Удар акинака

Адмиралтейств-совет

Традиция личного посещения императором Адмиралтейств-совета осталась от времен прошлого и позапрошлого царствований.

Александр Третий первоначально присутствовал на заседаниях совета во время первой русско-японской войны. А позднее несколько раз сопровождал наследника-цесаревича Георгия, получившего почетный чин генерал-адмирала. Что отнюдь не мешало Георгию интересоваться работой Адмиралтейства не только будучи наследником, но и после заступления на престол. Причем не только сопровождая цесаревича Михаила, но и единолично.

При Георгии Добром флоту вообще уделялось повышенное внимание. На любые опыты деньги давались исправно, отчего иногда государственные контролеры и некоторые изобретатели были весьма недовольны. Например, двухкапсюльные взрыватели, разработанные знаменитым генерал-майором Антоном Францевичем Бринком[20], на реальных испытаниях серийных образцов просто-напросто не взрывались. Отчего произошел тихий, но отразившийся на судьбе многих высокопоставленных особ скандал. Сам же Антон Францевич тихо ушел с поста старшего помощника главного инспектора морской артиллерии на должность преподавателя Михайловской артиллерийской академии.

Поэтому и сегодня никого не удивило, что на заседание прибыл император Михаил. Тем более, что наследник-цесаревич Алексей Михайлович. был еще слишком мал, чтобы что-то понимать в морских делах. А обычно исполняющий его обязанности великий князь Александр Михайлович командовал эскадрой на Тихом океане и заседание посвящено было разбору действий его эскадры и всего флота в текущей войне с Японией.

Первым на заседании выступил полковник по Адмиралтейству Николай Лаврентьевич Кладо, занимавший должность столоначальника в военно-историческом отделе Главного Морского штаба. Его заведование занималось анализом сведений о боевых действиях на море. Поэтому сегодня Николай Лаврентиевич рассказывал наконец собранные и проанализированные данные о бое при острове Гуам:

— … по сведениям, предоставленным отделом генерал-квартирмейстера, в составе японской эскадры к этому дню имелись броненосцы типа «Канопус» — «Фудзи», «Асахи», «Сикисима», «Ивами» и броненосные крейсера «Асама», «Якумо» и «Адзума». К началу сражения три броненосных крейсера, а также четыре крейсера-купца, в том числе «Касуга-мару», «Дайнан-мару», состояли в дальнем дозоре. Крейсера маневрировали двумя отрадами, прикрывая подходы к острову с наиболее вероятных курсов движения Второй Тихоокеанской эскадры, — Кладо показал на карте районы патрулирования и дислокации японских кораблей и судов. — Надо отметить, что японцы довольно точно определили возможный путь нашей эскадры и назначили в дозор на этом направлении скоростной крейсер-купец «Касуга-мару» и три броненосных крейсера.

Первым на идущие в дозоре крейсера «Алмаз» и «Яхонт» наткнулся японский крейсер-купец. Командир которого, капитан первого ранга Томо Аригава, заметил и оба крейсера и дымы идущего за ним отряда. Аригава, как стало известно, решил использовать свое превосходство в скорости и заманить наши небронированные крейсера под огонь броненосного отряда. И он начал удирать, сообщив адмиралу Камимуре результаты разведки по радио. В погоню за крейсером-купцом отправился более скоростной «Яхонт». Вслед за ним набирая скорость, устремились получившие донесение от передового дозора броненосные крейсера «Адмирал Спиридов», «Адмирал Чичагов» и «Адмирал Лазарев» под флагом контр-адмирала Рейценштейна. В результате в районе с координатами … произошел бой между броненосными крейсерами. Японские крейсера «Асама», «Якумо» и «Адзума» уступали нашим крейсерам в орудиях главного калибра — всего четыре восьмидюймовых орудия, против двенадцати девятидюймовых. Но превосходили в среднекалиберных — сорок два шестидюймовых против двадцати четырех сорокасемилинейных[21].

Замысел командовавшего японскими крейсерами контр-адмирала Мису, предположительно, заключался в охвате головы колонны наших крейсеров за счет превосходства в скорости, с последующим сближением и последовательным расстрелом наших кораблей со средней дистанции за счет большей суммарной скорострельности шестидюймовых орудий. Но в завязке боя японский адмирал совершил ошибку, начав последовательный разворот колонны крейсеров с целью охвата головы нашей колонны на расстоянии в шестьдесят кабельтов. Вице-адмирал Рейценштейн приказал довернуть на … румбов влево и открыть огонь. Пристрелка велась методом Гревеница — Берсенева, полузалпами башенных орудий главного калибра. Ввиду того, что точка поворота находилась в пределах эллипса рассеивания орудий, имелась высокая вероятность попадания в один из мателотов. Что, в итоге и произошло. Уверенно известно о попадании в носовую башню шестидюймовых орудий крейсера «Якумо» и по крайней мере одном попадании в надстройки крейсера «Адзума». В дальнейшем бой происходил по одном у и тому же сценарию.

Пользуясь имеющимся преимуществом в скорости, японцы пытались сблизиться с нашими крейсерами и сосредоточить огонь на «Адмирале Спиридове». В ответ на это вице-адмирал Рейценштейн поворачивал в сторону противника, как бы желая атаковать арьергардный корабль японского отряда. Японцы, избегая этого, увеличивали скорость и разрывали дистанцию, прекращая при этом стрелять. Таким образом бой временно прекращался и наши корабли получали возможность исправить повреждения. Это маневрирование приводило к постепенному смещению района боя к северу. В результате японские крейсера оказались между двумя колоннами — броненосными крейсерами с юга и нашими броненосцами с севера. К этому времени из-за полученных во время боя повреждений скорость обеих колонн упала. Всего…, — Кладо зачитал попадания, полученные русскими крейсерами в первой стадии боя и примерные сведения об удачных русских выстрелах и попаданиях в японские корабли. — Таким образом колонна японских крейсеров оказалось под двойным обстрелом и смогла избежать полного разгрома только из-за прибытия к месту боя японских броненосцев.

В это время «Асама» предположительно получил несколько попаданий двенадцатидюймовыми снарядами с броненосцев и вынужденно покинул строй, имея на борту множество пожаров и прекратив огонь. В результате бой вновь распался на два отдельных столкновения. Эскадренные броненосцы «Фудзи», «Асахи», «Сикисима», «Ивами» под командованием вице-адмирала Камимуры перестреливались с броненосцами «Пересвет», «Ослябя», «Сисой Великий» и идущим в одной колонне с ними крейсером «Юрий Долгорукий». Артиллерийский бой шел на дистанциях от сорока пяти до тридцати кабельтов. Первоначально на контркурсах, после первого столкновения — на параллельных курсах. Одновременно наши броненосные крейсера продолжали бой с двумя крейсерами типа «Кент».

Пользуясь большей дальностью эффективной стрельбы своих девятидюймовых орудий, они расстреляли идущий головным «Якумо». Что позволило ускользнуть крейсеру «Токива» от обстрела и на полной скорости покинуть поле боя. Основная стадия боя фактически завершилась после второго столкновения колонн броненосцев. У японцев получили сильные повреждения «Фудзи» и «Сикисима», у нас имелись обширные повреждения на броненосце «Пересвет», а броненосный крейсер «Юрий Долгорукий» вынужден был выйти из строя. Японцы вынуждены были отходить курсом не север. Наши броненосцы и броненосные крейсера занялись добиванием не сумевших отойти поврежденных японских кораблей.

После обстрела артиллерией броненосцы были окончательно добиты торпедами. В результате японцы потеряли потопленными броненосные крейсера «Асама» и «Якумо», эскадренные броненосцы «Фудзи» и «Сикисима». У нас требуют серьезного ремонта эскадренный броненосец «Пересвет», броненосные крейсера «Юрий Долгорукий» и «Адмирал Спиридов». По результатам второй части боя получили попадания двенадцатидюймовыми снарядами…, — Николай Лаврентьевич опять перечислил попадания и их последствия. — Кроме того, во время боя крейсерами «Алмаз» и «Яхонт» артиллерийским огнем уничтожены крейсера-купцы «Касуга-мару» и «Дайнан-мару». В ходе боя погибла часть командного состава крейсера «Юрий Долгорукий», включая капитана первого ранга Миклуху, вследствие попадания двенадцатидюймового снаряда в боевую рубку. Кроме того погибли…, — Кладо перечислил убитых офицеров. — В бою подтверждена эффективность добронирования боевых рубок. Кроме того выявился следующий недостаток современной схемы управления кораблем во время боя — концентрация в боевой рубке слишком большого количества функций: управление кораблем, артиллерийским огнем, торпедными аппаратами, определение расстояний по дальномеру, сигнализация, связь с машиной, голосовая передача, рассылка ординарцев, передача приказаний по тушению пожаров, связь с трюмным механиком по борьбе с креном, заделке пробоин и уборке воды с палуб. Следует из боевой рубки выделить в самостоятельные посты управление артиллерийским огнем и торпедными аппаратами и определение расстояний по дальномерам. На флагманском корабле для командования эскадрой нужна особая рубка.

— Имеются ли дополнительные сведения о действии нового снаряжения девятидюймовых снарядов? — уточнил главный инспектор морской артиллерии генерал-майор Дубров.

— Только полученные ранее, — ответил, сверившись по бумагам, Кладо.

— Таким образом, можно считать доказанным, что английский флот передал Японии не четыре, а все пять кораблей типа «Канопус». Причем пятый во время войны. Мы сможем заявить протест по этому поводу? — задал неожиданный вопрос император.

— К сожалению, ваше императорское величество, никаких официальных подтверждений этому не имеется, — сразу отреагировал начальник морского главного штаба адмирал Рожественский. — Только показания пленных офицеров.

— Жаль, — коротко ответил император. — Продолжайте, господа.

— Прошу слова, — сразу же перехватил инициативу генерал-майор Дубров. — Раз новое снаряжение показало себя лучше предыдущего, необходимо поставить производство тротила в России. О чем прошу обязательно записать в решениях совета.

— Господа совет! — попросил слова адмирал Вирениус. — В докладе о сражении не отражены сведения о трудностях пристрелки на больших дистанциях при стрельбе из орудий двух калибров. Учитывая же сведения о постройке нового английского броненосца «Неприступный»[22] считаю необходимым начать проектирование броненосца с вооружением из одних двенадцатидюймовых орудий.

— Предлагаю не торопится. Подвести окончательные итоги по применению различных родов оружия мы сможем лишь в конце войны. Не мешало бы также узнать более точные характеристики нового английского корабля, — возразил Рожественский.

— Но новое орудие необходимо начать проектировать прямо сейчас, вне зависимости от проектирования новых кораблей, — тотчас высказался генерал-майор Дубров. — При этом основным принципом конструирования новых орудий для флота российского должно быть сочетание сравнительно умеренной начальной скорости с тяжелым снарядом. При этом скорость тяжелого снаряда должна быть не менее двух тысяч восьмисот футов в секунду. Что требует удлинения стволов артиллерийских орудий до пятидесяти калибров, а весьма вероятно и более, что обусловлено возросшими дальностями прицельной стрельбы.

— Это потребует дополнительного финансирования, — заметил молчавший до этого морской министр адмирал Дубасов. И посмотрел на императора. — И чем быстрее мы их получим, тем быстрее спроектируем новые орудия.

— Надо будет — выделим, — успокоил министра царь. — Не сразу и не чрезмерные суммы, но выделим. Пока, сами понимаете, господа адмиралы, армия требует дополнительных расходов из-за перевооружения на скорострельную артиллерию и дополнительное пулеметное вооружение. Состояние морской артиллерии пока, как я вижу из докладов, неплохое, и существующие орудия нисколько не уступают имеющимся на противостоящих флотах. Или я ошибаюсь?

— Никак нет, ваше императорское величество, вы правы, — ответил Дубасов. — Только у нас нет уверенности, что существующее положение сохранится надолго. К тому же потери текущей войны обязательно потребуют замены новыми кораблями. А вооружать новые корабли старыми пушками — все равно, что вливать старое вино в новые мехи.

— Но новое вино в старые мехи никто не льет, — ответил ему библейской цитатой император. — Поэтому не будем спешить. Начинайте проектирование, но не более того. А окончательно решать будем уже после войны.

— Так точно, ваше императорское величество, — согласился Дубасов. — Еще какие вопросы будут, господа Совет? Нет? На этом обсуждение боя у острова Гуам предлагаю завершить. Второй вопрос, о минном вооружении. Докладывайте, господин адмирал.

Константин Павлович Пилкин неторопливо раскрыл лежащую перед ним папку с бумагами и начал медленно зачитывать свой доклад. Надо заметить, слушали его внимательно, несмотря на негромкую речь с частыми остановками для восстановления дыхания. Константин Павлович, надо заметить, являлся одним из крупнейших специалистов по самодвижущимся минам (торпедам) в русском флоте и, можно сказать, основоположником минной (минно-торпедной) службы флота российского. Ветеран Крымской войны, участвовавший в знаменитой обороне Петропавловска-Камчатского, участвовавший в испытаниях и выбиравший первых российских производителей «мин Уайтхеда» готовился в этом году уйти на заслуженный отдых. Но пока продолжал участвовать в заседаниях Адмиралтейств-совета и даже сохранил достаточно сил и ума, чтобы прислушиваться к предложениям молодых офицеров минной службы.

Один из которых и прислал записку, ставшую основой зачитываемого «дедом Костей» доклада. Еще десять лет назад лейтенант Назаров, проводя на Черноморском флоте эксперименты с подогревом сжатого воздуха, докладывал: «Результаты этих опытов… показывают, что погревание сжатого воздуха в самодвижущихся минах является могучим средством для увеличения их скорости и дальности». Первой торпедой Уайтхеда с «сухим» подогревом сжатого воздуха стала торпеда образца тысяча девятьсот восьмого года. Приобретенная в том же году для Российского флота, она уже готовилась к производству на отечественных заводах. Однако тот же капитан первого ранга Назаров, который проводил опыты с увеличением хода торпед, отмечал в своей записке, что для уверенного поражения современного броненосца даже заряд торпеды калибром восемнадцать дюймов будет недостаточен. По его расчетам калибр новой торпеды необходимо иметь на уровне десяти пудов тротила. Но такой заряд даже в недавно принятые «самодвижущиеся мины образца одна тысяча девятьсот четвертого и девятьсот восьмого года» разместить практически не представлялось возможным, поэтому требовалось переходить на более крупный калибр. В качестве такого Назаров и Пилкин предлагали двадцать один дюйм (533 мм).

Спорить с ветераном не решился даже император и после недолгого обсуждения было решено заказать основному производителю русских торпед, заводу Г. А. Лесснера, шесть «опытовых двадцатиоднодюймовых мин».

Третьим вопросом обсуждали усиление Северного флота в связи с возможной войной с Британией. Спорили долго, но к окончательному решению так и не пришли. Все упиралось в необходимость еще большего ослабления в таком случае Балтийского флота, прикрывавшего подступы к столице. То есть кроме уже отправленных на Тихий океан новых броненосных крейсеров, флот мог лишиться и эскадренных броненосцев и большей части оставшихся крейсеров первого ранга.

— И чем не прикажете прикрывать балтийское побережье? Тройкой броненосцев береговой обороны и миноносцами? — возмущался адмирал Диков, командующий Балтфлотом.

— Но у вас кроме них еще и минные заградители остаются и в строй вступают подводные миноносцы, — пытался возразить Рожественский. Но тотчас же замолчал, уловив недовольство Дубасов и колебания Михаила. Император же, хотя и не очень верил в возможность войны с Британией, своим коронованным родственникам, ни английскому, ни германскому, не доверял.

В результате длительных споров решено было на север отправить только два бронепалубных крейсера.