Укротить сердце

Глава 29

Руби

Ты ― моя девочка.

Прошло три дня, а слова Чарли все еще звучат в моей голове, как пластинка на повторе.

Ты ― моя девочка.

Его нежные слова покорили меня. Между нами возникло новое чувство, на лице Чарли появляется свирепость каждый раз, когда он смотрит на меня.

Может быть, потому что мы поглощены друг другом.

Может быть, потому что мы стерли все границы между нами.

Может быть, потому что я практически переехала в дом Чарли.

Он не оставляет меня одну. Приступ, случившийся той ночью, истощил меня. Но Чарли был рядом, помогал мне принимать душ, поддерживал меня, когда я вставала. Это дало мне представление о том, как все могло бы быть, если бы он знал о моем СВТ. Нежным, сильным и заботливым. Но я не могу так с ним поступить. Я не буду для него обузой.

Я потираю грудь и прислушиваюсь к знакомому биению своего сердца.

Впервые в жизни мне по-настоящему страшно.

Ужасно, что та ночь сделала с моим сердцем. Мне потребовалось два дня, чтобы прийти в себя. Такого со мной еще не было. Что это значит для моего здоровья ― я не хочу знать.

Я знаю только то, что моя одежда лежит в ящике в комнате Чарли. Мои туалетные принадлежности лежат рядом с его туалетными принадлежностями. Каждую ночь я сплю в его крепких объятиях, в безопасности.

Чем ближе мы становимся, тем сильнее я страдаю, что обманываю его.

И хотя мой мозг говорит, что когда все закончится, мне будет больно, мое сердце готово к этому.

Я влюблена.

Со мной произошло то, о чем я всегда мечтала.

То, что заставляет мое сердце биться.

То, что является моим всем.

И это все ― Чарли Монтгомери.

Мой ковбой.

Кажется, я понимаю, что имел в виду мой отец, когда говорил, что любить кого-то ― значит в конце концов испытать боль. То, что ты знаешь, что тебя ждет, не делает боль менее острой.

Будет больно, когда я уйду.

А что, если я останусь? Эта мысль зарождается в моем сердце, исполненном надежды. Я хмурюсь, чувствуя, как щеки заливает румянец. Это всего лишь глупые мечты о любви. Надежда и ничего больше. Конечно, Чарли сказал, что я его девушка, но это же на лето, верно? Так должно быть. Со мной не может быть вечности.

Пересекая кухню, я сажусь за стол. Через большое окно я наблюдаю, как гости и наемные работники прогуливаются туда-сюда. Зловещие черные грозовые тучи затягивают небо, лишая нас солнечного света.

Мой взгляд останавливается на одном человеке.

Колтон.

Он бежит по лужайке, в руке у него рация, ковбойская шляпа низко надвинута на лицо. Я слежу за его шагами, пока он направляется к конюшне.

Мисс Руби?

Я содрогаюсь от воспоминаний. Его теплое дыхание у моего уха, пока я медленно теряла сознание.

Это был он в ту ночь. Я знаю это.

Теперь я должна это доказать.

Интуиция подсказывает мне, что первая остановка ― пряжка ремня.

Ведь я видела ее раньше, а теперь вспомнила где.

Я открываю ноутбук ― новый, который Чарли привез мне на следующий день, ― и окидываю быстрым взглядом кухню.

Чарли оставил меня одну на пару часов, но уже близится полдень, а значит, у меня есть минут десять, прежде чем он вернется и начнет опекать меня. Мне нравится, когда его задумчивое лицо следит за каждым моим движением, словно он уложит меня обратно в постель, если я попытаюсь поднять что-нибудь тяжелее перышка. Это согревает мое сердце.

Я захожу на страницу ТикТок-аккаунта Lassomamav76 и открываю видео с ней и Фордом. Я просматриваю его один раз, а при втором просмотре нажимаю на паузу. На ней та же пряжка, что и на аватарке в Инстаграме.

«Будь победителем. Будь отважным. Будь жестоким».

Я достаю свой телефон. Нахожу снимок Колтона и увеличиваю его.

― О Боже, ― потрясенно бормочу я, не сводя взгляда с фотографии.

Пряжки ремней совпадают. Слоган, бирюза, скрещенные винтовки. Ошеломленная, я закрываю ноутбук, затем поднимаюсь со своего места, в голове у меня воют сирены.

Глаза наполняются слезами, я подхожу к окну и обхватываю себя руками. Мое сердце учащенно бьется, и я делаю медленные вдохи. Мне нельзя волноваться. Мое сердце нуждается в покое.

Даже если это последнее, что я чувствую.

Это не недовольный гость, затаивший обиду. Это саботаж. Колтон хочет навредить ранчо. Он напал на меня и Уайетта. Но почему? И как он связан с этой женщиной?

У меня внутри все сжимается, когда меня охватывает тоскливое чувство, что из-за меня Чарли и его братьям стало только хуже. Мое присутствие здесь только усугубило ситуацию. Ведь ранчо не разваливается, а процветает, и это моя заслуга.

Что, если опасность не миновала? Что, если все только начинается?

― Руби.

Чарли скользит руками по моим плечам, и я так пугаюсь, что аж подпрыгиваю. Я так погрузилась в свои мысли, что не услышала, как он подошел.

Я улыбаюсь, пытаясь унять сердцебиение. Подняв голову, я встречаю его губы, которые уже тянутся к моим. Он прижимает меня к своему огромному телу.

― Что случилось? ― Его красивое лицо хмурится, он моментально улавливает мои эмоции. Черт возьми. У него это получается слишком хорошо. ― Подсолнух, ты в порядке?

Я открываю рот, чтобы рассказать ему о Колтоне, но что-то в выражении его лица останавливает меня. Наш разговор в ночь нападения звучит в моей голове.

Никто больше не поднимет на тебя руку, Руби. Ты меня слышишь? Никто не тронет мою девочку.

Его признание в том, что он чуть не убил человека, не пугает меня. На самом деле, это заставляет меня любить его еще больше. Я понимаю, почему Чарли такой, какой он есть. Напряженный. Защищающий. Преданный и свирепый. Человек, который готов убить за тех, кого любит.

Именно поэтому я не могу ему рассказать.

Сначала мне нужно получить ответы.

Потому что как только он узнает, что Колтон был тем, кто напал на меня, он умчится из этого дома так быстро, что я не смогу его остановить. Колтон будет мертв, а мы останемся без ответов.

― Я в порядке, ― говорю я, прижимаясь к нему и гладя его колючую челюсть. ― Просто устала.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

― Вот почему ты не должна работать.

Мои пальцы впиваются в его футболку, и я притягиваю его ближе, чтобы вдохнуть его запах. Сено. Лошади. Я зарываюсь лицом в его грудь.

― Ковбой, ты слишком опекаешь меня. Что подумают на ранчо?

― Плевать, что подумают. ― Он отстраняется, обнимает мое лицо своими большими ладонями, чтобы встретиться со мной взглядом. ― Главное — это ты, Руби. Ты.

― Чарли, ― шепчу я, когда мое сердце трепещет от желания. От серьезности его слов.

― Послушай, малышка, ― бормочет он, проводя рукой по моим волосам. ― Мне нужно отлучиться на несколько часов.

Я киваю.

― Я хочу, чтобы ты осталась в доме, Руби. ― Он произносит это с нажимом, его брови нахмурены, когда он смотрит на меня.

Я глубоко вздыхаю. Мне не нравится его взгляд.

― Куда ты?

Словно в ответ на мои слова, входная дверь распахивается.

Мгновение спустя Форд, Дэвис и Уайетт уже на кухне.

Форд направляет бейсбольную биту, которую держит в руках, на Чарли.

― Готов поохотиться на волков?

Я смотрю на биту и хмурюсь так сильно, как только могу, глядя на Чарли.

― Зачем она тебе?

Форд делает вид, что отбивает мяч.

― Для тренировки.

Дэвис качает головой, закатывая глаза на своего близнеца.

― Оставь биту, Форд.

Форд преувеличенно вздыхает и прислоняет биту к стене.

― Всегда портит мне все веселье.

― Это моя работа, брат, ― ворчит Дэвис.

― Не волнуйся, Руби, ― говорит мне Уайетт, облокачиваясь своим атлетическим телом на кухонный остров. Его фингал под глазом выцвел до тускло-желтого цвета. Он двигает бровями. ― Это допускается в маленьком городке.

Стиснув зубы, Чарли поворачивается к братьям.

― Давайте покончим с этим.

От угрожающего тона его голоса у меня по спине пробегает холодок, и я обхватываю его за бицепс.

― Чарли.

Его лицо смягчается, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Я прикусываю губу, глядя на стаю разъяренных ковбоев, готовых вырывать хребты и ломать кости.

― Не убивай никого из-за меня.

На его губах появляется слабая улыбка. Затем он целует меня, раз, два.

― Оставайся в доме, малышка. И запри дверь.

― Так и сделаю, ― лгу я. Адреналин заставляет мое сердце бешено колотиться.

Он смотрит на меня, и я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, чтобы он не смог понять, что я собираюсь сделать.

Я жду, пока они уедут, и когда слышу гул пикапа, эхом разносящийся по ранчо…

Я беру биту Форда.

В этот солнечный день на ранчо «Беглец» царит оживление. Гости довольны. Дует прохладный ветерок. Сэм с угрюмой улыбкой на обветренном лице приветствует людей в лодже.

С бейсбольной битой в руках я смахиваю волосы с глаз, направляясь через пастбище к конюшне.

Может, Чарли и едет сегодня в город, чтобы набить кому-то морду, но я собираюсь закатать кое-кого в асфальт.

Любопытство и решимость берут верх над здравым смыслом. Что подумал бы мой отец? Что сказал бы мой брат? Потом я понимаю, что это не имеет значения.

Дело больше не в них. Дело во мне и в том выборе, который я делаю.

Я должна разобраться с этим.

Я хочу знать, почему Колтон и эта женщина вредят ранчо Чарли. У меня есть личная заинтересованность в этом.

Потому что, находясь здесь, я чувствую, что усугубила ситуацию.

Колтон в конюшне, добавляет новую подстилку в стойла. Лошадей нет, они ушли на прогулку или их чистит кто-то из работников ранчо.

Я проскальзываю внутрь, оставляя дверь открытой. На всякий случай.

Сердце колотится, я крепко сжимаю биту и, пока не успела струсить, говорю:

― Колтон, привет.

Колтон поднимает голову. Мимолетно, но я вижу, как на его мальчишеском лице проскакивает шок и страх.

― Мисс Руби, привет. Как дела?

У меня перехватывает дыхание.

Что я делаю?

Колтон, возможно, хотел убить меня той ночью, и вот я здесь, рядом с ним. Но теперь уже слишком поздно отступать. Собравшись, я делаю шаг к нему и заставляю себя широко улыбнуться.

― Как думаешь, я могу сделать еще одну фотографию для Инстаграма? ― щебечу я. ― Мне нужно фото ковбоя для поста.

Выпрямившись, он возится с вилами, как будто они весят больше него. Он надвинул шляпу так, что левая сторона его лица оказалась в тени.

― Я не знаю. ― Из него вырывается нервный смешок. ― Уверен, ты сможешь найти кого-нибудь получше. Как насчет Сэма? Подожди, я позову его.

Он направляется к двери, но я выставляю биту, перекрывая ему путь к выходу.

― Колтон, подожди.

Он замирает, и я замечаю, как сжимаются его кулаки. У меня внутри все переворачивается, но я заставляю себя преодолеть страх. Я подхожу ближе, но не свожу глаз с открытой двери, на случай, если мне понадобится бежать. Я делаю неглубокие вдохи, надеясь унять учащенное сердцебиение.

― Сними шляпу, ― тихо говорю я ему.

Ему удается сухо рассмеяться.

― Что?

Я толкаю его в грудь битой, стараясь, чтобы мои руки не дрожали.

― Сделай это.

К его чести, он не убегает. Его руки шевелятся, и он стаскивает «Стетсон» с головы. Я вижу его фингал.

― Ты это сделал, ― вздыхаю я, скорее удивляясь, чем обвиняя. Мой взгляд падает на пряжку его ремня. ― Ты напал на меня.

Воздух покидает его легкие.

― Черт. Блядь. Черт. ― Он роняет шляпу, его лицо превращается в гротескную маску сожаления. ― Я не хотел причинить тебе боль. Я просто хотел напугать тебя. Но потом ты потеряла сознание и не приходила в себя. ― Его тело сотрясают рыдания. ― Я думал, что убил тебя.

Несмотря на то, что он сделал, во мне просыпается сочувствие.

― Почему? ― спрашиваю я, во рту пересыхает. ― Зачем ты это сделал?

― Потому что. ― Он сглатывает, как будто объяснение застряло в его горле. Его глаза дикие, мысли витают где-то далеко. Запустив руки в свои светлые волосы, он опускается на корточки. ― Я мертв. Я чертовски мертв. ― Его голос дрожит от отчаяния. ― Этого не должно было случиться.

Я приседаю рядом с ним и встречаюсь с его испуганным взглядом. Мой пульс оглушительно стучит в ушах, но я заставляю себя глубоко вздохнуть.

― Что должно было произойти?

Колтон опускает голову и закрывает лицо руками.

― Пожалуйста, не спрашивай меня об этом, ― умоляет он.

― Эта женщина, ― размышляю я, вспоминая одинаковые пряжки на ремнях и складывая два и два. ― Женщина с видео, из-за которой Форд попал в беду. Она ведь твоя мать, не так ли?

Из него вырывается придушенный стон.

― Черт, он убьет меня.

― Я не позволю Чарли причинить тебе вред, ― искренне говорю я. ― Он может нанести пару ударов, но не убьет тебя.

Я надеюсь.

Чарли.

Он будет очень, очень зол на меня.

― Я не боюсь Чарли, ― хрипит Колтон, зажмуривая глаза и делая глубокий вдох. ― Я заслужил это. Я заслуживаю всего, что он сделает. Если он убьет меня, будет даже лучше.

Я хмурюсь.

― Тогда кого ты боишься?

Он вздрагивает.

― Моего отца.