Укротить сердце

Глава 27

Руби

Я не могу сосредоточиться на работе после предложения Чарли.

Собери сумку. Приходи сегодня вечером.

Чарли и я ― мы не можем держать дистанцию. Все границы, все соглашения, которые мы заключили с тех пор, как я приехала на ранчо «Беглец», растаяли в небе Монтаны. У меня остался всего месяц, и мысль об отъезде причиняет боль.

Это ранчо хорошо для меня. Для моего сердца.

Я отодвигаю ноутбук, решив отказаться от редактирования фотографий и закончить позже. Краем глаза я замечаю на холодильнике список своих дел. Улыбка расплывается по моему лицу. Здесь я вычеркнула больше пунктов, чем где-либо еще. И все благодаря Чарли.

Благодаря ему я чувствую, что могу сделать все.

Благодаря ему я вижу, что вся моя жизнь может быть другой.

Моя улыбка исчезает, когда мой взгляд падает на ковбойскую шляпу, лежащую посреди кухонного стола. Она прекрасна и идеально мне подходит. Я люблю ее, но это символ. Слишком личного отношения.

Привязанности.

Ковбойская шляпа все меняет. Наверное, в лучшую сторону, не знаю.

Даже если я уже влюблена в него, Чарли совершенно не может влюбиться в меня.

Не должен.

Я зажмуриваю глаза, чувствуя, как трепещет мое сердце.

Он не станет.

Все, что я значу для него ― это летняя интрижка. Хороший секс. Отличный секс. Он не привязывается ко мне эмоционально. Он ясно дал понять, что у нас есть только лето.

Сказать ему «нет» и остаться сегодня вечером дома было бы разумным поступком.

Но я не могу держаться от него подальше. Я одержима Чарли Монтгомери, этим грубым ковбоем. Дни идут, и скоро мне придется уехать, но до тех пор, хотя бы на одно лето, я очень хочу быть его девушкой.

Потому что я не буду никого умолять полюбить меня и не буду стыдить себя за то, что хочу настоящей любви.

Это то, как должно быть.

Я так долго держала свое сердце в заложниках. Больше нет.

Я проверяю телефон, и у меня вырывается писк, когда я вижу время.

Я опаздываю.

Поспешив в спальню, я открываю свой маленький чемодан и бросаю туда несколько красивых вещей, которые еще не надевала. В ванной я собираю небольшую сумку с лекарствами и туалетными принадлежностями. На секунду задерживаюсь, чтобы подправить макияж, нанести светло-розовый блеск на губы и щеки для пущего эффекта.

На мой телефон приходит уведомление.

Я хмурюсь, когда вижу, что в Инстаграм-аккаунте ранчо появился комментарий от Lassomamav76.

Надоели эти скучные, безвкусные фотографии.

Я качаю головой, меня охватывает раздражение.

Да кто ты такая?

Я не жду. Я сразу же направляюсь к компьютеру.

Повинуясь внезапному порыву, я загружаю аватарку Lassomamav76 в программу для редактирования фотографий. Я быстро работаю, меняя размер в пикселях, чтобы увеличить изображение. Должно же быть хоть что-то, что я могу узнать об этой женщине.

Вот.

Я вижу это.

Я наклоняюсь к компьютеру, чувствуя, как внутри все переворачивается.

Пряжка ее ремня.

Блестящая, усыпанная бирюзой, два скрещенных ружья в центре прямоугольника с фестонами. Под ними выгравированы слова ― «Будь победителем. Будь отважным. Будь жестоким».

В этот момент у меня в голове что-то щелкает.

Я уже видела эту фразу раньше. Но где?

Я должна рассказать Чарли.

Торопясь, я вскакиваю из-за кухонного стола и мчусь в ванную. Я застегиваю молнию на своей сумке с туалетными принадлежностями. Через маленькое окно в ванной я вижу дом Чарли. В небе гремит гром. Солнце и тучи соединяются, отбрасывая на ранчо странные тени.

В этот момент я слышу, как открывается моя входная дверь.

Я замираю.

И тут же слышу, как она закрывается.

Беспокойство прокатывается волной мурашек по спине, когда я выхожу из ванной.

― Чарли? ― зову я, переступая порог своей спальни, чтобы выглянуть в гостиную.

Я задыхаюсь.

В прихожей стоит мужчина в черной маске. Он высокий, но сутулит плечи, словно старается не привлекать к себе внимания.

Не делай мне больно, хочу сказать я, но не могу подобрать слова.

Мы на секунду встречаемся взглядами, затем он делает неуверенный шаг вперед.

А потом ― мы оба двигаемся одновременно.

Я дергаюсь назад, пытаясь захлопнуть дверь спальни, чтобы запереть ее и выиграть время, но он оказывается в комнате прежде, чем я успеваю ее закрыть.

Он приближается, сокращая расстояние между нами. В панике я забираюсь на кровать и пытаюсь открыть окно. Если мне удастся пролезть, я смогу добраться до Чарли. Я распахиваю окно, когда он хватает меня за лодыжку и стаскивает с кровати. Я сопротивляюсь и пытаюсь вырваться, катаясь по полу в отчаянной попытке освободиться. Наконец моя нога соприкасается с его коленом, и он, выругавшись, выпускает меня.

Я встаю.

Пытаюсь пробежать мимо него, надеясь добраться до входной двери, но он ловит меня за левое запястье.

― Отвали, ― говорю я и замахиваюсь на него.

Добавлю это в свой список. Научиться драться.

Я бью его в глаз костяшками пальцев, и он ругается.

Я издаю душераздирающий крик.

― Чарли! ― Я снова набираю воздух в легкие. ― Чарли, помоги…

Рука зажимает мне рот. Мой крик заглушен. Я изо всех сил пытаюсь вырваться, когда его рука сжимает мою талию. Мужчина прижимает меня к себе спиной. Мои босые ноги волочатся по земле. Я сопротивляюсь, но он силен.

― Уезжай, пока никто не пострадал, ― говорит он мне на ухо. ― Пока не поздно. ― Его голос не злой и не жестокий, как я ожидала. Вместо этого он тихий, нерешительный.

Адреналин подскакивает, заставляя мое сердце учащенно биться. Оно бьется неровно, голова кружится, мне становится нехорошо. Мое сердцебиение никогда раньше не было таким громким. Оно отдается в голове. Я чувствую, как пульсирует вена на моей шее.

― Нет, ― всхлипываю я в мужскую ладонь. ― Пожалуйста, ― умоляю я. ― Пожалуйста, остановись…

Это слишком для меня, слишком для моего сердца.

Комната качается из стороны в сторону, а мое зрение превращается в сверкающий туннель, медленно поглощаемый чернотой. Я не могу говорить, не могу кричать. В ушах стоит звон, который я слишком хорошо знаю. Голова опускается, пока я пытаюсь остаться в сознании. Тихий вздох срывается с моих губ. Я обмякаю в руках мужчины, который держит меня, не в силах бороться с бессознательным состоянием, наползающим на меня, как черная туча.

― Черт. ― Его испуганный голос дрожит. ― Мисс Руби?

Мисс Руби.

― Чарли, ― задыхаюсь я.

Мое дыхание сбивается. Сердце останавливается.

Затем я проваливаюсь в темноту.

― Руби!

Темнота отступает. Я с трудом открываю глаза. И тут я понимаю, что лежу на полу в своем коттедже.

В объятиях ковбоя.

Сквозь мое полубессознательное состояние прорывается хриплый голос Чарли.

― Руби. Руби, малышка, поговори со мной. Открой глаза, Подсолнух, ― умоляет он. ― Дай мне увидеть эти милые голубые глаза.

Все плывет перед глазами. Моя голова прижимается к твердой груди, и с губ срывается стон. Я слышу резкий вздох.

Все мое тело оживает, услышав голос Чарли, как цветок, отчаянно нуждающийся в солнце. Когда я открываю глаза, на меня смотрит обеспокоенное лицо Чарли.

― Слава Богу, мать твою, ― хрипит он.

Проклятие и молитва, сочетание того и другого.

― Мое сердце, ― хриплю я.

Моя дрожащая рука тянется к горлу, и рука Чарли следует за ней. Его прохладная ладонь касается моего горла, где в бешеном ритме бьется мой пульс.

Я пытаюсь сосредоточиться на нем, но не могу. Дрейфуя между сознанием и обмороком, мои глаза закатываются, и рука падает на пол.

― Смотри на меня. ― Требование Чарли настойчивое, отчаянное. ― Держи глаза открытыми, слышишь меня? — Его руки лихорадочно скользят по моему телу, когда он усаживает меня к себе на колени.

Несмотря на то, что меня бросает в жар, я дрожу, как зимой. Моя грудь вздымается.

― Да, ― шепчу я, не сводя глаз с его красивого лица. ― Да.

― Кто это сделал? ― Чарли наклоняется ко мне всем телом и крепче сжимает меня в объятиях. Его стиснутая челюсть выглядит так, будто вот-вот треснет от напряжения. ― Кто на тебя напал?

― Я не знаю, ― шепчу я, положив голову на его предплечье. ― Я не… ― Я запинаюсь, вспоминая о том, что произошло. Типичная реакция на один из моих приступов. Мой мозг отключился. Я чувствую себя такой слабой и хочу только спать.

Я закрываю глаза, позволяя своему телу и воспоминаниям вернуться ко мне.

― Руби? ― панический голос Чарли зовет меня обратно.

Я качаю головой, чувствуя, как ледяная волна тошноты захлестывает меня.

― В моем коттедже был мужчина. ― Я всхлипываю от стремительно проносящихся в голове образов. Грубые руки, мягкое рычание в ухо. ― Он напал на меня.

― Господи, ― выдыхает Чарли, из его горла вырывается сдавленный звук. От ярости в его глазах я слабею. ― Я убью того, кто сделал это с тобой.

Мой пульс учащается.

― Он сказал мне уезжать, пока не стало слишком поздно. Пока никто не пострадал.

Рычание вырывается из него, когда он притягивает меня к себе.

― Должно быть, он сбежал через окно спальни, ― говорит приглушенный голос.

Еще больше приглушенных голосов. Топот сапог.

Когда я понимаю, что в коттедже есть и другие люди, я с трудом поднимаюсь в руках у Чарли. Мои глаза расширяются при виде выбитой двери.

Дрожащими пальцами я глажу его колючую щеку. Задыхаясь, я спрашиваю:

― Это ты сделал?

Он смеется, но лицо у него напряженное.

― Малышка, я должен был быстрее добраться до тебя, так или иначе.

― Господи, ― произносит кто-то. ― Тут все разгромлено.

Дэвис и Форд мечутся по гостиной. Два ковбоя никогда не выглядели такими готовыми убивать.

Форд смотрит на меня, в его карих глазах читается сострадание.

― Принцесса в порядке?

― Принцесса? ― удивляюсь я.

― Нет, ― рычит Чарли. ― Нет.

― О нет, ― всхлипываю я, наконец-то осмыслив слова Форда и осматриваясь вокруг. Горячие слезы наворачиваются на глаза. Мой бедный коттедж разгромлен. Я смотрю на свой уничтоженный ноутбук. Разбитые цветочные горшки и темная земля на ковре. Мой список дел, скомканный в углу. И…

― Моя шляпа, ― шепчу я, пораженная. Моя красивая ковбойская шляпа, подаренная Чарли, лежит на полу, растоптанная, как цветок.

Обжигающие слезы льются из моих глаз, стекая по щекам.

― Мой коттедж.

Большой палец проводит по моей щеке.

― Ш-ш-ш. Все хорошо. Не плачь, малышка.

Чарли бережно поднимает меня на руки. Теперь, когда он смотрит на своих братьев, выражение его лица становится жестким. Его глаза пылают огнем.

― Тот же человек, который напал на Уайетта, напал и на Руби.

― Что? ― Я обеспокоенно поднимаю голову. ― Уайетт ранен?

Дэвис бросает взгляд в сторону Форда, а затем ласково улыбается мне.

― С ним все будет в порядке. Он сейчас дома у Чарли, его осматривает наш штатный врач.

В глазах Чарли вспыхивает гнев, но, заметив мой пристальный взгляд, он подавляет его.

― И ты идешь туда же, ― говорит он хрипловато.

― Нет. ― Я качаю головой, желая избежать любых столкновений с врачом. Напоминания о моем здоровье сейчас нежелательны. Только не тогда, когда у меня есть мой ковбой.

Я обвиваю руками его шею, борясь с желанием разрыдаться.

― Я в порядке, Чарли.

― А я нет, Руби. ― На его лице отражается боль, и он прижимается своим лбом к моему. Из его груди вырывается прерывистый выдох. ― Найти тебя такой, видеть тебя безвольно лежащей в моих объятиях … Я не в порядке. Совершенно точно не в порядке.

Нежными поцелуями он касается моих губ, виска, щеки. Удерживая мою голову на своей груди, он проводит рукой по моим волосам.

― Мне так жаль, ― говорит он мне. От его голоса мне становится больно. ― Мне очень, очень жаль.

Мой пульс учащается, осознание серьезности произошедшего захлестывает меня.

Мое сердце.

Мое здоровье.

Моя жизнь.

Мое безопасное пространство уничтожено.

Из легких вырывается крик. Я сжимаюсь в объятиях Чарли, прячу лицо у него на плече и плачу.

Он что-то негромко говорит своим братьям, и я позволяю ему обнять меня, наслаждаясь силой его тела.

― Ты в безопасности. Я с тобой, Руби. ― Голос Чарли ― это прерывистое обещание, дышащее убийством и нежностью одновременно. Он выносит меня из коттеджа и направляется к своей хижине, пока с неба падают капли дождя. ― Я рядом, и я тебя не отпущу.