В сферах медиумизма. Через Дух Андрэ Луиса

16 Медиумический мандат

Было почти восемь часов вечера, когда мы остановились напротив скромного здания, возле которого было припарковано много машин.

Это здание посещали множество людей.

Развоплощённые в огромном количестве собирались внутри и снаружи него.

Внимательные наблюдатели с нашего плана находились там же, они запрещали вход в здание неисправимым и насмешливым Духам.

Различные группы людей входили в центр, но при этом, проходя через портал, они испытывали разделение с некоторыми Духами, следовавшими за ними, Духами, которых привело сюда любопытство или страдание, но которые являлись богохульниками или упорствующими во зле.

Эти случаи были исключениями, потому что в большинстве своём окружение развоплощённых братьев состояло из расстроенных или увечных, которые так нуждались в братской помощи, как больные и скорбящие, которых они принимались сопровождать.

Мы вошли в здание.

В центре просторного зала был большой стол, окружённый широким световым изолирующим кордоном.

Вокруг стола было зарезервировано пространство, где располагались те, кто нуждался в помощи, как воплощённые, так и развоплощённые. Это пространство, казалось, также было защищено лентами магнитной защиты, под скрупулёзным контролем охранников, принадлежащих нашей сфере действий.

В части, противоположной входу, беседовали между собой многочисленные духовные благодетели, и среди них была одна респектабельная женщина, которая с готовностью выслушивала различных пациентов.

Она была словно окутана ореолом опаловых излучений, и хотя выбросы тёмной субстанции пытались добраться до неё с помощью просьб страждущих, обращавшихся к ней, её аура всегда оставалась светлой, и выбросы болезненных флюидов не могли коснуться её силового поля.

Указав на неё, Помощник объяснил:

— Это наша сестра Амброзина, которая вот уже более двадцати лет старается предоставлять лучшее из существования христианского медиумизма, которым она располагает. Во имя любви к идеалу, направляющему нас, она отреклась от самых простых радостей мира, включая очень важный комфорт семейного очага, так как она уже прожила свою молодость без утешительного брака.

У Амброзины было усталое лицо в морщинах, но несмотря на это, отражавшее покой, вибрировавший в её существе.

В копне её седых волос, словно изящный женский головной убор, был установлен небольшой световой конус.

Заинтригованные, мы обратились за разъяснением к нашему ориентеру, и тот не заставил себя упрашивать:

— Это магнетический сверхчувствительный аппарат, с помощью которого медиум находится в постоянном контакте с ответственным за духовное творение, которое осуществляется через неё. По причине времени действия в Деле Блага и жертв, которым она себя посвятила, Амброзина получила от Высшего Плана мандат медиумического служения, заслужив, тем самым, ответственности более близкого единения с инструктором, который руководит её задачами. Она выросла под его влиянием и оказалась обременённой просьбами с многочисленными нюансами. Вдыхая веру и надежду во всех тех, кто приближается к её духовности, она, естественно, оказывается мишенью нападений самых нелепых призывов.

— Значит, она разрывается между просьбами и мольбами? — с любопытством спросил Хиларио.

— В определённой степени, да, потому что она символизирует мост между двумя мирами. Но, благодаря евангельскому терпению, она умеет помочь другим, чтобы другие помогали друг другу, исходя из того, что невозможно найти решение всем проблемам, которые встают перед ней.

Мы подошли к уважаемому и скромному медиуму, который сидел в задумчивости, несмотря на приглушённый шум, царивший вокруг нас.

Недалеко от нас соединённая мысль обоих личностей проявляла вовне жалкие сцены одного преступления, в котором они были задействованы.

Чувствуя их, Амброзина размышляла, говоря без слов, фразами, слышными только нам: «Любимые мои духовные друзья, что же делать? Я узнаю наших безумных братьев и признаю их обязательства… Один мужчина уничтожен… Я вижу его агонию, воспроизведённую в воспоминаниях ответственных за это… Что ищут здесь наши несчастные компаньоны, бегущие от земного правосудия?»

Мы видели, что медиум боялась потерять вибрационную гармонию, присущую ей.

Она не желала вмешиваться ни в малейшее действие, связанное с упомянутыми посетителями.

И тогда один из присутствующих менторов подошёл и успокоил её:

— Амброзина, ничего не бойся. Успокойся. Не надо, чтобы скорбь волновала нас. Привыкай видеть наших несчастных братьев, как существа, достойные жалости. Вспомни, что мы здесь для того, чтобы помогать, и что лекарство не было создано для людей в добром здравии. Сочувствуй, но храни своё собственное равновесие! Мы достойны любви и уважения друг друга, и чем более мы несчастны, тем более мы нуждаемся в помощи. Необходимо принимать наших братьев, задействованных во зле, как увечных, которым нужна наша нежность.

Медиум успокоилась.

Она принялась естественным образом разговаривать с постоянными посетителями центра.

Кто-то здесь нуждался в помощи своему измученному сердцу или просил помощи для своих менее счастливых родственников. Кто-то молил о братском участии для отчаявшихся больных. Чуть далее, постоянно возникали просьбы о работе по неотложной помощи.

Амброзина утешала и обещала. Когда ориентер Габриэль придёт, ему будут представлены все просьбы. Конечно, он окажет всем необходимую помощь.

Прошло лишь несколько минут, когда Габриэль, самый важный ментор центра, вошёл в комнату в сопровождении огромной свиты друзей.

Они начали сочувственную беседу напротив стола. Собранные здесь сущности более благородной ментальной жизни естественным образом устанавливали широкую ленту света, недоступного для теней, которые господствовали над большинством воплощённых и развоплощённых, присутствовавших на собрании.

Габриэль и его помощники радостно сжали нас в своих объятиях.

Могло показаться, что мы делили блестящие празднества, настолько живыми были восторги духовных инструкторов и функционеров учреждения. Связь с больными и страждущими обоих планов не отнимала ни у кого ни их надежд, ни покоя, ни оптимизма… В сопровождении ориентера, образованного и полного самоотречения, в отношении которого Аулюс проявлял самые большие знаки уважения, появлялись врачи, профессора, а также санитары и помощники, готовые служить делу блага.

Они излучали столько красоты и радости, что Хиларио, очарованный в той же степени, что и я, снова стал задавать вопросы, характеризовавшие его юношеский темперамент.

Учитывая послания света и симпатии, исходящие из них, являются ли эти друзья Послами Божественного Провидения? Может, они наслаждаются пребыванием рядом со святыми? Или может, они находятся в личном вибрационном общении с Христом Возможно, они достигли состояния совершенных существ?

Помощник весело улыбнулся и объяснил:

— Ничего подобного. Со всем уважением, которое мы испытываем к ним, надо знать, что это — несокрушимый авангард прогресса. Это великие души в процессе благословенного совершенствования, кредиторы нашего уважения за их степень возвышенности, которой они уже достигли. Но это Духи, всё ещё связанные с земным Человечеством, в лоне которого они снова будут обретать тела в будущем, с помощью универсального института перевоплощения, для выполнения определённых задач.

— Значит, в отличие от собравшихся здесь измученных существ, которые мы наблюдаем, они являются светом, свободным от ошибок?

— Нет, — настойчиво повторил всё понимающий Аулюс. — Мы не можем требовать от их личностей качеств, которые проявляются только у Духов, уже достигших абсолютной сублимации. Это высокие представители братства и высшего знания. Но они всё ещё хранят в себе естественные возможности совершения ошибок. Они выделяются своей доброй волей. Культурой и собственной жертвенностью в нескончаемой помощи, которую они предоставляют перевоплощённым компаньонам, но они могут быть и жертвами двусмысленностей, которые они, тем не менее, поспешат исправить, и без всякого тщеславия, которым в подобных обстоятельствах грешат учёные Земли. Например, здесь перед нами множество врачей без физической оболочки. И хотя они являются блестящими профессионалами, преданными и благожелательными в своей миссии, было бы недопустимо сразу же, в один миг, возвысить их от фрагментарной медицины мира к интегральной мудрости. С погружением в реалии смерти они обретают новое видение жизни, их горизонты наблюдения расширяются. Они понимают, что знают что-то, но это что-то — лишь малая часть из того, что они должны знать. Поэтому они отдаются яростному служению и с его помощью учатся и помогают. Работники других кругов человеческого опыта подчиняются тому же режиму. Они помогают, и им помогают. По-другому не может и быть. Мы знаем, что не существует чуда, если нарушаются законы Природы. Мы все — братья друг другу, мы вместе эволюционируем во взаимозависимом процессе, в котором выделяются индивидуальные усилия.

В этот момент, когда мы, счастливые, слушали объяснение, Амброзина села рядом с директором сессии, седовласым мужчиной с симпатичным лицом, который организовал круглый стол управления из четырнадцати человек, где проявлялись простота и вера.

Пока Габриэль стоял рядом с медиумом, проводя ей продольные пассы, словно готовя её с уверенностью к деяниям этой ночи, руководитель собрания прочёл вдохновлённую молитву.

Затем был зачитан отрывок из назидательного текста книги учения, в сопровождении короткой евангельской аннотации, чей выбор соответствовал влиянию Габриэля на ориентера центра.

От общего чтения перешли к центральной теме терпения.

И действительно, при общем наблюдении, собрание казалось проникнутым тревожными проблемами, требующими ключа смирения для достижения уравновешенности.

Десятки и десятки личностей группировались вокруг стола, выказывая свои горести и трудности.

В каждой группе возникали странные мыслеформы, выдавая собой её ментальное состояние.

Здесь — копья тревог, стилеты горечи, туманы слёз… Там — одержатели в скорби или отчаянии, среди агрессивных намерений мести, усиленных страхом неизвестного…

Развоплощённые в великом количестве вздыхали по небесам, в то время как другие боялись ада, сбитые с толку фальшивым религиозным воспитанием, полученным на земном плане.

Многочисленные духовные друзья, которые держались возле личностей руководящего стола, принялись помогать им в духовном разговоре, основанном на евангельском пункте ночи, распространяя своими комментариями стимулирующие и утешительные эффекты.

Слова не были явно направлены на кого-либо конкретно, но мы ясно чувствовали, что учения были запущены в пространство с точным адресом. В одном месте они поднимали сердца, павшие в отчаянии, в другом — предупреждали неосмотрительные сознания, в третьем — обновляли прощение, веру, милосердие, надежду…

Было предостаточно впечатляющих ситуаций с Духами-преследователями, Духами, которые пытались гипнотизировать свои жертвы, заставляя их впадать в спровоцированный сон, чтобы они не могли осознавать преобразующие послания, передаваемые созидательным словом.

В зале работали многочисленные медиумы, сотрудничая в пользу гармоничного служения общего порядка. Но мы заметили, что в центре всеобщего доверия была именно Амброзина, она являлась объектом всеобщего внимания.

Здесь находилось сердце алтаря, получающее и отдающее, живая точка молчаливого соединения между обитателями двух различных сфер.

Пока она была в молитве, рядом с ней росла горка бумажных лент. Это были просьбы, пожелания и мольбы людей, прибегающих к помощи Свыше в скорби и тисках существования.

Каждый листок представлял собой тревожную просьбу, трогательный призыв.

Между Амброзиной и Габриэлем сейчас проявлялась эластичная лента голубоватого света. Духовные друзья в христианской солидарности быстро входили за ленту один за другим, брали за руку медиума после воздействия на свои центры головного мозга, и отвечали, насколько это возможно, на излагаемые здесь проблемы.

Но пока они не начали отвечать на сформулированные вопросы, рядом с медиумом духовными работниками учреждения было поставлено флюидное зеркало, и на его поверхности с удивительной быстротой стали появляться отсутствующие личности, указанные в просьбах ночи, получая анализ благодетелей, которые на расстоянии наблюдали за их образами, собирая их мысли и уточняя их нужды, предлагая возможное решение представленных просьб.

Пока образованные в вере компаньоны, под влиянием менторов нашего плана, преподавали путь внутреннего успокоения, Амброзина, под руководством инструкторов, которые помогали в служении помощи, без устали вела психографические записи.

Работа в зале была сбалансирована, и мы понимали, что перед нами вновь появился адекватный случай для обучения.

Хиларио первым принялся за исследования, которые мы не могли сдерживать в себе, и, указав на огромный флюидный связующий поток, соединявший Амброзину и ориентера, руководившего её миссией, спросил:

— Что означает эта лента, которой медиум и руководитель так тесно соединены между собой?

Со своей обычной терпимостью и дружелюбием Аулюс объяснил:

— Этой меры требует самое широкое развитие медиумических способностей. Слыша и видя в рамках вибраций, которые выходят за пределы общего чувственного поля, Амброзина не может зависеть от всех требований и предложений духовной сферы под страхом потерять своё равновесие. Когда медиум проявляется в служении благу своей доброй волей, учением и пониманием ответственности, возложенной на него, он получает немедленную поддержку опытного и мудрого духовного друга, который ведёт его в своём паломничестве по Земле, управляя его силой. В данном случае Габриэль — совершенный контролёр энергий нашей подруги, устанавливающий контакт с духовным планом только в соответствии со своим сверхвидением.

— Вы хотите сказать, что для осуществления связи посредством этой дамы, которую мы наблюдаем, нам было бы необходимо войти в резонанс с ней и одновременно с ориентером?

— Совершенно верно, — удовлетворённо ответил Аулюс. — Медиумический мандат требует порядка, безопасности, эффективности. Наделение делегации человеческой властью требует освобождения средств со стороны того, кто разрешает это. Нельзя требовать систематического сотрудничества от медиума, не предложив ему необходимых гарантий.

— Но не станет ли от этого процесс обмена более сложным?

— Ни в коей мере. Понимая и уважая их нужды, с перспективой реальной пользы, Габриэль сам всё облегчает, помогая общающимся Духам в той же степени, в какой поддерживает медиума.

Анализируя прекрасное общение между ментором и его протеже, я, в свою очередь, спросил, не приведёт ли такое соединение к обязательствам, принятым медиумом перед своим перевоплощением, на что Аулюс с готовностью ответил:

— А, да, подобные работы не осуществляются без какой-либо программы. Случай — это слово, придуманное людьми с тем, чтобы скрывать свою политику малого усилия. Габриэль и Амброзина запланировали теперешний эксперимент задолго до того, как она получила оболочку флюидов физической жизни.

— А зачем тогда говорить, что «когда медиум проявляется в служении благу, он получает поддержку духовного друга», если этот духовный друг и медиум уже очень давно притянуты друг к другу? — продолжил я, напомнив Помощнику его собственные слова.

Инструктор взглянул на меня и сказал:

— Было бы неправильно в любом деле преуменьшать свободу действий. Амброзина приняла обязательства; но это не помешало бы ей аннулировать рабочий контракт, несмотря на признание её совершенства и величия. Она могла бы пожелать принять другое направление своего женского идеализма, которое могло бы отложить на более поздний срок её реализации, без которых она свободно не сможет подняться в мире. Ориентеры Духовности ищут компаньонов, а не рабов. Медиум, достойный миссии помощи, является не животным, запряжённым в ярмо, а братом Человечества и кандидатом Мудрости. Он должен работать и учиться с любовью… Именно поэтому многие начинают своё путешествие и отступают. Свободные в выборе того, что возвышает их собственную судьбу, они очень часто предпочитают застой в нежелательных компаниях, впадая в ужасные иллюзии. Они с энтузиазмом дебютируют в творении блага, но в многочисленных обстоятельствах они прислушиваются к разрушительным элементам, которые посещают их через брешь, проделанную в бдительности. И, таким образом, они спотыкаются и остаются в своей жадности, праздности, в разрушительном эгоизме или безумной сексуальной зависимости, превращаясь в игрушку в руках противников света, поглощающих их силы, уничтожающих их лучшие возможности и способности. Это является частью опыта всех времён и каждого дня…

— Да, да… — признал я. — Но не было бы возможным духовным менторам принять меры, которые могли бы положить конец злоупотреблениям, когда эти злоупотребления появляются.

Мой собеседник улыбнулся и ответил:

— Каждое сознание живёт само по себе, хотя многочисленны учителя пути. Своими победами или поражениями мы обязаны только самим себе. Души и сообщества приобретают опыт, при помощи которого они искупают себя или возвышаются, ценой своего собственного усилия. Человек созидает, разрушает, созидает вновь свои судьбы, как Человечество, создающее или уничтожающее цивилизации, в поисках лучшего направления для ответа на Божьи призывы. Именно поэтому такие тяжкие горести, как увечность и скорбь, война и упадок, бороздят мир, пробуждая души к правильному распознаванию. Каждый живёт в рамках своих собственных обретений или долгов. Исходя из этого, мы видим на Планете миллионы существ под завесой мучительного медиумизма, тысячи других, владеющих ценными психическими способностями, пытающихся развивать ресурсы подобного рода, но редки те, кому удаётся обрести медиумический мандат с помощью работы в братстве и в свете. И в соответствии с тем, что мы признаём, утончённый медиумизм — это служение, которое мы должны создавать, хоть это ценное обретение стоит нам многих веков существования.

— Но, обладая медиумическим мандатом, может ли пасть работник, находясь в условиях Амброзины?

— А зачем ему идти другим путём? — настойчиво спрашивал мой собеседник. — Мандат — это делегирование власти, полученной в виде морального кредита без аттестации освящения. С большей или меньшей ответственностью, необходимо не забывать своих обязательств перед Божественным Законом, чтобы собирать свои заслуженные звания с вечной жизни.

И красноречивым тоном добавил:

— Вспомним слова Господа: «многое спросится с тех, кто много получат».

Разговор на тему служения предоставлял мне достаточно материала для раздумий.

Ценные замечания Помощника, относящиеся к медиумизму, заставили меня умолкнуть и предаться размышлениям.

Но не так обстояло дело с моим компаньоном, потому что Хиларио, глядя на флюидическое зеркало, на котором благодетели нашего плана получали быструю информацию для ответов на консультациях, попросил ориентера определить прекрасно действовавший тонкий инструмент, проявлявший поочерёдно ситуации с озабоченными личностями или с увечными.

— Это телевизор, управляемый средствами нашей сферы.

— А поверхность зеркала, — продолжал расспросы дотошный Хиларио, — показывает телесную плоть или саму душу?

— Саму душу. Изучая перисприт, можно сделать определённые заключения. Очень часто приходится рассматривать случаи, которые представлены нам не совсем в деталях; но, принимая массовые просьбы о помощи, мы мобилизуем средства воздействия на расстоянии. Поэтому работники наших линий деятельности распределяются по различным областям, где они принимают картинки в соответствии с просьбами, адресованными нам, резонируя с излучениями приёмного аппарата, который находится перед нашими глазами.

Телевидение, которое начинает распространяться во всём мире, может предложить немедленную идею подобному служению, напоминая, что эти передачи у нас намного более просты, точны и мгновенны.

Мой коллега подумал несколько мгновений, как будто его разум вдруг захватила серьёзная проблема, и сказал:

— То, что мы видим, требует серьёзного осмысления. Представим, что кто-то посылает очень точную просьбу о медиумическом мандате, и это требует определённого ожидания между запросом и ответом… Предположим, что заинтересованная особа, находящаяся далеко отсюда, развоплощается и остаётся в Духе, как это происходит в многочисленных случаях, в комнате у себя дома или на больничной постели, уже освободившись от физического тела… В подобном случае будет ли дан ответ духовных благодетелей, как если бы речь шла о воплощённой личности?

— Это может быть во многих случаях, — добавил Помощник, — если у нас не автоматическая или чудодейственная работа. Мы действуем в духе сотрудничества и доброй воли, успеха, зависящего от взаимной помощи, потому что одна деталь не решит проблем во всей машине. Функционеры, получающие информацию, просят эффективной помощи от тех, кто их передаёт. Часто на расстоянии страждущая сущность показывается тем, кто предлагает себя в помощь, и самаритяне братства, по причине обычно огромного числа скорбящих, обязанные помогать по своему усмотрению, не могут знать сразу же, получают ли они информацию о воплощённом или развоплощённом, в основном, если у них нет достаточно большого опыта. В определённых ситуациях страждущие требуют интенсивной помощи в короткий промежуток времени. В этом случае любая двусмысленность неуместна.

— А не нарушит ли это служение веры? — снова спросил Хиларио. — Если бы мы были воплощёнными, не посчитали бы мы подобный факт бесполезным ответом, посланном мёртвому?

— Нет, Хиларио, мы не можем формулировать вопрос в этих терминах. Кто искренне ищет веры, находит вознаграждение в ясном и несомненном понимании вещей, не сталкиваясь с внешними и неестественными противоречиями.

Помощник задумался на мгновение и заметил:

— Но если консультанты являются примером своего легкомыслия и плохой веры, подходя к медиумической работе с обдуманным намерением установить недоверие или духовную сухость, подобные результаты, если таковые наблюдаются, служат им справедливым урожаем терний, которые они посеяли, если они злоупотребили щедростью и терпением дружественных Духов, и они для себя получат отрицание и ментальную пытку. Кто ищет ясный источник, бросаясь грязью в лицо, тот в результате не получит чистой воды.

Удовлетворённый, Хиларио умолк.

И так как два медиума по уходу принялись помогать больным в соседнем зале, и пока Амброзина и ораторы выполняли свои созидательные обязательства, мы отправились на служение магнетическими пассами, в поисках новых знаний.