В эпицентре бури

Глава 12. 6 утра воскресенья 24 февраля — 7 вечера понедельника, 25 февраля 1991 года

Ливень продолжался. Я проснулся рано, так как плохо спал. Район "Рэй" был залит водой. Я, шлепая по воде, отправился на командный пункт, чтобы получить краткую информацию от Мориса Гибсона. Из дивизии сообщили, что сегодня в четыре часа утра началась первая фаза операции "Сабля пустыни".

— Французская 6-я дивизия и американская 82-я воздушно-десантная дивизия вошли в Ирак, — сказал он.

Он продолжил, рассказав мне, что в пять тридцать наш разведывательный полк, 16/5-й уланский полк, начал выдвигаться вперед, чтобы прикрыть артиллерию, которая будет вести огонь в поддержку операции "Большой красной единицы" по прорыву минного поля.

— А что с морскими пехотинцами? — спросил я.

— Боюсь, бригадир, сообщений из дивизии нет.

— Есть сообщения о потерях?

— Сообщений нет.

— Что по РХБЗ?

— Мы остаемся на среднем уровне, категория один.

Все, казалось, шло гладко. Окончательные приказы из дивизии были получены позже тем же утром. Мы должны были выдвигаться только в понедельник,"Д+1", и примерно в четыре часа дня вышли на пересечение минного поля. После моего обычного нездорового завтрака я отправился в штаб дивизии в "лендровере" вместе с Юэном и Рори. Тамошние штабные казались почти раздражающе уверенным и держащими все под контролем. Палатка для инструктажа была установлена как обычно, и на досках были развешаны ставшие уже такими привычными карты. Команда армейского телевидения была готова к съемке того, что, несомненно, стало историческим событием. Прибыли другие командиры, каждый из которых выглядел внешне спокойным.

Погода к этому времени стала еще хуже. Дождь барабанил по палатке, а ветер трепал ее стенки и с жутким грохотом раскачивал брезент.

Первым заговорил майор Джим Саггет, офицер дивизионной разведки.

— Теперь мы можем подтвердить, что нашими первоначальными целями будут подразделения 12-й иракской бронетанковой дивизии. Источники в американской разведке предполагают, что их боеспособность составляет шестьдесят пять процентов. По нашим подсчетам, сто пятнадцать танков из двухсот, и пятьдесят и сорок артиллерийских орудий все еще находятся в рабочем состоянии. На Кувейтском театре военных действий уничтожено тысяча шестьсот иракских танков, что составляет двадцать семь процентов от общего числа, а также тысяча четыреста иракских артиллерийских орудий, сорок шесть процентов от общего числа. 48-я пехотная дивизия в начале прорыва потеряла девяносто восемь процентов своей артиллерии и танков. Предполагается, что 12-я и 48-я дивизии останутся на своих местах. Ожидается, что контратака будет предпринята отдельной, пока не идентифицированной бригадой, которая находится севернее. На основании допросов пленных мы пришли к выводу, что иракские войска, скорее всего, будут оказывать ограниченное сопротивление на большом расстоянии, но сдадутся при приближении союзников. Имейте в виду, что у одного пленного, сдавшегося морским пехотинцам, на груди была прикреплена мина "Клеймор". Он взорвал ее, убив себя и нескольких захвативших его в плен.

Он сел. У меня в голове снова прозвучали слова египетского бригадного генерала: "Маскировка". Я счел американские цифры слишком хорошими, чтобы быть правдой. И, конечно, мы собирались выяснить, насколько хорош в своей работе какой-нибудь аналитик в Вашингтоне.

Руперт Смит встал. Он был одет, как обычно, в зеленый свитер поверх пустынного камуфляжа.

— Джентльмены. Наша задача — атаковать силами Первой пехотной дивизии США и разгромить тактические резервы противника, чтобы защитить правый фланг VII корпуса США. Я разделил нашу территорию на ряд объектов, каждому из которых присвоено название металла. Они были рассчитаны на основе нашей оценки текущей ситуации с противником и того, где он может находиться, а затем сгруппированы по целям, с которыми, я думаю, бригады смогут справиться самостоятельно, и по тому, куда я хочу отправиться или где находиться, чтобы улучшить ситуацию в нашем районе.

Цели 1-й бронетанковой дивизии

— По сути, есть три линии для целей дивизии. Первая отмечена фазовой линией "Роза" и включает в себя цель "Бронза". Цель, когда мы атакуем на этом предварительном рубеже, состоит в том, чтобы получить пространство для вывода остальной части дивизии с плацдарма 1-й пехотной дивизии.

— Вторая линия выводит нас на фазовую линию "Лаванда", которая дает нам четыре набора целей: "Медь", "Латунь", "Цинк" и "Сталь". Это позволяет нам подготовиться так, чтобы я мог начать маневрировать дивизией как дивизией в условиях чистого воздуха на одной или другой стороне территории. Третья линия — это фазовая линия "Разгром", конечная цель дивизии.

В заключение он сказал, что не знает, какая бригада возглавит наступление, но 7-я бригада будет на севере, а 4-я — на юге.

Он сел, и Джон Рейт, начальник штаба дивизии, дал подробные инструкции по координации действий. Когда он это сделал, штабные офицеры поспешили к нему сзади, чтобы вручить Руперту Смиту листки бумаги. Я предположил, что сражение шло лучше, чем планировалось, и что сроки, которые нам уже тогда давали, чтобы мы были готовы выступить с первыми лучами солнца 25 февраля, будут изменены. Тем не менее генерал, не дрогнув, подвел итог.

— Мы говорили об этом и думали об этом в течение нескольких месяцев, и теперь мы собираемся это сделать. Примерно пятнадцать процентов того, что, по нашему мнению, мы собираемся сделать, и того, как мы планируем это сделать, окажутся неверными. Наша задача — не допустить, чтобы что-то пошло не так, и исправить это. Мы должны приспосабливаться к обстоятельствам, в которых мы оказались. Не позволяйте врагу диктовать вам свои условия. В тот момент, когда это происходит, мы не справляемся со своей задачей и сотрудничаем с ним.

— Но, прежде всего, помните, что, за очень немногими исключениями, вся наша дивизия никогда раньше не делала ничего подобного. Люди сейчас очень возбуждены и нервничают. Так что делайте первый рывок аккуратно и уверенно, держите ребят под контролем. Не позволяйте им забегать вперед, иначе мы совершим ряд элементарных ошибок, которые в долгосрочной перспективе только замедлят нашу работу.

— Чрезмерная самоуверенность и приподнятое настроение, на мой взгляд, часто являются отличительными чертами дилетанта. Когда случаются неудачи, наступает депрессия и уныние. Мы, джентльмены, профессионалы, и нашей главной целью является сокращение численности и окончательное уничтожение нашего врага с экономией усилий при этом.

Впервые были розданы аэрофотоснимки. Это был интересный момент, когда я рассматривал черно-белые снимки с чем-то похожим на следы червей на фоне грязи. Это было разочаровывающе. Просмотрев массу видеоматериалов по CNN, зная, что мы можем сбросить бомбу в вентиляционную шахту, и помня все современные технологии съемки, я надеялся получить точную картину того, что мы будем атаковать через несколько дней, а возможно, и часов. Вместо этого были лишь расплывчатые интерпретации возможных позиций противника.

В конце концов вопросов практически не возникло, но когда мы уже собирались уходить, нам подтвердили, что мы должны быть готовы к выдвижению раньше, чем ожидалось; сроки еще не были известны. Я вышел из палатки под дождь с картой длиной около пяти футов и шириной около трех футов, стопкой бумаг и дурным предчувствием. Я был почти уверен, что этой ночью мы получим приказ выдвигаться. Я предполагал, что у нас будет по крайней мере полдня, чтобы составить окончательный план, прежде чем писать свои собственные приказы. Мы провели в пустыне пять месяцев, готовясь к этому моменту, но кульминация всего этого должна была наступить через пару часов. Я связался по рации с командирами частей, чтобы они были готовы к получению подтверждающих приказов в час дня.

Когда мы вернулись в штаб-квартиру в полдень, давление было очень сильным. И мне, и Юэну аэрофотоснимки были нужны для выполнения нашей работы, что еще больше усложняло жизнь. Проблема заключалась в том, чтобы составить план, который указывал бы каждому позицию противника, к которой можно было бы прицелиться, но при этом не заставлял бы их увязнуть в деталях. Я с тревогой изучал аэрофотоснимки. У меня было так мало информации, чтобы продолжить. Я решил, что лучше всего спланировать наступление бригады на широком фронте с возможной бригадой противника в "Цинке" в качестве главной цели. По пути вполне могли встретиться небольшие вражеские группы, но я надеялся, что они нас не задержат. Например, я точно знал, что к северу от "Меди" находится укрепленный узел связи, который мы должны были уничтожить. Но было так много других непредвиденных обстоятельств. Какая бригада выступит первой? Будет ли наступление ночью? Сможет ли 16/5-й уланский полк, средний разведывательный полк, определить что находится перед нашими позициями? Смогут ли американские вертолеты "Апач" оказать мне поддержку?

Моей самой большой проблемой было бы заставить бригаду действовать агрессивно. Мы прекрасно справлялись с этим без противника; не заставит ли нас остановиться первый же вид танка или мины? У меня также было совершенно иррациональное желание не начинать нашу первую атаку ночью. Неразумно, потому что в темноте все преимущества были на нашей стороне. У нас были тепловизионные прицелы и спутниковая навигация, у противника не было ни того, ни другого.

Когда начали прибывать командиры наших частей, мы с Юэном как раз заканчивали наносить разметку на карте для инструктажа. Наши приказы не войдут в военную историю как хрестоматийный пример того, как это делается, но, по крайней мере, у нас был план.

- Ирландские гусары (три эскадрона танков) будут выводить войска с плацдарма, "Стаффорды" (два эскадрона танков и две роты пехоты) — слева, а шотландские гвардейские драгуны (два эскадрона танков и одна рота пехоты) — справа. 40-й полевой артиллерийский полк будет находиться позади главной позиции бригады, — начал я.

— Ирландские гусары, вы должны подойти к объекту "Цинк", — я указал на него на карте, — с запада, обходя противника в "Меди", и провести тщательную разведку, чтобы определить силы и расположение противника.

— Шотландские гвардейские драгуны, вам предстоит уничтожить вражеский узел связи в "Меди".

— "Стаффорды" и шотландские гвардейские драгуны, вы должны будете совершить маневр на север, а затем на восток, чтобы занять позицию для атаки "Цинка" с тыла. Я буду координировать все действия.

Позиции противника на 24 февраля

И затем, почти в точности повторяя приказы командира дивизии, пока сначала Юэн, а затем Робби обсуждали детали координации и материально-технического обеспечения, посыльные начали передавать мне записки.

Первым был доклад от VII корпуса о ходе прорыва. "Большая красная единица" встретила почти минимальное сопротивление и захватила большое количество пленных. Операции по прорыву были проведены с большим опережением графика. Все подразделения были предупреждены о пересмотре графика.

Несколькими минутами позже пришло еще одно сообщение из дивизии:

"Всем подразделениям доложить с пятиминутным уведомлением о готовности к выдвижению. Приказ о выдвижении на плацдармы готов. 7-й бригаде быть готовой к передвижению на гусеницах. Никаких действий до 15:30".

Это был скачок вперед по крайней мере на шестнадцать часов по сравнению с тем временем, которое нам дали менее чем три часа назад, и даже более быстрый, чем я ожидал.

Вопреки моим ожиданиям, это заставило нас шевелиться. Первоначальный план предусматривал, что обе бригады должны были переместить свои танки из "Рэй" на плацдармы за минными полями на танковых транспортерах. В 4-й бригаде уже загрузились, как и несколько танков 7-й бригады, включая мой танк. Теперь у нас не было достаточно времени, чтобы доставить обе бригады на транспортерах. Нам предстояло преодолеть оставшиеся тридцать миль до наших следующих позиций.

— Интересные новости, джентльмены, — сказал я, когда Робби закончил. — Нам только что предоставили пересмотренный график. Мы выдвигаемся через два часа, на гусеницах.

— Два часа! — воскликнул Джон. — Вы шутите.

— Мы не готовы, — сказал Артур.

— Я все еще занимаюсь половиной своих "Уорриоров", — сказал Чарльз.

— Жаловаться бесполезно. Мы выступаем в половине четвертого. Предлагаю на этом закончить, если у вас нет вопросов. Вам нужно возвращаться к своим людям. Не могу сказать, что я бы предпочел пойти на войну именно так, но, по крайней мере, у нас не будет времени на раздумья. Но… что же, удачи.

Я хотел произнести какую-нибудь речь, но, в конце концов, не нашлось времени. У меня были опасения по поводу предстоящего тридцатимильного марш-броска на войну. Хотя надежность двигателей теперь была намного выше, я все еще мог ожидать потери четырех или пяти танков еще до того, как мы увидим иракцев. Но спешка продолжалась, и, возможно, это было скрытое благо. Ожидание закончилось в мгновение ока.

Когда командиры частей ушли, мы начали собираться. Мы находились в "Рэе" уже больше недели, и повсюду было разложено снаряжение. Капрал Мак уже начал разбирать мое снаряжение и организовывать укладку палатки. Я сомневался, что увижу все это еще какое-то время. Если мне удастся поспать, это будет либо на корме моего танка, либо, если мне очень повезет, на бивуаке рядом с ним.

В два часа я покинул штаб и на своем "лендровере" направился к местам сбора, где мог вернуться к своему танку. Когда мы продвигались вперед по тщательно подготовленным маршрутам, я впервые увидел, что значит для корпуса отправиться на войну. Мы проехали буквально сотни танков, бронемашин, грузовиков и легких транспортных средств. День был ненастный; ветер дул еще сильнее, и, несмотря на прошедший ранее дождь, повсюду поднимались пыль и песок.

Прибыв на место, я обнаружил, что оно обозначено еще хуже, чем во время репетиции. Мы неоднократно критиковали плохую установку указателей, но, похоже, наши замечания были полностью проигнорированы. Подавив растущее раздражение, я принялся искать свой танк.

Уже стемнело, когда мы обнаружили его, но без остальной части штаба я мало что мог сделать. К счастью, Рори Клейтон прибыл на своем командном "Уорриоре", и я сидел в кормовом отсеке, одетый в костюм РХБЗ, слушая отдаленную стрельбу. Достали шахматную доску, и мы с Ричардом сыграли две довольно безрезультатные партии. Он выиграл обе.

Мы ждали несколько часов, пока из темноты не донесся знакомый гул гусениц и двигателей.

— Они здесь, — сказал Ричард, направляясь вперед, чтобы подогнать машины к месту. Через несколько минут я был чрезвычайно рад увидеть улыбающееся лицо Юэна, выглядывающее из-за кормовой двери "Уорриора" Рори.

— Это была ужасная поездка, — сказал он, вытирая пыль с лица. — Что случилось с указателями маршрута?

— То же самое. В любом случае, теперь мы все здесь, так что беспокоиться не о чем.

— Боюсь, не совсем все. Ваша командная машина сломалась примерно в десяти милях отсюда.

— Кто с ней?

— Марк командовал ею. Ремонтники были там, когда я проходил мимо, так что все должно быть в порядке.

Это вызвало у меня некоторое беспокойство. Хотя я намеревался командовать боем из танка, FV436, которая была обычной командирской машиной для командира бригады, была полезным подспорьем и имела отличную связь.

В двадцать три минуты десятого мы получили последние данные разведки.

“25-я и 48-я иракские пехотные дивизии, находящиеся на нашем фронте, не представляют угрозы. Захвачено большое количество пленных. Неизвестная отдельная танковая бригада представляет угрозу для нас и, как сообщается, движется на юг. Сообщается, что подразделения Республиканской гвардии "Хаммурапи" и "Тавакална" убирают мешки с песком и готовятся к выдвижению."

К одиннадцати часам, через семь с половиной часов после того, как мы получили приказ выдвигаться, я доложил в дивизию, что все машины 7-й бригады исправны и находятся в местах сбора. Мы были готовы. Затем, когда стало ясно, что мы пробудем в зоне ожидания еще какое-то время, я прилег рядом с танком, укрывшись от дождя под тентом. Я пробыл там недолго.

— Сэр, вас вызывает генерал Смит.

Я взглянул на часы: одиннадцать тридцать.

— Приказ всем позывным. Порядок следования: 7-я бригада, артиллерийская группа, 4-я бригада. 7-я бригада принимает под свое командование 2-й полевой полк Королевской артиллерии. Вертолетная разведка является приоритетной задачей. 7-я бригада должна выдвинуться к объектам "Медь" и "Цинк" и перерезать пути продвижения противника с востока на запад. Никаких действий до 08:00 25 февраля. Предел продвижения — фазовая линия "Лаванда".

Я улыбнулся. Мы первыми прорывались через брешь. Хотя я старался не придавать этому значения, я чувствовал, что это наша заслуга. Мы находились здесь пять месяцев; солдаты хотели пройти первыми. Помимо межбригадного соперничества, это также означало, что американцы очистили плацдарм, что было очень хорошей новостью.

Произведя быстрый подсчет, я пришел к выводу, что мы достигнем "Цинка" около полуночи 25-го. Наша первая атака на неизвестную позицию была бы проведена в кромешной тьме, почти наверняка под дождем, против врага, о котором мы знали очень мало. Это была пугающая перспектива.

Я связался со своими командирами по защищенной рации.

— Мы возглавляем дивизию. Подтверждающие приказы будут в этом штабе завтра в 06:30 утра. Сейчас главное — пополнение и отдых. Никаких действий до 08:00. С 07:30 мы должны быть готовы выступить через полчаса. Я предлагаю вам и всем командирам хорошенько выспаться. Возможно, это ваш последний шанс на какое-то время.

Я снова попытался заснуть и беспокойно ворочался до понедельника, 25 февраля.

Дождь лил не переставая, и к пяти утра мне надоело ворочаться с боку на бок. Поскольку я не хотел будить экипаж, заводя двигатель танка, горячей воды не было, поэтому я умылся холодной и съел скудный завтрак из холодных сосисок и печеных бобов в жестяной банке.

Приказы поступили с опозданием на двадцать минут. Джон Шарплз, боевая группа которого находилась примерно в двенадцати милях от места назначения, заблудился, когда перестала работать спутниковая навигационная система GPS. Первым делом утром, а затем сразу после наступления темноты, спутники, которые подавали сигналы, вышли из зоны действия. В результате каждое утро и вечер мы терялись примерно на пятнадцать минут.

Приказы были краткими и формальными.

"Обстановка: противник без изменений. Дружественные силы: 3 бригада 1-й пехотной дивизии США выдвинутся с рубежа "Колорадо" в направлении "Нью-Джерси" к 12:00. Концепция операции: подтверждена. Миссия: подтверждена. Выполнение в общих чертах: основной целью остается "Цинк", но еще предстоит разобраться с известной позицией противника в "Меди". Это будет задача боевой группы шотландских гвардейских драгун. Никаких действий до 08:00."

— Вот и все. Я просто хотел собрать вас всех вместе, чтобы убедиться, что все в порядке, проверить состояние ваших машин и убедиться, что вас ничто не беспокоит. В следующий раз увидимся в Ираке.

Когда они ушли, я подошел к своему танку. Забравшись на башню, я оглядел местность и людей в штабе. Не в первый раз меня охватило мимолетное беспокойство. А что, если…? Я понятия не имел, когда в следующий раз выберусь из танка и что найду, когда выберусь. В том, что мы победим, я был уверен, но какой ценой? Больше всего на свете я хотел вернуть живыми каждого бойца бригады. Но я знал, что это тщетная надежда. А потом появился страх перед битвой. Насколько волновались солдаты? Неужели мы были на пороге первой современной химической войны? Как бы мы справились с клаустрофобией, вызванной ношением противогаза час за часом?

А что же тогда с врагом? Сколько они уже натерпелись и каковы были последствия? Понимали ли они, на что мы способны, на тот поток разрушений, который вот-вот обрушится на них? И все это ради одного совершенно злого человека.

— Готов двигаться, бригадир.

Голос в моих наушниках. Он вернул меня в реальный мир.

— Что это было?

— Готов двигаться, сэр.

Это был капрал Стивли, водитель. Я посмотрел на Ричарда. Он кивнул. Я легонько стукнул капрала Маккарти ботинком по плечу. Он полуобернулся, показывая мне поднятый большой палец.

— Хорошо. Пошли.

Мы проехали небольшое расстояние до района сбора, где снова ждали. Бригада была собрана в четырех таких районах. Маршрут из каждого был обозначен цветом. Штаб должен был двигаться по "Белому" маршруту к границе, которая носила кодовое название фазовая линия "Вермонт". Там нас встретят гиды и проведут через границу, а затем к входу в прорыв. Как и на репетиции, в прорыве было шестнадцать трасс, обозначенных буквами от "А" до "P". "Белый" маршрут разделялся на четыре отдельные дорожки, проходящие через прорыв, от "Е" до "Н", две для колесной техники, две для гусеничной. Мы должны были ехать по маршруту "G". Вход в прорыв получил кодовое название фазовая линия "Айова", выход из прорыва — фазовая линия "Висконсин". Как только мы пересекали "Висконсин", мы прощались с американскими гидами и переключались на британских, которые, в свою очередь, сопровождали нас по оставшейся части "Белого" маршрута до пунктов сбора в Ираке.

То же самое происходило и со всей бригадой. Слева от нас "Стаффорды" должны были двигаться по "Зеленому" маршруту, а справа от меня ирландские гусары — по "Синему". В дальнем правом ряду, на "Желтом маршруте", находилась боевая группа гвардейских шотландских драгун Джона Шарплза.

По каналу связи дивизии я слышал, что впереди нас образовалась грандиозная пробка. 16/5-й уланский полк не смог пройти мимо американской бригады. Такова была война. И вдруг, в половине девятого, сеть связи бригады ожила.

По рации вышел Чарльз Роджерс.

— Нам срочно нужен вертолет. Ранен стрелок. Огнестрельное ранение в грудь.

Рядовой Шон Тейлор, служивший в взводе ПТРК "Милан" капитана Тима Сэндифорда, был ранен в грудь при случайном выстреле из винтовки SA80. Казалось, целую вечность я слышал по радио, как Чарльз направлял вертолет к госпиталю. Это было невероятно тревожно. Поскольку им больше нечем было заняться и не о чем было слушать, их проблемы казались грандиозными. Я испытал огромное облегчение, когда прилетел американский вертолет "Блэкхок" и забрал рядового Тейлора.

В десять часов нам было приказано выехать из пунктов сбора к линии "Вермонт". И снова произошла неизбежная остановка, так как те из нас, кто отстал, оказались в пробках на дорогах. В семь минут первого мы въехали в Ирак.

Схема прохода бреши в минном поле, 24–25 февраля

Больше песка, больше гравия, больше камней. Зрелище было удручающее. Граница была обозначена песчаной насыпью высотой около восьми футов. Большую часть ее снесли американские бульдозеры. С одной стороны стояла большая доска. На нем было написано: “Добро пожаловать в Ирак. Со всей любезностью от Большой Красной Единицы". На въезде в колею, ведущую к проходу в минном поле, была огромная буква "G"; мы следовали за "хамви" военной полиции. Наши гиды провели нас самым извилистым маршрутом через полосу препятствий.

- Ты уверен, что мы все еще едем на север? — спросил я Ричарда после очередного поворота, который, казалось, указывал нам прямо на запад.

Он пожал плечами, и в конце концов мы прошли. Наш гид отдал нам честь и помчался обратно через переход, чтобы забрать своих следующих клиентов. Мы поискали британских гидов, которые должны были встретить нас и отвести к пунктам сбора, но равнина была пуста. Мы с Ричардом посмотрели на карту и наметили маршрут, который привел бы нас прямо туда.

— Действуйте, — сказал я капралу Стивли.

Реальность войны коснулась нас, когда мы увидели свидетельства более ранних артиллерийских и воздушных атак. В одном районе были остатки огневого рубежа. Вместо хорошо подготовленной артиллерийской позиции там была кровавая бойня. На песке валялись осколки бочек, траншеи и блиндажи были разрушены. Мы проехали мимо этой мрачной картины в молчании.

В двенадцать часов двадцать минут из дивизии поступил еще один приказ по радио.

— В районе "Бронзы" противника ожидается немного. На подготовленной позиции в "Меди" у них всего четырнадцать танков. Уничтожьте противника в секторе "Меди" и "Цинка", затем установите блокирующую позицию на "Лаванде", чтобы остановить продвижение противника на запад.

Быстрый взгляд на карту. Без существенных изменений. Приказы о действиях в отношении "Лаванды" были новыми, но до "Лаванды" было еще далеко, и я мог побеспокоиться об этом позже.

В половине второго первые танки из эскадрона "D" Ирландского гусарского полка под командованием Тоби Мэддисона вошли в пункты сбора. В двадцать минут третьего штаб бригады был на месте. Я связался по рации с Рупертом Смитом, чтобы доложить.

— Мы все должны собраться в течение часа. Я намерен заправить танки и "Уорриоры". Возникла небольшая проблема с одним из моих инженерных эскадронов, который, похоже, отстал, и "Стаффордов" задерживает 16/5-й уланский полк. В остальном все хорошо.

К счастью, за исключением нескольких незначительных проблем, все танки были в рабочем состоянии. Хорошее предзнаменование.

— Отличная работа, — ответил Руперт Смит. — Когда вы будете готовы к движению?

— Когда вы хотите, чтобы я выдвинулся?

— Это зависит от вас.

Для меня было шоком услышать это от него. Было похоже, что никто из нас не хотел делать последний шаг.

— Скажем, 15:00 часов? — сказал я.

— Значит, в 15.00 часов. Желаю удачи. Конец связи.

Все это казалось таким обыденным. В войне, где все было рассчитано идеально, скоординированные ракетные и бомбардировочные удары, сложная координация действий кораблей и бомбардировочной авиации, но когда дело дошло до нашей роли, выбор времени для начала крупнейшей бронетанковой операции Великобритании со времен Второй мировой войны выпал на нас двоих Война.

Без десяти три, за десять минут до старта, стало ясно, что мы не будем готовы. Возникли проблемы с заправкой, и я не хотел стартовать с малым запасом топлива у танков. Заблудшие инженеры, которые должны были последовать за ирландскими гусарами, все еще не прибыли на место. Я отодвинул крайний срок на пятнадцать минут. Сразу после трех часов в эфире появился Чарльз Роджерс.

— Мы не успеем к трем часам пятнадцать минут. Мы все еще ждем топлива. Я не готов к запуску с полупустыми баками.

— Вас понял, я согласен.

Я вызвал Артура и Джона.

— Как обстоят дела с заправкой и где пропавший инженерный эскадрон?

— Не обращай на них внимания, — ответил Артур. — Я поеду без них. Они могут нас догнать. Я буду готов к трем пятнадцати.

— У нас не получится начать в 15:15 часов, — сказал Джон. — Но я мог бы начать в 15:30 часов. — Хорошо, — сказал я. — Такой план. Ирландские гусары пересекут "Нью-Джерси" в 15:15, за ними в 15:30 последуют "Стаффорды" и гвардейские шотландские драгуны.

— Вы все должны как можно быстрее продвигаться к линии "Роза". По возможности вам следует обходить небольшие скопления противника. Мы должны как можно скорее покинуть "Розу", чтобы позволить оставшейся части дивизии уйти с плацдарма позади нас.

Я посмотрел на свои часы и подождал, пока минутная стрелка не поползет по циферблату. В сети бригады почти не было разговоров, только время от времени появлялись новости по административным вопросам. В сети дивизии я слышал, как 16/5-й уланский полк докладывает о своих действиях. Я хотел, чтобы они были как можно ближе к нашему фронту, когда мы будем наступать. Я не собирался в них стрелять.

По прошествии нескольких оставшихся мгновений чувство беспокойства вернулось к моему желудку. Было ли достаточно наших упорных тренировок? Что, если мы все сделали неправильно? Даже если бы все было правильно, сотни, а возможно, и тысячи людей должны были погибнуть; не мои солдаты, но все равно люди.

Четырнадцать минут четвертого, осталась минута. Я что-нибудь скажу? Может быть, было бы лучше просто дать людям возможность продолжать в том же духе?. Джон Шарплз сделал это за меня. Во время тренировок, из-за нехватки старых танковых корпусов или стальных пластин для стрельбы, как в Аль-Фадили, большинство мишеней представляют собой деревянные экраны. В исключительных случаях и только после получения разрешения, вы можете стрелять по корпусам, или "по твердой цели", как их еще называют.

Пятнадцать минут четвертого. Шарплз:

— Мы готовы. Разрешите действовать по твердым целям?

Благослови его Господь.

Секундная стрелка уже бодрее двигалась по циферблату, когда я встал на свое место. Я не мог ни слышать, ни видеть ирландских гусар, но мы пересекли линию старта. Я почувствовал облегчение. Пришло время мне и моей небольшой группе из танка, командирской FV436 и "Уорриору" Рори тоже двинуться в путь. Эта группа, "Taк", позволила мне командовать в этой быстро меняющейся ситуации. У меня были необходимые средства связи в танке и командирской машине; Рори был нужен мне для консультаций по артиллерии. По всем остальным вопросам, которые могли нам понадобиться, инженеры, непосредственная поддержка с воздуха, противовоздушная оборона, снабжение, мне нужно было связаться со штабом бригады. "Основной" КП ехал на небольшом расстоянии позади нас и присоединялся к нам, когда я рассчитывал задержаться более чем на час.

Поэтому, стоя впереди, я поднял руку, давая сигнал двигаться. Танк рванулся вперед, в Ирак. Артур изо всех сил давил на свой полк, и они развивали отличную скорость, несмотря на то, что не имели ни малейшего представления о том, что ждет их впереди. Я старался держаться как можно ближе к ним. Мне нужно было быть готовым двинуться в любое трудное место. Погода снова испортилась, и даже тепловизионные прицелы начали давать очень размытую картинку. Только благодаря спутниковой навигации мы вообще могли передвигаться. Ирландским гусарам также подчинялось разведывательное подразделение на вертолетах "Газель". При обычных правилах мирного времени им не разрешили бы летать в таких пасмурных условиях.

В половине пятого Артур крикнул по рации:

— Контакт, пехота в окопах, ждите.

Через несколько секунд пришел полный доклад.

— Контакт в 16:28, координаты PT075655. Система траншей противника. Возможно, в бой вступили танки. Ждите.

Я слышал, как Юэн передавал доклад по сети дивизии. Последовало простое подтверждение.

Судя по координатной сетке, противник находился примерно в четырех милях от первой цели в "Меди". На земле молодой солдат в одом из головных танков эскадрильи Тоби Мэддисона вглядывался в маленький телевизионный экран справа от своего лазерного прицела. Он смотрел не на визуальную картину того, что ждало его впереди, а на тепловую. Обычно, на протяжении всей нашей тренировки, это работало чудесно. Сейчас, во время проливного дождя, она была размытой.

Когда они двинулись вперед, он вдруг увидел на экране белое пятно в море серого беспорядка. Слишком маленькое, чтобы разглядеть какие-либо детали, но это определенно был тепловой контакт.

— Горячая точка, — крикнул он в интерком.

Командир опустился на свое место, перевел маленький телевизионный монитор, расположенный слева от него, как раз рядом с рукояткой 7,62-мм командирского пулемета, в фиксированное положение и всмотрелся в изображение. Он тоже смог разглядеть единственную белую точку. По радио он связался со своим командиром отряда и передал информацию, разговор, который услышал Тоби Мэддисон, находившийся в своем танке.

Он приказал остальным войскам двигаться в обход, чтобы получить больше информации о противнике и при необходимости вступить в бой. Вскоре стало ясно, что позиция небольшая и задерживаться не стоит. По окопам противника была выпущена очередь из 7,62-мм пулемета, установленного рядом с основным 120-мм орудием. Ответного огня не последовало, и пока они наблюдали за позицией, на ней начали появляться белые флаги.

— Мои передовые танки открыли огонь из пулеметов, и, похоже, противник пытается сдаться. Они сообщают о развевающихся белых флагах. Я выдвигаюсь вперед, чтобы разобраться, — сказал Артур.

Затем, всего через несколько минут после этого:

— Я могу подтвердить, что позиция сдается. Судя по всему, это подразделение размером со взвод, вероятно, разведывательный заслон. Солдаты находятся в довольно потрепанном состоянии, у них мало еды и воды. Были отправлены санитарные машины.

— Отличная работа. Я надеюсь, что это только начало. Продолжайте так быстро, как только сможете.

У ирландских гусар едва хватило времени разобраться с ними перед следующим боестолкновением. Одновременно с вертолета, летевшего с ними, и из штаба ирландских гусар мы услышали:

— Мы под огнем, ждите.

"Газель" привлекла внимание противника, и с другой позиции, расположенной примерно в нескольких сотнях метров к югу от первой цели, по ней был открыт огонь из стрелкового оружия. Было уже больше пяти часов пополудни, и ирландские гусары, очевидно, атаковали значительное скопление противника. Но первое настоящее сражение в этой войне закончилось еще до того, как я смог его увидеть.

Когда начало смеркаться, Артур появился в сети:

— Моя часть зачистки "Меди" завершена. Мы взяли нескольких пленных, включая капитана, и уничтожили два танка.

— Отличная работа. Вам следует как можно быстрее добраться до "Цинка". Будьте осторожны, 16/5-й уланский полк не так уж далеко впереди. Я не хочу, чтобы вы их обстреляли.

Теперь, когда верхняя половина "Меди" была очищена, я мог вызвать гвардейских шотландских-драгун, чтобы они очистили среднюю часть. Мы полагали, что именно здесь находится центр связи 12-й бронетанковой дивизии Ирака. Если мы уничтожим его, они не смогут ни с кем разговаривать.

Я был обеспокоен таким подходом. Продвинувшись слишком далеко на юг, мы рисковали оголить наш южный фланг, что могло позволить иракцам ударить нам в бок. Тем не менее, мои приказы были совершенно ясными, и мне пришлось рискнуть, чтобы быстро продвинуться вперед.

Досадно, но вполне предсказуемо, что ровно в семь часов у нас отключилась навигационная система GPS. Тогда я не хотел двигаться слишком быстро. Если бы мы не были осторожны, была вероятность, что где-нибудь мы могли бы забить гол в свои ворота. Я удерживал ирландских гусар и "Стаффордов" в течение пятнадцати минут, пока спутники снова не оказались в зоне досягаемости. Я хотел, чтобы гвардейские шотландские драгуны двинулись дальше, поскольку у них была цель, в которую они должны были целиться, узел связи. Мои приказы Джону были четкими. Уничтожьте его.