В трех соснах…

Глава 29

На этот раз мы все собрались в центральном зале новой кафешки Совушка. Там и размер зала солидный, и красиво всё сделано. Ну да, конечно — не Грановитая палата Кремля, но на нашем местечковом уровне вполне, и вполне на уровне.

Все малыши и «гражданские» прижимались к стенам, оставляя центр зала «военным». Все четыре подразделения стояли в одну линию. Не было только штрафников-штурмовиков Немца. Хотя сам Немец присутствовал тут. Ну это и понятно. Это не их праздник. И, потому, они сменили всех на постах. По одному человеку на каждую из заправок и парочка на блокпост у кольца.

А отмечать мы планировали как раз приуроченную к сороковому дню победу над Просветовскими. (Так что присутствие штрафников было бы совсем неуместно.)

В честь этого всем «военным» была выдана новая «парадная» форма. Так-то форму мы давно уже практиковали. Швейная мастерская Василисы давно уже работает. Но если обычная форма представляла собой просто ушитую до детского размера готовую одежду (в МегаСтрое был солидный выбор рабочих комбинезонов и вообще рабочей формы, которая и пошла, в основном, на форму), то парадная уже была куда больше проработана и куда точнее подогнана по фигуре.

Кстати, у каждого «подразделения», пока что родом войск погожу их называть, она была своего уникального цвета. Например, у караульного взвода, обитавшего на заправках она была ярко-синяя с небольшими светло-серыми вставками. У мангруппы Тёмыча — такого невзрачного зеленовато-коричневого оттенка. Хаки не хаки, но что-то на него похожее. У Шрама с Лешим вообще настоящий камуфляж. Разведка ж, как-никак! Охотничий конечно, но всё равно. И у стакерш — серая. Точнее, серая с серым. Из двух оттенков серого, короче. Потемней и посветлей. (Для города, кстати — самый неприметный цвет. Особенно весной.) Ну а Немец со своими штрафниками (ну сейчас конкретно только один Немец) в чёрной.

Так вот, если у повседневной формы, которую наши швеи приготовили тогда буквально за неделю для всех, вид был несколько мешковатый, (да и подзатаскали её уже за месяцок-то) то парадка(которую девчонки чуть ли в тайне шили весь последний месяц) была подогнана по фигурам. В такой форме волей-неволей сам собой норовишь выпрямиться и выгнуть грудь колесом. Я заметил, как детишки до сих пор разглаживают её на себе и разглядывают: а как она села? А как я в ней выгляжу?

Украшать её аксельбантами и кантами на карманы я категорически запретил. Ещё не хватало тут «дембельских нарядов швейных войск» из моей прошлой жизни. Нет. Просто форма хорошо сидела и настроение… Настроение было приподнятое! И это — целиком заслуга Шамана, сумевшего как-то настроить присутствующих на торжественный лад. Теперь моя очередь. Главное — не испортить начатое.

Выйдя на середину зала и развернувшись лицом к строю я толкнул короткую речь. Про нашу Победу. Про то, что мы неимоверно круты. Про погибших девчонок напомнил. И закончил про то, что здесь сейчас собралась элита нашего анклава. Самые его лучшие представители. И нужно не уронить честь и всё такое…

Речь моя не была экспромтом. Над ее составлением мы с Совой и Крачкой три вечера угрохали, пока сочиняли сей опус. Речь, в итоге, получилась максимально простая. Почти грубая. Без всяких литературных выкрутасов. Мы — лучшие! Мы победили. Ура нам! Как-то так. Произносил я её без излишнего пафоса (сам не переношу пафос в речах — всегда считал, что пафос есть признак притворства. Ненатуральности. Наигранности), но с некой долей торжественности. Но, по крайней мере, очень искренне. Я и сам верил в то, что говорил.

Ведь у меня действительно подобрались лучшие ребята. Ну и что, что у Князя бойцов больше и оружия куры не клюют? Но где был тот Князь, когда мы в открытом бою сдерживали лучшие части Колеса? А мы вышли против них и выстояли! Ну, примерно в таком ключе что-то…

Речь мою ребята приняли благосклонно. Ну, во всяком случае, я видел как у них горят глаза и подбородок так и норовит вздернуться вверх. Да, мы лучшие! Да, мы непобедимые. Мы — крутые!

И в этой обстановке я закончил свою речь:

— И, в связи с этим, принято решение наградить всех отличившихся в этой войне медалями…

Да-да… Русланчик, заполучив в свое распоряжение инструментарий своего дедушки действительно наклепал нам практически настоящих медалей. Он реально умел с этим работать! Конечно, рисунки на медалях были максимально упрощены, но всё равно…

— Медалью «За боевые заслуги» под номером 1 награждается Шрам. Он первым увидел врага и первым же (про себя я скромно умолчал) вступил с ним в перестрелку…

Медаль мало отличалась от своего советского прообраза. Серая лента с узеньким желтым кантом по краям на колодке и самой медали (вытачивал их Русланчик из десятирублевок) с надписью «За боевые заслуги» и скрещенными саблями под ней. Очень, я считаю, неплохо получилось.

— Медалью «За боевые заслуги» под номером 2 награждается Рыжик. В составе своего взвода вступил в перестрелку с противником…

Да, я решил наградить практически всех, кто сделал хотя бы один выстрел в сторону противника. Ну за одним исключением. Маря, бежавшая с поля боя, медали не получит. Да, к ней не было применено никаких репрессий, но и награждать её, как и всех остальных, я тоже считал неправильным…

— Медалью «За боевые заслуги» под номером 3 награждается Мох. В составе своего взвода…

Вручая сияющему мальчишке медаль я едва удержался от желания сказать ему что-нибудь язвительное по поводу его залёта недельной давности. Но, всё-таки сдержался. Не сейчас. Позже.

— Медалью «За боевые заслуги» под номером 4 награждается Зуб…

Краем глаза я поймал недоумение на лице Тёмыча, когда после Зуба (последнего из его взвода, кроме него самого) пятая медаль ушла Лешему. На его лице так и читалось: «А как же я? Про меня что, забыли?» Такое, знаете ли, чисто детско-обиженное выражение. Не спеши, Тёма. Ведь вон и Немца, который тогда был с вами, тоже не упомянули. Это же неспроста.

— Медалью «За боевые заслуги» под номером 6 награждается Дина. В составе своего взвода участвовала в уничтожении головного дозора, а после в отражении фланговой атаки противника…

Градус напряжения только рос. После Дины свои медали под номерами 7, 8 и 9 получили Белка, Фея и Тетка. Но ни Эльба, ни Юшка, ни Тёмыч с Немцем (н е говоря уже о Маре) своих медалей не получили. И это заставляло их нервничать. Как так-то? Самые боевые и опытные медалей как раз и не получат?

Впрочем, догадаться о том, что без награды сегодня никто не останется можно было и так. Просто ценность наград возрастает. Вручив все девять медалей «За боевые заслуги» я взял паузу, чтоб напряжение разлилось по залу. Впрочем, Сова уже тащит четыре новых коробочки. И все дети с ожиданием уставились на них.

— А также медалью «За отвагу» под номером 1 награждается Немец. Он остался прикрывать отход остальных бойцов своего взвода, подвергая себя повышенной опасности…

Вторая медаль немногим отличалась от первой. Ни формой, ни размером, ни цветом колодки (такой же серый, только не с желтым, а синим кантом по краям). Ну и рисунок такой же классический. В центре надпись «За отвагу», над ней три схематично изображенных самолета, а под ней танк.

— Медалью «За отвагу» под номером 2 награждается Юшка. Трижды раненая она не покинула своей позиции, ведя огонь по наступающему противнику…

Девчонка аж раскраснелась от волнения. Надо полагать… Все остальные подразделения уже вон увешаны медалями и только у сталкеров до сих пор не было ни одной награды. Ну Маря и не заслужила, а Вилка и вовсе не участвовала в сражении. И только Эльба гордо выпрямилась, вздернув подбородок, догадываясь кто будет следующим.

— Медалью «За отвагу» под номером 3 награждается Эльба. Контратакуя она вступила в перестрелку с одним из противников и на сверх короткой дистанции уничтожила его, записав победу не на общий счет подразделения, а на свой личный.

Остался один Тёмыч. Парень просто изнервничался. Волнуется. Сумели-таки закрутить интригу. Хотя порядок и нумерация наград носила просто хронологический порядок. Там, конечно, все очень быстро происходило, но что за чем было всё равно понятно.

— Медалью «Зв отвагу» под номером 4 награждается Тёмыч. Находясь в оцеплении под Просветом он захватил в плен двух противников…

Затем, чтоб сбить разлившиеся в зале напряжение были вручены нашивки за ранения. Вот тут я отступил от канона. Обычно ведь лёгкое ранение это красная нашивка, а тяжелое — жёлтая. У нас же всё наоборот. Просто детишкам, выросшим на компьютерных играх, куда привычнее, когда жёлтая — это легкая травма, оранжевая — средняя, и красная тяжелая. (Да, я решил вести три степени в градации ран.) По одной желтой нашивке получили Немец и Зуб. Сразу три, но тоже все три желтых, Юшка. И одну оранжевую Дина.

Ну и напоследок, как говорится — на закуску, я озвучил о введении званий. Мы с командирами подразделений это обсуждали ещё тогда, месяц назад, сразу после сражения, и, вроде, договорились, но кому какое конкретно звание тогда так и не было озвучено. И вот теперь в торжественной обстановке всем вручались погоны. Большинству, конечно, чистые погоны рядового. Только Вилке с большой вышитой буквой К. (Мы так и не определились, что она означает, то ли Кандидат в рядовые, то ли просто Курсант. В общем, это был младший рядовой.) Шраму, Белке и Тёмычу были вручены погоны с одной сиротливой лычкой ефрейтора(старшего рядового). И только Немцу и Эльбе достались погоны младших сержантов. Это я специально так строго звания выдавал, чтоб было им куда расти ещё. А то поназначаю всех капитанами да генералами, и как оно со стороны будет смотреться? Детишки играются? Нет. Звание получают только действительно самые достойные.

И только тогда, закончив с официальной программой сегодняшнего мероприятия, я объявил открытым Бал. Бал — чествование героев прошедшей войны.

Когда объяснял задачу Шаману, взявшему на себя организационные хлопоты, я, в первую очередь, подчеркивал, чтоб это мероприятие должно было на подсознательном уровне сравниваться всеми участниками с той безобразной «голой вечеринкой» недельной давности организованной Мотней и Толстым. Должно сравниваться и выигрывать! По всем показателям выигрывать.

И, при первом приближении, у Шамана это действительно получилось. Никакого официоза, от которого так и тянет в сон или возникает желание забиться в уголок и оттуда насмешливо комментировать всё действо. Нет, всё естественно и спокойно. Но, в то же время, слово Бал не пустой звук. Какая-то неуловимая атмосфера века так 19-го. На это работала и музыка, и парадная форма, так ладно сидевшая на теле, и новенькие погоны на плечах, придававшие особенную ответственность.

И, вдобавок, также и девчонки, не служившие в нашей армии пришли в лучших своих платьях. Василиса так, вон даже, корону и ленту Победительницы конкурса Красоты нацепила. А Лиля вон — натуральное вечернее платье изобразила! Чему-то она, видать, за месяц за швейной машинкой научилась. Ибо раньше у неё такого платья точно не было. Да и вообще, девчонки принарядились и выглядели сущими красавицами.

Да и ещё — самый спорный момент… Старшим ребятам в хрустальных бокалах подавали настоящее шампанское. Я был против. Алкоголь — детям? Но Шаман сумел-таки убедить меня, что от одного стакана шампуня даже мелким детишкам ничего особо не будет. Только что настроение повысится. А как точка сравнения с мутным самогоном, который, прячась, пили «диссиденты» и хрустальным бокалом с шампанским будет очень значима. Пришлось согласиться. Впрочем, поставив на вид, чтоб контроль за выпивкой был строжайшим. Шаман обещал проконтролировать…

И, в целом, Праздник наш удался на славу. Правда, мне опять пришлось весь вечер «демонстрировать лицо». А куда деваться? Урок о недопустимости бесконтрольного досуга молодежи я усвоил. Так что я опять весь вечер танцевал. Потанцевать со мной стремились все девчонки. Как «военные», так и «гражданские». Это у них как пунктик был. Выпить шампусика, станцевать с Шишей и посудачить в уголке. Ладно хоть Сова с Василисой за эту неделю чуть поднатаскали меня в танцах. А то опять бы топтался дрессированным медведем на одном месте. А так вальс, не вальс, но что-то такое ритмичное в паре я сумел выдать.

В общем, затанцевали меня девчонки до полусмерти. Аж ног не чувствовал. А стоило чуть отойти хлебнуть водички, как меня тут же окружили мои «офицеры». Все пятеро.

— Шиша, а почему ты себе не присудил награду? Если кто и достоин медали, так это ты! — первой пошла в наступление Эльба.

— Ты один сделал для победы как бы не больше, чем все остальные, — поддакнул Немец.

— Ладно тот бой на дороге. Пусть с ним… Но как-ты из пулемета этих в окно тогда расстрелял… За одно это тебе полагается самая высокая награда из всех возможных, — подхватил эстафету Шрам.

— Так это ж военные награды. Для военных. Гражданским шляпам, типа меня, они не положены, — попытался отшутиться я, демонстративно потеребив рукав сугубо штатского наряда.

— Ага. «Гражданский» он… Гражданский, уничтоживший больше противников, чем вся «армия», вместе взятая. — проворчала Эльба.

— Ну я ж не Брежнев, — продолжал сопротивляться я. — Мне куда важнее когда у нас всё хорошо в анклаве… А медали… Что — медали? Неужели вы станете меня бо́льше ценить, если эта медаль у меня будет?

— Да!

— И за что? За медаль?

— Да нет же. За то что ты сделал! А медаль это как знак признания твоих заслуг!

— А зачем мне это? Вот вам я вручил награды как знак того, что я ценю ваш вклад в общее дело. А если мне медаль? Получается я оценил свой собственный вклад? Так это несерьезно. Свою значимость очень трудно оценить изнутри. Своё оно всегда весомее и масштабнее кажется, чем чужое. Так что я тут небеспристрастен.

— Зато мы можем со стороны видеть! — не сдавался Немец. — Мы беспристрастны!

Ну ваша беспристрастность тоже под большим вопросом. И вообще вы младшие. Не вам меня награждать. — красноречиво промолчал я, разведя руками. Но они меня и так поняли.

— А кто тогда тебя сможет наградить? Князь?

— Ещё чего не хватало! Это чисто наши награды. Нашего анклава. И Князь к ним вообще никакого отношения не имеет… И потом, я уже сказал, что мне не нужно вот это внешнее признание моих заслуг. Анклав живет, процветает даже. Вот это и есть самое главное для меня. А все остальное глубоко вторично.… И хватит об этом. Не надо портить людям праздник. Вот у Беллы же день рождения… Леди, подарите мне ещё один танец? — спрашиваю я, протягивая Белке руку.

И уводя вспыхнувшую девчонку на танцпол, я краем глаза наблюдал как мои офицеры расходятся, недовольно бурча под нос…

А ночью, во сне этот разговор внезапно получил продолжение. (Видать крепко меня зацепило, что Князь может мне медали вручать!) Во сне Князь, непривычно торжественный, пафосно вручал мне огромный орден с бриллиантами на половину пуза.

— За проявленный героизм… бла-бла-бла… Перед лицом превосходящего противника… бла-бла-бла… Награждается орденом Мудозвона Великого первой степени с мечами и лентами…

Даже во сне я медленно закипал.

— Ты что, издеваешься? — что мне стоило не зарядить Князю тут же в торец, кто бы знал! — Какие ордена? Какие медали? Хочешь простимулировать — давай что-нибудь реально нужное! Пулемет давай. Семена давай. Специалистов давай! А ты мне висюльки… На хрена они мне? — я уже чуть ли не рычал ему в лицо. — Ачивки собирать? Я тебе кто? Сопля зелёная?

— Ну своим-то всем вручил, — гнусно усмехнувшись отвечает Князь. — Им, значит, можно? Они у тебя, получается — «сопляки безмозглые»?

— Не передергивай! Всё что можно — я им и так даю. А медали для них — реально повод для гордости и знак того, что их ценят.

— А тебе, значит…

— А мне, если ты ценишь, лучше стволов подкинь! Так я твою заботу куда больше оценю.

Мерзко захихикав Князь скрутил из пальцев дулю и растворился в воздухе. А я, проснувшись, покрутил головой, разминая затекшую шею (малявки опять не давали удобно лечь, так и кажется, что во сне придавлю их нафиг) пробормотал: «И приснится же такое!» вполголоса и снова уснул.