В эпицентре бури

Глава 1. Пятница, 3-е августа — воскресенье 16 сентября 1990 года

— Семь часов утра, пятница, третье августа… Сверхдержавы едины в своем осуждении вторжения Ирака в Кувейт. Соединенные Штаты направили авианосец "Индепенденс" и шесть кораблей сопровождения из Индийского океана в Персидский залив… Свидетели сообщили, что первые звуки артиллерийской и пулеметной стрельбы были слышны сегодня около четырех часов утра.

Завтрак был таким же, как всегда. Поспешным. На заднем плане я едва мог разобрать заголовки на "Радио 4", передаваемые через передатчик в Хоне; в тот день прием был хуже, чем обычно. В любом случае, такие драматические события казались далекими от северной Германии и милого маленького городка Зольтау, где жили я и моя жена Мелисса, а во время школьных каникул к нам присоединились две наши дочери-подростка, Антония и Миранда. И, кроме того, были и другие, более насущные проблемы. Бургомистр в очередной раз пожаловался на разливы дизельного топлива из танков, используемых на полигоне Зольтау — Люнебург, и хотел как можно скорее встретиться со мной, местным военным командующим.

Подобные проблемы занимали непропорционально много моего времени с тех пор, как я примерно девятнадцать месяцев назад принял командование 7-й бронетанковой бригадой, остатками "Пустынных крыс" времен Второй мировой войны. В Зольтау, где с 1945 года располагался штаб бригады, господствовал, или, скорее, ошеломлял, расположенный по соседству британский учебный полигон, крупнейший подобный объект, который у нас был в Европе. Это господство было яблоком раздора для горожан, поскольку, несмотря на окончание Холодной войны, мы использовали этот район триста двадцать дней в году, создавая грязь на дорогах зимой и пыль в воздухе летом.

Однако первоочередное внимание уделялось подготовке бригады. Она входила в состав 1-й бронетанковой дивизии, которая сама по себе была одной из четырех дивизий, входивших в состав I-го британского корпуса, британского вклада в центральный фронт НАТО. В состав бригады входили два танковых полка, Королевский ирландский гусарский полк Королевы и Королевский гвардейский шотландский драгунский полк, в каждом из которых было пятьдесят семь танков "Челленджер"; один механизированный пехотный батальон, первый батальон Стаффордширского полка, с пятьюдесятью двумя боевыми машинами пехоты "Уорриор"; полк артиллеристов, 40-й полевой полк Королевской Артиллерии; инженерно-саперный эскадрон и множество других подразделений поддержки. В общей сложности насчитывалось более пяти тысяч солдат; с женами и детьми, я нес общую ответственность почти за двенадцать тысяч человек. Наша миссия, которая когда-то заключалась просто в защите Западной Европы от советской агрессии, теперь заключалась в том, чтобы быть готовыми к выполнению любой задачи, поставленной НАТО. Мы предполагали, что это произойдет в Европе.

Наш распорядок дня мало изменился, так как август оставался жарким и знойным. Бригада продолжала учения. Несмотря на слухи, только в начале сентября появились первые реальные признаки того, что нас, возможно, направят в район Персидского залива. К тому времени правительство уже объявило, что усиливает патрулирование Армиллы, военно-морское присутствие в этом районе и отправляет эскадрилью королевских ВВС "Торнадо" в Саудовскую Аравию. Этими силами должен был командовать главный маршал авиации сэр Патрик (Пэдди). Хайн из Хай-Уикома, с вице-маршалом авиации Сэнди Уилсоном в качестве представителя британских вооруженных сил в Эр-Рияде. Операция должна была получить кодовое название "Грэнби". На тот момент участие армии состояло из нескольких советников Национальной гвардии Саудовской Аравии и большого контингента связистов, поскольку связь была так важна во время кризиса.

Регион Персидского залива

Шли недели, и стало ясно, что американцы направляют огромные сухопутные силы для защиты Саудовской Аравии, но также стало ясно и то, что Британия, вероятно, предложит нечто большее, чем просто корабли и самолеты. О британских войсках в Германии ходили самые разные слухи. Наши полки, казалось, знали больше, чем кто-либо другой. Ирландские гусары были уверены, что они пойдут в бой. Их командир Артур Денаро признался мне, что его друг, занимающий видное положение в Министерстве обороны, сказал ему, что определенно была выбрана 7-я бригада. Учитывая связи Артура, это был очень достоверный слух.

У гвардейских шотландских драгун, похоже, были и другие разведданные. Грузовик подрядчика, перевозивший краску песочного цвета для казарм, заблудился в их лагере и оказался в районе, где были припаркованы танки полка.

По какому-то невероятному стечению обстоятельств банка упала с заднего борта и разбилась, выплеснув свое содержимое на бетон. Никто из солдат не был готов поверить, что эта краска предназначалась для чего-то иного, кроме их танков.

Вечером во вторник, 11 сентября, я был дома в конюшне, когда Антония выбежала из дома напротив.

— Папа, тебе кто-то звонит по телефону. Я сказал ему, что ты собираешься покататься верхом, но он сказал, что это действительно очень важно.

Я сунул ей в руки скребницу и побежал обратно в дом.

— Здравствуйте, бригадир, это Бен Батерст. Командир корпуса хотел бы поговорить с вами.

Бен был адъютантом генерал-лейтенанта сэра Чарльза Гатри.

— Патрик, я не могу сказать много, но мы хотели бы видеть тебя здесь, в штаб-квартире, завтра утром. В девять часов. Ты можешь догадаться, о чем речь. Твоя бригада, вероятно, отправляется в Персидский залив.

Я положил трубку и сел. Мой разум лихорадочно работал, мысли наплывали одна на другую. Однако пьянящая смесь волнения и беспокойства вскоре была вытеснена практическими соображениями, а затем и вовсе утонула на следующий день.

Ни один автор, пишущий упражнения для студентов штабного колледжа, не смог бы придумать более фантастического сценария, чем тот, который дал мне командир корпуса. Он сказал мне, что в течение следующих двадцати шести дней наше соединение увеличится вдвое. Затем мы должны были перебросить бригаду и ее сто семнадцать танков "Челленджер" в Саудовскую Аравию для противодействия иракской агрессии. Мы должны были действовать в тактическом подчинении Корпусу морской пехоты Соединенных Штатов.

— Да, и, кстати, первый корабль отправляется через две недели, — добавил он.

Остаток утра прошел в бурной деятельности, когда меня переводили от одного штабного офицера к другому и давали все больше и больше информации. Были представлены разведданные о минных полях, численности сил противника, количестве танков и множестве других важных фактов об угрозе, с которой нам предстояло столкнуться, настоящая информационная атака, повторявшаяся на каждом последующем брифинге, на котором я присутствовал. Каждый хотел рассказать мне все, что он знал по своей специальности. Очевидно, они думали, что это будет полезно, но в то же время пытались произвести впечатление. Люди также любят сообщать плохие новости, и на данном этапе кризиса большинство новостей были плохими.

Пока я пытался переварить все это, в моем сознании сформировался ключевой принцип, который должен был оставаться со мной на протяжении всего напряженного этапа подготовки. Мы не возьмем ни на одного солдата больше, чем нам было нужно для этой работы. Давление, вынуждавшее поступить иначе, было огромным. Каждый офицер, унтер-офицер и другие военнослужащие хотели отправиться с бригадой. Нам предстояло вести ожесточенную борьбу, чтобы сократить численность.

К обеду инструктаж закончился. Возвращаясь в Фаллингбостель, расположенный к югу от Зольтау, где дислоцировалась большая часть бригады, я чувствовал себя одиноким. Мне был ясен масштаб задачи, но я не должен был придавать этому значения; моя работа заключалась в том, чтобы быть позитивным и вселять уверенность. Если бы возникли проблемы необычного характера, я должен был искать их решение и не делиться ими без необходимости со своими подчиненными. Командование — это изолированная должность, однако я научился справляться с ней, когда в течение трех лет командовал собственным полком. Но тогда мы охраняли Западную Европу; теперь все должно было стать еще сложнее.

Меня ждали командиры частей и было невозможно не разделить их радостного настроения. Джон Шарплз, который командовал гвардейским шотландским драгунским полком, был первым, кого я поприветствовал. Он возглавил свой полк, когда я принял командование бригадой, и мы буквально отправились в Германию на одном пароме. Не типичный кавалерийский офицер, тихий и немного скромный, но с острым чувством юмора, он олицетворял надежность. Рядом с ним сидел Чарльз Роджерс, прибывший из Девона и Дорсета, чтобы командовать Стаффордширским полком. Я знал его с тех пор, как он был капитаном, и он был замечательным собеседником, хотя часть его беззаботности исчезла вместе с возросшей ответственностью. Другим интересным персонажем был Рори Клейтон, командир артиллеристов; ходили слухи, что до службы в армии он был бас-гитаристом в рок-группе и фотомоделью. В течение последних девятнадцати месяцев мы вместе работали над учениями, разрабатывая тактику защиты от неизвестного врага.

Следующим был Джон Мур-Бик; он командовал 21-м инженерным полком. Обычно бригаду поддерживал только эскадрон полка, и поэтому я не очень хорошо его знал, но у него была репутация интеллектуала. Род Краучер, начальник дивизионных мастерских, тоже был там. Лучше всего его знали как высокоэффективного менеджера большого военного лагеря в Фаллингбостеле. Наконец, был Артур Денаро, харизматичный командир ирландских гусар; временами его энтузиазм было трудно обуздать.

Я подтвердил, что мы определенно направляемся в Залив. Молчание приветствовало мое подтверждение того, о чем они и так догадывались. Никто не пошевелился и ничего не сказал. Я рассказал им о том, как меня в то ужасное утро засыпали фактами в штабе корпуса. Несмотря на это, я мог сообщить им мало полезной информации, за исключением того, что нас, скорее всего, передадут под командование американской морской пехоты, потому что у них не хватало хороших танков, а у нас их было предостаточно. Я сказал, что мало что знаю о них, кроме их репутации исключительно стойких бойцов. Я заметил, что в одном только их авиакрыле было больше самолетов, чем во всех Королевских военно-воздушных силах. Однако, поскольку их основной задачей были десантные операции, наши процедуры и методы обучения, вероятно, сильно отличались от их. Я сказал, что мы присоединимся к ним в полном составе, и нам было обещано все, что мы захотим, но я призвал командиров быть разумными в своих просьбах, твердо уверенный, что не будет безумной погони за долгожданным военным снаряжением. В заключение я сказал, что через три дня уезжаю в Саудовскую Аравию, но пообещал полностью проинформировать их, как только вернусь. Тем временем начнется процесс, известный как переход к войне.

Следующие три дня были отмечены серией неприятнейших инъекций практически от всех мыслимых болезней, причем самая масштабная и болезненная из них была сделана в ночь перед нашей первой пресс-конференцией.

В то же время началось ожидаемое увеличение численности личного состава. Численность штаба возросла с двадцати трех человек почти до восьмидесяти. То же самое произошло и в полках. Численность" Cтаффордов" должна была увеличиться более чем на двести человек, и обоим танковым полкам пришлось дополнительно укомплектовать танковые взводы по шестнадцать человек, чтобы привести их в боевую готовность. Но самой большой головной болью были артиллеристы, численность которых увеличилась с пятисот до более чем тысячи человек.

Вдобавок ко всему, ежедневный поток информации, мы получали около тысячи сообщений в день, не оставлял у нас сомнений в сложности стоящей перед нами задачи.

В пятницу я был в Зольтау, готовясь к пресс-конференции, которая должна была состояться на следующий день, когда правительство сделало официальное заявление. Я все еще не был уверен в том, чего ожидать от прессы, но поскольку присутствовали все основные средства массовой информации, мне показалось, что это идеальная возможность показать как моим соотечественникам, так и иракцам, из чего сделаны "Пустынные крысы".

В результате я отдал приказ полкам доставить как можно больше танков, боевых бронированных машин и артиллерийских орудий в Фаллингбостель, где должна была проходить конференция. Когда я отправился осмотреть эту картину, она выглядела великолепно. Десятки огромных, угрожающих черно-зеленых танков "Челленджер" были собраны вместе. Рядом с ними стояли САУ М109 артиллерийского полка, их 155-миллиметровые стволы были устремлены в небо. В одном месте стояли вертолеты "Линкс", к их коротким стойкам шасси были прикреплены пусковые направляющие с противотанковыми ракетами. И среди всего этого — новейшие армейские боевые машины пехоты "Уорриор". Эти огромные БМП с 30-миллиметровыми пушками "Рарден" выглядели почти как танки. Я уезжал воодушевленный тем, какое впечатление о нас сложится в мире.

К десяти часам следующего дня, в субботу, 15-го, я был в ярости. Вернувшись в танковый парк, я обнаружил, что там пусто, если не считать нескольких солдат, одетых в рабочую униформу, которые гоняли пыль вениками. Я схватил старшего сержанта.

— Сэр, какой-то парень из отдела общественной информации велел нам убрать все отсюда, сказав что из-за этого здесь полный бардак. Мы здесь с восьми часов наводим порядок.

Впечатляющий арсенал, который был у нас двенадцать часов назад, исчез, сменившись личным составом, похожим на местную часть Территориальной армии на загородном празднике. Было уже слишком поздно что-либо предпринимать.

Час спустя это место кишело журналистами и телевизионщиками, каждый из которых искал свою точку зрения на новости.

— Добро пожаловать в 7-ю бронетанковую бригаду "Пустынные крысы", — начал я. — Я хотел бы сказать, что мы очень гордимся тем, что нас выбрали для выполнения этой задачи. Перед нами стоит профессиональная задача, с которой наша бригада вполне справится.

Я продолжил:

— Мы полностью укомплектованы и оснащены самым лучшим вооружением и снаряжением в армии. Основной боевой танк "Челленджер" не имеет аналогов. "Стаффорды", наш пехотный батальон, будут сражаться на "Уорриоре", новейшем дополнении к нашему арсеналу. В военном отношении, эта бригада станет самой мощной такой силой в британской армии.

В пресс-конференциях есть что-то вроде ритуала. Вы делаете заранее подготовленные заявления, которые торжественно записываются, хотя, по-видимому, никогда не публикуются. Но именно во время последующей сессии вопросов и ответов пресса пытается найти свою историю. Осознание того, что большое количество людей прочтет то, что вы говорите, или увидит вас по телевизору, вызывает восторг и, возможно, даже соблазн; личная гордость и тщеславие заставляют вас казаться человеком, который все контролирует. В таких обстоятельствах "без комментариев" — это не ответ. Поэтому на следующий день я с интересом просмотрел газеты, гадая, что же там будет написано. Освещение событий было очень позитивным; первое препятствие в виде СМИ было преодолено.

Последний из предварительных брифингов должен был состояться в воскресенье, 16 сентября, в Англии, в штаб-квартире Объединенных сил, известной как "Бункер", в Хай-Уиком. Выехав из Зольтау пораньше, я прибыл в аэропорт Ганновера и обнаружил, что там нет военнослужащих, хотя мне сказали, что меня встретят. Я сидел в своей штабной машине, слушал "Радио-4" и смеялся, слушая, как один из их экспертов рассказывал, что бригадный генерал Кордингли даже сейчас находится в Персидском заливе, изучает местность и планирует развертывание своих войск.

В конце концов появился сотрудник штаба движения и провел меня на взлетно-посадочную полосу к самолету Королевских ВВС в Андовер.

На борту уже находилась группа рекогносцировки, которая летела со мной в Саудовскую Аравию. Первым, кого я увидел, было лицо бригадного генерала Майка Уокера, начальника штаба 1-го британского корпуса и давнего друга со времен нашей учебы в Штабном колледже. Остальные члены команды из пятнадцати человек были тыловиками, потому что на данном этапе нашим приоритетом было решение практической проблемы, как добраться до Саудовской Аравии и затем жить в ней; тактические соображения были второстепенными.

"Бункер" в Хай-Уикомбе, пожалуй, разочаровал меня. Я ожидал увидеть что-то похожее на военный центр Пентагона, фотографий которого я видел бесчисленное множество. Окруженное густой листвой, снаружи оно выглядело как любое современное офисное здание, хотя большая часть помещений была расположена глубоко под землей. Внутри в нем создали почти что морскую атмосферу, как на борту военного корабля; здесь кипела бурная деятельность. Целеустремленного вида люди из всех трех видов вооруженных сил, с пропусками на шее, спешили по своим делам по коридорам без окон, освещенным флуоресцентными лампами.

Нас провели в комнату для брифингов, увешанную огромными картами Ближнего Востока. Затем меня вместе с остальными членами моей команды отвели на встречу с командующим объединенными силами, главным маршалом авиации сэром Пэдди Хайном. Его кабинет был ничем не примечательным, но функциональным.

Он вкратце рассказал о событиях дня, и мы обсудили области, на которых нам следует сосредоточиться во время рекогносцировки. На этом этапе было ясно, что были составлены лишь самые общие планы относительно вклада Великобритании в наземную оборону Саудовской Аравии. Задачей моей команды во многом, заключалась в том, чтобы восполнить пробелы.

Через двадцать минут я вернулся к остальным членам группы, чтобы получить еще один поток информации, полный и очень подробный отчет о биологическом и химическом потенциале Ирака, об их артиллерии и о том, что было известно об обороне.

Биологическое оружие вызывало серьезную озабоченность, поскольку было дешевым, легкодоступным и простым в доставке. Разведывательные источники предсказывали, что Ирак способен производить широкий спектр препаратов — от сибирской язвы до чумы.

— Мы полагаем, что он может рассмотреть возможность нанесения ударов на дальние расстояния по портам и аэродромам, установив боеголовки с биологическим оружием на ракеты "Скад", или использовать "пятую колонну" для организации атак в городах Саудовской Аравии, отравляя водоснабжение или выпуская микробы в воздух из специально приспособленных грузовиков, — сказал представитель ВВС.

Вероятность химической атаки была еще выше. Известно, что у Саддама Хусейна были все три основных вида смертоносного химического оружия: отравляющие вещества, удушающие вещества и нервно-паралитические вещества. Отравляющие вещества, такие как цианистый водород, называются так потому, что при вдыхании они быстро всасываются в кровь. Смерть наступает быстро, в течение нескольких минут, если не секунд. Удушающие вещества поражают слизистую оболочку легких, вызывая их разрыв. Наши предки слишком хорошо знали, что такое газообразный хлор в окопах Первой мировой войны и ужас "затопления легких". Самым смертоносным из трех является нервно-паралитический газ или жидкость без цвета и запаха, которые могут проникать в организм либо через легкие, либо через кожу, воздействуя на центральную нервную систему, подавляя действие химических веществ, которые заставляют нервы прекращать подергиваться и реагировать. Как только нерв получает стимуляцию, он начинает реагировать бесконтрольно. Организм фактически перегружает себя. Смерть обычно наступает от сердечной и дыхательной недостаточности.

Кроме того, известно, что у иракцев есть вещества кожно-нарывного действия и в частности иприт, он же горчичный газ. Как следует из названия, при попадании на кожу эти средства вызывают болезненные, медленно заживающие волдыри. Они наиболее эффективны на влажных участках тела, подмышках, в паху и в области глаз. Хотя горчичный газ не классифицируется как смертоносное средство, в 1915 и 1916 годах от него прямо или косвенно погибли сотни, если не тысячи людей.

Все виды отравляющих веществ можно разделить на две категории в зависимости от их стойкости. Нестойкие вещества, такие как цианистый водород и некоторые нервно-паралитические газы, рассеиваются всего за несколько секунд после нападения. Стойкие вещества, такие как горчичный газ и другие нервно-паралитические вещества, имеют маслянистую консистенцию. Они медленно испаряются и могут загрязнять помещение в течение нескольких часов или даже дней, в зависимости от погоды. Было известно, что у советских войск были загущеные стойкие средства с клейкой консистенцией, которые могли загрязнять местность в течение нескольких месяцев.

Саддам Хусейн уже применял химическое оружие. В марте 1988 года его военно-воздушные силы распылили на курдский город Халабджа нервно-паралитический газ или цианид, в результате чего погибло по меньшей мере четыре тысячи человек, в основном мирных жителей. Он также использовал их в битве за возвращение полуострова Фао в 1988 году, когда Ирак отбил у Ирана этот стратегический объект, одержав одну из величайших побед за восемь лет ирано-иракской войны. Тактика Ирака заключалась в обстреле иранцев как обычной артиллерией, так и химическим оружием. Это вынудило их надевать свои старомодные резиновые химические костюмы при температуре 40 °C (104°F) и выше, что за короткое время сделало их бесполезными для дальнейшего ведения боя. Но, используя быстродействующие нестойкие вещества, иракцы смогли атаковать этот район, не прибегая к защитным средствам. Кроме того, они использовали стойкие химические вещества. Обстреливая иранские тыловые районы, где размещались подразделения материально-технического обеспечения, командования и контроля, а также резервы, они подорвали способность Ирана вести войну.

И у иракцев, безусловно, было оружие для доставки химикатов, огромное количество артиллерийских батарей, хотя и самого разного качества. У них была очень хорошая 155-мм гаубица G-5 южноафриканского производства. Ее дальность стрельбы составляет двадцать пять миль, что значительно больше, чем у нашей М109.

У них также было большое количество реактивных систем залпового огня БМ-21 "Катюша". Старое, но все еще мощное оружие, они были способны за считанные секунды доставить огромное количество взрывчатки на небольшой площади. Они также могли доставлять химическое оружие.

Некоторым утешением для нас стала эффективность британского костюма для защиты от ядерного, биологического и химического оружия (РХБЗ). Костюм из двух слоев хлопка, пропитанный древесным углем, был легче и гораздо менее громоздок, чем иранские комбинезоны. В нем по-прежнему было очень жарко, и это резко увеличивало необходимый расход воды, что являлось серьезной проблемой в пустыне. Кроме того, у нас было большое количество химических детекторов; кроме того, каждый солдат постоянно носил с собой антидоты.

Затем сапер с энтузиазмом сообщил нам о шестнадцати миллионах итальянских мин, установленных Ираком, и еще о двадцати миллионах, которые, по его мнению, либо собирались установить, либо уже были установлены на минных полях глубиной в несколько миль для обороны Кувейта.

Последние разведданные были не более обнадеживающими. Они подтвердили, что первоначальное вторжение осуществлялось силами командования Республиканской гвардии, элитными подразделениями иракской армии. Однако они не оккупировали Эль-Кувейт. Для захвата столицы были использованы следующие за ними силы, в то время как Республиканская гвардия продвигалась на юг, к границе.

Полковник, проводивший инструктаж, указал на местность на крупномасштабной карте.

— В настоящее время они занимают позиции вдоль границы с Саудовской Аравией. Однако разведданные, полученные от американцев, свидетельствуют о некотором отступлении этих сил и о том, что их место занимают регулярные войска. Это, по-видимому, указывает на то, что немедленное вторжение в Саудовскую Аравию маловероятно. В то же время число иракцев в Кувейте растет с каждым днем, что может означать либо то, что Саддам собирает свои силы перед вторжением, либо окапывается, чтобы защитить то, что он уже захватил.

По оценкам американцев, иракские силы в Кувейте насчитывали 150 000 человек в составе десяти дивизий, 1300 танков и 600 артиллерийских орудий. Кроме того, непосредственно за границей, в Ираке, находилось, возможно, еще двенадцать дивизий. Американские войска перебрасывались так быстро, как только могли, и прибывали примерно по тысяче человек в день, но у них все еще была только легкая бронетехника. Подразделения быстрого развертывания 82-й и 101-й воздушно-десантных дивизий находились на театре военных действий вместе с частями морской пехоты США, но ни у одной из них не было танков. Однако то, чего американцам недоставало в наземных войсках, они с лихвой компенсировали авиацией. Невероятное количество самолетов перебазировалось на аэродромы на Ближнем Востоке или находилось на авианосцах в море.

Наша миссия была предельно ясна. Мы должны были быть готовы к оборонительному сражению против потенциально огромных сил, оснащенных химическим и биологическим оружием и, без сомнения, возглавляемых закаленной в боях Республиканской гвардией. В ту ночь я лег спать в отеле "Гейтвей" на базе КВВС Брайз Нортон в глубокой задумчивости. Мне удалось позвонить Мелиссе домой, хотя было уже очень поздно. Было как-то утешительно слышать о ее проблемах с лошадьми, которые казались гораздо более реальными, чем мысль о том, что мне придется сражаться с четвертью миллиона иракцев за тысячи миль отсюда.