Вампиры не обязаны... просить?

ГЛАВА 24

— Hola. Me llamo Ixtab, pero mis amigos me llaman Ixy[35]. — Иш Таб стояла перед группой примерно из двадцати человек, сидевших на серо-стальных раскладных стульях в маленькой комнате в задней части деревенской ратуши. Грязно-жёлтые стены увешаны листовками, в том числе шокирующим количеством фотографий пропавших без вести… в основном женщин.

Водителю Иш Таб потребовалось больше тридцати минут, чтобы найти ближайшую встречу АА — или что-то в этом роде — однако, Иш Таб извлекла пользу из дневной поездки по историческому городу.

— Привет, Иши, — ответили все хором.

— Привет. Знаю, что я сама заставила всех собраться в этой комнате, лишая выбора, но хочу поблагодарить вас за то, что вы здесь. У меня столько всего на уме. — Она начала рассказывать толпе, которая находилась в коматозном состоянии, все свои горести, включая странную часть о двойниках Франсиско: Антонио и его близнеце. И всё же произнести проблемы вслух не помогло разобраться с этой неразберихой в голове. Отсутствовало слишком много деталей. — И, есть какие-нибудь предположения? — спросила она.

Пара людей из группы что-то пробормотали, а затем:

— Если хотите знать моё мнение, сеньорита, вам следует держаться подальше от этого дома и этой семьи. Они прокляты, и все это знают. — Иш Таб внимательно посмотрела на мужчину лет восьмидесяти в толстых очках и погрызенном молью свитере.

— Прокляты? В каком смысле?

Никто не ответил. Поэтому приходилось использовать искусство принуждения.

— Расскажи сейчас. Я приказываю, — сказала она прямо старику.

— Говорят, что отец одержим дьяволом — крадёт души молодых женщин. — Старик указал на стену, а потом сказал, что полиция много раз проверяла семью на протяжении десятилетий. Десятки пропавших женщин были найдены в поместье, но каждый раз обвинения снимались без объяснения причин. — Каждый полицейский, который заходит в дом, не помнит, что он там был. — Красный флаг!

Кстати, о принуждении — этим занимался отец Антонио? Дерьмо. Может, он тоже вампир? Тогда почему умирает? Нет. Это бессмыслица.

Возможно, это история суеверного народа. Такие маленькие городки обожали свои жуткие легенды.

В любом случае, Иш Таб уже переместила отца Антонио в топ списка. Что бы там ни происходило — тёмная энергия в доме, одержимость Антонио скрижалью, его близнец — она готова поспорить на свои любимые красные шлёпанцы, что отец — ключ ко всему.

— Спасибо всем, этот сеанс обмозгования был действительно полезен.

Она уже собралась уходить, но в последнюю минуту её посетила мысль.

— Эй, могу я у вас ещё кое-что спросить? — Ответа не последовало. — Я приказала кивнуть. — Все подчинились. — Спасибо. Вы — фантастическая группа. И я не вру. — Иш Таб рассказала о своих запутанных чувствах к Антонио, а также о том, что, по его словам, он предназначен для другой женщины. — И что вы, ребята, думаете? Что мне сделать? — спросила Иш Таб. — Только честно, — добавила она, заставляя их говорить правду.

— Ты должна сказать ему и, ради Бога, сними эту дурацкую занавеску с лица. Такое ощущение, что ты собираешься устроить кукольный спектакль у себя на голове, — сказал старик.

Ладно, можно, искренность не так уж хороша.

— Просто… Снять? И всё? — спросила она. Все кивнули. — Сейчас?

Может, они и правы: она носила эту чёртову вуаль уже несколько столетий. Поначалу Иш Таб говорила, что это наказание за те ужасы, которые совершила, и чтобы держать мир на расстоянии вытянутой руки. Но скорее всего, истинная причина заключалась в том, что Иш Таб трусиха. Она при помощи вуали удерживала всех на расстоянии, но не потому, что боялась за них, а потому, что просто боялась привязаться к кому-то и потерять.

Да, возможно, Фейт права. Иш Таб — трусиха. Самое смешное, что именно вампир показал ей это.

Она посмотрела на свои ноги. Хотя была зима, на ней были розовые шлёпанцы, а пальцы ног были выкрашены в любимый жемчужно-розовый лак. Она усмехнулась про себя. Что она делает в этом нелепом костюме? Это всё не она. На самом деле, она так и не смогла отказаться от сарафанов и сандалий, которые носила под чёрной робой.

«Я не смогла отпустить ту, кто я внутри».

Ей нравилось смеяться, хотя явно не умела шутить; любила тёплые солнечные дни и наблюдать, как распускаются цветы. Иш Таб нравилось, как она могла создать счастье, удалив тьму из сердца бедной души — например, молодой матери с депрессией, супруги, потерявшей свою половинку, или ребёнка, который чувствовал себя брошенным в жизни. Ей нравилось, что она могла стереть их боль и позволить увидеть, что завтра будет ещё один день, наполненный надеждой и возможностью хорошей, счастливой жизни.

Нет. Иш Таб ни смерть, ни тьма, ни зло. Она хорошая. Кроме того, сложная и несовершенная. Как и любое из созданий Творца.

Она посмотрела на окружающие её нетерпеливые лица.

— Вообще-то я люблю счастье. Я обожаю его! — Да. Счастье её самая большая сила — истинный дар. Почему Иш Таб прежде этого не видела? С этого момента её будут называть Богиней Счастья.

Ладно, конечно, ей всё равно придётся что-то делать с той негативной энергией, которую она извлекает из хороших людей, а значит, что несчастные членов загородного клуба так и будет одолевать желание выпрыгнуть из окна или что-то в этом роде, но это не отменяло факта, что она спасла много, много достойных душ.

Иш Таб потянулась к вуали, но замерла. Сможет ли она её снять? Показать людям своё лицо? Да, пришло время двигаться дальше и начать все с чистого листа.

— Вперёд, — произнесла женщина в красной кофте. — Мы все ждём.

— Ладно. — Иш Таб сбросила вуаль, и в толпе послышался одобрительный ропот.

— Видишь, — продолжила женщина, — это не так уж трудно, правда?

Иш Таб покачала головой.

— Приятное чувство. — Она чувствовала себя голой и незащищённой. Каково будет, если она покажется Антонио? А что, если он всё-таки выберет другую женщину? — А что, если я ему не нужна? — пробормотала она.

— Любовь всегда риск, — заметил пожилой мужчина. — Но жизнь без любви — жизнь, не стоящая того, чтобы её прожить.

«Мудрые слова».

— Верно. Пора встретиться с ним лицом к лицу и со всем остальным, что меня ждёт. — Она замолчала. — О, и… все здесь теперь ненавидят алкоголь — так что можете жить счастливой жизнью, если захотите… и вы забудете, что я когда-то была здесь. Окей?

Толпа рассеянно кивала с улыбками на лицах.

«Богиня счастья снова наносит удар!»

Через полчаса Иш Таб вернулась в поместье, но там никого не было. Она надела обратно вуаль, желая, чтобы Антонио увидел её первым, а сейчас пришло время поговорить с отцом Антонио. Иш Таб поднялась и услышала тихий шорох, доносившийся из коридора. Она пошла на шум и увидела, что одна из дверей из тёмного вишнёвого дерева приоткрыта, но сама комната пуста. Людей там не было. Иш Таб втянула носом воздух. Комната оказалась большим кабинетом с пыльными полками от пола до потолка, заполненными старинными книгами в кожаных переплётах. С одной стороны стоял большой письменный стол — тоже из тёмного дерева и такой же старый, как и всё остальное. И, хотя кабинет выглядел невинно, тьма прилипла ко всему.

Иш Таб осматривала полки. Судя по возрасту книг, их приобрели в то время, когда строилось поместье. Она взяла с полки экземпляр «Божественной комедии», пролистала страницы и поставила на место.

«Дилетант…»

В комнату проникли чьи-то слабые крики. Иш Таб резко обернулась и услышала звуки, доносившиеся с другой стороны книжной полки. Она подалась вперёд, понимая, что там есть потайная комната. Крики становились громче, и хотя голоса были приглушёнными, Иш Таб услышала, как Антонио говорит по-испански с другим мужчиной, который казался слабым и старым. Его отец.

— Грёбаный ублюдок, — сказал Антонио. — Ты не можешь так поступить с нами.

— Могу и поступлю, — ответил мужчина. — Так поступает наш вид.

«Вид? Что за на хрен?»

— Ты прожил больше столетий, чем можешь сосчитать; возможно, el Trauco пора умирать — тебя никто не хватится. Это я обещаю.

Мужчина рассмеялся.

— И это говорит вампир. Почему бы тебе не прийти ко мне через тысячу лет и не сказать, готов ли ты отказаться от жизни?

— Я не такой, как ты, и скорее умру, чем лишу жизни своего ребёнка для выживания.

Иш Таб тихо попятилась. Это всё напоминало испанскую мыльную оперу бессмертных. Таинственная женщина, пойманная в ловушку по ту сторону портала? El Trauco почему этот термин кажется знакомым? И этот комментарий отца Антонио о виде? Вампиры вегетарианцы? Ладно, эта часть больше похожа на мыльную оперу района Хейт-Эшбери, но всё же. Может ли всё стать ещё более запутанным?

Иш Таб спустилась к себе и позвонила Пенелопе.

— Иш Таб, слава богам! — прокричала Пенелопа. — Почему ты не отвечаешь на звонки?

— Была занята, — ответила Иш Таб.

— Занималась с ним сексом?

«Хотелось бы».

— Не этим занята.

— О, жаль. А вернуть его к работе удалось?

— Не в этом проблема, а в другом, — сказала Иш Таб.

— Подожди, я тебя на громкую связь переключу. — Последовала пауза, а затем Пенелопа спросила: — Ты меня слышишь?

— Да. — Иш Таб закатила глаза. — Прекрасно слышу.

— Хорошо. Кинич рядом, мы тебя слушаем.

«С чего же начать?»

— Ну, во-первых, Антонио уехал в Испанию не для того, чтобы сбежать от меня.

— О, здорово! — отозвалась Пенелопа.

— А потому что у него умирает отец.

— Ой, а это ужасно.

— Но он ненавидит отца, так что не печалится, — добавила Иш Таб.

— Так, а это хорошо или плохо? Потому что кажется и тем и другим.

— Не знаю, — ответила Иш Таб. — Именно поэтому нам нужно поговорить. Кинич, ты меня слышишь?

Иш Таб услышала какой-то шорох на заднем плане, а затем крик:

— Эй! — от Кинича, словно у него отняли любимую игрушку.

— Извини, — сказала Пенелопа, — он целовал меня в живот. Теперь слушает.

«Сопротивляйся. Перестань ненавидеть их за болезненную милость».

— Я подслушала разговор между Антонио и его отцом. Они кричали о том, что он забирает души детей, и я совершенно определённо слышала слово «вид», брошенное вместе с названием el Trauco. Что такое, чёрт возьми, el Trauco?

Надолго разлилось молчание, прежде чем Пенелопа ответила.

— El Trauco — таинственное существо из Чили, которое охотится на невинных молодых женщин и оплодотворяет их.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Иш Таб.

— У меня есть iPhone. Вы божества, иногда такие отсталые.

Иш Таб отняла телефон от уха и уставилась на устройство.

«О да. Наверное, и я бы могла поискать в телефоне. Какая же я старомодная».

Затем разум начал складывать кусочки головоломки вместе. Ах! Этого не может быть. Просто не может быть.

«Ненавижу тебя, Вселенная! Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя!»

Чувствуя, как кровь отливает от лица, Иш Таб с трудом выдавила:

— Перезвоню позже. — Она повесила трубку и плюхнулась на кровать.

«Это просто невозможно! Не-а! Но всё же».

Лишь это объяснение имело смысл. Тьма, пропавшие женщины, двойники и, наконец, одержимость Антонио скрижалью.

«Бедный, бедный Антонио».

И всё это время ему приходилось сталкиваться именно с этим? Боги, почему он не сказал? И что теперь ей делать?

«Во-первых, нужно выяснить, как что-то сделать».

Да, как? Потому что Иш Таб и за миллион лет не предвидела бы такого развития событий. Это просто… невозможно.

Иш Таб пошла за отвратительным зловонием смерти и разложения через весь дом к кабинету и к тому, что должно было быть потайной спальней отца Антонио, или логовом, как любили называть его некоторые жуткие существа. Здесь пахло всем, что она презирала в этом мире — отсутствием радости или жизни… а ещё здесь злобная энергия настолько мощная, что Иш Таб согнулась пополам в момент, когда коснулась книжной полки с потайной дверью. Или, может, это боль от того, что прошлое настигло Иш Таб. Или, возможно, разочарование, потому что если её предположения верны, то появление Антонио в её жизни не имело ничего общего с судьбой, или Фейт, или Вселенной, дающей ещё один шанс. Это просто результат ужасной оплошности богов.

Чувствуя, что сердце вот-вот разорвётся от печали, дрожащей рукой, она ухватилась за деревянную полку и потянула.

«Боги, прошу, не будь им. Не будь…»

Потайная дверь со скрипом отворилась, и тёмная комната с плотными чёрными бархатными шторами и мебелью из красного дерева стала больше похожа на мрачную гробницу

— Quién es usted[36]? — Старик, одетый в бордовый халат с золотой отделкой, сел на кровати.

Сердце Иш Таб почти сжалось в комок отчаяния и гнева. Да, его лицо было худым, а глаза тусклыми, мутно-серыми, но сходство с Франсиско — и Антонио, и Франко, если уж на то пошло — было неоспоримым.

Но как? Как же так? В тот самый проклятый день, когда она, наконец, оставила прошлое в прошлом? В тот самый день, когда она поняла, что больше не должна быть Богиней Самоубийц, но может стать чем-то большим, чем-то лучшим — носителем счастья.

«Не-е-ет!»

Она отказывалась в это верить. Отказывалась! Почему Вселенная так настойчиво наказывает её? У Иш Таб начали сильно дрожать колени, и адреналин пробежал по человеческому телу, пробуждая опасения, что она действительно может взорваться от шока.

«Как?..»

— Потрудись-ка объяснить, почему ты ещё жив? — Боги, как же она хотела его ударить. Как такое могло случиться.

Он прищурил, повреждённые катарактой, глаза.

— Узнаю этот голос. Очень-очень знакомый. Кто ты?

— Кто я? Кто я? Я двести лет оплакивала твою смерть, наказывая себя за то, что тебя убила, а ты спрашиваешь, кто я? — Боги, теперь она никогда не снимет вуаль. Она чувствовала так… нелепо!

— Иш Таб, — прошептал он. — Это ты?

— Представляешь, я! И как, чёрт возьми, я не знала?

Как он скрылся от её радара?

Он медленно поднялся с кровати и заковылял к ней.

— Пожалуйста, дай мне посмотреть на твоё лицо. Я так долго мечтал о тебе.

— Стой! Просто остановись! Не тащи это дерьмо на меня! Подожди. Может, лучше убить тебя. Вновь! — Она протянула руку, но он не отстранился, заставив её остановиться.

— Продолжай, — сказал он. — Окажешь услугу старому инкубу. Ну, в таком случае, она не прикоснётся к нему. Для этого презренного, отвратительного мерзкого существа не будет милости. Не сегодня. — Прошу, прикоснись ко мне, — попросил он хриплым, скрипучим голосом. — Если умру, то перейду к следующему телу.

«Динь, динь, динь!!!» В голове пронзительно зазвенели тревожные колокольчики.

— Много веков назад, мы избавились от таких, как ты. Как же так? Как это возможно? — спросила она.

Богам потребовалось несколько десятилетий, чтобы уничтожить инкубов, но им удалось. Так они думали. Ключом к разгадке стало обнаружение и уничтожение портала инкубов в человеческий мир, который по иронии судьбы оказался горсткой горячих источников неподалёку от современного Лас-Вегаса.

— Как? — Демон усмехнулся. — Это очевидно, я спрятался. Стоит добавить, что весьма удачно.

— Ваши тела недолговечны, — возразила Иш Таб. В отличие от богов, душа демона разъедает человеческие оболочки. Со временем они увядают и умирают. И без порталов демоны не могли создавать новые тела или вернуться в своё измерение, оставляя души в подвешенном состоянии на всю вечность. Во всяком случае, таков был план. Если только…

— Ты нашёл способ создавать хозяев? — спросила она.

Он улыбнулся, показывая коричневато-жёлтые зубы.

— Скорее… потомство. Твоя сестра Симил оказалась более чем готова помочь мне за хорошую цену. Она мне нравится, она ведь очень злая, правда?

«Симил?»

О, нет, это ужасно. Именно она отвечала за уничтожение демонов. И что именно он имел в виду под «потомством».

— Ты хочешь сказать…

— Именно! Франсиско, настоящий Франсиско, был одним из первых. Такая вот судьба, что я взял это тело после того, как ты влюбилась в него. Ты смотрела на меня с таким обожанием… Я прежде никогда не испытывал такого удовольствия и знал, что ты должна быть моей. Неважно, сколько уйдёт на это времени. Кстати, я живу в теле номер восемь. — Грязный, гнилой ублюдок забрал тело Франсиско и притворился им? Бедный, бедный Франсиско. Он был добрым, самоотверженным, чистосердечным человеком. Он не заслужил, чтобы его жизнь так украли.

— Для протокола, — выплюнула она, — этот обожающий взгляд был предназначен не тебе.

Он махнул.

— Уверена, что хоть какая-то часть тебя, не видела меня настоящего в те дни, что мы были вместе? Потому что, если память мне не изменяет, ты сказала, что любишь меня.

О боги, она это сказала. Но думала, что разговаривает с Франсиско, а не с каким-то ужасным, отвратительным демоном. Почему она не заметила перемены? Как могла быть такой слепой?

Иш Таб попыталась во всём разобраться, но ударилась о холодную твёрдую стену. Да и кто вообще мог бы в этом разобраться? Тело человека, которого она когда-то любила, похитил инкуб, переживший изгнание расы при помощи божества, которое, как предполагалось, должна была его убить: Симил. А ещё Симил помогла ему узнать, как найти новые тела, в которых можно жить. И в довершение дерьмовой фиесты, теперь у Иш Таб настоящие чувства к отпрыску демона, но Антонио считал, что ему суждено быть с женщиной из портала (неизвестный вид). Всё это время они думали, как открыть портал и освободить Гая с Никколо, чтобы предотвратить предсказанный Симил апокалипсис.

«Не забывай, что вся армия вампиров находится в отпуске в Диснейленде, и мы лёгкая добыча, пока они не вернутся».

Чего не произойдёт, пока не вернётся Никколо и не внесёт поправки в закон.

Вся эта ситуация настолько странная и невероятная, что существовало лишь одно объяснение — Симил. Да, все извращённые знаки указывали на то, что это её рук дело.

— Да. Чокнутая Симил. — Иш Таб саркастично рассмеялась. — Чокнутая и злая богиня. Всегда всех удивляет своими маленькими шалостями. И какова её дурацкая цена за то, чтобы оставить тебя в живых?

Он снова улыбнулся, показывая серовато-зелёный язык. Иш Таб захотелось закричать.

— Скажем так, у меня было то, чего она хотела. Бесполезная реликвия, с которой я столкнулся во время путешествий.

«Реликвия?»

Он же не говорит о…

— Это случайно была не скрижаль? — Можно было даже не спрашивать.

— Нет, — быстро ответил он.

— Ты лжёшь, да? — Демоны отъявленные лжецы.

— Да. — Дерьмо собачье.

— Теперь ты говоришь правду?

— Нет.

Тьфу. Сплошное расстройство.

— Ты опять соврал?

Он улыбнулся.

— Да.

Как она могла признаться в любви этому… ужасному, раздражающему, мерзкому демону? Как? Как!? О боги, она никогда себе этого не простит. Это унижение будет преследовать её ещё два столетия Хуже всего то, что Иш Таб осуждала вампиров! Она считала их мерзкими. Но этот парень? Чёрт возьми, на всей планете не было ничего ниже и отвратительнее этого. Ей нужно было покончить с ним.

«Вампиры рулят! Причина номер один: они не инкубы».

Но разве Антонио не?..

«Нет!»

— Значит, Антонио действительно твой… — она откашлялась, — сын?

— Да. Но он не настоящий инкуб. — «О, слава богам. Я ещё переживаю всю эту любовь к вампирам». — Мои отпрыски по большой части люди, — объяснил он, — и у них хватит моей ДНК, чтобы обеспечить моему свету счастливый безопасный дом на какое-то время. А ещё Симил была так добра, и добавила магии, чтобы мой мужской отпрыск продолжал выглядеть как Франсиско. Я знаю, что тебе понравилось моя внешность, поэтому я сохранил её для тебя.

«Ой».

— А ты случайно не хочешь рассказать, как всё это делаешь? — «Потому что я собираюсь положить конец твоим интригам».

— Нет.

На этот раз она знала, что он говорит правду: демоны любят хранить секреты.

— А может, дашь мне причину не рассказать всем об этом? — спросила она. — Я могла бы запереть твоих сыновей и помешать сделать ещё несколько Франсишито. Когда твоё нынешнее тело исчезнет, негде будет прятаться.

Он усмехнулся с победоносным, злым ликованием.

— Ты действительно думаешь, что Антонио и Франко — мои единственные дети? У меня есть и другие, много других; хотя они женщины, что я не очень предпочитаю, но могу выжить, если понадобится.

— Прошу, не говорите мне, что дочери тоже похожи на Франсиско, это же неправильно.

— Иш Таб, ты меня обижаешь. Думаешь, я настолько жесток? — спросил инкуб.

— Хм. Да, — ответила она. — Ты же демон, забыл?

«Ха-ха».

— Отлично сказано, — заметил он.

Ну, она ничего не могла поделать с кучей мерзких, здоровых, наполовину инкубовских цыплят, бегающих по планете, хотя было любопытно посмотреть, как будет выглядеть воссоединение семьи.

Иш Таб вздрогнула.

В любом случае… проклятье! Этот демон отлично просчитал все риски, словно… ожидал такого исхода.

«Симил!»

— Симил знала, что это случится, и предупредила тебя, да? — спросила Иш Таб.

— Нет. — Его глаза загорелись нездоровой радостью. «Ненавижу демонов, ненавижу». — Я понимаю, почему ты злишься на меня, — проговори демон, — но знай, после того, как ты «убила» меня, я не мог прийти и открыться, хотя хотел. Я любил тебя… и до сих пор люблю. А Симил пообещала, что если я сделаю, как она говорит, и наберусь терпения, этот день придёт.

— Этот день? Типа… наше счастливое воссоединение?

«Фу-фу-фу… Он серьёзно?»

Он нетерпеливо кивнул.

— Да. Судьба свела нас, Иш Таб. Пришло время нам быть счастливыми.

— Но ты высасываешь жизнь из молодых женщин ради пропитания, а иногда трахаешь во время перекуса. Почему я должна хотеть быть с тобой?

— Ой, да ладно, — ответил он и хрустнул суставами. — Неужели так ужасно, что я наслаждаюсь плотскими удовольствиями или что должен питаться, чтобы выжить? Раньше ты, кажется, даже не замечала этого.

Иш Таб вздохнула. Боги, какой же глупой она была! За день до убийства Франсиско… убийства одержимого Франсиско, она пошла с ним в монастырь, чтобы навестить больных. Она думала, что Франсиско утешал эти несчастные умирающие души, хотя на самом деле он высасывал из них жизнь, чтобы прокормиться. Как она не заметила того, что происходит?

«Вероятно, потому что ты так отчаянно хотела любви, что ничего иного не видела».

Она была дико одинока.

— Я люблю тебя за то, какая ты, моя дорогая б-б-б-богиня. — Опять хруст суставов. — Я не питаю иллюзий относительно твоей святости и знаю все грязные маленькие секреты, — прошептал он. — Даже знаю имена всех мужчин, которых ты убила… случайно, конечно.

— Откуда?

— Все эти годы, я присматривал за тобой. И знай, я не презираю тебя. Никогда не смог бы; мы с тобой похожи — оба убиваем, потому что это заложено в нашей природе, в нашей роли во Вселенной.

Как он смеет такое говорить! Иш Таб захотелось ударить старого, сморщенного козла в его дряхлое лицо.

— Мне, в отличие от тебя, не нравится делать людям больно… Ладно, злым ублюдкам, да. Их очень весело убивать. Но не остальных. — Во время разговора, мысли Иш Таб крутились вокруг множества связей. Она знала, что в этой истории так много всего ещё. Во-первых, этот злобный ублюдок вот-вот умрёт. Значит, отправится в новое тело, предпочтительно мужское. Антонио или его брат Франко.

«О нет».

Ей нужно всё хорошенько обдумать. Очень-очень хорошо обдумать. Нужно отступить и перегруппироваться.

— Мне нужно идти.

— Ты вернёшься? — спросил он.

Она сжала виски.

— Я-я-я… Не знаю.

— Я могу ответить на вопрос, почему ты тут? Почему после стольких лет судьба снова свела нас? — «Потому что ты отвратительная свинья, пора тебе заплатить за свои преступления, и эта богиня готова принести наказание?»

— Просвети меня? — потребовала она

— Вселенная привела тебя к скрижали и моему сыну. Он привёл тебя ко мне. Мы созданы друг для друга.

«Просто думай. Ничего не говори».

Она медленно кивнула.

— Я страдал два столетия из-за твоей смерти, а теперь выясняю, что ты жив. Это ошеломляет. Мне нужно подумать. — Она повернулась, чтобы уйти, и потянулась к двери. — Кстати, когда ты переселишься в новое тело?

— Моё сердце слабеет с каждой минутой. Осталось совсем немного времени. А потом я снова буду молодым и сильным.

«И, вероятно, в поисках следующей мамы-демоницы».

— Один вопрос. Зачем ждать, пока тело ослабнет? Ну, почему просто не убить себя и по-быстрому всё провернуть?

Ведь он выглядел… противно — проплешины, тёмные пятна на коже, затуманенные радужки. Ей, конечно, всё равно, но ему явно нет.

Он потряс в воздухе скрюченным, морщинистым пальцем.

— Ты всегда была умна, моя дорогая Иш Таб. — У него слюна изо рта потекла? «Вампиры рулят, пункт номер два: они не стареют и не пускают слюни». — Симил посоветовала, — объяснил он, — если пойду кратчайшим путём, найду свою смерть. Я должен умереть по естественным или сверхъестественным причинами.

«Интересно…»

— А что будет с твоим сыном, когда ты заберёшь его тело?

Старый демон пожал плечами.

— Его душа просто… улетит. — Он небрежно махнул рукой, будто не знал и ему всё равно.

«Вампиры рулят, пункт номер три: они не изгоняют души людей из их тел и не захватывают их, как ужасные паразиты-инопланетяне».

Пустой смех Иш Таб отразился от стен.

— Конечно. Глупые смертные души настолько слабы и отвратительны. Кому какое до них дело?

Иш Таб была безумно благодарна за вуаль, потому что та скрывала панику в её глазах. Должно быть, это сон.

«Сны бывают только у смертных. Ты, моя дорогая богиня, только что пережевала всю свою реальность и выплюнула её, как безвкусную жвачку».