Удар акинака

План vs план[40]

Война на Тихом океане настолько завладела вниманием кайзера, что даже на охоте в Летцлингене он провел два часа, изучая карты театра военных действий. После чего стрелял по целям редко и даже несколько раз промахнулся по оленям, что с ним бывало крайне редко. Отчего за обедом Вильгельм первоначально сидел расстроенный и задумчивый и почти не принимал участия в завязавшемся за столом обычном светском разговоре обо всем помаленьку и ни о чем. Однако понемногу успокоился и даже соизволил несколько раз грубовато пошутить, немного шокировав этим даже привычных к его выходкам присутствующих дам.

После окончания обеда дамы удалились к себе, а большинство гостей перешло в курительную комнату. И только сам кайзер, вопреки заведенному обычаю, отправился сразу в кабинет. Куда через несколько минут лакеи тихо и стараясь не привлекать лишнего внимания вызвали начальника Большого Генерального Штаба генерала фон Мольтке, главу военной разведки полковника Лауенштайна. И, почему-то, мало кому известного молодого майора Николаи, назначенного на должность начальника Кенигсбергского разведывательного отдела несколько лет назад и недавно вернувшегося из длительной поездки в Россию.

— Проходите, майнен херрен, не стесняйтесь, — пошутил кайзер, едва они появились в дверях кабинета. На столе продолжали лежать разложенные карты тихоокеанского региона. А на стене появилась карта Российской империи, с помеченными на ней кружками районами размещения корпусов русской армии. кайзер выглядел расстроенным. Вообще, с тех пор как случился гомосексуальный скандал с одним из его близких друзей и советников, графом Эйленбургом, такие перепады настроения у императора случались часто. Пригласив всех присесть, император начал разговор.

— Я собрал вас, господа, чтобы сообщить не самые приятные известия. Русские, несмотря на все усилия англичан вооружить и обучить этих азиатских обезьян, их фактически разбили. Прогнозы на затягивание войны и серьезное отвлечение сил России на восточное направление не оправдываются. Не так, ли господин майор? Вы же недавно из России? Расскажите нам о ваших впечатлениях. Сидите, сидите, — успокоил он пытавшегося вскочить с кресла майора Николаи.

— Так точно, ваше величество. Русские конечно уделяют большое внимание Дальнему Востоку, но при этом продолжают считать себя европейской державой и сохранять силы для возможного вмешательства в европейскую войну. С японцами они справились отправкой части сил из Европы и такой же частичной мобилизацией, продолжая сохранять созданные для борьбы с нами группировки войск. Так же отметил бы, что, несмотря на фактический англо-французский союз, русские по-прежнему считают главными союзниками не нас, а французов. Причем в качестве таковых их рассматривают не только правящие круги, но большая часть промышленников и торговцев, недовольных засилием наши товаров на русских рынках. А эти силы последнее время все теснее связаны с дворянством, политическими и даже придворными кругами.

— Вы, господин майор, как я вижу, оцениваете не только военные, но и политические стороны ситуации, — удивился кайзер.

— Так точно, ваше величество. Если разведка Германии сможет предсказать состояние государств-противников в период мобилизации и в ходе начала боевых действий — тогда она выиграет сражение, ещё не начав войны. А для этого требуется иметь всестороннее описание ситуации в стане противника.

— Хорошо и правильно сказано, — согласился кайзер. — Но вернемся к русской армии. Что вы могли бы отметить, полезное для составления плана войны?

— Пожалуй… недостаточное снабжение боеприпасами всех видов, слабое развитие тяжелой артиллерии… слабая подготовка генеральского состава… А также продолжительность мобилизации и развертывания, обусловленная в том числе и недостаточно развитой железнодорожной сетью, — почти не задумываясь, ответил Николаи.

— Полковник? — кайзер обернулся к начальнику разведки.

— Так точно, ваше величество. Я бы добавил еще недостаточный уровень взаимодействия между родами войск. Но русские усиленно стараются преодолеть этот недостаток и учитывать его в перспективе я бы не стал, — практически согласился с мнением своего подчиненного Лауенштайн.

— Сколько времени может занять мобилизация и развертывание русских, полковник? — решил уточнить кайзер.

— По расчетам нашей разведки от сорока до сорока пяти дней, — ответил Лауенштайн.

— Хорошо, господа. Мы довольны вашими усилиями на службе империи, — кайзер встал, заставив этим вскочить и всех присутствующих. — Полковник, майор… отдыхайте и развлекайтесь, — отпустил он разведчиков. А вас, граф, я попрошу остаться, — обратился он к Мольтке.

— Что же, граф, — дождавшись, пока Николаи и Лауенштайн выйдут, продолжил разговор кайзер. — вы по-прежнему считаете, что меморандум вашего предшественника не стоит учитывать?

— Полагаю, ваше величество, что генерал фон Шлиффен не совсем прав. М ы не можем сосредоточить все войска только на Западе, оставив Восточную Пруссию беззапщитой, а нашего австрийского союзника один на один с русскими. По крайней мере от трех до четырех корпусов придется оставить для прикрытия от возможных набегов в период мобилизации русских. А в остальном…, — фон Мольке посмотрел на нахмурившегося кайзера и добавил более решительным тоном, — его проект развертывания можно взять за основу. Удар левым флангом через Бельгию и окружение основных сил французской армии… возможный и весьма вероятный вариант. Предлагаю, ваше величество, вести разработку плана, основываясь именно на этих соображениях. Только…, — Мольтке заколебался, но все же продолжил, — ваше величество, я бы исключил из плана вторжения Голландию. Особых стратегических преимуществ от ввода в эту страну нашей армии мы не получим. Наоборот, свяжем часть наших сил возможной борьбой с их армией и оккупацией этих земель.

— Вам виднее, Юлиус, — ушел от ответа кайзер. — А пока — идите и отдохните как следует. Нам с вами предстоит серьезная работа ибо стоящие перед Германией исторические задачи неразрешимы без удара меча. И этот меч Нибелунгов должны сковать вы…

Попрощавшись с графом, Вильгельм вызвал лакея и приказал позвать адмирала Тирпица. Государственный секретарь его величества кайзера по военно-морскому флоту появился в кабинете моментально, словно ждал вызова у дверей кабинета.

— Альфред, — наедине Вильгельм мог позволить себе фамильярность с одним из близких к нему людей. — что скажете о достройке «Неприступного»?

— По полученным разведкой сведениям «Неприступный» и его систершип «Неустрашимый» вышли на окончательные ходовые испытания.

— Чем мы можем ответить на этот вызов? — нахмурился кайзер.

— Экселенц, англичане, сами того не замечая сделали то, что по словам Талейрана хуже, чем преступление. Они ошиблись! — с энтузиазмом заявил Тирпиц. — Теперь все броненосцы старого типа фактически потеряли свое боевое значение. Так как по имеющимся расчетам один линкор с новым вооружением и превосходной скоростью может сражаться против трех броненосцев. Но кроме всего прочего это значит, что теперь все флоты фактически обнулили свои ранги. Если раньше мы находилась в роли догоняющих, то теперь у нас есть шанс начать с нового листа и построить флот, который мог бы померятся силами с британским.

— То есть мы просто подставим в закон о флоте поправку, что слово «броненосец» означает любой тип тяжелого артиллерийского корабля, предназначенного для боя в составе эскадры, включая линкоры типа «Неустрашимого», — расплылся в улыбке Вильгельм.

— Точно так, экселенц. Вы очень правильно и гениально сформулировали идею новеллы[41], — подтвердил Тирпиц. — Более того, как только разведка получила сведения о новом линкоре, я попросил заняться проектированием аналогичных кораблей. И теперь у нас есть готовый проект, лишь несколько уступающий английским линкорам в скорости…

— В таком случае, Альфред, после возвращения в Берлин необходимо срочно провести новеллу через рейхсрат и бундесрат. А корабли — закладывать сразу. Мы еще посмотрим, кто будет управлять морями, — явно обрадовался император…

«Третья», она же «туберкулезная» «столица» империи — Ялта, уже несколько недель выглядела так, словно вернулись времена императора Георгия Доброго. На улицах снова стало оживленно, поток экипажей и даже «моторов (автомобилей)» на улицах не уступал оживленному движению столичного Невского проспекта. На рейде бросили якоря броненосцы «Двенадцать Апостолов» и «Три святителя», а мористее — крейсер «Очаков». У причала стояла царская яхта «Зарница». Вечером и ночью и город, и рейд озарялись сотнями сияющих огней, а с горы им отвечали огни и фонари Георгиевского замка.

Михаил Второй, надо признать, не очень хотел ехать в Ялту, где все напоминало ему о любимом брате. Но из всех доступных мест отдыха именно Георгиевский дворец, из которого император Георгий в свое время руководил страной, оказался обеспечен, по крайней мере, в теории, всем необходимым для управления, в том числе и бесперебойной связью. Так что решение поселиться здесь было во многом вынужденным. Но уже через пару дней Михаил признался, разумеется не вслух, а мысленно сам себе, что все устроилось наилучшим образом. Жене и детям понравилось отдыхать и в тоже время жить в приличном благоустроенном городе. А уж как понравилось министрами самому императору…

Вопреки обычному российскому разгильдяйству, в Ялте градоначальник полковник Маннергейм сумел сохранить все, от помещений до мебели и аппаратуры, всех филиалов министерских учреждений в рабочем состоянии. Поэтому приехавшие вслед за императором министры сразу смогли приступить к работе. Ну, а о дворце, который относился к придворному ведомству, Михаил вообще не беспокоился, зная установленные в этом департаменте порядки. В общем, рычаги управления империей и ведущейся на Дальнем Востоке войной ни на день не ускользали из рук царя.

А сегодня его императорское величество принимал военного министра генерала Редигера и управляющего морским министерством адмирала Григоровича.

Первым в кабинет пригласили Редигера. Поздоровавшись, тот положил на стол толстую папку с докладом и нашел взглядом висящую на стене карту Дальнего Востока.

— Я вижу, государь, что последние изменения уже внесены? — уточнил он. — О боевых действиях можно не докладывать?

— Да. Анатолий Александрович[42] мне уже доложил. Поэтому, Александр Федорович, не будем терять времени. Докладывайте.

— Государь, начну с печальных для нас известий. Текущие боевые действия вызвали, как я уже докладывал ранее, неожиданно высокий расход боеприпасов. К моему глубочайшему сожалению, имеющиеся мощности заводов не позволяют выделывать необходимое для восполнения расхода количество боеприпасов. Поэтому мы постепенно опустошаем склады западных округов и в случае начала войны на этом направлении можем оказаться без необходимых, даже минимальных запасов. Требуется ваше разрешение на финансирование заказ патронов и снарядов нашего типа у французов и на наших частных заводах. Необходимые финансовые затраты и обоснование их приведены в данной записке, — министр открыл папку, нашел необходимый документ и передал его императору. — С министром финансов согласовано, — добавил он.

— Сильно упирался? — спросил, улыбнувшись, Михаил, одновременно читая поданную бумагу.

— Не очень, государь, — вернул ему улыбку Редигер. — Иван Павлович[43] понимает государственные интересы…

— Ну, даже если Иван Павлович согласен, то я подпишу сей документ, — согласился Михаил. Передал подписанный документ Редигеру, который убрал документ в папку и тут же продолжил доклад.

— По последним данным нашей агентуры, германцы считают нас непременным и неизменным противником, несмотря на все уверения в дружбе и добрососедстве. Они полностью согласны в этом смысле с австрийцами. По планам ведения боевых действий против нас и французов пока никаких новостей получить не удалось. Но в Главном Управлении Генерального Штаба считают, что продолжает действовать вариант, известный нам по наметкам плана девятьсот третьего года. А именно, — генерал обошел стол и подошел к висевшей на противоположной стене карте Европы и европейской части России, — удар из Восточной Пруссии силами как минимумодной армии и одновременный встречный удар австрийцев. Стратегический замысел действий австро-венгерской армии против России заключается в том, чтобы левым крылом сосредоточенных сил наступать на север, окружая сосредоточенные западнее Варшавы войска. Затем, по нашим данным, они планируют повернуть на восток и совместно с правым крылом австро-венгерской группировки разбить наши силы, отбросив наши главные силы Юго-Западного фронта к Черному морю или к Киеву, прервав их сообщения с севером через Полесье. Поскольку нашей разведке удалось получить точные сведения о районах развертывания австро-венгерских войск, то для Юго-Западного фронта планируется…, — министр пояснил, как и какими силами решено было разбить сосредотачивавшиеся для наступления австрийские войска и на каких рубежах в это время должен держать оборону против наступающих германцев Северо-Западный фронт. — Таким образом, мы рассчитываем, что к этому времени определится успех или неуспех наступления французов. И уже исходя из этого, мы будем решать, куда будет направлено острие последующего нашего стратегического удара. Но я бы в любом случае не хотел атаковать в лоб сильные германские крепости на нашей границе, — закончил свой доклад Редигер.

— Что же, Александр Федорович, все что вы сказали не вызывает у меня никаких сомнений и посему ваш план действий мною утверждается.

Следующий доклад состоялся через полчаса. Управляющий морским министерством адмирал Дубасов принес три плана действий флота. Один был рассчитан на войну с Центральными Державами и Турцией совместно с Францией и Англией, второй же — на войну против тех же держав, но уже без английской помощи, но при нейтралитете англичан. А вот третий предполагал самый тяжелый и неприятный вариант будущей войны, когда Англия выступит на стороне Германии. И хотя Федор Васильевич уверял, что последний вариант он считает невероятным, но доложил о нем он столь же подробно, как и о двух предыдущих. А после завершения доклада адмирал выложил на стол рапОрт с просьбой об отставке с поста управляющего по болезни.

— И кого вы предлагаете назначить на ваше место? — спросил его Михаил.

— Оставляя назначение на сию должность на ваше благоусмотрение, осмелился бы предложить для рассмотрения вами кандидатуру адмирала Григоровича, — высказал свое мнение Дубасов.

— Оставьте рапорт, — согласился Михаил. — Мы подумаем. Но, надеюсь, что ваши болезни не смогут помешать вам служить нам и флоту российскому в качестве члена Государственного Совета.

— Если будет благоугодно вашему императорскому величеству, — склонился в поклоне адмирал…

Начальник Имперского Генерального штаба Австро-Венгрии генерал Конрад фон Гетцендорф сидел в своем кабинете и изучал окончательный вариант плана действий армии на случай войны, который начали разрабатывать в прошлом году. По этому плану сухопутные силы распределялись на три большие группы[44]. Наиболее сильная группа «эшелон А» — предназначалась для действий против России и включала больше половины сил австрийской армии, которые объединялись в четыре армии, с первой по четвернтую. В случае войны «эшелон А» перебрасывался прямым сообщением в Галицию до девятнадцатого дня мобилизации. Его развертывание намечалось вдоль границы на северо-запад до Вислы. И небольшая группа в несколько бригад прикрывала район у Кракова. Вторая группа носила название «Минимальная балканская группа» и предназначалась для развертывания против южных славянских государств. Она включала в свой состав восемь пехотных дивизий. Ее сосредоточение намечалось на двенадцатый день мобилизации на широком фронте с задачей оборонять южные границы.

И наконец третья группа войск, так называемый «эшелон Б» из двенадцати пехотных и кавалерийской дивизии играл роль стратегического резерва. Если бы война велась против одной Сербии, без России, эта группа усиливалась двумя кавалерийскими дивизиями из «эшелона А» и направлялась на юго-восточные границы Австро-Венгрии одновременно с «Минимальной балканской группой». Тогда этим войскам ставилась стратегическая задача обойти сербскую армию и быстро разгромить Сербию, чтобы развязать себе руки против могущего появиться нового противника. Если же Россия также включалась в войну, то «эшелон Б» предназначался для усиления войск, действующих против русских. Его перевозка начиналась вслед за «эшелоном А». Предусматривался еще один вариант, при котором Россия вступала в войну уже после того, как войска будут развернуты против Сербии. С учетом такой возможности развертывание «Минимальной балканской группы» и «эшелона Б» у сербских границ было намечено независимо друг от друга с тем, чтобы вывод и переброска «эшелона Б» в Галицию не нарушили плана оборонительных действий. В плане, законченном и красивом, на взгляд Конрада, было предусмотрено все. Поэтому, закончив чтение, он с большим удовольствием извлек ручку из письменного прибора, окунул перо в чернильницу и поставил аккуратную роспись и дату после слова «утверждаю». И с чувством удовлетворения промочил чернила пресс-папье…

А в Англии король продолжал следить за выполнением плана привлечения России в Антанту в качестве союзника не только Франции, но и Англии. Конечно, разгром Японии при столь небольших потерях русских было не совсем тем, что было желательно для блага Британии. Но тут уж ничего не поделаешь, кроме как внести коррективы в план и учитывать сложившуюся ситуацию.

Во Франции же Военный совет вывел из своего состава генерала Мишеля, настаивающего на обороне по всей линии границ, и полностью отказался от оборонительной стратегии. Началась разработка планов наступления против германской армии в Эльзасе и Лотарингии.