В погоне за ним

Семнадцатая глава

— Простите, я опоздала! — проскочив через дверной проем и совершенно запыхавшись, я упираюсь руками в колени на грани того, чтобы рухнуть на пол. Серьезно, мне нужно пойти в спортзал, чтобы не отставать от выносливости Джулиана.

Чарли стоит перед зеркалом, одетая в черный шелковый халат, с прической и макияжем. Слава Богу, она еще не одета.

— Адриана, с каких пор ты начала опаздывать? Я звонила тебе десять раз.

И что мне за оправдание придумать? У меня была вся дорога сюда, чтобы подумать о чем-то, но нет, моя голова была занята мечтами, как влюбленная дурочка, которую только что трахнул мой парень. О, это звучало очень мило в моей голове.

— Просто попала впросак, ясно? — достаю свое платье из мешка для одежды. Это одно из моих новых творений, над которым я работала несколько месяцев. Платье плотно прилегает к телу и обнимает меня до середины бедра. Мне больше всего нравится замысловатая шнуровка верхнего слоя от ключиц до рук. Оттенок — электрический малиновый, как мои щеки после хорошей пощечины, и это чертовски сексуально.

Мне нравится, как уверенно я чувствую себя в этом платье, а может, дело не в платье, а в том, что самый потрясающе красивый мужчина, который ходит по земле, говорит тебе, что ты его дополняешь.

— Обожаю платье. Этот оттенок великолепен, — Чарли проводит пальцами по моей руке, восхищаясь кружевом, — Итак, где ты была?

— Мне нужно в душ, — говорю я ей.

— Нет времени на душ, — она заставляет меня сесть на табурет и начинает работать над моими волосами.

Я неловко ерзаю. Моя задница болит, как и бедра, руки и все части меня.

— От тебя пахнет сексом, — категорично заявляет Чарли.

— Что? — кричу я вслух, — Ну, от тебя тоже.

— Скорее всего. Мой муж дал мне хорошую взбучку, столь необходимую.

Я сморщилась, скривив лицо в недовольстве: — Сколько раз я должна повторять тебе, что мне не нужна такая информация?

— Ты сказала, что от меня пахнет сексом. Я просто подтверждаю твои подозрения. Теперь вернемся к тебе. Ну же, Адриана, почему ты не хочешь сказать мне, кто это?

Я молчу, пока она укладывает мои волосы. Не давая ей пока ответа, я жду, пока она закончит. Кивнув ей в знак одобрения, я подхожу ближе к туалету и начинаю работать над макияжем.

— Ты, по крайней мере, в безопасности? — спрашивает она меня дальше.

Я чувствую себя глупо, что забыла об этом. Просто я теряюсь в моменте, и любое рациональное решение так быстро вылетает в окно без надежды на возвращение.

— У меня все под контролем, — лгу я.

— Адриана, ты знаешь, с кем он был? В наши дни парни спят со всеми, кто попадается им под руку.

Ну, он был с тобой, Чарли, — хочу сказать я, но почему-то мой фильтр срабатывает и не выплевывает очевидное.

— Спасибо, что успокоила.

— Почему ты мне не говоришь? — она стоит там, положив руки на бедра.

— Скажу, только не сейчас. Дай мне время, хорошо?

— Но ты сказала Эрику?

— Я не говорила Эрику, он просто случайно оказался там. Слушай, это очень долгая история, и я просто вымоталась.

Она не говорит ни слова, качая головой в знак неодобрения. Ее длинное черное атласное платье висит на крючке. Сняв его, она быстро надевает его, затем обувается в туфли. Подойдя к туалету, она ищет какое-нибудь украшение и, найдя то, что ей нужно, надевает его. Не говоря ни слова, она выходит из комнаты.

Лекс кричит мне, что лимузин прибыл. Я смотрю на себя в зеркало, совсем неплохо, и хватаю мобильник, чтобы сделать селфи, тут же нажимаю «отправить».

Поездка в лимузине проходит спокойно. Лекс деловито отвечает на электронные письма, а Чарли смотрит в окно. Я тоже не хочу привлекать внимание, поэтому я достаю свой телефон из сумочки и нахожу на экране сообщение.

Джулиан: Ты прекрасна, Адриана. И моя.

Я улыбаюсь его словам и быстро отвечаю.

Я: Ты весь в меня. У меня не было возможности принять душ, и, к твоему сведению, я едва могу ходить.

Пузырь вернулся. Чуть приподняв голову, я вижу, что Чарли с недоумением смотрит на меня. Я делаю вид, что не замечаю, и возвращаю свое внимание на Джулиана.

Джулиан: Я хочу, чтобы ты вернулся сюда не позднее двух часов ночи. Это даст мне достаточно времени, чтобы убедиться, что ты не сможешь ходить.

Я случайно смеюсь вслух, прикрывая рот, как только понимаю, что сделал это. Поскольку я потерял дар речи, я посылаю ему смайлик.

— Ладно, я кусаюсь. Что с вами двумя? — спрашивает Лекс, даже не потрудившись посмотреть в нашу сторону, продолжая печатать. Он сидит между нами, одетый в черный костюм от Армани и чистую белую рубашку. На нем нет галстука, рубашка слегка расстегнута. Женщины повсюду бросаются на Лекса. Так было всю его жизнь, он был одарен хорошими генами и, к сожалению, упрямым характером.

Никто из нас не говорит ни слова, и, к счастью, лимузин прибывает на мероприятие вскоре после этого.

Мы выпрыгиваем из него, и нас встречают камеры, вспыхивающие как световое шоу. Каждый папарацци со своей камерой отчаянно щелкает, надеясь нажиться, а если повезет, то и на возможный сбой в гардеробе.

Эрик и Тристан стоят у входа, оба выглядят нарядно и почти одинаково. Должна признать, что Тристан — симпатичный парень. По словам Эрика, ему нужно сменить гардероб и провести несколько занятий в тренажерном зале. Я познакомилась с ним только после того, как Эрик впился в него зубами, поэтому не могу комментировать. Одна вещь, которая никогда не поражала меня раньше, — это сходство между ним и Джулианом. Конечно, я знаю, что они родственники, но, клянусь, по хорошо сидящему костюму можно понять, что они родственники.

Мы здороваемся с ними, Тристан отводит меня в сторону, чувствуя враждебность между мной и Чарли.

— Что происходит между тобой и Чарли?

— Она знает, что я с кем-то встречаюсь, и раздражена, что я не говорю ей, с кем.

— Справедливо. Ты не можешь скрывать это вечно, Адриана, и я хорошо знаю Джулиана… он долго не позволит этого делать.

— Я знаю.

Внутри мероприятия знаменитости собираются группами, пока диджей микширует свежие ритмы. Помещение оформлено в современном стиле, в черно-красных тонах, что придает ему чувственность. Пространство слабо освещено, только барная стойка освещает комнату, потому что именно там хранятся все важные вещи, включая столь необходимый алкоголь.

Эрик не может усидеть на месте, таская за собой Тристана, чтобы представить себя актерам. Несколько человек подходят пообщаться с Тристаном, поскольку он уже несколько раз выступал в качестве актера, и слухи об этом распространяются по Голливуду.

Лекс и Чарли оживленно болтают с какими-то людьми, которых я не узнаю. Я ненавижу быть третьим или пятым колесом, в данном случае, пробираюсь к бару, чтобы утопить свои печали. Три бокала мартини спустя, вечеринка оживилась. Я пробираюсь на танцпол, чтобы потанцевать с Тристаном. Но это длится недолго: Эрик хватает его и начинает неистово целовать посреди танцпола. Я оборачиваюсь, и передо мной стоит знакомый мужчина. Я узнала его в одном из криминальных телешоу на кабельном телевидении. Он не намного выше меня, грязные светлые волосы с глубокими зелеными глазами. Он спрашивает меня, не хочу ли я потанцевать. Конечно, почему бы и нет?

Мы веселимся, но, возможно, он немного слишком трогателен, и как раз в тот момент, когда мне, вероятно, следовало бы сказать ему, чтобы он немного отстал, мой мобильный вибрирует. Я извиняюсь, к его раздражению, и открываю текстовое сообщение.

Прямо на экране — фотография, которую Джулиан сделал, когда мы лежали в постели прямо перед моим отъездом из отеля. Я обхватила его тело, прижалась лицом к его лицу, и мы оба улыбаемся в камеру. В этот момент я поняла, что не хочу быть ни здесь, ни где бы то ни было, без него.

Я прохожу к столу, за которым стоят Лекс и Чарли. Они оба держат перед собой рюмки, по очереди смеясь. Лекс обнимает Чарли, притягивая ее к себе, и они страстно целуются. Он наклоняется к ее уху и шепчет что-то, на что она смеется. Наблюдая за ними, я понимаю, что кому какое дело до того, что Джулиан — часть моей жизни. Они есть друг у друга, они счастливы.

Лекс подносит рюмку, и я без колебаний выпиваю ее. Он просит бармена налить нам еще по одной. Очень редко можно увидеть моего брата на свободе, и, судя по тому, как он накинулся на Чарли, он уже изрядно выпил.

Эта вечеринка уже закончилась, и даже с дополнительными рюмками в мою сторону, меня больше не развлекает голливудская толпа. Я достаю свой мобильный, чтобы снова посмотреть фотографию, но Лекс выхватывает у меня телефон.

— Если ты не скажешь мне, с кем, черт возьми, ты встречаешься, я узнаю это сам, — ему не нужно далеко искать, и, как в замедленном кино, я наблюдаю, как его лицо мгновенно опускается, внезапно превращаясь в гнев. Его губы сжаты, вена на лбу практически выпрыгивает и бьет меня по лицу. Взгляд чистой ярости встречается с моим взглядом, и он рычит: — На улицу, живо!

Я продолжаю стоять, не поддаваясь его глупой просьбе, пока он не хватает меня за руку и тащит сквозь толпу. Я умоляю его остановиться, его крепкая хватка напоминает китайский ожог. У него даже не хватает приличия вежливо попросить людей подвинуться, он грубо толкает меня, пока мы не упираемся в знак выхода. Как только мы оказываемся у бокового входа, он отпускает меня, и я ловлю себя, прежде чем споткнуться о землю.

— Что это за хрень?

Я потираю руку, замечая красные следы на коже: — Ну, теперь ты знаешь.

Это пристальный взгляд, и я отказываюсь отступать. Чарли вваливается в дверной проем, едва способная идти после большого количества выпитых ею коктейлей: — Что, черт возьми, происходит?

Лекс не отступил, его взгляд свиреп, а его обычно изумрудно-зеленые глаза стали черными, как оникс. Взгляд смерти. Я скрещиваю руки, отказываясь позволить ему думать, что он может контролировать мою жизнь.

— Какого хрена ты мне не сказала? — кричит он на Чарли.

Она смотрит в мою сторону, пожимая плечами: — Не сказала тебе что?

— Как будто ты не знаешь, — он издаёт неприятный смешок.

— Я понятия не имею, кто ты… — Лекс пихает сотовый в лицо Чарли, и ей требуется мгновение, чтобы это понять. С расширенными глазами она поднимает их, чтобы встретиться с моими. Понимает ли она теперь? Потрясенная и растерянная, она заикается, пытаясь составить предложение.

— Адриана, — шепчет она.

— Хватит нести чушь про «я об этом не знала», Чарли!".

Вот дерьмо, он называет ее Чарли, только когда видит красное. Как смеет этот придурок срываться на ней. Я не могу поверить, что мы родственники, честно говоря.

— Разве ты не думаешь, что если бы я знала, что это Джулиан, я бы тебе что-нибудь сказала? — отвечает она с раздражением.

— С чего бы? Ты, наверное, счастлива, что он вернулся. Всегда любила его, верно?

Чарли в ярости: — Как ты, блядь, смеешь говорить такое обо мне.

Я знаю, что Лекс пьян, что не помогает ситуации.

— Итак, дай угадаю, Адриана, он нашел тебя и свалил с ног? Обещал уважать Элайджу, сказал тебе, что покончил с Чарли, — гнев и ненависть поглощают его, делая его уродливым. Я даже не удостаиваю его ответом.

Теперь я должна стоять на своем: — Вот что я тебе скажу, Лекс, ты даже не представляешь, как мне было тяжело, и, честно говоря, мне плевать, что ты думаешь.

Вслед за этим он снова разражается ненавистным смехом: — Так что просто трахни его и покончи с этим. Я буду готов и буду ждать, когда он начнет приставать к Чарли, чему, я уверен, она будет рада.

Я слышу шлепок ладони.

Чарли ударил Лекса по лицу.

Твою мать!

Лекс хватает ее за предплечье, его хватка крепкая, но она не жалуется.

— Отпусти меня, — ее голос предупреждает его, чтобы он отвалил.

Он отпускает ее, а затем бьет кулаком по кирпичной стене, крича в агонии и разочаровании. Чарли подходит ко мне и крепко обнимает меня.

— Давай вернемся к тебе, — говорит она мне.

Лекс стремительно разворачивается, кровь льется из его руки, а его злобный смех эхом разносится по переулку: — И так, все начинается. Ты собираешься позвать Джулиана, чтобы вы все могли обняться?

Чарли отпускает меня и идет к нему. Она поднимает его руку, чтобы осмотреть ее — всего несколько мелких царапин, ничего серьезного, — и тут же опускает ее.

— Сегодня я останусь с Адрианой. Не ходи за мной. Не звони мне, — говорит она жутко спокойным голосом, — Я не хочу ни видеть, ни говорить с тобой, пока ты не успокоишься, имбецил.

— Шарлотта, ты не можешь, блядь, оставаться там. Ты моя гребаная жена, — почти выплевывает он.

Я слишком измучена, чтобы сказать что-то еще, Чарли выглядит такой же побежденной, как и я. Она соединяет свою руку с моей, и мы начинаем уходить, пока она не останавливается через несколько мгновений, поворачиваясь лицом к Лексу еще раз.

— Я никогда в жизни не чувствовала такого неуважения, как сейчас. Ты практически назвал меня шлюхой, Лекс, и знаешь, что самое ужасное? Я все еще, блядь, люблю тебя.

Она снова поворачивается ко мне, и я ошеломлена ее словами. Что я натворила? Это полностью моя вина. В какой момент я решила, что все решится само собой? Горе и стыд сопровождают меня, пока я иду рука об руку с моей лучшей подругой по темному переулку. Я знаю, что должна предупредить Джулиана, боюсь, что Лекс доберется до него, а Бог знает, каким психом может быть мой брат. Свободной рукой я достаю свой сотовый. Чарли понимает, что я делаю, и отпускает мою руку. Все просто, но прямо к делу.

Я: Кот вылез из мешка.

Мой мобильный тут же вибрирует, когда на экране высвечивается имя Джулиана. Я беру трубку, побежденная и уставшая.

— Я еду за тобой.

— Я в порядке. Просто это была долгая ночь.

— Ты не можешь сейчас быть одна, — говорит он мне.

Я смотрю на Чарли, ее улыбка успокаивает меня: — Не могу. Чарли останется со мной на ночь. Увидимся завтра, хорошо? Мне очень нужно побыть с моей лучшей подругой.

Я знаю, что он улыбается. Это видно по мягкости его голоса: — Я понимаю. Я позвоню тебе завтра.

Он кладет трубку, а я кладу телефон обратно в сумочку с огромной ухмылкой на лице, несмотря на то, что разборка произошла всего несколько минут назад.

— Джулиан для тебя. Уравновешенный, понимающий человек, — Чарли тихонько смеется.

Я киваю, и как раз когда мы поворачиваем за угол, громкое эхо разбитого о стену стекла застает нас врасплох.

Несомненно, мой брат, полярная противоположность уравновешенности, имеет к этому какое-то отношение.