В погоне за ним

Четырнадцатая глава

Машина Лекса быстро уезжает, оставляя меня одну перед домом моих родителей.

Честно говоря, я не знаю, почему он так взъелся на Чарли и ее прошлое. Он — шлюха. Шлюха, который участвовал в групповухе. Я не совсем понимаю, что такое групповуха, поскольку не являюсь большим поклонником порно, но Эрик — ваша ходячая энциклопедия по всем вопросам, связанным с сексом, если мне понадобится дополнительная информация. Отвратительно, но в то же время уморительно.

Моя мама сидит на диване с чашкой чая, когда я вхожу. В гостиной моих родителей уютно и тепло. Это не тот дом, в котором мы выросли, но они создают ощущение дома. Все тона нейтральные с вкраплениями цвета на подушках. На камине хранятся все рамки с фотографиями из нашего детства и более новые, сделанные с внуками. Моя мама помешана на лампах — они есть почти в каждой комнате в этом доме, включая одну из ракушек, которую мой папа категорически презирает.

Она садится на диван, и я занимаю место рядом с ней, положив голову ей на плечо. Я чувствую себя потерянной и неуверенной в себе. События сегодняшнего вечера мучают меня, мысль о том, что он наблюдает за мной. Что он разговаривает с Энди и, самое главное, что он пытается поговорить со мной. Я не понимаю, что она имеет в виду, говоря, что я не слушаю. Я не слышу никаких голосов и не вижу никаких необычных знаков.

— Мам, можно задать тебе вопрос?

— Конечно, милая, — аккуратно ставит свой чай на кофейный столик.

— Когда не слишком рано начать встречаться с кем-то еще?

Она смотрит на меня и улыбается: — Ты с кем-то встречаешься?

— Это просто вопрос, — тихо пробормотала я.

— Малышка, я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Я вижу, что ты счастлива, Адриана. Кто-то заставляет тебя улыбаться, и, как бы ты ни ненавидела меня за эти слова, ты также прибавила в весе. Ты выглядишь здоровой и прекрасно сияешь.

— Даже моя грудь? — спрашиваю я с надеждой.

— Да, они выглядят полнее, — она смеется.

Я смеюсь вместе с ней, затем вздыхаю, прижимаясь к ее боку.

— Дорогая, пожалуйста, не бойся говорить со мной.

— Я не боюсь, мам, просто это сложно.

— Это всегда так. Кто бы ни заставлял тебя так улыбаться, пожалуйста, передай ему от меня спасибо.

— Я так и сделаю, — я улыбаюсь, — Мама, ты можешь мне кое-что пообещать?

— Что, милая?

— Просто пообещай, что если ты услышишь что-нибудь об этом от кого-нибудь еще, ты сначала выслушаешь меня?

Она притягивает меня ближе и крепко обнимает: — Я предполагаю, что проблема в твоем брате.

— Да.

— Адриана, Лекс всегда будет оберегать тебя. У них с Элайджей была особая связь. Просто не забывай давать ему передышку.

— Мама, Лекс не поймет.

— Почему ты так уверена в этом?

— Однажды мы вернемся к этому разговору, и ты поймешь, почему. Сейчас уже поздно, — встаю и разминаю руки, готовая нести Энди в машину.

— Я люблю тебя, милая, независимо от того, что и кого ты выберешь в жизни.

— Я знаю, мама, и я тоже тебя люблю.

Я нахожу Энди крепко спящим на кровати моих родителей. Он свернулся клубочком, обнимая своего медвежонка коалу, которого я привезла ему из Австралии. Несколько мгновений я наблюдаю за ним: его глаза время от времени трепещут, его крошечное дыхание издает небольшие звуки. Он что-то очень тихо бормочет о белых перьях и ангелах. Боже, это знак? Я наклоняюсь вперед, чтобы взять его на руки, и в тот момент, когда я обхватываю его, он замолкает. Я придвигаю свое лицо к его лицу и вдыхаю его запах — мой ребенок.

Я никогда не мечтала и даже не просила о такой жизни, но Энди делает каждую секунду жизни достойной. Я не могу представить свою жизнь без него, он действительно благословение свыше, и я не жалею, что уговорила Элайджу сделать ЭКО, когда он пытался убедить меня, что сейчас не время.

Я прощаюсь с мамой и еду домой с сонным Энди, разговаривающим сам с собой на заднем сиденье.

Уже очень поздно, а я никак не могу заснуть. Сегодняшний вечер был ошеломляющим, и сколько бы я ни говорила, что не верю во все эти гадания, это задело меня больше, чем я думала. Я беру свой мобильный и решаю написать Джулиану. Я не уверена, что получу ответ, но через десять минут я его получаю.

Джулиан: Почему ты не спишь? Я как раз собирался заскочить в душ.

Любопытство берет верх. Уже поздно, он выходил? Он ничего не сказал мне, когда мы разговаривали раньше. Мне пришло в голову, что он редко говорит мне, чем занимается, если, конечно, я не спрашиваю. Мы живем отдельными жизнями, и единственное, что мы делаем вместе — это занимаемся сексом. Возможно, это моя вина, желание овладевает мной таким образом, что для меня это новая территория. Он такой же требовательный, не может удержаться от прикосновений ко мне, когда мы находимся на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Может ли быть так, что для него это просто секс?

Я — игрушка, чтобы занять его время, пока он выздоравливает?

Я посылаю ему быстрое сообщение.

Я: Почему ты собираешься в душ? Сейчас три часа ночи.

Пузыря нет, и я жду с нетерпением. Если это возможно, я еще более насторожена, чем раньше. Мой разум придумывает все возможные варианты, включая тот факт, что, возможно, Джулиан не один.

Джулиан: Я только что вернулся с презентации книги друга в Малибу. Отличная вечеринка.

Враждебность начинает нарастать, мои слова вылетают на экран, прежде чем я успеваю их перечитать.

Я: Вечеринка? В смысле с девушками?

Я отбрасываю мобильник в сторону, чтобы успокоиться. Скрестив руки, я уставилась на стену, словно она мой враг. Любопытство к его ответу берет верх.

Джулиан: Да, там были девушки. Девушки есть везде, Адриана.

Я ничего не отвечаю, злясь на то, что он пошел на вечеринку, где, без сомнения, девушки бросались на него. Вибрация моего телефона пугает меня, и я вижу его имя вместе с надписью FaceTime на моем экране. Отлично, я должна действительно увидеть его лицо и я не могу показать насколько раздражена.

— Привет, — наклеиваю на лицо фальшивую улыбку.

— Итак, объясни мне, Адриана, потому что я не понимаю, что я сделал не так…

Я вздыхаю. Сказать ли ему правду?

— Мне не нравится, когда ты с другими девушками.

Он кривит рот и проводит руками по волосам: — Вокруг всегда будут другие женщины, так же как и вокруг тебя всегда будут другие мужчины.

— Да, но я не супер-красотка, как ты.

— Ты так не думаешь? — смеется, — Помнишь, на презентации моей книги я подошел, а ты болтала с Барри?

— Да…

— Три бармена-мужчины глазели на тебя. Я даже перекинулся с ними парой слов.

— Что? Подожди… ты это сделал?

— Да.

— Ну, я была нарядно одета. Я не всегда так выгляжу, — пытаюсь преуменьшить я.

— Помнишь, как мы брали уроки серфинга на пляже Бонди? Инструктор попросил у меня твой номер телефона на случай, если ты будешь свободна.

— О, ну, я была в бикини. Подумаешь.

— Нет, Адриана, ты сногсшибательна. Куда бы мы ни пошли, мужчины поворачивали головы, чтобы посмотреть на тебя. Может, ты этого и не понимаешь, но я-то точно понимаю.

— Мне жаль.

— Не извиняйся, — он усмехается, слегка покачивая головой, — Ты великолепна. Я не могу запретить мужчинам смотреть на тебя, пока они знают, кому ты принадлежишь.

— А откуда им знать, если нас нельзя видеться вместе на людях?

— Опять же, Адриана, в этом вопросе все зависит от тебя, и я уже много раз говорил тебе, что рано или поздно это всплывет.

Решение выйти в свет как пара слишком подавляющее. Я не знаю почему, но я надеюсь, что все само собой разрешится. Больше шансов, что Эрик станет натуралом, чем то, что это произойдет.

— Ты действительно собирался в душ?

Улыбка расползается по его лицу: — Да. Ты мне не веришь?

— Нет, докажи это.

Его камера двигается, и экран съехал вниз по его торсу, как в замедленном видео, и я зацикливаюсь на его рельефном прессе. Какая чертова дразнилка. Я жду в предвкушении главной особенности, облизывая губы, когда экран показывает мне верхнюю часть его лобковой кости.

Он быстро подносит его к своему лицу: — Теперь ты мне веришь?

— Нет, ты просто снял рубашку. Подумаешь, — отмахиваюсь я, подталкивая его показать мне остальное.

— Ну, тогда мне лучше доказать, что ты ошибаешься.

На этот раз я смотрю, положив руку на бедро. Он не теряет времени даром, двигает камеру так, что становится виден его прекрасный член: он стоит твердый, практически пульсирующий и зовущий меня.

Я чуть не роняю телефон от шока.

— Язык проглотила? — смеется.

— Скорее уж член. Это несправедливо. Ты расхаживаешь вот так, а меня там нет, — дуюсь.

— Тогда, наверное, придется позаботиться об этом самому.

— Ты злой! Ну, хорошо, может быть, мне тоже придется позаботиться о себе, — говорю я, подыгрывая ему.

Он подходит к кровати и ставит свою камеру перед собой. Его обнаженное тело раскинулось на кровати, широко раздвинув ноги. Влага между ног предупреждает меня, что мне не придется долго заниматься самопомощью, боль уже начинает нарастать между бедер, распространяясь и разветвляясь по всем частям тела.

С закрытыми глазами он медленно поглаживает себя, издавая тихие стоны, когда его темп увеличивается.

Святое дерьмо, это невероятно эротично.

И с учетом этого я располагаю свой телефон точно так же, как его, и показываю ему, что в эту игру могут играть двое.

Я не знаю, что это такое в Джулиане. Его необузданный сексуальный аппетит толкает меня за пределы моих сексуальных возможностей. Эта ситуация сейчас находится вне зоны моего комфорта, но с ним мое тело кричит о внимании, а неловкая и робкая Адриана официально вылетела из курятника.