В трех соснах…

Глава 34

Все озадаченно примолкли. Не привыкли вот так просто чужую судьбу решать. Дети ж ещё совсем. За себя-то ещё не всегда отвечать готовы. А тут… Впрочем, нерешительность быстро прошла.

— Может простить? — как-то неуверенно предложил Винтик, — Ну, в смысле — киномехаником он больше не будет работать, а вот у меня в автомастерской так и продолжит… Там-то украсть нечего будет.

— Угу. Кроме самих машин… Угонит автобус, как планировал, да еще и газогенератор увезёт, который до ума только- только доведете. Да и вообще… Где гарантия, что он, затаив обиду, не начнет устраивать диверсий? Там шланг подрежет, там песка в бензобак сыпанет.

— Думаешь он такое способен?

— Да он наших девчат, по сути, под удар подставил. Нет ему веры больше вообще.

— Да чего с ним чикаться-то — эмоционально начал Тёмыч. — Одно то, что он у своих же крысил — уже на вышку тянет. А он еще и предал нас всех скопом. За тридцать серебряников, Иуда! Вот как Иуду его и нужно… Повесить.

— Иуда сам повесился, — мягко напомнил я.

— Ну все равно… Расстрелять его нахрен! Я, по крайней мере, в одной общине с такой мразью находиться не желаю.

— Замечательно, — покивал я головой. — А кто расстреливать будет? Ты? Я вот тебе пистолет сейчас дам, ты пойдешь и застрелишь его?

— А что сразу я-то? — тут же сдулся Тёмыч.

— Ну ты же предложил! Тебе и исполнять.

— Я… Наверное не смогу… — аж побледнел мальчишка. Конечно одно дело призывать на эмоциях к расстрелу, и совсем другое дело — самому человека убить.

— Может тогда его к Немцу в штрафбат?… — неуверенно спросила Малинка. — Чтоб он, так сказать, кровью искупил предательство?

— Чтоб он мне в первом же бою в спину пальнул? — отрезал Немец. — А он пальнет! Даже не сомневаюсь. Нет ему веры.

Все снова замолчали. Нечего предложить больше. К сожалению, именно полное исчезновение предателя было бы предпочтительнее всего. Выгнать нельзя. Оставить без присмотра — тоже. Сбежит и, опять же, напакостит напоследок. Остается устранение… Вот только брать грех на душу… Нет, убить в перестрелке на адреналине уже многие способны. А вот так хладнокровно выстрелить в затылок… Нет специалистов. Да и не хочется начинать историю судебных заседаний со смертного приговора.

Будь это дело в каком романе, сейчас главный злодей давно сам бы убился. Сбежал, и во время побега, его или стая собак сожрет, или в болоте утопнет, короче, сделает всё от него зависящее, чтоб совесть главного героя (моя, то есть), осталась бы чистой и я к его смерти, как бы ни при чем. Вот только в жизни все не так просто. Ох, как грех на душу брать-то не хочется… Не дошел я ещё до нужной стадии цинизма…

— Так может его ко мне на лесоповал? — подает голос Кобра, занявшая на совещании место Пышки, оставшейся руководить вывозом продуктов. — Только не на пару дней или там неделю, а конкретно… Навсегда. Без права помилования.

— Сбежит же? — на автомате ответил я, но сам уже был готов уцепился мыслью за новую возможность.

— У меня не сбежит — усмехнулась Кобра. — За его местонахождение я сама отвечаю.

— Гм… Рабство, по сути своей… — пробормотал задумчиво я себе под нос — Впрочем, все остальные варианты ещё хуже… Можно оставить его на лесоповале хотя бы до проведения операции по изъятию доктора. А там всё-таки выгнать… Выезды в Заозерный сталкеров мы прекратим. Если с цыганами выгорит, то мы сможем Рябково так же чесать. Охрану заправок нужно как-то усиливать… Хотя бы на первое время. Впрочем, за заправки Князь любого порвет. Это, всё-таки его заправки. И, скорее всего, именно это и останавливает всех желающих поживиться халявным бензинчиком.

— Так что ты решил-то? — спросила меня Кобра, пытающаяся расслышать мое бормотание.

— Хорошо. Твое предложение принимается… То́лстый отправляется на лесоповал. И ты персонально отвечаешь за то, чтоб он не сбежал. Хотя бы ближайший месяц. А потом мы его всё-таки выгоним. Как только информация, которой он обладает устареет и перестанет быть актуальной.

— Ну вот и всё решили, — зашевелились, задвигались ребятишки с облегчением.

— Всё, да не всё — я сделал жест рукой, чтоб все снова садились — Это был только один из вопросов. Причём, далеко не самый главный.

Все опять уставились на меня испуганно, что ещё вывалит на них их непредсказуемый лидер? И я вывалил. Про то, что Князь будет нам помогать в операции по выемке врача и, в итоге, заберёт его себе.

А вы думали — я просто так начал совещание именно с предательства То́лстого? Э, нет… Это бы вполне обдуманный шаг. Чтоб ребята понервничали, попсиховали, и в итоге, слегка перегорели. А когда уже расслабятся, тут и инфа об уплывающем главном призе в виде доктора. Чтоб сил на возмущение у них поменьше осталось.

Всё равно возмущались, конечно. Как же. Самые сладкие пироги, буквально изо рта вырывают! Но возмущались слабенько. Всё-таки адреналин уже выплеснули с То́лстым. Теперь хотелось позитива. И инфа про футбольный чемпионат, про радиостанцию, про учебные классы для князевских сварщиков и наших радиомастеров вызвали изрядное оживление.

Совершенно неожиданно (или наоборот ожидаемо?) своё нестерпимое желание обучаться радиоделу высказал Шаман. Я же крепко сомневался насчет него. Потому как, он и без того у меня загружен по самое не могу! И с кинопередвижкой ездит, и с газетой девчонкам помогает. И как я его отпущу на несколько дней на обучение?

Впрочем. сам Шаман не собирался даже на время отказываться от своих обязанностей. Переезжать на несколько дней в Введенку он был не согласен.

— Да что мне там делать сутками-то? Уроки эти радиоделу будут несколько часов в день, максимум. А всё остальное время мне чем заниматься? Девок ихних клеить? Приключений на свою жопу искать? Я лучше утром приеду, позанимаюсь там и к обеду обратно.

— Машину гонять постоянно? Это сколько бензина-то надо?

— Да не надо машину! Что там расстояния-то? Километров десять?

— Десять километров только по трассе. От моста до съезда в село. И там до центра села ещё километров шесть… Введенка большое село.

— Ну пусть пятнадцать… На велике за полчаса добраться можно. Полчаса туда, полчаса обратно на дорогу, зато буду и учиться, и тут все успевать… С утра до обеда там. С обеда до вечера с киношкой езжу, а вечером с газетой. И всё успею, и дома тут уютнее. А там куда еще поселят…

— Ну я не знаю… — всё ещё сомневался я. — А если непогода? Будешь под дождем на велике рассекать?

— Подумаешь, — фыркнул мальчишка. — От напугался…

— А может автобус по этому маршруту пустить?… — задумчиво протянула Сова — Вон хотя бы газельку нашу. Что мы детишек-то катаем по СН Т? Тут везде не больше пары километров. Пешком пройтись можно. Даже самым маленьким. А маршрут в Введенку…

— Всё тот же вопрос. Где взять топливо на подобные покатушки?

— Так у Князя и взять! На баланс пусть берет. Ему это так же выгодно. Его сварщики тоже могут тут у нас только до обеда обучаться, а после обеда к себе возвращаться. И нам с размещением не париться. И вообще… Много ли он бензина за 15 километров по асфальту сожжет? Пару литров? Я не знаю просто.

— Пару литров в каждую сторону. Туда-сюда уже четыре. А сколько таких кругов за день намотает?

— А зачем много? Утром рейс. Наших отвезти, ихних привезти. И в обед обратно. Всё… Ну если что, по согласованию можно еще вечерний рейс сделать. Или от нас кто к ним в гости смотается, «столицу» посетить, к культурной жизни прикоснуться, или кто из них к нам на дискотеку вечернюю приедет.

— Ага. Клеиться к девчонкам и задирать наших парней. Мордобоем всё это закончится. Если не перестрелкой. Дурная затея.

— Посоветуйся с Князем, — не отступала Сова. Насчет вечернего рейса я же и говорю — необязательно. Только по договоренности. А утренний и дневной очень в жилу будут. Тем более что появление собственного общественного транспорта очень положительно скажется. Вот, мол, у нас уже автобусы ходят. Как раньше.

— И главное все всё успевать будут! — поддержал ее Шаман.

— Ну, не знаю, — всё еще сомневался я. — Нет, так-то идея неплоха… Рациональное зерно в ней точно есть. Но бензин… Хотя, если Князь действительно на баланс возьмет…

— Поговори с ним.

— Сейчас уже поздно, — я мельком глянул на часы. — Завтра с утра обсудим. Хотя, чем больше я думаю, чем больше мне самому нравится это решение. Да. Попробую убедить его.

— А я насчет футбола хотел поговорить, — очнулся помалкивающий до сих пор Немец. — В футбол, конечно, погонять неплохо бы. Вот только где? Нет, так на обывательском уровне мяч попинать, найти людей можно легко. Но, если матчи принимать, то нужно настоящее футбольное поле! А где?

Все озадаченно переглянулись — поля не было.

— Я слышала от Егора, — осторожно начала Настена, — что у них в СМП, когда-то было настоящее футбольное поле. Правда, давно. Ещё до рождения Егора даже. Ему отец рассказывал. Еще в СССР, вроде. Лет сорок назад. Очень давно, короче.

— А почему забросили?

— Так ведь весь поселок вымер почти. Там всё забросили. Кто в город переехал, кто куда. Остались только алкаши одни. А в СССР, как ему отец рассказывал, там чего только не было. И фельдшерский пункт. И отделение почты. И здание магазина на четыре отдела. И общая столовая. И общественная баня. И библиотека. И клуб. И кинозал на 200 мест. И спортплощадка. И детский сад. Вот школы, правда, не было. Даже начальной. А всё остальное — было.

— Ни хрена себе, — я был впечатлен, — и куда всё это исчезло?

— Сгинуло, — голос у Настены был горько-философский, такой, знаете ли старушечий, словно ей не десять лет, а минимум раз в семь больше. — Вместе со страной всё рухнуло. СССР развалился, и поселок точно так же умер. Те бараки, что там в СМП ещё остались, это не больше чем гниющие останки некогда здорового организма.

— Эт, ты загнула, — помотал головой Немец. — Ты бы попроще… Поближе к земле, так сказать… Этот твой Егор знает где то поле футбольное вообще находилось-то? Понятно, что там всё заросло и сгнило. Но если там была ровная площадка, то ее очистить, как мне думается, попроще будет, чем с нуля что-то мудрить.

— Я не знаю… — слегка растерялась Настена. — Надо самого Егора спрашивать.

— Так, давайте этим займемся завтра, — прервал я их разговор. — Поле, это хорошо, но нужна и команда. Кто этим займется?

— Ну, могу и я, — пожал плечам Немец. — Кстати, Рон у меня серьезно футболом занимался. Понятно, что он ещё не в лучшей форме. Дыхалки у него надолго не хватает. Но мастер-класс с мячом показать может. И остальных подтянуть.

— Хорошо. Займись этим. Подбирай игроков. Пока всех желающих, а потом отберёте наиболее способных.

— А как наша команда называться будет? — брякнул Тёмыч

— Да чего мудрить, Малинка и будет называться, — попытался я отмахнуться. — Нашел о чём спрашивать. Ну или Малина.

— Да ну, — скривился тот. — Что за название…? «Малина из Малиновки». И играть там будет Малинка, — кивнул он в сторону нашего глав-доктора, с интересом прислушивающегося к нашей беседе — Что за отсутствие фантазии.

— Ну а ты как предлагаешь? — скептически посмотрел я на него, заранее уверенный, что ничего стоящего тот не предложит.

— А я не знаю, — развел руками Тёмыч, — я потому и спросил.

— Ага, и предложенный вариант забраковал, — скривился я. — Как предложить что-то свое — так «не знаю». А как чужое критиковать, так в первых рядах… Критикуешь — предлагай!

Ребята подавленно молчали. Опять я не сдержался и наехал на них на пустом месте. Очень уж я болезненно критику воспринимаю… Хотя, они тоже молодцы. Чужое принизить — много ума не надо. А самому вверх тянуться уже сложно.

— Угол, — наконец прерывает молчание Шаман, сосредоточенно морщивший брови.

— Что «угол»? — не понял я.

— Команду назвать Угол — пояснил тот — Ну, в смысле, полностью будет «Малиновый Угол», но можно и просто…

— А почему Угол- то? — недоуменно переспрашиваю, не понимая чего он хочет.

— Я объясню, — кивает головой наш новый киномеханик. — Вы Малиновку нашу на карте видели? Треугольник такой, между железкой, трассой и лесом. Клин. Ну или Угол. А еще у меня ассоциация, что к слову «уголок» должно прилагаться слово «уютный». Вот и у нас весь наш анклав уютный малиновый уголок.

— Гм… — всерьез задумался я. Свой резон в словах мальчишки был. Но все равно Угол.… Что это за название-то? — А у меня другая ассоциация. Уголок — то есть уголовник. Криминал.

— Тоже пойдет, — не смутился Шаман. — Я же так понимаю, что основа команды из штурмовиков Немца будет? А они кто? Штрафники-уголовники. С Просвета, где колония была… Тоже намек такой тоненький. Но самым краешком.

— А ещё Угол трудно в обидную какую кричалку переделать, — подал голос Щепа. — Назови Клин и начнется — Клинанутые, заклинившие, клинические или просто клиника… А с углом трудно чего придумать.

— А ещё на форме, помнишь, ты говорил какой-нибудь отличительный знак, шеврон нашить всем, но чтоб простенько и узнаваемо было, — присоединилась к общему хору Василиса. — Так вот, можно просто треугольник малиновый нашивать. И просто, и в тему названия.

— Всё, всё, всё, — поднял я руки. — Сдаюсь. Уговорили. Пусть будет Угол. Так вот насчет команды…

И маховик совещания закрутился дальше. Тем хватало. Расползались с совещания все уже далеко за полночь. Но основные положения всё-таки обговорили. А я, подойдя к окну, смотрел на летнюю ночь. Темно. Тому, кто вырос в городе, трудно понять всю густоту июньской ночи, там где нет и намека на искусственное освещение. Избаловало нас электричество. Мы привыкли ругать коммунальщиков за плохо освещенные дворы и подъезды. Но настоящей темноты нет и там. А вот за городом, где электричества не сыщешь — вот она темнота-то…

— Шиша, ты почему не идешь спать? — Сова со стопкой бумажек заботливой нянькой пришла проверить как я тут.

— Надо будет Серому проставиться, — рассеянно заметил я. — У себя под носом такую крысу просмотрели… А он, даже ни разу у нас не бывая, знал… И предупредил. Очень обидно могло всё получиться. И с кинотеатром, и со сливом инфы, и возможным нападением даже… Должок за мной.

— А ты возьми самое лучшее из того, что у Толстого в баре стояло, — предложила девчонка, — там выбор шикарный был.

— Возьму, — по прежнему рассеянно кивнул я. — Но должок такой бутылкой виски или коньяка не закроешь… Я ему услугу торчу. Или уступку какую.

— А может… — нерешительно начала говорить Сова, и замолчала на полуслове. То ли боясь озвучить своё предложение, то ли не уверенная в нём.

— Ну, — подбодрил я ее. — Говори.

— А может попросить у него человека? Ну чтоб он прям у нас сидел и сам всё высматривал. Не через агентов, а и так всё бы знал. Ну и Серому бы докладывал.

— Ну знаешь… — недовольно проворчал я. — Может еще и нагнуться, чтоб нас удобнее было… Гхм…

— Так, не просто так же, — заторопилась пояснить свою идею девчонка. — Не как баскак у русских князей при монголо-татарском иге. Он бы у тебя собственную службу безопасности бы наладил. Ты же сам говорил, что у тебя на эту должность назначить некого. Нету специалиста подходящего. А у Серого — есть! Вот пусть и поделится.

— Хм… — я задумчиво почесал лоб. В словах секретаря был свой резон. Собственную СБ действительно нужно создавать. Последний инцидент это показал со всей ясностью. Уже поздно! У других, вон, есть и действует. Не только у Князя, но даже у Гвоздя, Бивня, Жмура… Один я всё пытаюсь в своем маленьком мирке закуклиться… За это и получаю. Не дадут мне соседи спокойной жизни. Нужно, нужно собственную службу иметь. Но где взять-то? Похоже, действительно придется к Серому на поклон идти.

— Иди спать, — жалостливо протянула Сова, — ты же опять весь день на ногах. Все равно сейчас у тебя голова чугунная. Гудит наверное. С утра на свежую голову ещё раз это всё обдумаешь.

— Ладно. — сдался я. — Утро вечера мудренее.