Учитель под прикрытием.

Глава 14

ГЛАВА 14.

Запасная ряса старшего дознавателя оказалась мне велика – ее владелец был на голову выше и вообще крупнее. Так что капюшон почти целиком закрывал лицо, сползая на глаза, рукава полностью скрывали пальцы, а подол приходилось поддерживать, как даме юбки. Ничего. И не так наряжались! Это не главное. Динка – вот что, или, вернее, кто меня беспокоил. Почему девочку перевели сюда в тот же день? Начальник тюрьмы испугался ведьм? Или…

- Пра, - обратился я к дознавателю, - а по какой причине студентку Куббикову доставили сюда?

- По известной. Ведьма, преступившая закон, - пожал тот плечами. – Кем бы она вам ни приходилась, она ведьма. А закон одинаков для всех.

- Но девочка только свидетельница и… возможная соучастница. Степень ее вины не доказана…

- Вот этим мы и займемся.

- Но это моя работа! Меня послали в Колледж Некромагии, чтобы я следил за… за творящимися там делами…

- Вот вы и проследили, брат Груви, - был ответ.

В молчании мы дошли до входа в тюрьму. Проникнуть туда можно было двумя способами – через главный вход, куда доставляли преступников, и откуда они, если и выходили, то только на казнь – и через внутренние двери, по коридору, соединявшему оба корпуса. Как гостя, меня провели через главные ворота, давая, так сказать, оценить и проникнуться впечатлениями. Я и проникся, припомнив, как сам несколько раз попадал сюда – всякий раз в качестве профилактики, под чутким руководством своего наставника пра Михаря. Когда-то аналогичная тюрьма находилась и на территории Колледжа, и я сам навещал там Брашко Любечанина. Но с недавних пор ее ликвидировали, а освободившиеся помещения переделали под лаборатории и комнаты для занятий на кафедре алхимии и ведовства.

Все тюрьмы устроены одинаково – ряды камер и с двух сторон большие комнаты, в которых ведутся допрос и пытки. К ним примыкают небольшие каморки, где после работы отдыхают палачи и дознаватели. Если тюрьма большая и имеет несколько этажей, в том числе и подземные, наверху располагаются кухни и кабинет начальника тюрьмы, а также комната стражи. Так что для меня не было ничего удивительного.

Мы с пра дознавателем прошли в допросную, где секретарь уже раскладывал на столе бумагу, перья и расставлял чернильницы, а также свечи, амулеты в коробочках и прочее. Он с неудовольствием покосился на меня, не узнавая под капюшоном.

- Сегодня обычный допрос или…

- Пока обычный, - ответил пра дознаватель, усаживаясь. – Попросите кого-нибудь позвать сюда палача и смотрителя.

«Палач!» Я невольно вздрогнул. Неужели Динку будут пытать? Это могло случиться, если обязательное ознакомление с орудиями пыток: «Смотрите, юная девушка! Это вот клещи. Ими вырывают ногти. Ваша рука кладется вот сюда, потом палец заживают в тиски и…» Нет, сегодня еще к ней могли не применять ни дыбу, ни каленое железо, ни тем более клещи. Но вот усадить на жесткий стул с торчащими колышками, которые будут вонзаться в кожу, вполне могут. И пару раз ударить кнутом, пока просто привязав за руки к торчащему в потолке кольцу, тоже могут. И раздеть догола, чтобы осмотреть все ее тело и попытаться проверить на чувствительность некоторые подозрительные родинки, вонзая в них иголки – тоже… Прежде мне как-то раз довелось быть зрителем пыток – все будущие инквизиторы обязаны при этом присутствовать! – и не скажу, что мне так уж нравилось подобное зрелище. Правда, щадя чувства слушателей, наставники нарочно выбирали самых старых и уродливых ведьм, да еще тех, чья вина уже была доказана. Эти старухи материли и проклинали нас, призывая бесов из Преисподней. А одна так даже ухитрилась навести на помощника дознавателя порчу, и его стошнило прямо на протокол допроса чем-то черным. Да и с черными колдунами мне сталкиваться доводилось, так что опыт был. Но это вовсе не значило, что я получал от этого удовольствие. И тем более не мог радоваться тому, что скоро сюда приведут Динку. Какое счастье, что ни госпожа Гражина, ни мэтр Куббик не знают, что случилось с их приемной дочерью. Вот это был бы для них удар!

Я стиснул кулаки, вгоняя ногти в ладони. Иголки под ногти. Их тоже можно ждать в первый день допроса. Тоже, знаете ли… не хотелось бы мне при этом присутствовать. Некоторые дознаватели вообще, говорят, выходят из камеры, пока палач делает свою работу. Их зовут, лишь когда жертва начинает давать показания. Чтобы слушал и задавал наводящие вопросы.

Ходивший по поручению секретарь вернулся быстро.

- Палач говорит, что ведьма не готова, - сказал он.

- Что?

- У нее это… ну… с нею не все хорошо, - он замялся.

- В каком это смысле?

- Она больна, - секретарь пошел красными пятнами.

Я поспешил вмешаться прежде, чем пра дознаватель продолжил:

- Извините, но я немного осведомлен о причине ее недуга. Это… м-м… временные явления, обычные для всех женщин… определенного возраста. Девочка просто перенервничала. Для нее, знаете ли, пребывание в бедняцкой тюрьме… скажем так, непривычно.

- Понятно, - помолчав, сказал мой собеседник. – Это несколько меняет дело. Передайте палачу, что допрос откладывается…до завтра. Идемте, брат Груви! Жаль, что вам пришлось прогуляться без толку, но…ничего не поделаешь.

Мне бы радоваться, что судьба выторговала для меня и Динки еще один день – день, которого я не намеревался терять, если хотел добиться правды – но настроение было далеко не радужное.

- Я бы все-таки хотел переговорить с девушкой.

- Сейчас? Не вижу оснований.

- Я ее исповедник…

- И все равно. Это противоречит закону.

- Почему? Она имеет право…

- Она будет иметь такое право, но только после того, как ей предъявят официальное обвинение. Согласно протоколу, это произойдет в первый день допроса. После того, как ее… осмотрят три свидетеля, дабы убедиться, что, во-первых, на ее теле есть ведьмина метка, а во-вторых, что обвиняемая…

- Подозреваемая! – взвился я.

- … подозреваемая, - пра дознаватель сохранял спокойствие, - не прячет в каких-нибудь труднодоступных местах амулетов или на ее теле нет защитных знаков, рун, оберегов и так далее, что позволит ей не чувствовать боли во время пыток. И только после этого ей предложат облегчить свою совесть чистосердечным признанием… позвав исповедника! И если ведьма не собирается признаваться добром, начинаются пытки… длящиеся до тех пор, пока она не признает своей вины.

Это было что-то новое. Помнится, когда я был учеником, пра Михарь говорил мне немного другое.

- А если она вину признает?

- Следствие, сопоставив степень вины, добровольность или принудительность признания, причиненный вред и его последствия, а также возможное сотрудничество со следствием – иногда ведьмы, чтобы себя обелить, сами выдают тайники – мол, я хотела навести порчу на соседа и закопала под порогом отрезанный коровий сосок… В общем, сопоставив все факты, суд определяет соответствующее наказание. Либо пожизненное заключение в монастыре, либо смертная казнь… которая тоже может быть разной – быстрой и легкой или долгой и мучительной.

- А если будет установлено, что ведьма не виновата? – вырвалось у меня.

Мой собеседник рассмеялся:

- Брат Груви, вы меня поражаете! Скажите, вы действительно инквизитор?

- Я… - в последний момент прикусил язык, понимая, что ступаю не просто на скользкую дорожку, но рискую собой во всех смыслах слова, - я учитель. И под подозрением моя ученица. Я, как и все мои коллеги, приняли на себя ответственность за ее жизнь и здоровье. В Колледже уже пострадали двое молодых людей… пострадали… серьезно. И я не могу допустить, чтобы случилась еще и эта… беда.

- Вот как, - на меня посмотрели весьма странно. – Что ж…я это учту.

- Если вам будет угодно, я готов дать показания… ну, чтобы уж не совсем безрезультатно было мое посещение. Дело в том, что мне кое-что известно о происходящих в Колледже событиях. То, что не может сказать Динка Куббикова.

- И это имеет отношение к…

- Да. Самое прямое.

- Пройдемте, брат Груви! – дознаватель крепко взял меня за локоть. – Побеседуем.

Ох, что-то мне не понравилось, как он в меня вцепился! Сразу почувствовал себя арестованным. Но делать нечего.

Пришлось все рассказать.

- Значит, по-вашему, в Коллежде есть что-то вроде инициативной группы, которая…м-м… что-то готовит? И все последние события в Зверине имеет к этому отношение?

- Да. Более того. Я сам был свидетелем весьма странных событий. Вы в курсе, что город хочет основать новое кладбище? Два старых в центре города и почти закрыты, третье не справляется, нужно четвертое. Нашли место, но… оно оказалось осквернено. Причем характер осквернения…

- Труп нищенки?

- Да. И добро бы ее просто убили. Но сам способ… извлечение из тела младенца… плюс убийство студента Претич-Дунайского… якобы из ревности… руны, которые были нарисованы на стенах, свидетельствуют о том, что это ритуальное убийство. Душа покойного пропала!

- То есть, кто-то собирает силы… для чего?

- Это не так важно, - отмахнулся я. – Важно другое – кто-то использует детей. Студентов. Кто-то чужими руками загребает жар. Эти мальчики и девочки для него – расходный материал. Как Динка, которая, я убежден, в деле убийства княжича Претич-Дунайского просто играла роль приманки, а когда надобность отпала, была пущена в расход, как отработанный материал. Это боевичка Дануська Будрысайте, на которую навели порчу, чтобы она исполнила задуманное, а потом просто «нейтрализовали». Это… я еще не знаю точно, сколько мальчишек и девчонок вот так обработаны и что с ними будет дальше!

- Это княжич Претич-Дунайский, - неожиданно в тон поддержал пра дознаватель.

- Простите?

- Убийство княжича… мне дали не так уж много документов, но… как вы думаете, почему для жертвоприношения был выбран именно он?

Я застыл, пораженный внезапной догадкой. А ведь верно! Князья – графы, короли, лорды и леди - издавна были чем-то вроде связующего звена между миром людей и миром богов. Их считали прямыми потомками богов – дескать, обычных людей боги создали, а вот князей – родили. В старые времена именно из среды князей выбирали волхвов и священнослужителей – считалось, что их молитвы быстрее дойдут что на Небеса, что в подземный мир. И если убит представитель княжеского рода, то никакое это не убийство из ревности. Это самое настоящее ритуальное жертвоприношение. И Торвальж вряд ли виновен в его смерти. В самом плохом случае он – только исполнитель, но никак не вдохновитель и «заказчик».

А кто заказчик? Тот, кто использует студентов для своих целей…

- Вы знаете, кто этот человек?

Вопрос дознавателя поставил меня в тупик. Он что, прочел мои мысли? Или я так увлекся, что начал рассуждать вслух?

- Ну… подозреваемый у меня есть… - ага, даже не один.

- И это…

- У меня нет доказательств! – воскликнул торопливо.

- Жаль.

- Но я веду расследование. И для этого мне было необходимо побеседовать с Динкой. Она могла что-то вспомнить… подсказать…

- Вы с нею поговорите, брат. Но попозже. А пока… удачи вам в расследовании. Надеюсь, когда вы придете сюда снова, у вас будет больше информации.

Мы остановились в двух шагах от ворот. И когда это успели дойти? Привратник уже распахивал калитку, чтобы выпустить меня во внешний мир. Ловко, однако! Но не станешь же упираться и скандалить!

- Разумеется, пра.

Дознаватель слегка подпихнул меня к калитке и развернулся, давая понять, что разговор окончен. Привратник ждал, и не осталось ничего другого, кроме как переступить порог.

Но сдаваться я не собирался. Говорил, кажется, что в монастыре Инквизиции два входа? Вот ко второму и направился. Пусть это на соседней улице, но если знать короткий путь через овраг и чужие огороды, то…

Несколько минут спустя я уже спокойно проходил в главные ворота монастыря. С этой стороны он был открыт для верующих, так что затеряться в группу молящихся ничего не стоило. Ну, пожертвовал пару медянок при входе! Сразу за порогом свернул на боковую аллею, и здесь мне повезло. Не успел пройти полпути до белокаменного здания монастырской библиотеки, как впереди показалась знакомая фигура в темно-бордовой, почти коричневой, рясе.

- Згаш? Что вы тут делаете?

Пра Михарь ускорил шаги, двинувшись мне наперерез. Удирать от наставника не входило в мои планы – все равно ведь достанет! – и пришлось приостановиться.

- Хотел кое-что почитать про древние княжеские роды, - кивнул в сторону библиотеки. – Родословные древа, семейные легенды, упоминания в летописях…

- Что это вас на историю потянуло? Самообразованием занялись? Или вспомнилось кое-что, связанное с восточными землями?

На востоке, среди тамошних лесов и болот, воспитывался мой сын Збигнев…

- Скорее, с южными землями. Род Претич-Дунайских князей ведь оттуда!

- Ну… насколько я разбираюсь в родовых фамилиях, то… да, Дунай на юге протекает. А с чего это такой интерес?

Пришлось рассказывать и ему.

- М-да, - покивал мой бывший наставник. – Положение… Претич-Дунайские – правящий род. Прештское воеводство. Слышали о таком? Хотя… теперь его уже не существует, как такового.

- Почему?

- Про горско-тюрские войны слыхали?

Я кивнул. Больше тридцати лет уже шли эти войны – Тюрское ханство медленно двигалось на север, захватывая все новые и новые области. Гористая местность мешала всадникам – на конях по кручам не больно поскачешь – но все равно небольшие горские княжества погибали одно за другим. Прештское воеводство пало в числе последних. Выходит, Измор Претич-Дунайский был княжичем без княжества? Или часть его земель уцелела? Скорее да. Он ведь, насколько помню, не старший сын в семье. Его могли нарочно отправить учиться ведовству, поскольку, как я уже говорил, молитвы и колдовство князей быстрее доходит до богов. Наверняка на Измора была вся надежда его рода. И убийство княжича ставило под угрозу не только остатки воеводства, но и южные пределы уже нашей страны. Тюрское ханство вряд ли остановится, захватив горские племена. А тем временем подрастет мой Збигнев и, собрав армию Тьмы, двинется с востока…

Это что же получается? Кто-то льет воду на мельницу будущего Темного Властелина, помогая ему уничтожить мир? Кто-то здесь и сейчас…

- Хотите узнать что-то еще, Згаш? – мягко поинтересовался пра Михарь, беря меня под локоть. Хватка у него тоже была железная. – Или это не единственная причина вашего визита?

- Нет, не единственная. Я… на самом деле хотел заглянуть в тюрьму и поприсутствовать на допросе моей… ученицы.

- Ученицы? Ваша ученица попала в тюрьму Инквизиции?

- Как раз в связи с убийством княжича Претич-Дунайского. Она… княжич любил эту девушку, а ее использовали, как приманку, чтобы завлечь его в ловушку. Девушка могла знать убийцу… вернее, исполнителя. И не только его.

- Могла или знала? – поймал оговорку пра Михарь.

- Могла. Я не смог ее увидеть.

- Почему?

- Пра дознаватель запретил. Допросы и… все остальное отложено до завтра, потому что Динка…

- Динка?

- Да. Динка Куббикова. Вы… ее видели раньше.

- Мельком, - мой бывший наставник улыбнулся воспоминаниям. Порог дома мэтра Куббика он переступал всего один или два раза, но не заметить девочку необычайной красоты не мог. – Но если это она, то почему вас, как ее воспитателя, не допустили… Кто, кстати?

- Он не представился, - припомнил я несговорчивого дознавателя. – Чуть старше вас, высокий, сутулый, с таким характерным носом и длинными волосами…

- Пра Тимек, - скривился мой наставник. – Повезло вам, Згаш. А вот Динке – нет.

- Это еще почему?

Пра Михарь мягко, деликатно притянул меня к себе.

- Если бы пра Тимек вел ваше дело тогда, пять лет назад, сейчас мы бы с вами не разговаривали, - скривился он. – Зато в анналах появился прецедент – впервые в истории на костер мог взойти Супруг Смерти.

Я пораскинул мозгами – и похолодел:

- Выходит, Динка…

- Если вы не отыщете убийцу княжича Претич-Дунайского, она обречена.

- Но… - я отчаянно размышлял, пытаясь найти законную зацепку, - есть же законы. Три дня…

- Три дня, - кивнул мой бывший наставник, - и один из них уже идет. Ведь девушку доставили в тюрьму Инквизиции вчера! Завтра у нее первый настоящий допрос. И если к тому моменту вы ничего не узнаете… мне жаль, брат Груви. Но обстоятельства дела таковы, что… мне остается только пожелать вам удачи!

Я скрипнул зубами. Пра Михарь не станет мне лгать – как-никак, нас связывали отношения не только наставника и ученика. Общее пятно на биографии – мы оба когда-то преступили законы своей гильдии и оба понесли наказание, встав в ряды инквизиторов – сделало нас почти друзьями. Хотя какая может быть дружба с тем, кого долгое время считал причиной всех своих несчастий?.. И тем не менее…

- Я постараюсь.

- Хочу верить. Позвольте вас проводить, - наставник крепко взял меня под локоть.

В молчании мы вышли из ворот монастыря, и только тут пра Михарь нарушил тишину. Сильнее сжав мою руку, он отступил в тень надвратной башни и прошептал:

- Заведующий кафедрой некромантии. Обратите внимание, брат.

После чего развернулся и направился прочь, не прибавив ни слова.

Да, задали мне задачку! Не вдруг разрешишь.

Завкафедрой моего родного факультета был старый профессор мэтр Сибелиус. Он приехал в Зверин довольно давно, когда меня и на свете-то не было. Где-то в молодости здорово помотала его жизнь, и преподавание в Колледже Некромагии стало для него просто тихой гаванью. О его силе не ходили легенды, его имя не было овеяно зловещим ореолом договоров с Тьмой или богами, как в случае с бессменным и бессмертным ректором. Но этот человек помнил те времена, когда не существовало самого Колледжа как такового, а была лишь группа энтузиастов. У них учился мэтр Рубан Куббик, бывший в числе первых выпускников. У них обучались Йож Белла, объявленный вне закона, чуть было не вошел в число преподавателей – просто не успел, родившись слишком рано и опередив свое время, граф Вайвор Мас, двоюродный дед моего названного брата Анджелина Маса, талантливый алхимик-самоучка, чьи эликсиры и смеси сейчас включены в учебники. И родной дядюшка самого Анджелина, ставший не по своей воле оборотнем, Северин Мас… кстати, тоже учившийся на алхимика…

Короче, лично у меня с кафедрой некромантии было связано только имя мэтра Сибелиуса. Но… ведь он очень стар! Ему уже за семьдесят, а для человека в наше время это – солидный возраст. Не знаю, может быть, когда-нибудь люди будут жить до девятноста или даже ста лет, не прибегая к магии, но пока семидесятилетних можно пересчитать по пальцам.

В последнее время мэтр Сибелиус очень сдал. Я видел его пару лет назад, когда, расследуя дело Брашко Любечанина, время от времени появлялся в стенах родного Колледжа, и уже тогда он часто болел. Его то и дело подменял на лекциях Виктор Вагнер, а практические занятия так и вовсе легли на плечи молодого преподавателя. Сейчас же вовсе мэтр Сибелиус только числится профессором. И на этого человека пра Михарь советовал мне обратить внимание?

«Да не на него! На самого Вагнера!» - осенило меня. Ну, разумеется! Виктор Вагнер молод. Ему только тридцать пять лет, а он уже магистр, к тому же женатый на внебрачной дочери самого герцога Ноншмантайна. Сам Ноншмантайн в дальнем родстве с королевским домом, его внучка могла бы стать принцессой, даже несмотря на нечистое происхождение – Виктор Вагнер не был герцогом, получив титул только после свадьбы. Но все равно… Обратить на него внимание… Что это значило? Что он что-то знает? Или что Инквизиция знает о нем нечто такое, чем можно воспользоваться?

Я ломал себе голову так и эдак, строя всевозможные предположения, пока шел к воротам Колледжа.

К моему удивлению, меня там ждали. Два лаборанта с кафедры некромантии, причем в учительских накидках, что добавляло встрече официоза.

- Вас хотят видеть. Срочно, - сообщили мне. – И давно.

- Кто?

- Велено проводить вас в деканат.

Уф, хорошо, что не на ковер к ректору. Хотя там близко, очень близко. Буквально одна и та же дверь, только в кабинет к ректору надо пройти из приемной направо, а в деканат – налево. Учительская располагалась на том же этаже главного корпуса, но в противоположном конце коридора.

Там меня ждали все четыре с половиной декана. Четыре с половиной – это декан и глава кафедры общей магии мэтр Йоганн, декан и глава кафедры черной магии мэтр Визар, декан с кафедры алхимии мэтр Анастасий и мэтр Сибелиус, за спиной которого тенью маячил Виктор Вагнер.

- Проходите, мастер Груви, - мэтр Визар заулыбался так, словно они все тут собрались на вечеринку, и для веселья не хватало именно меня. Причем по той простой причине, что я бегал за выпивкой. – У нас к вам серьезный разговор.

- Не хотите взять постоянные часы? – в лоб спросил мэтр Йоганн.

- Что? – я одной рукой нашарил стул.

- Вы сейчас приняты на работу, как педагог на подмене, - принялся объяснять глава «общевиков», куда, насколько я успел узнать, входили кафедра ведовства, прорицания, ведьмачества и боевой магии. – В последнее время вы часто замещали мэтра Горбжища, которого на рабочем месте не видели с прошлого месяца. То есть, самого мэтра видели… просто видели, что дает основание считать, что он жив-здоров, с ним не случилось никакого несчастья, только вот работать по специальности он не желает. Поэтому мы, собравшись здесь… почти в полном составе, - он смущенно кашлянул и покосился на входную дверь, - решили потребовать его увольнения, а на освободившиеся место взять вас.

- Меня? – я чудом не пустил «петуха». – Учителем? Но я…

- Вы не профессиональный педагог, понятно. Практически пришли с улицы, но… так случилось со многими из нас, - все, как по команде, посмотрели на Виктора Вагнера. – У вас талант педагога. Ваша группа…

- Моя группа?

- Мы хотели предложить вам взять кураторство над группой второкурсников, которых до этого вел мэтр Горбжищ, - с каменным лицом сообщил мне Вагнер.

- Но я не мэтр! Я только мастер и…

- Это не играет роли. Учебный процесс останавливать нельзя.

- Но я ни беса не смыслю в пентаграммах! Я… я этот предмет вообще не сдал!

- Я тоже в свое время завалил алхимию, - подал голос мэтр Анастасий. – От волнения.

- Короче говоря, мы предлагаем вам стать учителем.

Бес.

С одной стороны, предложение было заманчивым. Становясь педагогом, я рвал все связи с Инквизицией на законных основаниях. Снимал рясу. Возвращался в мир. Теперь никто не мог бы обратиться во мне «ваша святость». Я бы покинул монастырь, получил бы свободу…

Но в провинцию, простым рядовым некромантом вернуться все равно бы не смог. Оставив мне гильдейский знак, как символ принадлежности к гильдии, магистр Бруно Черный вычеркнул меня из своих рядов. Я был одиночкой. Сам по себе.

Человек не может без общества. Речь тут даже не об общении с себе подобными – мол, без людей человек дичает и все такое – речь о принадлежности к «своему кругу». Аристократы, монахи, крестьяне, мастеровые… даже нищие – все объединяются с себе подобными по родовому или профессиональному признаку. Что бы ни случилось, за тебя встанут те, с кем ты общаешься, в чей круг ты входишь. Род, гильдия, община… Я, формально оставшись некромантом – гильдейский знак давал мне некоторые права! – тем не менее в гильдии не состоял. Я стал инквизитором, вошел в их ряды. И покинуть их мог только став учителем. Не некромантом. Либо сюда, на стезю педагога, либо…

Либо меня объявят вне закона, и те же инквизиторы объявят охоту. Пра Михарь уже один раз изловил преступившего черту наивного провинциала, поймает и второй раз. И тогда за меня возьмется пра Томек. Дознаватель, который всегда отправляет на костер тех, кто попал ему в лапы.

Нет, конечно, можно отказаться и вернуться в монастырь. Уволившись из Колледжа.

И бросив Динку на произвол судьбы.

- Я… могу взять хотя бы несколько дней на размышление?

- Можете. Но позже, - кивнул мэтр Йоганн с такой мрачной решимостью, что мне заранее поплохело. Если я соглашусь работать учителем, именно он станет моим непосредственным начальником. И тогда… ох… - А пока… У вас готов учебный план?

Что? Не успели запрячь, как сели и ножки свесили!

- Нет. Еще нет.

- Да. Уже да.

Мэтр Вагнер шагнул вперед, протягивая мне свернутые в трубочку листы.

- Ваш план. Черновой. Потом подгоните под себя. Что-то вычеркните, что-то добавите, но действовать придется по нему. Держите!

Я бегло просмотрел записи. Хм… Ну, эту тему мы уже изучили… вот об этом я худо-бедно смогу рассказать… здесь… вроде тоже все понятно. А вот эти два вопроса и во время учебы мне не дались, а теперь и подавно. Вычеркнуть их, что ли, как советует Вагнер?

- Это все?

- Нет. У вас занятие через полчаса. Как раз успеете ознакомиться с планом.

- Но для начала я бы посоветовал вам заглянуть в аудиторию «два-бис», - с каменным лицом сообщил Вагнер. – И прихватить оттуда… м-м… кое-какие материалы. Думаю, они смогут вам помочь. Наглядные пособия, инструменты и все такое.

Припертый к стенке, пошел изучать расписание. Та-ак, сегодня мне предстоит тяжелый день. Три занятия! Две лекции и практическая работа с четверокурсниками. Завтра будет еще хуже – спаренный урок у первокурсников, практика у второго курса, и два занятия у третьекурсников, по подгруппам. В остальные дни всего одно-два занятия, жить можно. Но как пережить эти сорок восемь часов? Ведь в это же время мне придется искать доказательства невиновности Динки. И остальные проблемы никто не отменял!

Аудитория «два-бис» располагалась в полуподвале. И, как следовало из обозначений на двери, чаще использовалась некромантами для практических занятий. На полу уже была начертана типовая пентаграмма, в ключевых точках виднелись отверстия – туда вставляли колышки и подсвечники. По углам высились четыре сундука, где я легко обнаружил все, что необходимо для совершения жертвоприношений – веревки, кости, складные жаровни и курильницы, запас ароматических трав, свечи и все тому подобное. Да, мне кое-что из этого могло пригодиться, если не сейчас, то завтра-послезавтра, когда буду заниматься со старшими курсами.

Я еще копался в недрах одного из сундуков, прикидывая, успею ли проверить содержимое остальных и стоит ли тащить отсюда все и сразу, когда хлопнула входная дверь, по лестнице простучали быстрые шаги и в тамбуре послышался знакомый голос?

- Эй! Есть тут кто?

Я замер, подавившись воздухом. Это был Торвальд Осберт.

Тихо выпрямился, разжимая пальцы и мягко опуская на дно сундука связку кладбищенских свечей. Пальцы правой руки сами скользнули к висевшему на поясе ножу. Левая рука сложилась в знак. Одно движение – и на меня мягко скользнула личина. Меня нет. Нет меня. Тут вообще нет никого живого. Только…

…упырь.

Сдавленный возглас за дверью подсказал, что Торвальд упыря тоже учуял. Силен мальчик! Я еле успел увернуться от брошенного прямо сквозь дверь парализующего заклинания. Был бы настоящим упырем – оцепенел на месте. А так… лишь в ушах зазвенело, как от оплеухи. Но, не желая раскрывать карты, коротко взрыкнул, имитируя единственные издаваемые упырем звуки – хрип, вой и утробный стон.

Кажется, сработало! Еще бы нет – ведь я когда-то был укушен упырем и побочные эффекты, так сказать, никуда не делись. Иногда мне случается неадекватно реагировать на некоторые специфические заклинания. Как сейчас.

Из-за двери хмыкнули – моя уловка сработала. Торвальд был уверен, что упырь нейтрализован, и он толкнул дверь, вваливаясь внутрь.

Вот только встретил его не полупарализованный ходячий мертвец, а вполне себе живой и активный я, успевший отступить за дверь и напавший сзади.

Получив короткий удар рукоятью ножа по затылку, не ожидавший нападения Торвальд споткнулся и рухнул на колени. А подняться не смог – накинувшись со спины, я одной рукой оттянул голову за волосы назад, прижав нож к подбородку:

- Стоять!

- Ы… - только и выдавил парень. Попытался дернуться. Пришлось надавить лезвием. Совсем чуть-чуть, не до крови.

- Дернешься – убью. Моргни трижды, если понял.

Он помедлил, но потом все-таки хлопнул ресницами нужное количество раз.

- Отлично. Молодец, - чуть-чуть ослабил зажим. – Сейчас я спрашиваю – ты отвечаешь. Моргни, если понял.

Он снова смежил веки. Ну, просто лапочка!

- Вопрос первый. Он же последний и главный. Кто и зачем убил Измора Претич-Дунайского?

- Э…- он сглотнул и поморщился, когда кадык скользнул по лезвию, - это два вопроса…

- Хорошо. Кто убил?

- Не я.

- А кто?

- Не знаю. Я… - он поморщился снова, - меня там не было.

- Кто был?

- Не знаю. Мне не сказали!

- Кто не сказал?

Он думал так долго, что я сообразил – сочиняет. Что ж, мне сейчас любое имя важно.

- Дануська Будрысайте!

Хороший мальчик, ничего не скажешь. Свалить все на мертвую! Нет, я могу допросить ее дух и непременно это сделаю – чтобы я, да не справился с такой мелочью? – но что-то мне подсказывает, что это лишь добавит в цепочку новых звеньев.

- Хорошо. Вопрос второй. Зачем Дануське убивать княжича Измора?

- Они… - он снова сглотнул, - учились вместе. До тех пор, пока…

- Пока он не перешел на другой факультет?

- Да. К Динке.

- То есть, она ревновала?

- Да.

- А ты – нет?

- Ревновал… тоже… Но это – другое. По-другому!

- Как?

- Динка… она же со мной. А он… просто друг. Просто он ходил с нами… третий лишний… нам было его жалко, а он…не замечал очевидного. Мешал нам…

- И вы захотели от него избавиться?

- Нет!

Торвальд дернулся, и лезвие ножа оцарапало его кожу. Пахнуло кровью. Упырь во мне взвыл дурным голосом, и пришлось ненадолго отвлечься, чтобы обуздать его. Обычно он мирно спал, ничем себя не проявляя – я даже мог заходить в храмы и присутствовать на богослужениях – но сейчас почему-то проявился. То ли от символов, которые были начертаны тут и там, то ли среагировав на заклинание, брошенное студентом.

Как бы то ни было, я дал слабину, и Торвальд не преминул этим воспользоваться. Он рванулся, и мне пришлось ослабить хватку, чтобы не перерезать ему глотку.

- А, б-бес… чтоб тебя… - я коротко, без замаха, ударил локтем.

Болевой прием, из тех, которыми нас мучили на занятиях, прошел. Торвальд рухнул лицом вниз, уткнувшись носом в схему пентаграммы. Я уселся сверху, поигрывая ножом:

- Продолжим?

- Пошел ты… Не знаю я ничего!

А он быстро оклемался! Ну и нервы у парня!

- Знаешь. Все ты знаешь! Что это за организация?

- Не понимаю, о чем вы…

- О массовом истреблении собак в Зверине. О воровстве из склепов и могил золотых вещей. Об исчезновении Ноя Гусиньского. О том, кто навел порчу на Дануську Будрысайте и аспиранта Бойко. О трупе нищенки на «чистом» месте. И о том, что кто-то вербует студентов. Ты знаешь, кто за всем этим стоит?

- Нет.

- Ответ неверный.

- Не могу…- его затрясло. Пара пассов… Ну и ну! И тут нелады с аурой! На порчу не похоже, но это-то и странно.

- Кто дал вам троим книгу из библиотеки?

- Библиотекарша, кто же еще! – он попытался стряхнуть меня, но я сидел плотно, сжимая пятками бока Торвальда, как у норовистого коня. В свое время я катался на волкодлаке, так что опыт имелся.

- Ответ неверный. Вы не сдали зачета, студент Осберт! Вы ничего не знаете…

- Но я правда не знаю…

- Совсем ничего? Не знаете или не хотите поделиться информацией?

- Не знаа-а-аюю… - он забился, и пришлось применить силу, просто чтобы удержаться на ногах.

- Ответ…неверный…- пропыхтел, цепляясь изо всех сил. – Кто дал методичку по алхимии?

- Никто! Мы ее нашли.

- Где?

- Да на полу! В лаборатории! Там закладка была… нам стало интересно, вот мы и…

Врет. Все он врет, даже не читая ауру сказать можно. Чтобы студенты и сами захотели провести опыт? По своему прошлому помню – заставить нас учиться можно было только угрожая отчислением.

- Это правда! Измор сам предложил… попробовать…

Тоже неправильно. Что-то мне подсказывало, что княжич, наоборот, мог уговаривать друзей этого не делать – мол, чужая вещь, мы не алхимики…А Торвальд, наоборот, в пику сопернику, предлагал Динке провести эксперимент. Но сделаем вид, что поверили.

- Что вы делали в лаборатории?

- Ничего. Мы просто… зашли. Там не было заперто!

- Зачем зашли?

- Интересно!

И снова ложь, но близкая к правде. Им действительно было интересно – но только провести опыт. Что, мол, получится. Кто-то не просто использовал студентов «втемную», он сумел возбудить их любопытство.

- Что он обещал?

- Все!

- А точнее?

- Многое.

- Например…

- Динку!

Ой, мама дорогая… Этот кто-то действовал наверняка. Он мог завербовать парней, обещая, что наградой будет рука девушки. Мол, кто лучше мне служит, тот и получит ее в жены. Но опыт не удался – они ведь действительно не были алхимиками и многого не умели. И троицу следовало наказать. Но почему Измора?

- Почему Измора?

- Князь!

Значит, все-таки ритуальное жертвоприношение, замаскированное под убийство из ревности.

- И ты… знал? – от неожиданности руки у меня разжались, и я буквально сполз со спины студента. – Знал и молчал? Молчал о том, что твоего друга убьют? Молчал и даже не пытался его предупредить?

Торвальд рванулся от меня, как бес от молитвы. Слепо ударился о стену, не вписавшись в поворот, круто развернулся, сжимая кулаки.

- Да какое это имеет значение? – заорал он. – Какой в этом смысл, если всему конец? Из-за таких, как вы… Из-за вас всех! Все из-за вас! А вы…

И совершенно неожиданно парень упал на колени и тяжело, с надрывом, заплакал.