Удар акинака

Рейдеры[14]

— На что он надеется? — разглядывая в бинокль усиленно дымящий, словно пара вулканов сразу, пароход, произнес вслух риторический вопрос вахтенный офицер лейтенант Гильтебрандт. Стоящие на мостике просто молча переглянулись, невольно обменявшись улыбками хищников, нагоняющих добычу. Кажется, этот британец надеялся, что увидев британский флаг, русские не станут гнаться за набравшим полную скорость судном. Вот только скорость его парохода росла медленно, несмотря на все старания кочегаров. А русские и не думали отворачивать, даже разглядев вьющийся за кормой «Юнион Джек».

— Павел Павлович, — обратился командир корабля к артиллеристу лейтенанту Молчалину, — прикажите-ка посигналить этому упрямцу из носового.

— Слушаюсь, — отозвался Молчанов.

Стодвадцатимиллиметровка гулко ухнула, через несколько мгновений сбоку от британского парохода вырос водяной столб. Но упрямый капитан, как видно, решил не обращать внимания даже на явное предупреждение.

— Смотрите, Иван Иваныч, — обратился к командиру Анжу. — Дым еще гуще и бурун перед носом вырос. Хочет уйти британец.

— Обнаглел англичанин, — согласился Чагин. — Павел Павлович, а дайте ему в корму, практическим.

Молчалин отдал приказ и, перезарядившись, стодвадцатимиллиметровое орудие опять выпалило. Теперь наводчик целил точно в корму. Учитывая, что крейсер постепенно нагонял британское судно и расстояние непрерывно сокращалось, прицелиться оказалось просто. Снаряд, простая чугунная болванка, с грохотом, услышанным, наверное, всем экипажем парохода, врезался точно в кормовую часть. Разнеся часть фальшборта на юте, а заодно развалившись и оставив в надстройках и палубе отметины от обломков и осколков. Столь прямой «намек» наконец-то достиг цели. Британский пароход застопорил машину, начал травить пар и сбрасывать скорость.

— Кто у нас сегодня на абордажной команде? — уточнил у Анжу Чагин.

— Мичман Соболевский, — ответил Петр.

— Сергей Иванович… Тогда я спокоен. Он у нас дотошный, — усмехнулся командир.

Наконец англичанин лег в дрейф на траверсе правого борта «Алмаза» и стоящие на мостике офицеры смогли прочесть название судна.

— Блэк найт — черный рыцарь, — прочел и перевел вслух Анжу.

— Я уже чувствую себя Брианом де Буальгибером, — пошутил Чагин.

— Ну да, на Айвенго мы с вами не тянем, — согласился, смеясь Анжу.

Посмеялись все присутствовавшие не мостике, наблюдая в бинокли за тем, как шлюпки с абордажной командой приближаются к борту британского судна…

К Гуаму эскадра Александра Михайловича подошла очень вовремя.

Японцы, пригнавшие к острову Рота, на котором у германцев не было даже наблюдательного поста, целый флот, устроили на этом клочке земли временную базу. Опираясь на нее, они взяли Гуам в настоящую блокаду. И, судя по всему, нацеливались не просто на высадку десанта, а на полный захват острова. Во всяком случае, транспортных кораблей пришло больше, чем боевых. На четверку броненосцев, три броненосных крейсера, один бронепалубный крейсер и один авизо приходилось, как выяснилось впоследствии, целых семнадцать пароходов. К тому же из всей крейсерской эскадры у острова оставался один «Варяг», который имел ослабленное вооружение и только завершил ремонт машин[15]. Остальные крейсера ушли в рейд вдоль берегов Японии и не успели вернуться до появления японцев.

«Варяг» вместе с канонерской лодкой «Гремящий» наткнулись на японские крейсера во время патрулирования. И вступили в неравный бой против трех броненосных, бронепалубного крейсера и авизо[16]. «Варяг» сражался до последнего, прикрыв отступление канонерки. «Гремящий» сумел в ходе боя повредить пытавшиеся его атаковать авизо «Йодо» и вернуться в гавань. А «Варяг» погиб, затонув уже ввиду берега. Горящий, расстрелянный, но непобежденный…

После этого боя японцы подошли к берегу всеми своими силами, пытаясь подавить открывшие огонь береговые батареи крепости Ороте и Кобра-форта. Но успехов не добились и отошли, оставив пару броненосцев и бронепалубник для наблюдения за выходом из гавани. А потом попытались высадить десант на пляже Дунгкас, к северу от деревни Агана. Однако командир шестого сибирского стрелкового полка успел отправить к этому месту конную охотничью команду с батареей вьючных пулеметов Максима. А вслед за ней — один из стрелковых батальонов и горно-артиллерийскую батарею. В результате высадившая рота морской пехоты не смогла продвинуться вперед. Двигающие вперед японцы попали в засаду и понесли большие потери от пулеметного огня. Пока спешившиеся конники и пулеметчики сдерживали противника, подошла пехота и артиллерия. А потом японцев обстреляли из скорострельных горных орудий Барановского и отбросили к берегу контратакой пехоты, ударившей в штыки. Плацдарм на берегу морпехи удержали лишь под прикрытием огня подошедших двух из четырех японских броненосцев. Так и воевали — японцы не могли продвинуться дальше дальности огня корабельных орудий, а русские не рисковали атаковать плацдарм.

А потом пришла Вторая Тихоокеанская эскадра. И показала в бою, что русские не совсем еще разучились воевать…

Воспоминания Петра прервало появление на баке британца русского сигнальщика. Передавшего флажковым семафором, что в трюмах корабля обнаружены английские полевые орудия и боеприпасы к ним. Вследствие чего мичман принял решение высадить команду в шлюпки, а пароход утопить.

— Передайте, — приказал сигнальщику Чагин. — Командир дает добро.

— Иван Иваныч, — обратился к нему Анжу. — Пойду, проверю готовность помещений для размещения задержанного экипажа?

— Конечно, Петр Иванович, займитесь, — согласился Чагин.

Пока с борта парохода спускались шлюпки, в которые рассаживался экипаж. Наконец, последними, борт покинули мичман Соболевский и минный кондуктор Елисей Вязовский.

Пока приняли людей со шлюпок, подняли на борт свои, зацепили за кормой для буксировки английские — в трюмах «Черного рыцаря» негромко рванули подрывные патроны. Пароход, стоявший спокойно, сначала вздрогнул, потом начал медленно оседать в волны.

— Молодец, кондуктор! — похвалил минера Чагин, спустившийся с мостика, чтобы встретить абордажную команду. — Рванул аккуратно, снаряды не сдетонировали.

— Рад стараться, вашвысокородь! — вытянулся во фрунт Елисей.

— Вольно, молодец. Свободен, — отпустил его командир и тут же потребовал у Соболевского. — Рассказывайте, Сергей Иванович.

— Как только мы поднялись на борт, капитан судна заявил протест, требуя объяснить на каком основании мы открыли огонь по английскому кораблю в нейтральных водах. Я ему напомнил, что они не реагировали на наши сигналы и не остановились даже после первого выстрела. Тогда капитан начал уверять нас, что никаких сигналов они не видели, взрывов не слышали и вообще плывут из Гонконга в Сан-Франциско.

— А плыть из Гонконга в Кейптаун через Магеланнов пролив они не пробовали, — не выдержав, пошутил вслух и рассмеялся Чагин. — Извините, Сергей Иванович, продолжайте…

— Примерно так же я ему и ответил, — улыбнулся в ответ Соболевский. — После чего потребовал предъявить коносаменты на груз. Капитан не видит необходимости ни в предъявлении коносаментов, ни в осмотре корабля, так как он везет оборудование мирного назначения. Но я вступать в бесполезный спор не стал, просто приказал кондуктору Васильеву с матросами осмотреть трюмы. После этого капитан спорить перестал и принес документы. Ну, а осмотр трюмов подтвердил, что судно загружено военной контрабандой. А по документам выяснилось, что идут они в Йокогаму и везут пушки с боекомплектом. В результате, после получения вашего разрешения, кондуктор Вязовский по моему приказу, взяв двух матросов, разместил в трюмах подрывные заряды…

Как только мичман закончил доклад, к командиру подошел вестовой с донесением от ответственного за размещение английского экипажа мичмана Бертенсона. Капитан английского судна оказался недоволен, что всю команду «Черного рыцаря» разместили в одном помещении и требовал встречи с капитаном корабля, чтобы заявить протест.

— Требует — встретимся, — согласился Чагин, попросив сначала найти и пригласить на мостик старшего офицера.

Анжу появился на мостике минут через десять.

— Петр Иванович, — встретил его вопросом Чагин, — «гостей» разместили как обычно?

— Конечно, Иван Иваныч, — ответил удивленно Анжу. — А что, какие-то вопросы возникли?

— Английский капитан недоволен, — ответил Чагин.

— Да и черт с ним, Иван Иваныч. Сутки и в таких условиях перетерпят, — Анжу искренне не мог понять, для чего его позвали. — А там, как обычно, на «Владимир» передадим и все… Не в царские же покои их помещать? Сами знаете, там отделка и мебель…

— Я не о том, Петр Иванович. Меня просто удивила претензия англичанина, — пояснил Чагин, рассказав и о донесении мичмана.

— Владыки морей, — усмехнулся Анжу. — Пошлите его к чертовой бабушке, Иван Иваныч.

— Что-то вы совсем некуртуазно себя ведете, Петр Иванович, — шутливо упрекнул его Чагин. — Дипломатичней надо…

— На вас вся надежда, Иван Иваныч, — отшутился Анжу. — А я, с вашего разрешения, пойду держиморду изображать. Без всякой дипломатии…

— Идите, — вздохнул Чагин и произнес популярную среди офицеров корабля шутку. — Ибо сказано: «Ке нотр ви маритим? Тужур — дежур, суар — буар, навиге, навиге, и апре — мурю[17]».

Разговор британца с командиром крейсера проходил тет-а-тет в командирской каюте. Поэтому подробности беседы остались неизвестны. Но то, что из каюты англичанин вышел красный, как рак и ругающийся себе под нос, видели все заинтересованные лица. Впрочем, большинству было не до переживаний английских джентльменов. Которых, к тому же, через сутки передали на пароход Доброфлота «Владимир», выполняющий роль подвижной базы и судна снабжения для крейсеров.

«Алмаз» вернулся к своей рутинной работе, продолжая рейдировать на морских путях в Японию. Как и большинство крейсеров обеих эскадр, Крейсерской и Второй Тихоокеанской. Броненосные крейсировали отрядами у берегов Японии и в Желтом море, а бронепалубные, второго ранга и крейсера — купцы рейдировали в Тихом океане. Потрепанные в бою у острова Гуам японцы пытались перехватить броненосные эскадры быстроходными броненосцами типа «Дункан» и оставшимися крейсерами, а на противодействие рейдерам сил у них оставалось мало. Но несколько вооруженных пароходов и тройку скоростных авизо для поиска русских Того выделить смог.

Если до встречи с «Черным рыцарем» крейсеру удалось перехватить и утопить японский пароход «Идзумо Мару», задержать в качестве приза немецкое судно «Арабия» с грузом военной контрабанды, а также остановить и досмотреть французский пароход «Виль де Таматаве» и американский «Энтерпрайз», то уже несколько дней «Алмаз» не встретил ни одного парохода. Казалось, океан полностью очистился от кораблей, как в допотопные времена. Матросы и часть офицеров радовались спокойствию и отдыху. Вечерами, по сигналу «Команде песни петь и веселиться», матросы часто исполняли недавно придуманную песню:

Исполнявшаяся на мотив популярного казачьего напева, она рассказывала о бое с японским десантом. Казалось, и дальше все будет также спокойно и тихо, вот только у Петра на душе почему-то поселилась неясная тревога. К тому же ему очень хотелось вновь оказаться на Гуаме и снова поговорить с той, что захватила его сердце. Так что старший офицер ходил по кораблю, невольно хмурясь. И вызывая своим недовольным видом удивленное опасение у матросов и младших офицеров.

Наконец решено было возвращаться к точке рандеву с «Владимиром». «Алмаз» уже ложился на обратный курс, когда наблюдатели заметили дымы на горизонте. После короткого обсуждения ситуации с Анжу, Чагин приказал довернуть навстречу каравану. Однако через некоторое время у командира, да и у всех присутствующих на мостике возникли сомнения в том, что им встретились грузовые пароходы.

— Нет, Иван Иваныч, это явно не трампы, — отметил Анжу. — Дым, с моей точки зрения, отличается. Боевой уголь, похоже.

Пока на мостике «Алмаза» решали, стоит ли сближаться далее, встречные корабли задымили гуще, прибавляя ход.

— Тэк-с. Теперь точно понятно, что эта парочка по нашу душу, — заметил вслух Чагин.

— Авизо типа «Чихайя», — определил корабли противника Анжу. — По справочникам быстрее нас на полтора узла. Могут догнать до ночи…

— Боевая тревога. Пар до полной марки. Мы принимаем бой, — скомандовал Чагин.

Противники сближались на встречных курсах. Два японца имели вместе четыре стодвадцатимиллиметровки Армстронга и восемь его же семидесятишестимиллиметровок против трех стодвадцатимиллиметровок и шести полудюжиной семидесятипятимиллиметровок Кане по справочнику Джейнса. Поэтому командир «Чихайя» капитан второго ранга Фугучи решительно вступил в бой, считая что два его корабля намного сильнее русского крейсера. Первое время бой шел практически на равных. Русские старались держаться на дальней дистанции, отчего огонь семидесятишестимиллиметровок оказался не столь эффективен. К тому же для японцев стало неожиданностью новое вооружение крейсера, как и отличная подготовка его комендоров.

Но все же, казалось, что японцы в итоге победят, имея бортовой залп из восьми орудий с двух кораблей против четырех с одного борта русского крейсера. Однако русские стреляли метко, одним из первых попаданий разбив на «Чихайе» одну из пушек главного калибра. Следующим снарядом была снесена за борт шлюпбалка и пробиты навылет оба борта в корме. Последний, третий попавший снаряд можно было бы считать и вовсе безвредным, если бы он по пути не снес голову боцманмату и не поранил осколками борта двух матросов. За флагмана отомстил находившийся в комфортном положении необстреливаемого корабля авизо «Сага». Его стодвадцатимиллиметровый снаряд попал в кормовую рубку и разворотил ее, разнес в щепки командирский вельбот, погнул шлюп-балки. Обломки вельбота загорелись. Еще одним попаданием пробило вторую дымовую трубу. Из которой на палубу повалил густой дым, затруднявший стрельбу из орудий.

Неприятельские снаряды продолжали со свистом рваться у самого борта. «Алмаз» горел, но продолжал отстреливаться. И упорство русских было вознаграждено. Снаряд одного из бортовых орудий попал точно в нос «Чихайя», прямо под ватерлинией, и полученную пробоину теперь захлестывало водой. Отчего Фугучи вынужден был приказать отвернуть в сторону и сбросить ход. Оставшись в одиночестве, командир «Сага» капитан второго ранга Нисияма продолжил обстреливать «Алмаз», прикрывая отход флагмана. Оба корабля получили по несколько попаданий. На «Алмазе» снесло крюйс-стеньгу, рею и гафель, несколько повреждений получил корпус крейсера. Осколками одного из снарядов смертельно ранило лейтенанта Молчанова. «Сага» лишилась одной семидесятишестимиллиметровки и трубы, а также почти всех офицеров, стоявших на мостике и погибших, либо раненых при попадании в его основание русского снаряда.

Взаимно покалечившие друг друга корабли разошлись, прекратив огонь.

«Алмазу» пришлось прервать свое рейдерство и отправиться к Гуаму на ремонт.