Учитель под прикрытием.

Глава 1

«Мемуары рядового инквизитора.

УЧИТЕЛЬ ПОД ПРИКРЫТИЕМ»

ПРОЛОГ.

В комнате царил полумрак, разгоняемый единственной свечой, и открывавшиеся передо мной перспективы казались такими же мрачными, как эта комната с ее высокими, пропадающими во мраке потолками, с ее плотно задернутыми занавесями на окнах и нарочито грубой обстановкой.

Мой наставник сидел за столом, сцепив пальцы в замок. Капюшон рясы был надвинут так низко, что при всем желании я не видел выражения его глаз. Виднелся только подбородок с губы.

- И все-таки я прошу вас подумать еще раз.

- И все-таки я еще раз отвечу: «Нет!»

- Почему?

- Не хочу, - я старался смотреть куда угодно, только не в его сторону. И без того на душе… как бы это помягче сказать… не совсем комфортно.

- Это не ответ. Вернее, не тот ответ, которого от вас ждут. Объясните, брат!

Я глубоко вздохнул. Объяснять? Не первый раз уже. Что ж, если все предыдущие причины показались им недостаточно вескими, попробую еще одну.

- Я не умею.

- Вас научат. Вас уже практически всему научили. Осталось только немного попрактиковаться. После чего перед вами будут открыты все двери… развернутся такие перспективы… О, вы даже не представляете себе, какие у вас будут возможности для карьерного роста… после того, как вы немного поработаете…

- Нет! – сцепил пальцы на коленях, чтобы они не дрожали. Потом понял, что неосознанно повторяю жесты наставника и разжал руки. Вот как раз вопрос карьеры – карьеры инквизитора! – меня и не волновал.

- Почему?

Боги, за что? Что я вам сделал… Хотя, знаю, что сделал. Помню. Так что… да, боги, я понимаю, что натворил, но такое наказание за тот давний проступок слишком уж суровое.

- Я… боюсь, - наставник молчал и пришлось развивать свою мысль. – Боюсь, что не смогу… работать учителем. Вы хоть понимаете, что это за профессия?

- Прекрасно понимаю, - он что, смеется?

- Нет, не понимаете! У вас есть к этому призвание, а у меня… Да я не знаю, как своим коллегам в глаза смотреть буду! Не то, что студентам! Посмотрите на меня, пра Михарь! Из меня учитель – как из навоза конфеты!

- Самокритично, - нет, он точно смеется. - Зато честно.

- Вот видите!

- И все-таки, я вас прошу…

- Я уже сказал…

- Хватит! – впервые с начала этого разговора мой наставник позволил себе хоть какие-то эмоции. – Что вас приходится уговаривать, как маленького, Згаш? Сколько мне раз еще придется начинать этот разговор?

- Еще сто сорок шесть раз, пра Михарь.

- Нет! – пальцы расцепились. Сухая ладонь шлепнула по столу. – Сегодня же в Колледж уходит соответствующая бумага. Через две седмицы приступаете к занятиям. Это приказ, отец Груви!

ГЛАВА 1.

Некоторые аудитории Колледжа располагались в подвальных и полуподвальных помещениях не только потому, что места не хватало, сколько ради техники безопасности. Из подвала не так слышны крики. Из подвала не так сильно тянет серой и химикатами. И в подвалах так легко прятать результаты неудачных экспериментов. Поэтому никого бы не убедило то, что в одном из окон полуподвала глубокой ночью горит свет. Удивление вызывало бы другое – именно эти окна и не принадлежали ни одной учебной аудитории. Здесь никогда не проходило занятий, здесь не хранились особо ценные препараты. Строго говоря, эта часть подвалов вообще не использовалась работниками Колледжа. Они просто были.

Но, тем не менее, сейчас там горел свет. Там кто-то был. И этот кто-то был занят своими делами.

С особенным чувством я подходил к воротам Колледжа некромагии. Восемь лет назад я молодым специалистом покинул эти стены. Восемь лет сначала работал простым провинциальным некромантом, потом учился – теперь уже на инквизитора – проходил практику, и вот…

Вот теперь я снова оказался там, откуда когда-то начал жизненный путь. Только теперь я вернулся в Колледж не в качестве ученика, а в качестве учителя. Не скажу, что мне нравилась эта идея, но… другой все равно не было. Вам не понять.

- И что же, позвольте спросить, подвигло вас ступить на стезю преподавания? – поинтересовался бессменный ректор, внимательно рассматривая разложенные перед ним на столе мои бумаги. Заверенные печатями пергаменты он не брал в руки, а просто перебирал кончиками пальцев, словно его больше интересовало, какой шорох они издают при этом, нежели то, что на них было написано.

- Я…э-э…давно об этом мечтал, - ответил я.

- Вот как? Мечтали, значит? – пробормотал он. – И мечтали, надо полагать, с юности, если не с детства? Но знаете ли вы, что за изнанкой каждой мечты находится реальность? И порой реальность довольно грубая и суровая, с которой не выдерживают столкновения самые светлые и чистые наши надежды и поползновения? Вы хорошо подумали прежде, чем выбирать эту профессию? Вы хотя бы отдаленно имеете представление о том, с чем вам предстоит столкнуться? Мечты, идеалы – это, конечно, прекрасно. Это возвышает и облагораживает душу, подстегивает нас на жизненном пути. Но не стоит забывать, что вечно жить мечтами и иллюзиями нельзя. Это как магия иллюзий, которую у нас проходят в качестве факультатива. В начале каждого года число желающих изучать сей дополнительный предмет таково, что впору искать ставку преподавателя магии иллюзий, но уже через пару месяцев на курсе остается только половина учащихся, а в начале второго полугодия – лишь один-два энтузиаста. Студиозусы сталкиваются с неприглядной истиной – иллюзии лишь внешнее, наносное, а за их бледной дымкой скрывается правда жизни. Правда порой грубая, жестокая, некрасивая. Мечты уводят от реальности, отрывают от жизни. И это надо постоянно помнить тем, кто верит в мечты!

Я молча стоял и ждал, когда иссякнет поток слов. Еще в мою бытность студентом бессменный и бессмертный (таков его официальный титул) ректор любил иногда поговорить. Сам он вел лекции по истории магии и зачастую они превращались в такие вот монологи – лектор вещает что-то с трибуны, а слушатели делают вид, что записывают и при этом изо всех сил стараются не уснуть. Прошли годы, а он в этом плане ничуть не переменился – разве что стал более тонким и дребезжащим голос.

- Но мечты и цели, - рискнул вклиниться в беседу я, - это то, что отличает людей от скотов!

- Да. И каждый, кто приходит в эти стены за знаниями, лелеет свою мечту. Каждый стремится чего-то достичь. И бывает так жалко наблюдать за тем, как чьи-то светлые мечты терпят поражение, столкнувшись с реальностью… Вот вы – о чем вы мечтали в юные годы?

Уж не о карьере преподавателя, это точно. Помнится, когда восемь лет назад покидал эти стены, клялся всеми святыми, что ни за что не переступлю сего порога. Кстати, я за минувшие годы ни разу не посещал вечера встреч выпускников именно в качестве выпускника. Сначала было некогда, потом не хотел. Я мечтал получить работу, мечтал о любви, о подвигах и славе… Кое-какие мои мечты сбылись, но сейчас следовало отвечать не по правде, а по легенде.

- Я хотел учить детей.

- Всегда? – на меня уставились подслеповатые, но, когда надо, становящиеся очень зоркими глазки.

- Ну… почти. Иногда обстоятельства оказывались сильнее, и тогда приходилось жить сегодняшним днем, но… сейчас у меня появилась возможность осуществить свою давнюю мечту. И вот я здесь.

- Возможность, - директор еще пошуршал моими документами. – Возможность… Сколько вам, говорите, лет?

Мой возраст был указан в бумагах – одной из них был документ, удостоверяющий мою личность. Дескать, податель его – тот, за кого себя выдает. Однако…

- Тридцать. В этом году будет тридцать один.

- Тридцать лет. Пора, когда юношеские мечты остались в прошлом, но сил еще столько, что можно горы свернуть. В вашем возрасте пора уже задумываться о том, как обессмертить свое имя, а вы…

А я уже настолько себя обессмертил, что пора бы и честь знать. Но вслух пришлось сказать совсем другое:

- У меня еще есть время. И потом, обессмертить себя можно по-разному. Например, воспитав такого ученика, что потомки веками будут гордиться тем, что такая личность в истории была!

- И для вас этого достаточно? Такой посмертной славы?

Эх, знали бы вы, господин бессменный директор, какая слава ожидает типа, что стоит перед вами! Но вслух опять пришлось действовать по заранее намеченному сценарию:

- Вполне. Кроме того, в жизни всегда есть место подвигу. И, как знать…

- Ой! – старикан внезапно развеселился и погрозил мне пальцем. – А вы оптимист, коллега! Как, кстати, ваше имя?

- Бр… Кхм, - пришлось сделать вид, что всего-навсего закашлялся, - мастер Груви.

- Мастер? Не мэтр? – прищурился директор.

- Для того чтобы зваться мэтром, у меня маловато опыта и…хм… уровень силы не тот, - я слегка развел руки, до этого скромно, по-монашески, сложенные на груди, демонстрируя гильдейский знак.

В нашем плане это был самый рискованный момент. Ведь гильдейские знаки невозможно подделать. И они всегда создаются в одном экземпляре. Если член гильдии некромантов, ведьмаков или просто магов утратит свой знак, его никто никогда не сможет восстановить. И у меня был тот самый знак, который этот старикан вручал мне восемь лет назад на церемонии выпускников. Пока учился на инквизитора, этот самый знак хранился в монастыре. Несколько часов тому назад мне снова довелось взять его в руки и надеть на шею. Ощущения, прямо скажем, непередаваемые. В какой-то момент я всерьез испугался, что после четырех лет перерыва знак откажется меня принять… Такое, кстати, уже бывало прежде. Тем более что эти четыре года я как раз некромантом и не был, практически отрекшись от себя и своей силы. Обошлось. Однако все равно осталось чувство, что я – самозванец, только притворяющийся некромантом.

Между тем директор повел себя так, словно ничего не заподозрил. Увидев знак, он подался вперед, опираясь ладонями на бумаги, вытянув шею и подслеповато прищурив глаза.

- Поднесите-ка поближе, молодой человек, - проскрипел он. – Я что-то стал слаб глазами… Мне надо увидеть ваш номер…

Он не спешил дотрагиваться до медальона, предоставив мне самому перевернуть его так, чтобы на внутренней стороне был виден мой номерной знак и имя. Только сделал пару пассов кончиками пальцев, словно что-то разминал. Конечно. Никто не имеет права трогать руками чужой гильдейский знак – встроенное в него защитное заклинание больно ударяет по святотатцу. Поэтому даже на церемонии вручения знаки берут за цепочку. Именно первое прикосновение законного владельца активирует защиту. Впоследствии знак настраивается на хозяина и реагирует только на него. Удобно, кстати, отлавливать самозванцев. А таковых… простите, отвлекся. Ректор закончил проверку, сделал последний пасс, рассеивая чары, и опустил руки ладонями вниз.

- Отлично. Просто отлично… И ваше имя…

Ну, все, Згаш, вот ты и попал.

- Мастер Згаш Груви.

- Отлично, - директор снова опустился на стул, снова стал шарить в моих документах. – И вы хотите работать у нас учителем?

Не понял. Мы что, пошли по второму кругу? Я, кажется, уже это говорил, когда вступил в кабинет! И мое имя… Помнится, и сам директор, и многие наставники неоднократно говорили, что помнят абсолютно всех своих учеников и имена многих заставляют их вскакивать по ночам с криком ужаса. И что такого отвратительного, тупого, дикого курса не было в Колледже со дня основания. И что нас мало утопить в нечистотах – просто так, на всякий случай, чтобы еще чего-нибудь не натворили. И что лично меня они не забудут до конца жизни. И что…

И что, они все забыли? Каких-то восемь лет спустя? Похоже на то.

- Хотел бы…

Вернее, меня заставили. Но приказ есть приказ.

- М-да… Это как-то неожиданно… В середине учебного года… Когда все вакансии уже заняты… Свободных часов нет и даже среди дополнительных курсов…

Не понял. Мне что, отказывают в приеме на работу? Смерил расстояние до двери. Успею… Другой вопрос, что на это скажет пра Михарь? Он же утверждал, что все бумаги уже заготовлены!

- Но если вы напишете заявление, мы его рассмотрим… И дадим вам ответ.

Каким-то чудом передо мной оказались пергамент, перо и чернильница. Надежда вспыхнула с новой силой. Нового преподавателя не могут не принять на работу – если есть вакансии. Штат Колледжа нельзя увеличивать. Ведь, для того, чтобы принять на работу нового человека, надо сначала обеспечить для него фронт работ – группу учащихся, которым надо изучить именно его предмет, найти деньги на оплату труда учителя, предоставить ему аудиторию для занятий и комнату для проживания, если своего дома у новичка нет. Все это из кармана не достанешь, даже будь ты мэтром магии иллюзий. И отказ ректора на моем заявлении заткнет кое-кому рты. Мол, вы направили нам на практику «своего человека», но мы этой практики ему предоставить не можем. Ищите возможностей в другом месте. А он честно прошел весь путь, даже выразил желание работать, чему доказательство – заявление за подписью. Ловкий ход! Я дрожащей от волнения рукой быстро накарябал несколько строк, приложив вместо печати оттиск своего гильдейского знака.

- Отлично, - директор, тщательно осмотрев заявление и… подмахнул его внизу, размашистым почерком написав «Одобрить». – Вот и все! Теперь…

- Все? – не веря своим глазам, я вскочил и потянулся к пергаменту. – То есть, как это, «все»? Я что, принят на работу!

Такой подлянки, признаться, я не ожидал. Получается сам, своими руками… добровольно…

- Теперь все документы в наличии, - ректор словно не заметил моей вспышки. - Сейчас вам надо отметиться у коменданта, получить место в общежитии, потом заглянуть на пост при входе…Вы женаты?

Внезапная смена темы немного сбила с толку. Да как бы вам сказать…

- Э-э…ну…скажем так, помолвлен.

- А дети? Есть?

- Ну… официально – нет.

- Тогда вам будет немного проще. Итак, первым делом комендант, потом кастелян, затем бухгалтерия, обязательно сообщите о себе главному повару и на пост охраны при входе, пусть занесут вас в списки, и под конец – кафедра…э-э…

- Какая?

Простой вроде бы вопрос, но он поставил ректора в тупик. Старикан заморгал глазками так, словно только что проснулся и еще не понимает, где он очутился и кто этот тип возле него.

- Ну… некромантии, я думаю, - наконец, выдавил он. – А вообще, пройдитесь по всем сразу. Заодно определитесь… Желаю успеха… коллега.

И протянул мне сухую холодную ладонь для рукопожатия.

Кабинет я покинул, терзаясь сомнениями. Похоже, мои первые шаги на учительском поприще будут не самыми легкими. И это при том, что я до последнего не хотел подчиняться приказу о переводе в Колледж. Но кто будет спрашивать мнение рядового солдата огромной армии инквизиторов?

Здесь все осталось таким, как было прежде. Те же каменные стены, толстые и мрачные, словно это был не Колледж, а старинный замок, долженствующий выдержать осады варваров. Те же стрельчатые окна, узкие, как бойницы. Те же крутые лестницы с витыми перилами и скрипучими деревянными ступенями. Тот же особый запах – камня, дыма, воска и химикатов. Ничего не изменилось – и в то же время стало другим.

Восемь лет!

Подумать только, восемь лет я не был в этих стенах! И, хотя многое узнавал с первого взгляда, на многое смотрел, как на диковинку.

Во-первых, студенты. За последние годы Колледж претерпел кое-какие изменения. Стало больше факультетов – добавились ветеринария и алхимия – увеличилось количество желающих обучаться на боевого мага и ведьмака, и то, что в мое время было факультативом для энтузиастов, сейчас вылилось в отдельный курс. Собирались даже начать готовить магов-целителей, а уж про факультативы и говорить нечего. В свободное от основной учебы время можно было получить дополнительные знания по пяти направлениям – в том числе магии иллюзий, ведовству и пророчествам. И сами студенты стали другими. Они казались мне детьми – как-никак, мне действительно уже исполнилось тридцать лет, а большинству тех, кто попадался мне в коридорах, не было и двадцати. Кто с котомками, кто с вещмешками, а кто с пустыми руками или таща книги под мышкой, они спешили по всем направлениям, словно муравьи в потревоженном муравейнике. Только что прозвенел колокол, и юноши и девушки спешили, кто куда, ориентируясь в этой толчее так, будто с рождения не знали другой жизни.

На меня они реагировали своеобразно – пока я не двигался с места, относились как к пустому месту, разве что ловко огибая на ходу, но стоило чуть шевельнуться, как обязательно кто-то налетал на бегу, пихал локтем или цеплялся сумкой за полу моего одеяния. Одеты студенты, кстати, были в форму – на всех красовались одинаковые фиолетовые накидки с отделкой разного цвета: черные, белые, желтые, малиновые, кроваво-красные и голубые. Наверняка, это было как-то связано с тем, на каком факультете обучается владелец накидки. В мое время накидка выдавалась одна на весь год, надевать ее приходилось по особенным случаям, а в свободное время мы щеголяли, кто в чем. И если в начале учебного года в одеяниях еще наблюдалась пестрота, то к концу все выравнивались – яркие цвета нарядов тускнели, дорогие ткани рвались и пачкались и заменялись на немаркие блузы и штаны, в которых чаще ходят мастеровые.

А еще девушки.

Да-да, девушки. В толпе то и дело мелькали юбки. В мое время девушек можно было пересчитать по пальцам. То есть, на первый курс их поступало довольно много, соблазнившись рекламными плакатами и романтикой, но до последнего курса доходили одна-две. Остальные переводились на другие факультеты или отчислялись за неуспеваемость. Были и такие, кто сами забирал документы, решив, что замужество за первым встречным намного интереснее и романтичнее, а главное – безопасней для жизни и здоровья. Сейчас же каждый пятый студиозус был женского пола, и это, пожалуй, было единственное, что было знакомо. Помнится, пару лет назад я ведь уже был здесь…Правда, по другому поводу…

Я осторожно пробирался сквозь толпу, глядя по сторонам, чтобы никого не сшибить и чтобы на меня никто не налетел. В коридоре висел гул голосов. Кто-то кого-то звал звенящим от волнения голосом, кто-то болтал, слышалось хихиканье девчонок. Я по-прежнему был почти не виден и не слышен этой толпе и мог спокойно продолжать путь. Итак, комендант, кастелян, бухгалтерия, кафедра… Точно в этом порядке, а не наоборот?

- Дяденька Згаш!

Признаться, я оторопел. Ожидал чего угодно, только не этого.

- Дяденька Згаш! Это вы?

Какая-то девушка с длинной светлой косой в накидке с черной оторочкой отчаянно махала мне рукой, пробираясь сквозь толпу. За нею плечом к плечу двигались два плечистых парня, блондин и брюнет. Оба взирали по сторонам с профессиональной настороженностью телохранителей, но рассмотреть я их не успел – подлетев, девушка с визгом повисла у меня на шее, болтая ногами.

- Дяденька Згаш! Это вы? Неужели это вы? Глазам своим не верю! – верещала она так пронзительно и весело, что на нас стали оборачиваться. – Это уму непостижимо! Вот уж не думала, не гадала… как гром среди ясного неба! Кто бы мог подумать? Дяденька Згаш! Это так чудесно…

Я поспешил отодрать от себя девушку. Нет, мне нравится, когда меня обнимают красивые девчонки, но…

- Дяденька Згаш, - она послушно отлепилась и взирала на меня огромными серыми глазищами, обрамленными самыми невероятными ресницами в мире. – Вот так встреча…

Несколько секунд я рассматривал девушку. Красавица – аж дух захватывало. Не зря два парня за ее спиной так напряглись. Если бы силой ревности можно было убивать, я бы не только давно уже умер, но и успел рассыпаться в прах.

- Дяденька Згаш, - девушка сообразила, что я слишком долго молчу. – Я… это…вы… Вы меня узнаете?

Ресницы ее затрепетали часто-часто, лицо как-то неуловимо изменилось, дрогнуло, и сквозь его черты проступила веснушчатая мордашка, которую я определенно где-то видел.

- Динка?

- Узнали, - она расплылась в счастливой улыбке. – Узнали! Долго вы думали…

- Да я вообще не думал… не думал тебя здесь встретить, - пришлось признать. – Ты разве не на домашнем обучении?

- Не-а, - она весело мотнула головой. – Оно уже закончилось. Я тут на ведьмачку учусь.

- На ведь… - я еле успел прикусить язык. – А…

- Я тоже сначала хотела в некромантки пойти, но провалилась на экзаменах, - она коротко вздохнула. – Мне предложили поступить куда-нибудь еще, и я выбрала ведьмачество. Буду квалифицированной ведьмой. Или ведьмачкой – если у меня будет высший балл по фехтованию и верховой езде.

- А он у тебя будет? – заинтересовался я.

- Не-а, - снова замотала она головой. – Я ж лени-и-вая…

И засмеялась, склонив голову набок. А я стоял, как дурак, и любовался этой красавицей, вспоминая ту тощую бледную девчонку с усыпанным веснушками носом, которую когда-то вез из одной приемной семьи в другую. Надо же, как вымахала и расцвела! Сейчас ей уже восемнадцать лет. Да, время летит…

- А вы здесь какими судьбами? – заторопилась Динка. – По делу или… Мы вроде бы слышали, что вы…

Да, я пять лет назад перестал быть некромантом и стал инквизитором. Пять лет назад родная гильдия официально отреклась от меня, вычеркнула из своих рядов. Полгода назад я закончил учиться на инквизитора, успел немного попрактиковаться… Но девчонке эти подробности знать было ни к чему.

- Я тут… по делу.

- По какому?

Спас меня далекий звон колокола. Студенческое море вокруг сперва застыло, как парализованное, а потом зашевелилось с удвоенной скоростью.

- Пора на лекцию, - вздохнула Динка. – Это в другом корпусе. Наверное, опоздаем…

- Не переживай, - я легонько подтолкнул девушку к ее приятелям. – Еще увидимся. Я ведь здесь буду работать.

- Ой! – она взвизгнула, всплеснув руками. – А кем?

- Еще не знаю, - пожал плечами. – При следующей встрече расскажу. Беги!

Словно только того и ждали, оба парня подхватили девушку под локотки и увлекли прочь.

- Так хоть скажите, где вас искать? – вывернула она шею.

- Здесь! – успел крикнуть прежде, чем нас разлучила толпа. Студенты ускорились, разбегаясь в разные стороны и увлекая за собой мою воспитанницу. Не прошло и минуты, как в коридоре остался я один.

Говорят, на новом месте всегда крепче спится. Не знаю, не знаю, но на меня напала бессонница. Я лежал на койке в комнате студенческого общежития, закинув руки за голову, и слушал тишину, пытаясь разобраться в себе.

День выдался настолько суматошный, что времени на то, чтобы пообщаться с будущими коллегами, совсем не осталось. Кроме того, большинство преподавателей постоянно отлучались – то на занятия, то по личным делам. Те немногие, с которыми пересечься все-таки удалось, слушали не внимательно, погруженные в свои мысли. А познакомиться надо со всеми – как-никак, это часть моей «работы». Наверное, лучше всего «ловить» их утром, перед началом занятий, когда еще все на месте и никуда не спешат. Или, наоборот, вечером, когда преподаватели расползаются по своим комнатам.

Кстати, а где живут преподаватели? Восемь лет назад они селились отдельно, в нескольких коттеджах, за исключением аспирантов и лаборантов. Весьма и весьма немногие могли позволить себе жилье в городе. Интересно, что изменилось с тех пор?

Кстати, я бы тоже мог жить вне этих стен. Но, с другой стороны, если учесть, где я мог рассчитывать на жилье… Нет уж, лучше здесь, чем в монастыре – ведь тогда придется либо подчиняться его уставу и расписанию храмовых служб, либо нарочно их игнорировать. Меньше подозрений и ненужного внимания к скромной персоне учителя. С другой стороны, я тут не просто так. И терять время, тупо пялясь в потолок, не стоит. Так не лучше ли сегодня сделать то, что собирался отложить на завтра?

На сборы времени не понадобилось. Откровенно говоря, я еще свои пожитки не разобрал, как следует – только вывалил на стол книги и пергаменты, а также распахнул баул с одеждой. Ну, еще водрузил на отодвинутый в угол прикроватный столик маленькую статуэтку богини Смерти и поставил перед нею свечку – мой персональный алтарь. Имею, между прочим, право!

Чтобы не откладывать дела в долгий ящик, вытащил самую темную свою накидку, вооружился и покинул комнату.

Общежитие засыпало. Вернее, пыталось начать засыпать. Время самое детское – по моим внутренним часам, только что миновала полночь. То есть, для будущих ведьмаков, некромантов и ведунов как раз и наступает пора активности – некоторые занятия начинаются только после заката. Моя комната находилась на первом этаже, и над головой слышались шаги, иногда хлопки дверей и приглушенные голоса. Потом кто-то весьма энергично стал стучать в пол – или потолок, смотря с какой стороны! – чем-то тяжелым и орать, что, мол, прекратите шуметь, тут люди отдыхают. В ответ ему заорали: «Где ты тут людей видишь? Тут одни студенты!» - и смех.

М-да, приятно, что в жизни осталось что-то неизменное.

Прошелся по первому этажу, читая таблички на дверях: «Комендатура», «Прачечная», «Кладовка», «Сортировочная», «Буфет», «Уборная женская», «Уборная мужская», «Душевая» (почему-то одна), «Комната для занятий». Еще несколько комнат не имели табличек, только номера от одного до восьми. И две двери вообще не несли никаких опознавательных знаков. И если про одну я кое-что слышал еще в бытность студиентом – мол, там когда-то повесился студент, и с тех пор в комнате никто жить не может – то вторая, запертая на зачарованный замок, вызывала нездоровое любопытство. Кстати, на двери моей комнаты красовалась цифра «5».

Недолго думая, постучал в дверь с номером «6». Стучать пришлось долго, пока внутри не завозились.

- Чё-чилось? – невнятно поинтересовался заспанный голос.

- Ничего особенного. Ваш сосед.

- Чего? – голос стал чуть менее сонным.

- Ваш сосед, - повторил я чуть громче. – Из комнаты номер пять. Решил познакомиться и…

- Совсем рехнулся? Знаешь, сколько времени?

- Знаю. И прошу мне не «тыкать». Мы с вами…

- А не пойти бы тебе… - мне в нескольких словах предложили довольно оригинальный маршрут.

- Я бы сходил, - сказал в ответ, - но только с вами в качестве проводника и… партнера!

- Ах, ты!..

Отскочить в сторону я успел. Выставить универсальную защиту – нет.

Дверь вспыхнула по контуру ярко-зеленым огнем, а потом ее вынесло в коридор целиком, вместе с рамой. В проеме возник силуэт с обнаженным мечом. Подсвеченный зеленым, он походил на выходца из Бездны.

- Ты-ы-ыы…

От громкого вопля, казалось, вздрогнули все, кто не спал. Две-три любопытно приоткрытые двери тут де поспешили захлопнуться. Послышались щелчки активизирующихся защитных чар.

- Ты-ы-ы…

Полуголый парень с безумными глазами выскочил в коридор. Я резво отпрянул, хватаясь за собственный меч… вернее, за то место, где он мог бы находиться.

Бес! Забыл! Отвык за четыре года ходить с оружием!

Клинок свистнул у меня перед глазами, и я едва успел присесть, пропуская его над собой:

- Эй, ты чего?

- А ты чего?

Парень замахнулся второй раз, метя ударить пониже, поперек живота. Клинок у него был полуторный, так что пришлось уходить кувырком назад. В спине что-то противно хрустнуло. Блин, старею! Когда-то и не такие фигуры выделывал, а теперь…

- Ты с ума сошел? – крикнул, с трудом восстановив равновесие. Страх прошел – на ногах стою и то ладно, значит, не сломал пока ничего себе. – Чего на людей кидаешься?

- А ты чего тут бродишь? – на меня замахнулись в третий раз. Боги, да когда же он уймется?

- А я тут живу.

- Вр-решь, - у парня с мечом были бешеные глаза. – Тут живу я!

- В соседней комнате!

- Нет. В своей!

- В своей живу я, - разговор начинал напоминать бред сумасшедших, тем более что один из собеседников продолжал размахивать мечом, а второй скакал, как бешеная белка, демонстрируя чудеса ловкости и рискуя сбить себе дыхалку. – А ты – в своей! Понятно?

- Ну? – он наконец-то сделал паузу, нахмурившись и изобразив на челе мыслительный процесс. – И что?

- И то, - я воспользовался моментом, чтобы восстановить дыхание. – Мы с тобой живем в соседних комнатах. Вот я и решил заглянуть…

- Зачем? – парень снова поднял меч.

- Познакомиться.

Вместо ответа меня послали снова. По тому же адресу, но более длительным и сложным маршрутом.

- Зря стараешься. Я там уже был, - вспомнил, как часто мой наставник пра Михарь желал мне уйти куда подальше, и добавил. - Неоднократно.

- Тогда чего ж ты…

- Повторяю специально для интеллектуально одаренных личностей, - я на всякий случай постарался разорвать дистанцию, - я твой сосед. Новенький. У меня бессонница. Завтра – мой первый рабочий день. Буду знакомиться с коллективом, проставляться и все такое. А сейчас, чтоб не затягивать, хотел пообщаться с ближайшими соседями. И просто постучал в твою дверь.

- Я спал, - сообщил мой противник.

- И что? Мог бы ответить – мол, приходите завтра. Что я – изверг, человека из теплой постели просто так выдергивать? Пошел бы себе дальше…

Парень смущенно опустил меч, свободной рукой полез чесать затылок.

- Не догадался… спросонья-то…

Потом мы сидели у меня в комнате, знакомясь за бутылочкой заранее припасенного вина:

- Рой Бойко, аспирант. Учусь.

- Згаш Груви. Некромант. Учу.

- Учишь? – парень прищурился, окидывая меня цепким взглядом с ног до головы. – Что-то я тебя раньше тут не видел!

- А я новенький. Вчера только на работу приняли.

- Среди учебного года?

- Так получилось, - развел руками.

- Понятно. И чего тебе дома не сиделось?

Как ему сказать? И, главное – что сказать? Ведь правду всем знать не обязательно, а ложь… Не привык я еще к тому, что вранье должно стать частью моей жизни.

- Судьба такая, - ответил неопределенно. – Обстоятельства.

Взгляд аспиранта вдруг затуманился, затем прояснился, но сделался таким цепким, что я почувствовал себя неуютно.

- Погоди-погоди… Згаш Груви, говоришь? Некромант? А не ты ли случайно «Записки провинциального некроманта» написал?

Вот на этот вопрос ответ у меня был давно готов:

- Увы, не я. Но лично знал автора. Встретил бы – убил на месте.

- Зачем?

- А я ему разрешал мое имя-фамилию использовать? Да еще и на обложку выставлять? Он мне жизнь поломал, если хочешь знать! Хоть в монастырь уходи – каждый встречный-поперечный одно и то же твердит: «А это не вы «Записки…» сочинили? А это не вы тот самый знаменитый Груви? А это не ваша там биография?» Достали!.. Нет, биография там моя. В общих чертах, кроме некоторых эпизодов. Но это же не дает повода… Это… это все равно, что дипломную работу стырить и свою фамилию надписать!

- М-да, - Рой посмотрел в свой бокал. – Сочувствую. И что будешь делать?

- Жить, - пожал плечами и плеснул нам обоим еще вина. – Как-то до этого ведь жил… Но если автора встречу – убью.

- Завидую, - вздохнул аспирант, залпом допив свою порцию. – Мне бы твои проблемы!

- А что не так?

- Ну, твой враг хотя бы существует на самом деле, - развел тот руками, - а мне кому прикажешь мстить за то, что я уродился с эдакой внешностью? Не с богов же отчета требовать? И с кого конкретного? С Лады? Прии? Или самого Свентовида Четырехликого?

Вот тут я мог Роя понять – если бы аспирант не сидел сейчас в моей комнате в одних кальсонах, а попался бы где-то в коридорах Колледжа в обычной одежде, я бы принял его за переодетую девушку, красивую, хотя и несколько грубовато сложенную. Да, парень красив. Серо-голубые глаза, светлые волосы, мягкие и вместе с тем мужественные черты лица, фигура опять же… Неудивительно, что он на всех с мечом кидается.

- Да ладно тебе, - попробовал успокоить его. – Зато не надо стараться, чтобы девчонок очаровывать – небось только и знают, что сами на шею вешаются, а тебе остается только выбирать, какая получше.

- Это точно, - согласился он.

- Слушай, - «внезапно» осенило меня, - а давай продолжим в другом месте?

- Где это? – напрягся аспирант.

- Ну… есть одно местечко… «Петух и скрипка» называется. Слыхал?

- А то!

- Тогда собирайся! Я проставляюсь. Деньги есть! – и выразительно кивнул на неприметный мешочек, который скромно валялся на подоконнике.

Несколько минут спустя мы покинули общежитие. Не то, чтобы мне жуть, до чего хотелось напиться в обществе малознакомого человека, но задание надо выполнять. И все равно, от монастырского распорядка дня у меня давно уже сбились внутренние часы, так что сейчас бессонница была обеспечена.

Поздняя осень – пора темная, холодная, слякотная. Территория Колледжа была погружена во тьму – разве что тускло горели фонари над входом в общежитие, у крыльца главного корпуса и возле ворот. Ну, и окна самого общежития тоже кое-где еще не погасли. Общежитий, чтобы вы знали, два – второе построили уже после того, как ваш покорный слуга завершил учебу, а именно, когда в Колледже увеличилось количество факультетов и студентов, так что старое здание буквально трещало по швам. В новом здании тоже горело несколько окошек, а вот учебные корпуса…

Я несколько раз моргнул, решив, что мне померещилось. В одном из корпусов тоже горел свет.

- Э-э… не мы одни тут колобродим!

- А? Что? – Рой оглянулся по сторонам.

- Ну, вон свет горит, - указал пальцем. – Там у вас что…

Чуть было не добавил: «В настоящее время?» - поскольку восемь лет назад кафедры, лаборатории и лекционные аудитории располагались как-то не так. И новый корпус, где занимались ветеринары, добавился, а в мое время это была просто пристройка «на всякий случай». И для целителей вон целое крыло отгрохали, хотя пока это только факультатив…

- Там? – аспирант нахмурился, явно пытаясь собраться с мыслями. – Там ничего нет.

- Вот как? Ни лабораторий, ни кладовых, ни комнат для практических занятий? Пойми, я человек новый, мне все интересно…

- Да нет там ничего! И никогда не было! Так, отсвечивает, небось. А, впрочем, если хочешь, можем пойти и глянуть.

- А пошли! – что-то словно толкнуло меня в ту сторону.

Это была пристройка – массивное одноэтажное крыло, продолжавшее главный корпус. Вдоль стены шли десять совершенно одинаковых окон, под некоторыми в неглубоких нишах виднелись окошки полуподвала.

- Там чего?

- Лекционные аудитории и… ничего.

- А подвалы?

- Их нет!

- Как?

- Сам посмотри!

Пришлось подойти ближе и нагнуться. На миг кольнуло недоброе предчувствие – я стою, повернувшись спиной, к малознакомому человеку и лезу явно не в свои дела. Без году неделя – а туда же, все вынюхивать и высматривать. Да кто вообще такой этот Згаш Груви? Подозрительный тип. Стукнуть его по маковке – и прикопать тишком, пока он ни с кем не познакомился. А завтра притвориться, что ничего и никого не видел, крепко спал и вообще… Человеку, знакомому с магией не понаслышке, замести следы преступления – раз плюнуть.

Эти мысли молнией промелькнули в голове, когда за спиной что-то…

Выпрямился.

Нет, ничего. Померещилось. Или нет? Кто-то или что-то тут определенно есть.

- Ты ничего не чувствуешь? – на всякий случай поинтересовался у своего спутника.

- А? Что? – Рой вертел головой, переминаясь с ноги на ногу. – Н-ничего. Хотя бы прав, местечко тут… действительно… Я ведь не на кафедре некромантии, я ведь будущий боевой маг.

Понятно. Колдовских способностей минимум, зато реакция отменная. Боевые маги, кстати сказать, почти не умеют колдовать. Всей их магии хватает только на то, чтобы усилить собственные реакции до сверхъестественных и придать особые свойства своему оружию. Ну, еще и магические амулеты вовремя активировать. Так что он вряд ли мог что-нибудь почувствовать.

Но, самое паршивое, что ничего не чувствовал даже я! А ведь нарочно сконцентрировался, проговаривая формулу поискового заклинания. Оно рассчитано на то, чтобы отслеживать перемещение живых и неживых объектов – все зависит от того, как ее, эту формулу, произносить. Но – ничего. То есть, был выявлен только один живой объект – аспирант Рой Бойко. И все.

А как же свет? А померещился. В оконных нишах полуподвалов царила глубокая полная темнота.

Слишком глубокая. Слишком полная. Настолько «слишком», что я решил отступить – соваться туда без оружия, парочки защитных амулетов и специальной экипировки себе дороже.

Он едва успел накинуть полог невидимости. Спасибо стражу, предупредил. Интересно, кто это там такой любопытный выискался? Попытался накинуть на него опознавательный маячок – но тот почему-то соскользнул, как капля воды с жирной посудины. Странно. Очень странно. На этом подозрительном типе стоит такая мощная защита, что уже за одно это его стоит объявить врагом номер один. Только вот кто это? Опознать не получалось без риска быть обнаруженным.

Ладно. Пусть пока идет. Вот на его спутника маячок зацепился легко, присосался, словно паразит, и тут же начал передавать информацию.

Рой Бойко, аспирант-«боевик». Двадцать шесть лет. Здоров. Холост. Из семьи военных. Сирота. Импульсивен. Стеснителен… хм… что-то скрывает. Уж не знакомство ли с подозрительным «скользким» типом? Надо запомнить.