В трех соснах…

Глава 21

— И, с чего начнем? — спросил Немец.

— С самого необходимого. С караульного взвода. Завтра с утра менять князевских на заправке. Нужно определиться.

— А чего там думать-то? — вроде как удивился Шрам. — Есть же у нас уже караульный взвод-то.

— Дина ранена, — напомнил я ему. — А Эльбу я забираю. Ей, скорее всего, отряд сталкеров восстанавливать нужно будет. Так что в караульном взводе пока только Фея с Теткой.

— Ну, не знаю тогда… А кого?

— Думаю вон Белку командиром и Марю ещё. Так полный состав будет.

— Но они же из сталкеров как раз!

— Маря — временно. Пока Дина не выздоровеет. Ну а Белка… Ей пора командовать по настоящему… Но Сталкеров она пока не потянет. Не обижайся, Белла.

— Да я не обижаюсь.

— Ну вот. А караул на заправке всё-таки поспокойнее сталкерской работы будет. Подтянешься в командовании, потом может ещё куда переведем. А пока, так… Рокировку делаем. Эльбу — в сталкеры, Белку в караул главной.

— Это понятно, — задумчиво протянул Немец. — К караулу вопросов нет. Вот только кто в сталкерах, кроме самой Эльбы будет-то?

— А должны бы были и к караулу вопросы остаться. Насчет оружия, например. Понятно, что стволов у нас стало больше, но на все наши хотелки его всё равно не хватит. Вот и нужно решить: что на заправку отдаем?

— Ну, автоматы нужны… — осторожно, словно боясь, что я сейчас полностью разоружу весь взвод и одни только ружья им оставлю, проговорила Белка. — Всё-таки на виду. Князевские приезжают… Позорище будет, если с ружьями одними будем.

— Согласен. Автоматы нужны. Но и одно ружье я бы тоже оставил. Чисто на пост ходить. На посту с ружьем. А в караулке три автомата… Чтоб, если что, свободные смены вместе с начкаром могли реально мангруппой поработать.

— Ну вот и решили, — продолжал гнуть Немец. — Одно ружье и три автомата… Но со сталкерами-то что? Одна Эльба?

— Нет, — вздохнул я, — минимум четыре человека нужно найти. Чтоб взвод был взводом.

— И кого?

— Ну один человек всё-таки из сталкеров остался. Вилка. Да, она не боец по характеру, зато водитель неплохой. За этот месяц практики набрала как бы не больше всех остальных… Ну, кроме То́лстого только. Так что предлагаю её оставить-таки в строю… Пусть не полноценным бойцом, а, как бы, кандидатом в бойцы… Ну и водителем, само собой.

— Это как «кандидатом в бойцы»? — тут же зацепился дотошный Башка.

— Да вот, подумал я, что пора нам воинские звания со всеми полагающимися знаками различия вводить. Ну, для начала, хотя бы самые младшие. Три ранга сержантов: Старший сержант, сержант и младший сержант. И так же три ранга рядовых. Ефрейтор, рядовой и вот такой вот кандидат в рядовые… Выдавать таким вот как Вилка… Которым звание рядового ещё заслужить надо… Ну или мелким нашим: Ярику, Егору, Ратибору, которые давно вон просятся тоже.

— А ты, что, и их хочешь в строй поставить? — настороженно уставились на меня ребята.

— Не в боевые части, — я поспешил их успокоить. — Вон к Башке в обоз оформим. Ты же и до нашествия просветовцев же с ними занимался? Они ж тебе помогали склад в СМП перемещать?

— Да, но у меня же теперь вон Кирза, да Майя с Коброй…

— Специалистов больше в дело не пущу! Пусть даже не заикаются. Если у них так в заду свербит — пусть себе полноценную замену подготовят, вот тогда ещё подумаю. Так что на девок не рассчитывай. Вон с «головастиками» и занимайся.

— Мы опять отвлеклись, — терпеливо, но настойчиво продолжал Немец. — Но мы не об обозе сейчас, а об сталкерах. Хорошо, Эльба — командир. Вилка — кандидат в бойцы и водитель. А ещё?

— А ещё, я думаю туда Шрама и новенького этого, Лешего определить… Временно. Когда из больнички Юшка выйдет, и Дина Марю в карауле сменит и они в сталкеры вернутся, я Шрама и Лешего в отдельное подразделение выделю. В рейнджеры-пограничники. В патруль.

— Это как? — удивился Шрам.

— Ну будете обходить (ну или объезжать, на великах например) наш анклав по периметру. По трассе до наблюдательного поста на мосту, потом спускаетесь до заправки, потом через СМП до лесоповала Кобры, потом до Малиновки, оттуда обратно в СНТ… Ну я так, к примеру… Маршрут ещё обговорим и уточним. Это — дело будущего. А вообще, проверяете проблемные места на предмет засад. Сами учитесь засады устраивать. Например, устроить наблюдательный пункт под носом у Кошака. Или у Горыныча… По лесу прошвырнетесь. Собак тех же бродячих отстреливаете или просто отгоняете. Бродяг каких неприкаянных выявлять. В лесу можно схроны делать. Кстати, если сделаете так, что другие пройдут рядом и не найдут — считай зачет сдали… Да и вообще, за всеми окрестностями наблюдать… Я же сказал — рейнджеры-пограничники.

— Это интересно, — оживился Шрам.

— Но не сразу, — остудил я его энтузиазм. — Пока у Эльбы людей нет — вы в городе работаете. И, кстати, учитесь тому же самому. Только с учетом городской специфики. Чтоб вы всё видели, а вас никто не замечал. Заозерный- то Жмур себе прибрал. И пусть контролирует он его чисто номинально, но действовать нужно так, словно вы на вражеской территории.

— Ну это-то понятно… — чуть остыл Шрам, но глаза всё равно горели. — Выучимся.

— Надо выучиться, — абсолютно серьезно подтвердил я. — У меня есть одна задумка, а там без качественной разведки делать нечего.

— Какая? — загорелся Шрам

— Не сейчас, — твёрдо отрезал я. — Сейчас мы со взводом сталкеров разбираемся.

— Так разобрались же уже? — удивился парень. — Эльба, я, Леший и Вилка. Всё понятно…

— Оружие, — вздыхаю я. — У Эльбы остается её укорот, у тебя и Лешего тоже автоматы… Вилке я думаю макарова выделить. Раз уж их у нас теперь аж три штуки.

— А мне? — Башка выглядел чуть ли не обиженным. Про него ж забыли!

— И тебе макаров, — вздохнул я. — Как Командиру взвода обеспечения… Мальчишкам твоим — ничего! Малы они ещё совсем, к настоящему оружию постепенно привыкать будут.

— Какое подразделение у нас дальше идет? — вновь напомнил Немец.

— Мангруппа. То есть, г руппа быстрого реагирования. Это взвод Тёмыча. Сам Тёмыч, Мох, Рыжик и, пока Зуб раненый — четвертый в ней я сам. Я же и командую ей, постепенно натаскивая Тёмыча. Как только Зуб выходит — Тёмыч принимает командование и дальше рулит сам.

— И какие у этой группы задачи?

— Быстрого реагирования. На всё! Группа на базе занимается своими делами. Работает в поле, или же занимается боевым слаживанием… Но они в постоянной готовности. Рядом с ними всегда стоит заправленный и заряженный автомобиль. В нем оружие и всё необходимое, чтоб, если случись что — они в течении буквально пары минут могли попрыгать в салон и лететь устранять и наказывать.

— Вооружение? — Напомнил Немец.

— Ну недопулемет точно у них во взводе будет. Пока я им не могу из-за руки толком пользоваться, с ним бегает Тёмыч сам. Потом разберемся. Ну и у всех остальных — автоматы. Это главная ударная сила анклава будет. Тут экономить не стоит. Ах да! Третий и последний макаров у меня вторым оружием.

— Остается ещё два автомата и я один — задумчиво пробормотал Немец — Мне не нашлось места ни в одном взводе. Ты что-то задумал?

— Задумал, — вздохнул я. — Насчет автоматов… Твой автомат — у тебя. Это понятно. А последний пока в резерве полежит. Так же, как и остальные ружья. Скоро, чувствую, понадобится. А задание для тебя… Самое сложное.

— И что же это? — напрягся Немец.

— Пленные, — вздыхаю я. — Просветовцы. Кобра конечно старше их, но… Не потянет она такую банду. А смотреть за ними надо. Отрабатывать будут свои прегрешения. Да и вообще… Вон у Князя проштрафившиеся в штрафбате служат… Ну он, конечно, его штурмовой группой зовет, но факт остается фактом. В любую жопу первыми именно их суют. Если кто загнется — не так жалко, как обычных ребят.

— И ты хочешь…

— Не сразу. Даже возможность попасть в штрафбат кандидатами в рядовые им еще заслужить надо. Но постепенно их к этому подталкивать надо. Да и вообще… То, что это штрафбат говорить не надо. А надо наоборот, говорить, что это элита. Везде первые. Круче них только яйца. Чтоб для них слово штурмовик звучало как у нас сейчас десантник или спецназ звучит.

— Захотят ли?

— Должны захотеть. Надо постараться. Они службу в штурмовиках как награду должны желать. К тому же у них ты как пример будешь.

— В смысле?

— Ну ты же тоже приходил Малиновку воевать? А теперь сам у нас один из главных. Вот это они и должны услышать. Чтоб знали, к чему стремиться.

— Понял — Немец слегка покраснел. Напоминание о его рейде сюда в марте его явно царапнуло.

— Ты их особо не жалей… Гоняй в хвост и в гриву. Ты ж рукопашник? А они все мелкие для тебя. Так что даже вчетвером с тобой не справятся. Но вообще имей в виду… Если в ком то из них гниль обнаружится… Моего одобрения можешь не ждать. Карать и миловать — все в твоей власти.

— Разберемся.

— Да и еще… Их же четверо?

— Ну да. Те двое, которых вы в бою на дороге тогда взяли.

— Рон и Хмурый,- поддакнул со своего места Башка.

— Не знаю я как их зовут, — отмахнулся Немец от зануды — А те двое, что под Просветом Тёмыч в плен взял целые.

— Горох и Клюв, — не удержался-таки Башка и опять влез в разговор. Немец только посмотрел на него тяжело и поправлять не стал.

— Так вот, с целыми пока и начинай работу. Как раненые поправятся и их припахивай… Но, вообще, четверо — это много… Сразу имей в виду, что на твоем взводе, как и у всех, трое бойцов будет и ты сам, четвертый. А один из них, который лишний окажется, то пойдет вон в патруль к Шраму… Ну или к Эльбе в сталкеры.

— А зачем?

— А затем, что ты плохо слушал. Я же сказал тебе, что ты должен их убедить, что служба в Штурмовиках — награда. И ее ещё заслужить надо… Так ты сразу им скажи, что их четверо на три места. Чтоб они соревновались между собой. Чтоб жилы рвали, так хотели бы попасть в штурмовики.

— Да понял я, понял…

— Ребята? — в комнату заглянула Аня, верная помощница мамы Тани. — Вы еще долго будете? Мелким давно уже спать пора… — Из-за ее спины выглядывали мои малявки. Ева, так и вовсе сосредоточенно рвалась в комнату. Только мрачный Андрюшка её и удерживал. И тихая Маша тут же.

Я взглянул на часы — время двенадцатый час. Нехило мы так посидели. Действительно пора закругляться.

— Да мы, собственно, уже всё. Остались мелочи. Все остальное в рабочем порядке.

Ребята облегченно зашевелились. Начали вылезать из-за стола. А мои обрадованные малявки, словно прорвав лавину, ворвались в комнату. Ева тут же полезла ко мне на колени что-то там рассказывая:

— А мы сегодня в один-много в садике игляли.

— Это как? — интересуюсь я, расслабленно улыбаясь. Меня наконец-то действительно начало отпускать напряжение последних дней.

— Ну мама Таня говолит «Помидоль», а мы «Помидоли», она говорит «Огулец», а мы «Огульцы»

— Какая интересная игра! — серьезно соглашаюсь я.

— А тут Лешка возьми и скази «Капуста»!

— И? — против воли улыбаюсь я

— А мама Таня и говолит: «Нет мнозественного цисла капусты» А Лешка ей «Но уценые над этим яботают»…

— Шиша — сбоку вырастает Сова, которая незаметно расставляла мебель в прежнем порядке, когда все разбежались. — Я сейчас уйду, но нужно расписание на завтра утвердить

— А что там? — рассеянно спрашиваю, автоматически поглаживая Еву по голове.

— Похороны погибших, — едва слышно отвечает Соня. — Итак уже два дня лежат. Могилы-то выкопали.

— Да, это надо, — соглашаюсь я. — Что еще?

— Смена караула на заправке. В твоих записках на сегодня значилось привезти машину песка. Сделать песочницу возле садика и присыпать грязь возле могил. А там копали, так что грязи просто море. Все плывет.

— Да… После похорон нужно порядок навести, — вздыхаю я. — Я ещё обещал скамейку там поставить и, хотя бы, крест соорудить.

— А на вечер есть окно — можно кого-то из руководителей отделов пригласить. Кого нужнее всего?

— Ваську давай. Газета-газетой, рисование рисованием, но она единственная кто умеет на машинке нормально работать… Нужно швейный цех организовывать. Отметь там днем ещё все швейные машинки собрать нужно. И на дачах были, я помню. И с квартир привозили тоже. Башку нужно будет озадачить, чтоб нашел.

— Хорошо. Я записала. Спокойной ночи.

— Доброй ночи, Сонечка. Доброй ночи.

А я сам, уже в кровати, слушая как сопят под боком мои малявки, никак не мог уснуть. Мысли о сделанном (и несделанном) продолжали хаотично всплывать откуда-то из глубин сознания. А еще пришла одна парадоксальная мысль, что я стал испытывать меньше эмоций. Вот правда! Как вспомню свои первые дни… На события-то они, честно сказать, были тогда победнее нынешних. Но эмоции и тогда бурлили через край. Стрессовые эмоции, как правило.

Оно конечно, понятно. Весь мир, считай, перевернулся верх тормашками. События, лица мелькали перед глазами беспорядочным калейдоскопом. Точку опору найти не мог. Именно Ева тогда стала для меня тем самым якорем, который позволил мне остаться человеком и не потерять нравственные и душевные ориентиры. Но, насколько я ярко и красочно, проживал всё тогда, и насколько же серо и уныло тянется время сейчас. Даже гибель двух девчонок, конечно, ударила по моей психике, но до того потрясения, когда я потерял ту первую девочку Элю, умершую буквально у меня на руках, этим смертям далеко.

В книгах любят описывать приключения. Экшен. Взрыв эмоций. Схватки, погони, любовные сцены… А у меня, как я стал замечать, в последнее время даже в собственных мыслях скучные заседания. Совещания, планы, списки, инструкции… Словно я превратился в робота выполняющего заложенную функцию — «функционирование анклава» И все, что не касается этого напрямую, проходит мимо моего внимания.

Вот, например, Кирза — сегодня притащила со своего лесоповала трехлитровую банку березового сока.

Прозрачного и восхитительно вкусного. Чем вызвала нездоровый ажиотаж. Все захотели то же! И на опушку леса целые процессии начали организовываться. Вот это событие для всех! Это детям интересно.

Или вот Леший… Еще когда мы шлепали на Просвет где то нарвал всем девчонкам цветов. Говорит что подснежники.

Я ему возражаю, что это не подснежники (ну я-то точно знаю как они должны выглядеть), но его разве переспоришь? Если цветы лезут из земли только-только как снег сошел, в апреле, еще даже травы нет, а цветы полезли! Что это может еще быть, как не подснежники? Я только рукой махнул тогда. А девчонки в восторге. Охали, ахали, восторгались… Словно не на войну шли, а на вечерние посиделки. Пришлось прикрикнуть тогда, чтоб не расслаблялись. А сегодня гляжу — опять эти цветы по всему СНТ… Откуда? А Леший притащил! Девки даже венки плести пытаются. Детский сад штаны на лямках. Вот эти цветочки, да сок березовый — это им интересно. Это они обсуждают. А тут я опять со своими проектами. Душнила.

А если серьёзно, я даже на девчонок не засматриваюсь! А ведь эта несвятая троица Эльба, Васька и Малинка напропалую со мной кокетничает! Все пытаются во мне интерес вызвать. То пытаются в «соблазнительные» позы вставать. То волосы эдак наигранно поправляют. То еще что… Но все так наивно, неумело, по детски, что кроме смеха (глубоко внутреннего, снаружи я невозмутим как посмертная маска Тутанхомона) ничего не вызывает. А ведь должно вызывать! Ладно меня сорокалетнего это все только смешит. Но тело-то у меня подростка. Оно само должно реагировать. Но нет… Никакого, даже отдаленного интереса. То ли сознание взрослого человека блокирует выделение гормонов, то ли еще что, но робкая забава этой троицы «соблазни Шишу» не вызывает у меня ни малейшего отклика. Тоже не нормально так-то.

Что-то с этим нужно делать. Я ведь всего себя, без остатка отдаю детям. Сова не на пустом месте утром разнос Башке устроила. Я ведь реально себя загнанной лошадью чувствую. Ем на бегу, сплю урывками. Сотня человек под моим началом. Есть от чего за голову схватиться.

Хорошо литераторам! Вот у них герой-одиночка. Всех крошит своим мечом. Ну, может, группа сподвижников у него нарисуется. Десятником может быть становится… А потом ра-а-аз… И он уже многотысячными армиями руководит, как так и надо. Легко и играючись. Словно всегда этим и занимался. Ещё и принцесс десятками между делом соблазняет. А у меня вот сотня ребятишек в подчинении и я уже не могу! Всё, предел! Это — мой максимум. Едва вывожу. И то только с напряжением всех сил. Какие уж тут тысячи… О чём вы? Как справляются крупные игроки, такие как Князь, Север, Гвоздь, Жмур или Бивень я просто не представляю… Но справляются же как-то… А мне сотни за глаза. Не вздохнуть.

На этом мысленном брюзжании я постепенно и уснул. Так ничего и не решив. Ну да утро вечера мудренее. Будем на это надеяться.