В трех соснах…

Глава 20

Совещание

Сова действительно расстаралась. Когда я вернулся от Князя, всё для совещания было уже готово. И, так как специального кабинета для подобных совещаний у меня не было, Соня подготовила для него мою спальню. И, даже, всех моих малявок умудрилась занять чем-то в общем зале внизу, чтоб не отвлекали. (Об этом ещё нужно было заранее догадаться подумать!) В центре комнаты стоял стол, а вокруг него — шесть табуреток. И мое любимое кресло у торца. Так сказать, во главе стола. Продуманно. На столе лежали шесть ручек и шесть же листков бумаги. По одному перед каждым посадочным местом. И целая стопка у моего места. Себе же Сова приготовила место за журнальным столиков сзади-сбоку от меня. В уголке, чтоб никому не мешать.

Все названные уже ожидали моего появления в коридоре. Собственно, мы все вместе и ввалились в комнату. Я же, заняв свое законное место, широким жестом предложил рассаживаться остальным. Ни к месту ещё вспомнилась сцена из одной хорошей прочитанной книге, где точно так же усаживались ближники главного героя. И там чуть ли не тайный смысл находили в том кто и как сел по отношению к вожаку. Усмехнувшись про себя я с новой искрой интереса принялся рассматривать, а как мои-то рассядутся?

На удивление, ни у кого не возникло вопросов кто и куда садится. Рядом со мной по бокам сели Немец и Эльба. Немец справа, Эльба слева. Возле Немца посередине стола устроился Шрам. И напротив него, рядом с Эльбой, села Белка. И в самом конце стола уселись Тёмыч и Башка. Тёмыч рядом со Шрамом, а Башка с девчонками… Ожидаемо. Ну и какой такой тайный смысл мне во всей этой «расстановке» искать? Типа, баланс сил? Симпатии и антипатии? Да ну! Фигня это все на мой взгляд. Сели как им удобно и всё.

— Ну давайте и начнем без долгих прелюдий, — начал я свое выступление. — Все знают, для чего мы тут собрались?

Знали все. Сова постаралась. Они запереглядывались и Немец, как самый старший, озвучил очевидное:

— Разбор полётов.

— Можно и так сказать, — согласно кинул я. — Кто может сказать, кто и что делал не так во время этой трехдневной войны?

Опять переглядываются. Молчат. Непривычно им так. Уж очень официально. Уроки в школе напоминает. Ой кого-то сейчас «к доске» вызовут…

— Ну хорошо. Давайте я сам и начну. Лично я сам, подготавливая засаду на дороге, не предусмотрел очевидного. Того, что её могут просто обойти стороной. Что, практически, в реальности и получилось. И, если сама засада была выполнена более-менее успешно, то её фланги оказались неприкрытыми и именно по ним-то и пришелся удар. И именно это привело к потерям.

— Так где ж столько людей найти, чтоб ещё и фланги прикрыть? — робко подала голос Эльба (она явно жалела меня и пыталась снять этот Груз ответственности за произошедшее с меня, переложив на всех.) — Нас и так было едва-едва на засаду…

— Да, народу мало, — охотно согласился я, — но можно было бы хотя бы веревки между деревьями натянуть. Лески. Доски с гвоздями… Вот завал из деревьев — уже не стоило. Лишнее. Это ж готовое укрытие для врагов. И всё, что не закрывает обзор, но изрядно тормозит наступающих, было бы весьма кстати.

Все помолчали, обдумывая услышанное. Наконец Немец решился и тоже высказался:

— Ну тогда и у меня почти то же самое. Я не подумал, что у дороги два конца. И, ожидая противника со стороны Малиновки я проворонил подход со стороны Просвета. Даже не подумал об этом! В итоге — едва ушли. Спасло только то, что и для них наше там появление тоже было неожиданностью.

— А мы вообще так тупо заблудились… — подал голос Тёмыч.

— И? — подбодрил я его к продолжению.

— Что, «и»? — не понял тот.

— Причина? Что стало причиной этой неудачи? Мы вот с Немцем назвали причины. Недостаточно подготовленные позиции. А у тебя?

— Я… Я не знаю. — вконец растерялся мальчишка.

— Точка сбора была заранее определена? — подсказываю ему — Маршруты отхода?

— Нет.

— Ну и вот закономерный результат. Вы заблудились.

Все снова помолчали. Потом решил покаяться и Башка:

— Материальное обеспечение тоже было не на должном уровне. За этими же лопатами приходилось по всему СНТ бегать… И пленку от дождя. И поджопники. И питание организовать. И…

— Во время выдвижения к Просвету эти проблемы удалось решить? — перебил я его.

— Частично, — осторожно ответил Башка. — Но, по крайней мере, мы уже получили представление, что действительно крайне необходимо, а что не не очень.

— Вот! — мой указательный палец сам собой назидательно воспарил вверх. — Самое главное, чтоб мы имели представление, что нам помогает, а что мешает. И действовали соответственно.

Все снова молчали, напряженно осмысливая сказанное.

— Ну и какой общий вывод можно сделать вот по всем четырем фактам? Что общее во всех четырех случаях? — снова стимулирую я их мыслительный процесс. Молчат. Недоуменно переглядываются. Никак не могут сообразить.

— Недостаточная подготовка в каждом случае — тихо, едва слышно раздалось сбоку, со стороны журнального столика, за которым все это время что-то писала Сова.

— Именно! — я ободряюще улыбнулся девчонке и продолжал. — И вообще, мы продемонстрировали ужасающую некомпетентность во всех вопросах. Нас спасло только то, что противник был ещё хуже… — я помолчал, мысленно формируя дальнейшую речь. — Вы помните, как мы захватили заправку? Мы перед этим полночи репетировали кто что должен сказать, и кто что сделать. И, если, в первые разы всё получалось просто ужасающе, то под конец мы-таки нашли правильный алгоритм действий.

— То есть, нужно тренироваться…? — полувопросительно озвучил Шрам.

— Да! В каждом компоненте! В движении в колонне. В рытье окопов. В стрельбе. В штурме помещений. В разведке. В скрытом наблюдении. В связи… Во всех компонентах! Даже если вам кажется, что вы что-то там умете — на самом деле вам ещё учиться, учиться и учиться.

— Как завещал великий Ленин… — пробормотал Тёмыч.

— Да. Как завещал великий Ленин, — обманчиво мягко согласился я. — Но есть и ещё один аспект, который я бы хотел обсудить.

— Какой? — опять насторожились ребятишки…

— О Вике… И Юшке. Хочу сравнить их поведение во время боя.

Опять молча переглядываются. Не улавливают. Нужно пояснять.

— Противник зашел со фланга. Со стороны леса. Самой крайней с той стороны лежала в окопе Птица. Затем, Юшка, Маря и крайней, у самой дороги, Вика. Так?

— Ну так, — смотрят насторожено. Не понимают к чему я подвожу.

— Птицу убили сразу. Не повезло. Это только моя ошибка, что такая ситуация в принципе возникла. Маря не выдержала и сбежала. Её мы рассматривать тоже не будем. А вот Юшка и Вика… Какие ранения получила Юшка?

— Ну ей по спине чиркнуло. Ягодицу и голень ещё… — осторожно, словно опасаясь подвоха, озвучила Эльба.

— Заметьте, все три ранения по касательной. Все три пули выше прошли, едва зацепив ее. Спина, задница и нога с задней стороны. Почему так — кто0нибудь может объяснить?

— Ну-у-у… Так она же в копчике лежала. Снизу-то её земля прикрывала. А сверху и летало, — озвучила очевидное Эльба.

— Именно! — вновь воздел я палец вверх. — А куда получила ранение Вика?

— В живот… — похоронным тоном пискнула Белка.

— А почему? Ведь она находилась дальше всех от места прорыва.

— Ну так она на место прорыва и побежала! Помочь девчонкам!

— Помогла? — жестко спросил я у Белки.

— Да! — запальчиво вскинув голову уперлась девчонка. — Если б не она, то они, может быть, и Юшку добили бы… А так — отвлеклись. А она потом ещё и раненая, всё равно стреляла.

— Вика — молодец! — согласился я. — Она не бросила своих девчонок и воевала мужественно… Но, не умело. Проблемы начинаются, когда народ начинает бегать. Метаться под огнём… Куда больше пользы она принесла бы, оставаясь в своем окопчике, только повернувшись в сторону прорыва.

— Но её окоп был самый дальний!

— Тридцать метров. Почти ничего… Зато точность стрельбы из положения лежа и на бегу… Раз в сто выше! Нет, останься она на месте — принесла бы куда больше пользы.

Все молчали. Кто-то подавленно, кто-то несогласно. Но доводов против не было.

— Ну и какой вывод вы сделали из моих слов?

— Из окопов лучше не убегать. Он защитит. — Озвучил лежащие на поверхности Немец.

— Это — самое очевидное. А ещё?

— Вообще во время боя лучше не бегать. Повышаются шансы быть подстреленным.

— И это — тоже. Но и это не главное. Кто-нибудь ещё что-то скажет?

И опять недоуменное молчание. Чего, мол, ещё-то?

— Как вы думаете: зачем в армии новобранцев гоняют строевой подготовкой? — вроде как сменил тему я.

— Ну чтоб маршировать научить, — недоуменно подал голос Тёмыч. Остальные настороженно помалкивали.

— А зачем? Какая такая польза в маршировке? Красиво пройти парадом? Раз в год. Не та цель, чтоб сотни часов муштре отдавать.

— Не знаю, — сдался Тёмыч. — Ну, наверное, для чего-то же надо?

— Надо, — покивал я головой. — Это делается для того, чтобы отучить солдата думать. А то простой человек слышит команду — Налево. И начинает думать: «А что там слева такого интересного? А если я не хочу налево? А когда это налево нужно делать? Сейчас или после обеда?» И ещё сотни таких вот мыслей, вплоть до « Что за ущемление моей свободы! Я свободный человек и сам решаю куда и когда мне поворачивать!»

В ответ раздались робкие смешки.

— Смешно, да? — вновь киваю им. — Но факт остается фактом. У неподготовленного человека любая команда командира вызывает внутренний протест. «Иш раскомандовался». «С ам знаю, что мне делать». « Вот без тебя бы не справились»… И они НЕ понимают, что без него они бы реально не справились бы! Что делают сотня таких индивидуумов когда в помещении вспыхивает пожар?

— Разбегаются.

— Пытаются разбежаться… И создают пробку на входе. В итоге 90% погибают, не в силах вырваться из огня.

— А военные?

— А привыкшие выполнять команды военные, если найдется толковый командир строятся и «слева по одному, бегом марш»… В итоге — спасаются все! Но это нужно уметь подавлять свое собственное сознание. Ибо « Командир всегда прав!»

— А если он не прав?

— Вот! — торжествующе указал я рукой на задавшего неосторожный вопрос Башку. — Именно об этом я и говорю! Вот именно эти мысли и нужно выбивать из новобранцев бесконечной муштрой. Чтоб он не думал! Чтоб на автомате выполнял команды.

— Нет, ну в самом деле, — порозовевший Башка пытался сопротивляться. — Ну а если простой солдат действительно лучше понимает обстановку, чем командир? Может же такое быть?

— Да запросто, — охотно соглашаюсь я с ним. — Вот только как убедить в этом всех остальных? А командир может приказать. И Приказы уже не обсуждаются, а выполняются. И да, даже если его решение всего лишь «на троечку», но его команду выполнили все подчиненные — итог получается в сотню раз лучше, чем все решения «на пять», но каждое из которых выполняется индивидуально… Напоминаю ещё раз про пожар и индивидуалистов. И попытка договариваться или перекричать остальных только добавит сумятицы. Так что командир всегда прав, не потому, что он такой умный. А потому, что он Командир!

— Это всё понятно, — подал голос Немец. — Но к чему ты это все говоришь? Мы же вроде начали про Вику и Юшку говорить?

— Ну так соотнеси эти слова к конкретной ситуации!

— Юшка просто выполняла приказ. Без всякой отсебятины. И, в итоге — выжила. А Вика начала суетиться и совершать незапланированное… И погибла, — тихонько произнесла Сова из своего угла.

— Да! — Я благодарно кивнул ей и продолжил. — Буквальное следование даже не самому удачному плану сохранило жизнь, а логичное, но незапланированное решение закрыть прорыв стоило жизни.

Я еще раз обвел взглядом свой генералитет. Задумались. Возможно не все внутри согласны, но задумались. Уже неплохо. На этом бы на сегодня и закончить совещание, но завтра нужно менять Князевских девок на заправке (итак лишний день там сидят), а нам нужно ещё разобраться с личным составом. Кого куда, какие функции и с какими средствами выполнять.

— И ещё что я хочу сказать. Мы уже выяснили, что нам всем нужно учиться, учиться и учиться, чтоб больше ситуации, подобные произошедшим, не повторялись… Но вот вопрос: А чему конкретно учиться-то?

— Ну дак… Стрелять… — недоуменно подал голос Шрам.

— Нет! — отрицательно покачал я головой. — Стрелять мы и так умеем. Невелика наука. Нужно уметь не просто стрелять, а попадать! И вообще… — я снова промолчал, собираясь с мыслями и продолжил. — У нас нет авиации, нет бронетехники, нет артиллерии и вообще любого тяжелого вооружения. Так что стараться изучать тактику общевойскового боя в нашей ситуации — бессмысленно. Зато есть выход. В условиях ограниченных ресурсов мы можем руководствоваться тактикой малых групп по примеру партизан и диверсионных групп… Это-то понятно?

— Э-э-э… Как-то это всё общо получается… — осторожно заметил Немец. — А поконкретнее можно? Поближе к нашим реалиям.

— Можно и конкретнее. Вот, смотрите. За время боестолкновения мы уничтожили 6 противников. И четверых из них, как раз-таки, именно тактикой малых групп. Случай первый, когда мы со Шрамом расстреляли засевших в доме бандитов, — я заметил как вздрогнула Сова в своем углу и ручка просто хрустнула в её руке.

— Да там ты один почти все делал, — проворчал Шрам, — я только когда отходили чуть-чуть и пострелял-то. Никуда не попал, скорее всего.

— Неважно, — отмахнулся я от него. — Важно, что это классическая диверсия. Просто идеальные условия были! Мы смогли выбрать позицию, противник о нас не знал и был как на ладони… Итог: двое убитых и трое раненых. Мы не получили ни царапины.

— Да, там неплохо получилось, — поддакнул Шрам.

— Второй случай. Наша засада на дороге. Тоже типичная тактика малых групп. Но только до того момента, когда мы расстреляли головной дозор. Еще два трупа у врага, кстати. Но по этой тактике сразу после обстрела и после того как основные силы противника трусливо сдриснули в лес, мы должны были тут же и отойти. На запасные позиции. Хотя бы до крайних домиков СНТ. Оставив окопчики противнику. Ведь пока мы действовали по этой тактике мы уничтожили ещё двоих, И одного из основной группы ранили. У нас же — опять ни одной царапины не было.

— Ну да, — мрачно возразила Белка. — Зато потом…

— Вот именно! Пока мы действовали этой тактикой потерь у нас не было. А стоило нам принять бой лоб в лоб и размен тут же пошел уже один к одному. За двух убитых и одного раненого у противника мы потеряли так же двух своих и еще двоих ранеными. Это если мою царапину ещё не считать. Абсолютное равенство.

— Да, очень наглядно, — пробормотал Немец. — Значит главное, чему мы должны научиться, это — прятаться?

— Да! Но и не только. Нужно учиться выносливости. То есть, быстро и долго бегать. Ибо скорость группы будет равна скорости самого медленного её члена. Вон у Тёмыча спросите, как они из леса выбирались… По раненому Зубу же ориентировались?

Артём лишь согласно кивнул головой. Я уже заметил, что он не особо желал вспоминать тот не самый героический эпизод.

— А так же учиться ориентироваться на местности. Не только в лесу, но и в поле, и в плотной застройке города. Уметь носить тяжёлые грузы. Так как «все свое ношу с собой». Уметь транспортировать раненых. Да и самим уметь оказать первую медицинскую помощь. Стрелять редко, но метко. Патроны у нас очень и очень дорогие и, со временем, будут становиться только всё дороже и дороже. Идеально было бы неслышно подобраться на максимально близкую дистанцию, а потом расстреливать противника в упор. И тут же суметь отойти без последствий.

— Это понятно, — пробормотал Немец, давая мне паузу собраться с мыслями и продолжить.

— А ещё учить терминологию, понимать, что командир хочет от тебя в каждый момент. Учить язык жестов… Ну как в кино видели? Кулак поднял — стой. Разжал кулак, растопырив пальцы — рассредоточиться.

— Ага, еще пальцем кружок в воздухе рисуют часто, — оживился Тёмыч. Ну понятно. Загрузил я уже ребят конкретно. Вот и радуются возможности хоть чуть-чуть отвлечься.

— Вот-вот, — поддакнул ему я. — Это значит держать периметр или наблюдать во все стороны… Я точно и не знаю… Да и не важно. Если будет нужно свой язык придумать и изучить… А так же учиться обращению с рацией. Иметь тайники в лесу и вообще в окрестностях. Знать пути отхода. Учиться обращению с пленными. А то у противника тогда вон Соня из дома, полного бойцов, сумела сбежать беспрепятственно. Так что уметь связать пленного. И умению самому развязаться, если тебя свяжут… Всему этому нужно учиться не один день и, даже, не один месяц. Но надо!

— Программу обучения нужно составлять, — вновь тихонечко подсказывает Сова из угла. Пришла в себя и снова строчит что-то в тетрадь.

— Да, надо, — соглашаюсь я — Отметь там на самое ближайшее время. А вот прямо сейчас нам нужно сформировать взвода заново, после потерь-то. И разграничить сферы деятельности.