Велесовы сыны

Глава 25 Средневековье. Перезагрузка

Глава 25

Можно ли простить врага?

Бог простит! Наша задача

организовать их встречу.

Аль Капоне

Пробудившись ото сна Аббат почувствовал прилив сил и желание действовать. Теперь он сам будет выбирать как ему поступать и что делать, не советуясь с Агатой или кем-то ещё. Отныне он не доверял никому.

Спустившись в нишу выбитую в стене, Настоятель открыл небольшую дверь обитую полосками меди, скрытую от посторонних глаз. Эту лазейку, ведущую в монастырские подземелья, не было видно из общего коридора, а потому о её существовании знали немногие. В низком проходе было темно и посторонние звуки не проникали сквозь метровые стены древней постройки. Тут царили холод, сырость, крысы, а двигаться без факела было небезопасно. В этом лабиринте ходов, комнат и подземных хранилищ было немудрено заблудиться, а вот выбраться отсюда довольно проблематично.

Подземные туннели и залы соединялись между собою запутанными ходами и переходами. Без карты разобраться в них не представлялось возможным. За годы существования обители, всё что находилось ниже уровня земли, представляло собой гигантское подземелье, которое соседствовало с городскими катакомбами и канализацией.

Попасть в винные погреба и кладовые расположенные в цокольном этаже можно было двумя путями. Первый, был основным, поэтому им и пользовались монастырский повар с прислугой, казначей, начальник стражи и спрятавшийся там эконом. Второй, шёл через подземную тюрьму и монастырские казематы. Этими ходами и пошёл монсеньор Аббат, преследуя свои, одному ему известные цели.

За годы правления Франсуа де Готье хорошо изучил подвальные переходы, ведущие к узилищу и комнате стражников. Неожиданно появившись на пороге караульного помещения, где отдыхала стража, он посеял среди них настоящую панику, но не это было целью его визита.

Рядом с тюрьмой, располагался оружейный Арсенал и комната для хранения ценностей. Из-за такого соседства охрана находилась тут постоянно.

Прихватив с собою рослого стража, в кольчуге и с алебардой, монсеньор двинулся в сторону, где располагались винные погреба. Именно здесь и должен был прятаться тот, из-за кого разгорелся весь этот сыр-бор и кого следовало умертвить еще прошлой ночью в малом трапезном зале монастыря.

Тихо и бесшумно сделать этого не получилось и сегодня он расплачивался за этот промах своих подопечных, на которых привык полагаться как на себя самого. Не зря же пословица гласит: «Хочешь сделать хорошо - сделай сам.»

Но сейчас, обстоятельства изменились и с келарем следовало договориться любой ценою.

В свое время, из-за убийства папского легата, сэр Раймунд VI был лишён большинства земель и наделов. Графа Тулузы, маркиза Прованса и герцога Нарбонны — самого могущественного правителя юга Франции, объявили пособником еретиков-альбигойцев.

Государя, чьё могущество и двор не уступали своим блеском Версалю и Лувру, отдали во власть и на растерзание рыцарей-крестоносцев. Родственника английского и арагонского королей, заставили публично каяться и просить милости.

Бичевание происходило при огромном скоплении народа, еще раз продемонстрировав миру непреклонность и силу Римского Папы и Ватикана. Раймунд VI потерял Лангедок и семь замков в качестве залога верности Католической Церкви, но хотя бы сохранил голову на плечах.

И вот теперь, главе монастыря, чтобы не потерять свою жизнь, тоже следовало найти приемлемый для всех компромисс. Надо было постараться убедить Его Святейшество, в выгоде предлагаемых ему решений и инвестиций.

То, чего добивается от него наместник святого Петра, было для Франсуа де Готье секретом Полишинеля. До этого он уже сталкивался с эмиссарами Папы, но сейчас в игру вступили иезуиты.

С этими следовало считаться, хотя бы уже потому, что их основным правилом была игра без всяких ограничений и правил. Эти ребята были напрочь лишены любой этики и морали, добиваясь достижения результата любой ценой.

Цель оправдывает средства и этим было сказано всё.

Впрочем, настоятель монастыря, он же командор и экзарх Людей Дуба, не собирался жертвовать своей жизнью ради сохранения древних языческих тайн. Он не был идейным друидом и идти на такие крайности вовсе не собирался.

С самого первого дня, всё, что бы он не предпринимал, было сделано ради Агаты и по её желанию. И лишь потом он узнал, что её конечной целью были желание получить секреты производства Философского камня и Эликсира бессмертия. Однажды, они уже очень близко подошли к получению нужного результата.

Все шло замечательно и ничего не предвещало краха надежд, однако, в последний момент, госпожа фортуна в очередной раз от них отвернулась.

Тот, кто раскрыл тайну древнего манускрипта благополучно сбежал и поймать его не удалось до сих пор. И теперь мессир де Готье начал догадываться почему это произошло в самый неподходящий момент.

Никколо Фламель исчез, заподозрив опасность для собственной жизни, не став ждать собственной гибели. А с его исчезновением, пропал и рецепт Великого делания, разрушив все надежды на богатство и вечную молодость.

Им предстояло разыскать беглеца и вытрясти из него все секреты, чего бы это не стоило. В тандеме с Понтификом, дела могли бы пойти куда лучше, быстрее и продуктивнее. Для заинтересованных лиц и сторон, такая кооперация была бы скорее плюсом, нежели минусом. Во всяком случае, так было на этом этапе развития ситуации.

Если уж ему повезёт, то благополучно дожить до финала этой эпопеи уже большая удача. А там, будет видно, как распорядится достигнутым. Перспективы, на светлое будущее, были довольно радужные, но риск преждевременно сдохнуть, тоже весьма велик и реален.

Конечно, всем хотелось быть богатыми и здоровыми. И пускай он не будет такой один, а совместно с Его Святейшеством.

Главное, чтобы это произошло как можно быстрее. Этот случай был гораздо предпочтительнее, нежели умереть на дыбе или под пытками инквизиторов.

Варианты с аутодафе или очищающим костром, тоже нисколько не прельщали Его Высокопреподобие, потому как в душе он продолжал оставаться викингом. Он презирал палачей, которые вершили суд и казни прикрываясь именем Иисуса Христа.

В их показную святость и благочестие мессир де Готье не верил уже очень и очень давно. А встретить истинно верующих на своём пути, ему так и не посчастливилось, хотя они несомненно есть, были и будут. Но искать их надо было среди отшельников и аскетов, а не среди тех, кто рвался власти любой ценой.

Надо было быть куда добрее, но у него это плохо получалось. По крайней мере пока, хотя он и старался следовать этой заповеди.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Так сказал Господь! Но где она на земле, милость Господа Нашего?

Может- это всего лишь мифы и россказни для лохов и простофиль, которых всегда было пруд пруди на этой грешной земле. А значит и он тоже, самый обычный дурень, если столько лет верил той, которая беззастенчиво манипулировала им всё это время.

Внутри него что-то надломилось и в душе поднимались протест и злоба на ту, ради которой он был готов на любую подлость и преступление.

Отец-эконом не зря производил впечатление умудренного и битого жизнью человека. Другого бы сюда не послали, поскольку цена ошибки была слишком уж велика.

Легионер, из личной гвардии сильных мира сего, вот кем был этот неприметный с виду монах. Не оплошал он и в этой, непростой ситуации, изначально складывающейся не в его пользу.

Составив вместе несколько бочек из под вина, ушлый пройдоха построил внутри винного погреба баррикаду. Из оружия у него был только небольшой нож, или тычковый кинжал, но то как он им владел, внушало тревогу и уважение. Поэтому, подойдя к импровизированному заслону Настоятель придержал взятого с собою стражника.

— Вперёд не лезь и никакой инициативы, если хочешь остаться живым и невредимым! Уяснил? — Его Высокопреподобие похлопал караульного по плечу. — А теперь, давай познакомимся с тобою поближе. Может быть тебе придётся прикрывать мою спину или наоборот! Как тебя зовут? Говори, не стесняйся! Мне сейчас некогда рассусоливать, время деньги! — Настоятель монастыря торопился разобраться с ни к месту возникшей проблемой, как можно скорее.

— Бертраном меня зовут, господин Аббат! Сам я, месье, из сторожевых конверсов. Только прикажите и я изрублю в куски этого негодяя! — От усердия малый выпучил глаза и выпятил грудь, стараясь выглядеть бывалым воякой.

— Изрубишь его в куски, а что будет потом? Если это действительно полноценный легат, которого послали сюда из Рима?! - Мессир де Готье пристально смотрел на него, думая о чём-то своём.

— А потом, всё проще простого! Мы сделаем так, что никто и никогда не догадается, куда пропал этот недоумок. Отдадим свиньям то, что от него останется и объявим всем, что эконом сбежал. — Бертран повернул к Настоятелю сияющее лицо. — На этом и дело с концом! Больше, никто и никогда, о нём и не вспомнит. Потому что нечего о таких вспоминать, да и незачем! От них одни сложности и паскудство. Он конченный человек, убьём его и дело с концом.

— И сколько таких недоумков, ты уже скормил поросятам Бертран? Позволь поинтересоваться? — Бесхитростное лицо простодушного изувера, лучилось искренним желанием услужить. Высокопреподобие почему-то не усомнился, что именно так тот и сделает, если получит от него разрешение действовать.Только хватит ли у него опыта и умения одолеть такого врага? Хороший вопрос! Но малый, явно, был далеко не так прост, каким хотел показаться.

— Не много, но и не мало, месье. Бывало, из узников кто-то копыта пораньше откинет или ещё какая-нибудь оказия приключится. Недавно леди Агата приказала удавить двух пойманных в прошлом месяце соглядатаев! Наговорили, наверное, много лишнего! — Он простодушно пожал налитыми силою, широченными плечами. — А нам чего? Мы люди маленькие, что прикажут, то мы и делаем. Тем более, что она не поскупилась на этот раз. Премию хорошую выдала, по два экю на брата за каждого. А деньги на дороге, просто так, не валяются. И поросята жиреют и монастырю от этого польза! Да и чего добру зазря пропадать?

Тут аббат и сделал ему знак замолчать. Не в меру говорливый охранник и так наболтал много лишнего. Оказывается, Агата успела засунуть свой напудренный носик сюда, в охрану монастырской тюрьмы, а он этого почему-то не знал. И никто не удосужился его просветить.

Текучка неотложных дел и забот захлестывала, не позволяя следить за тем, что творилось в монастырских застенках. А когда ты не знаешь, что твои близкие делают у тебя за спиной - это серьёзный минус. И видимо он не знал ещё много из того, что Агата предпринимала без его ведома.

— Слышишь меня герой?! — Обратился Настоятель к тому, кто прятался за баррикадой из бочек. — У меня есть к тебе предложение, умник? К тебе обращаюсь я, шевалье Франсуа де Готье! Рыцарь и почётный прелат Его Святейшества, собственной персоной! Хочу кое-что обсудить с тобой прямо сейчас.

Эконом засмеялся ехидным смехом и добавил :

— А ещё экзарх Людей Дуба или друидов! Позднее их, правда, стали называть омелитами, но сути, как таковой, это нисколько не изменило. К тому же, я слышал каждое ваше слово, и теперь буду вынужден сражаться до последнего вздоха! Этого деревенского свинопаса, я с радостью завалю первым, чтобы поросята не голодали! Ха-ха!

Слышимость в подвале, где звук отражался от стен и сводчатых потолков, была словно в Сикстинской капелле. Каждое слово, даже произнесенное тихим шёпотом, усиливало эхо, разносившееся повсюду. Акустика и позволяла осажденному слышать любые переговоры.

Те, которые до этого, аббат вёл с охранником, определили его незавидное будущее. Алебарда в руках караульщика была серьезным оружием, но почему-то стопроцентной уверенности не внушала.

— Не забывайся завхоз! Ты всего лишь лакей Рима! Хороший и нужный слуга, я согласен, но не незаменимый! Слушай и делай выводы, если не хочешь послужить кормом для свиней! Мне ничего не стоит привести сюда ещё дюжину караульных, которые просто изрубят тебя в куски! — Священник перебирал в уме, все имеющиеся варианты, но не находил достойной альтернативы. Убийство иезуита ничего не решало, скорее даже наоборот, отрезало все пути к отступлению. — Мне, не хотелось бы тебя убивать, но ты не оставляешь мне выбора! Есть два решения этого вопроса, и тебе придется согласиться с одним из них!

Тут Настоятель понизил голос и постарался, чтобы он звучал спокойно и убедительно:

— Или мы договариваемся и всё у нас с тобой идёт хорошо! Или ты погибаешь первым, ну, а я, как получится! И хотя Папа, наверное, отреагирует на твою смерть, тебе это уже никак не поможет!

— Моя смерть - это, конечно, событие очень печальное! Утешает меня лишь то, что от вашей обители тоже не оставят камня на камне! И вместе с нею закончится и ваше процветание на землях Нормандии. Скрыться от шпионов Его Святейшества и нашего генерала задача архисложная или вообще нереальная. Тем более, что баронесса не привыкла к такому существованию. Также не привыкла она скрываться и прятаться. — Эконом снова засмеялся, осознавая свою правоту.

— Леди Агата не будет таиться от каждой тени и вздрагивать от каждого шороха. Не та порода и не тот случай, вы не находите? — Эконом был далеко не дурак и метил не в бровь, а в глаз. — Ей проще и надежнее договориться с теми, кто наверняка поможет добиться желаемого. А с тобой или без тебя, им всем, по большому счёту без разницы. Кого-то придётся принести в жертву, и не ты первый - не ты последний. Се ля ви - монсеньор Аббат, вам самим придётся решать, как лучше поступить в этом случае.

На какое-то время в монастырском подвале наступила гнетущая тишина, а затем голос келаря произнёс: «И вообще, если вы пришли с добрыми намерениями и желанием решить это дело мирным путём, уберите от себя этого придурка и соглядатая. Не пройдет и суток, как всё будет доложено леди Агате, а вам, как я понимаю, это сейчас совершенно ни к чему! Или я что-то не учитываю в вашем раскладе?»

Доводы этого умника были со всех сторон верными и обоснованными. Возразить ему было нечего и следовало идти ва´банк, играя в открытую.

Только так можно было чего-то достичь, хотя риск измены и предательства все же присутствовал. Но это был минимальный риск и в этом случае обе стороны были в одинаковом положении. Так что лучше было решить вопрос полюбовно.

Эти резоны и сыграли ведущую роль в поведении Настоятеля. Мысли его двигались в таком направлении и оно было единственно верное.

«Лучше уж маленький хер, чем большое и толстое ни хера! И гори оно все синим пламенем! Хуже того, что есть, ничего уже не случится! Двум смертям не бывать, а леди Агата, один раз, его уже обманула.Да и отец-эконом пребывает в точно таком же, подвешенном состоянии, как и он! Мужчинам легче договориться между собой, чем иметь дело с такой союзницей, как Агата.»