- Не сбивайте меня с толку! Вы поощряли желание мисс Тейт переночевать в павильоне?

- Да.

- Который, - задумчиво произнес Мастерс, - вы отремонтировали и восстановили, и который в прежние времена использовался королем, чтобы незаметно посещать своих любовниц...

- Конечно, конечно, - торопливо перебил Морис, словно что-то вспомнив. - Понимаю. Должно быть, вы подумали о тайном подземном ходе, наличие которого объяснило бы отсутствие следов на снегу? Уверяю вас, ничего подобного.

Мастерс, наблюдавший за ним, перешел в наступление.

- Мы могли бы разобрать его на части, сэр. Оторвать те самые панели, за которыми, как вам известно, могут находиться...

- Вы этого не сделаете, - заявил Морис. Его голос едва не сорвался на визг.

- Или вскрыть полы. Если мрамор сохранился со старых времен, это было бы несколько затруднительно, сэр, но чтобы убедиться...

Вставая, Морис задел рукой трость с золотым набалдашником, и она с грохотом упала на пол. Этот звук прозвучал своеобразным эхом слов Мастерса.

- Так вот, сэр, давайте прекратим эту игру, эти увертки, эти обтекаемые, уклончивые разговоры. Говорите, как подобает мужчине, отвечайте на поставленные вопросы, вы меня понимаете? - Он ударил ладонью по краю стола. - Для меня не составило бы никакого труда получить ордер на то, чтобы разобрать эту вашу маленькую любимую лачугу по камешку. И, если я не получу от вас помощи, то моего терпения хватит ненадолго, чтобы этого не сделать. Так вот, согласны вы оказать мне помощь в этом деле?

- Конечно... да-да, конечно... Разве я уже не обещал?..

Последовала длинная пауза; Беннетт знал, что главный инспектор дает таким образом возможность Морису осознать положение, в котором тот оказался. Джон Бохан отошел от окна, в котором рассматривал что-то снаружи. Его лицо (в особенности теперь, когда он и его брат были несколько напуганы) являло любопытное сходство с лицом Мориса, хотя в обычных условиях это было совершенно незаметно. Мастерс вел свою игру с искусством опытного фехтовальщика, скрывающего свое подлинное мастерство под видимой неуклюжестью.

- Ваш подчиненный, - сказал Джон и ткнул пальцем в окно. - Там, на лужайке... Что он там делает?

- Замеряет ваши следы в снегу, сэр. Надеюсь, это вас не особенно беспокоит, не так ли? Вы не желаете присесть, господа? Никто? Может быть, это хорошо.

Это вовсе не было хорошо. Лицо Джона побелело.

- Вчера вечером состоялось покушение на жизнь мисс Тейт, до того, как ей разбили голову. Кто-то предпринял попытку, как мне кажется, - произнес Мастерс, поворачиваясь к Морису, - столкнуть ее вниз. Кто бы это мог быть?

- Я не знаю...

- Это не могла быть ваша племянница, мисс Бохан?

Морис, успокоившись, сел. Он снова улыбался.

- Я так не думаю, дружище. Если бы мне пришлось обвинить в этом кого-нибудь, то я выбрал бы благородную Луизу Кэрью, дочь моего старинного друга лорда Канифеста... Однако, если вы обернетесь, то увидите за вашей спиной мою племянницу. И я не буду возражать, если вы зададите ей несколько вопросов.