Вампиры не обязаны... просить?

ГЛАВА 15

Он назвал её демоном из ада! Из самого ада!

— Отличная работа, Иш Таб, — сказала она себе. — Ты его упустила. Доктор Умникус Вампирус бродит где-то в мире. Один.

Да, она умудрилась «упустить» единственное существо на Земле, которое могло помочь открыть портал.

Пункт номер 8… или 7?

«Проклятье. Я сбилась со счёта».

Пункт номер какой-то там: они чертовски быстры! И это ужасно раздражает.

После побега Антонио, она обошла все переулки и парки, до которых только додумалась, вынюхивая смерть. Кроме обычных — нескольких несчастных заблудших душ, чьё время просто пришло естественным путём — не было никаких признаков необузданной смерти или дикого, голодного вампира на свободе. Уже на рассвете Иш Таб вернулась в пентхаус, чтобы встретиться с насмешками Виктора. По крайней мере, её сестре Фейт не пришлось прикладывать руку к этому фиаско.

Иш Таб распахнула дверь. Кинич и Пенелопа сидели на диванчике у окна и целовались, как два озабоченных подростка, а Виктор и Джулия стояли у бара, потягивая красное вино и смеясь.

Иш Таб вдохнула, ну, поехали.

— Я потеряла доктора.

Виктор улыбнулся.

— Кого?

Она кинула свою огромную сумку на пол и опустилась на диван.

— Да, я полная неудачница и ничего не могу сделать правильно.

— Милая, — начала Джулия. — О чём ты?

— Об Антонио. Он ушёл. Я везде его искала, но…

— Иш Таб, он на балконе с Фейт, — перебила её Джулия.

— Он здесь?

Улыбаясь, Виктор кивнул.

— Да. И, кроме того, что не голоден — чертовски странно для молодого вампира — он в порядке. Мы всю ночь вводили его в курс дела нашего мира.

Иш Таб указала на распахнутые двойные французские двери, ведущие на балкон.

— Хочешь сказать… он там? В эту минуту? С моей сестрой Фейт?

Они снова кивнули и переглянулись.

— Она пришла проверить тебя и скрижаль.

— Ох. — Просто замечательно. Да-а-а. Фейт, вероятно, вонзила идеальные коготки в Антонио, без сомнения, вертя загорелой задницей и демонстрируя ему луки и стрелы.

«Не то чтобы меня это волновало».

Как по сигналу, с балкона донёсся печально известный смешок Фейт. Иш Таб впилась розовыми ногтями в ладони. Обольстительный смешок Фейт. Нет, сестра никогда не любила, а коллекционировала поклонников, как страдающие бессонницей коллекционируют безделушки из сети магазинов. У Фейт было более миллиона лайков на Фейсбуке и вдвое больше подписчиков в Твиттере.

«Сука».

Джулия направилась к Иш Таб, но Виктор дёрнул её назад. Джулия нетерпеливо вздохнула.

— Милая, она не бешеная собака, а одно из Его творений. — Джулия смотрела на Иш Таб. — Прекрасных божественных творений.

Иш Таб пожала плечами.

— Это только внешне.

— Кто-то на него сильно обижен, — заметила Джулия.

— Вероятно.

— Дорогая, я видела твоё лицо и глаза. Ты такая же красивая, как они. Никогда не сомневайся в этом.

«Проклятые Ангелы! Всегда такие милые и воодушевляющие. Тьфу».

— Мне нужно немного отдохнуть.

— Антонио сказал, что вы должны встретиться с ним ровно в восемь утра в его лаборатории, — вставила Джулия. — Ему нужен помощник, который будет работать круглосуточно и не умрёт, если он допустит ошибку.

— Уверена, Фейт с радостью ему поможет.

Джулия поводила бровями.

— Нет. Он чётко сказал, чтобы ты ему помогла. — Ему нужна её помощь? Зачем? Он назвал её демоном и обвинил в том, что она превратила его в вампира, а затем убежал, оставляя чувство нелепой обиды. — Сказать ему, что ты придёшь? — поинтересовалась Джулия.

— Да, приду. — Потому что, по правде говоря, не смогла бы не прийти, даже если бы захотела.

17 января 8:00 утра

После очень долгого горячего душа и трёх неудачных попыток медитации, Иш Таб отказалась от мысли, что встреча с Антонио пройдёт гладко. Одна мысль о том, что Иш Таб будет находиться в одной комнате с ним, превращала её в нервную Нелли. Или в легкомысленную богиню? Неважно. Почему вампир так влияет на неё? Она понятия не имела, но одно знала точно — ей не терпится увидеть его снова.

Иш Таб подняла руку и легонько постучала по косяку.

— Войдите, — раздался голос Антонио.

Иш Таб заглянула в маленькую, но светлую и чистую лабораторию с двумя маленькими рабочими столами безумного учёного — мензурками, крысами, террариумом, компьютерным оборудованием — стоящими в каждом углу, и большим столом из нержавеющей стали в центре.

— Дверь была открыта, — проговорила она.

Она заметила, сидящего на табурете в углу, Антонио, который был одет в простую белую футболку и выцветшие джинсы. С его короткими, тёмными, умело взъерошенными волосами и дневной щетиной, он был, он… Иш Таб мечтательно вздохнула. Человеком он выглядел потрясающе, но теперь превратился в утончённое, небесное удовольствие, будто обработанное сверхъестественными усилителями мужества, которые взяли его и так совершенное тело — широкие плечи, мускулистая грудь и прочее — и увеличили во всех нужных местах. Теперь у него идеальная осанка, которая никогда, никогда, никогда не испортится, и он казался выше и значительнее. Да, когда он был смертным, Иш Таб не могла отвести глаз. А теперь? Теперь он был самым потрясающим мужчиной — смертным или нет.

Пункт номер какой-то там: Уф! Несправедливость.

«Глупый, великолепный, мерзкий вампир!»

— Входи и закрой дверь. — Он бросил на неё сердитый взгляд, а затем вновь посмотрел в блокнот, и Иш Таб тут же почувствовала себя жалким существом, жаждущим его внимания. Она аккуратно закрыла дверь. — Во-первых, — начал он, глядя на каракули в блокноте, — что за дьявольская история с костюмом Мартиши? Избавься от него, потому что он отвлекает. Во-вторых, больше никаких секретов и лжи. Я знаю, кто ты и что; твоя сестра мне всё рассказала. — Если он знал, кто она, то почему так с ней разговаривал? Возможно, устраивать взбучки у него в крови. И как он так быстро приспособился к новому состоянию? У многих смертных уходят годы на принятие того, кем они стали и полностью открыть вампирский потенциал. Но не этот парень, который сейчас выглядел так, будто освоился в аду.

— Что-то ещё? — Она упёрла кулак в бедро.

Он оторвал взгляд от блокнота, и хоть не мог видеть её глаза, казалось, смотрит прямо в них.

— Да, — добавил он. — Если ты когда-нибудь посмеешь мне перечить, я уйду. Ты мне не нравишься. И плевать, даже если не спасу мир. Я не божество и надеюсь, никогда им не стану. Ты будешь делать то, что я скажу, когда я скажу, и будешь делать с удовольствием. Ты будешь спать — если вы вообще спите — и есть — если вообще едите — когда я скажу. А, когда всё это закончится, ты дашь мне возможность никогда больше не видеть твоего отвратительного лица, скрытого вуалью.

Иш Таб словно торпедой ударили.

— Ого, Искорка. Во-первых, ты чего выражаешься, а во-вторых, что я тебе сделала?

— Ты не слышала, что я сказал тебе на улице?

Он много всего наговорил, и, в основном, не особо лесное, а значит, эти слова она уже убрала в воображаемый сундук с надписью «Забыть!».

— Не вполне.

Её ответ его довёл.

— Из-за тебя я превратился в вампира. — Он вскочил и ударил кулаком в стену, отчего та осыпалась и появилась дыра в другую комнату. Ой. Хелена разозлится. Ещё ремонт. — Ты! Долбаное божество. И ты даже не представляешь, что натворила.

Сохранила ему жизнь. Конец истории.

— Не понимаю, — возразила она.

— А я будто бы да. Давай-ка кое-что проясним. Ты пообещала не бросать меня.

И к чему это он клонит? Он же не может держать её за обещание, которое она дала на смертном одре.

— И?

— И пока я жив, ты принадлежишь мне — мерзкому, отвратительному, жалкому вампиру.

Всё дело в этом? Он хотел наказать её, сделав своей боксёрской грушей. И этот комментарий… Боже. Похоже, у кого-то задето самолюбие.

— Это ведь не имеет никакого отношения к тому, что я назвала тебя «отвратительным» в то утро, когда на тебя напал Кинич? — Она не имела это в виду, а просто хотела, чтобы он держаться подальше от неё.

— Я злюсь из-за того, что ты меня обратила. Ты не представляешь, что натворила.

Иш Таб больше не могла сдерживать ярость.

— Да! Но я спасла тебя! И если уж тебе злиться, то почему бы ни на Кинича? Он напал на тебя. — Хотя, это не совсем так. Кинич напал на Антонио только потому, что его заставил Зак.

— Ненавидеть его? — прошипел Антонио. — За то, что он — вампир, обуреваемый жаждой крови? У него не было выбора. А у тебя… — Боже. По крайней мере, он не держал зла на Кинича. Уже кое-что. Что же касается превращения его в вампира, то другого выбора не было. Почему он не может уложить это в своём отсталом человеческом разуме? И почему обращается с ней, как со старой, потрёпанной туфлей? Он. Мерзкий, противный вампир. Что ж, у него растёт ещё клык! — Я лишь не понимаю, почему ты так относишься к нам? — с ноткой сожаления проговорил он.

— А? — Ярость Иш Таб улетучилась. Ей показалось или в прекрасных зелёных глазах мелькнула боль? Трудно сказать, когда он там, наверху, а она тут, внизу. Нужно начать носить каблуки.

— Твоя сестра Фейт рассказала, как ты ненавидишь мой вид, — спокойно сказал он. — Как считаешь нас мерзостью этого мира.

Верно. Будь проклята эта Фейт! Зачем она ему рассказала? Идиотина.

— Ничего не могу с собой поделать. Вампиры-падальщики. — За исключением Кинича, Джулии, Виктора и Хелены, конечно. Не успела она и глазом моргнуть, как он схватил её за плечи и искры тёмной энергии вылетели из тела. — Нет! Ты не можешь… — Тикали секунды, но ничего не происходило. И вновь, Антонио не высказал ни единого желания смерти, а она опять замерла, загипнотизированная им. — Как? Почему ты можешь меня касаться? — прохрипела она.

Он сверлил её взглядом зелёных глаз.

— Да, кто знает? И какое кому дело?

«Мне есть дело, чёрт подери!»

Округлив глаза, он посмотрел на свои руки и отпустил Иш Таб, словно прикасался к мусору.

— Я… я… — Она развернулась и собралась уйти, прежде чем развалилась бы прямо у него на глазах. Или обняла его. Или плакала от смущения. Или ударила бы по его мужским трюфелям — интересно, а они молочно-шоколадного цвета, как и всё остальное? Или сделала бы что-нибудь не менее абсурдное. Вселенная жестока на шутки. Всю жизнь Иш Таб мечтала прикоснуться к кому-нибудь, не убивая и не спасая. А просто… прикоснуться. Без причины, потому что мечтала быть связанной с миром. Всю жизнь она наблюдала за смертными, которые не подозревали, как им повезло — объятия, похлопывание по спине, рукопожатия… поцелуи. Вроде и простые вещи, но представить жизнь без них и… начинаешь чувствовать себя самым одиноким и отринутым жизнью.

Значит, после тысячелетий почти полной изоляции Вселенная, наконец, решила прислушаться и исполнила желание Иш Таб? Вот таким образом? Подослав мерзкого вампира, который ненавидит её до глубины души? И который напомнил ей о самом болезненном моменте в жизни?

«Ну, спасибо, Вселенная! Смотришь собственное комедийное шоу? Может, даже специальный выпуск на HBO? Да, сча, дамочка… Чертовски смешно».

Гнев Иш Таб взял верх. К сожалению, она не могла выместить его на Вселенной, так что ей оставалось только…

— Найди себе другую собачонку. Я — Богиня Самоубийц, и отвечаю только перед самой Смертью. И знаешь что? Она тебя не хочет. Ты для неё недостаточно хорош.

Зелёные глаза Антонио потемнели до чёрных.

— Muy bien[23]. Хочешь по жёсткому играть? Тогда поцелуй этот мир на прощание, Иш Таб, потому что только я могу расшифровать код на скрижали. Без меня человечество обречено.

«Он знает, что я вынуждена ставить людей на первое место?»

Проклятье. Шах и мат.

— Фейт сказала тебе, да? — «Я. Её. Убью». От порочной улыбки на его щеках появились ямочки. — Ох, мистер, подумайте дважды, раз решили, что эти ямочки собьют меня с толку. И плевать, даже если ты самый сексуальный член клуба яйценосцев — я прожила семьдесят тысячелетий без мужчины, и невосприимчива к твоей потрясающей красоте!

Он тупо смотрел на неё.

— Семьдесят тысяч лет без секса?

«Ой, мамочки!» — Иш Таб накрыла рот, спрятанный вуалью.

— Ну… я… просто… — Чёрт, чёрт, чёрт. — … Без парня. Конечно, мужчины у меня были. — «На обед. Один раз. Смени тему! Всё, что угодно, только не об этом». — Ладно. Я помогу тебе, что делать, доктор Дракула?

Его улыбка померкла.

— Не называй меня так.

«Задела за живое?»

— Извини, я хотела сказать, — она сложила руки домиком перед собой, — ма-а-а-а-асте-е-е-ер-р-р, — протянула она, стараясь произвести на него впечатление. На его губах мелькнула улыбка, но через секунду он нахмурился.

— Ты знаешь, что ведёшь себя как ребёнок?

И, словно по мановению палочки, весь гнев меду ними испарился. Без сомнений, это самая странная ситуация. Страннее той, когда Симил устроила тыквенное родео — она утверждала, что от сквоша никакого удовольствия — и страннее того факта, что красивые мужчины, казалось, всегда натыкались на Иш Таб (а затем встречали свою кончину). Но этот… ещё жив. И она не могла отрицать, что хотела вновь ощутить его прикосновения. И ещё, и ещё. Однако она до сих пор злилась и должна преподать ему урок о том, как вести себя с богиней.

«Звучит заманчиво».

— Как ребёнок, да? То есть, раз я божество, должна вести себя как старый зануда? И какая от этого радость? Не позволяй незрелости одурачить себя; я стара и смертельно опасна. И если ты ещё раз перейдёшь мне дорогу, я… — «О, чёрт возьми. Что же сделаю? — Сделаю что-нибудь плохое.

Он склонил голову на бок.

— Закончила?

— Э-э… да. Думаю, да, — ответила она.

— Хорошо. — Он положил руку ей на спину и подтолкнул к столу. — Потому что нам нужно открыть портал.

Иш Таб округлила глаза под вуалью, когда его прикосновение послало волны пьянящего блаженства по телу. О, боги. Что происходит? И во что она ввязывается? Она понятия не имела, но не сомневалась, что уже глубоко в этом погрязла.