Велесовы сыны

Глава 8 Средневековье. Аббатство св. Бенедикта Нурсийского

Глава 8

«Молись и трудись»(Ola et labora)

девиз ордена св.Бенедикта Нурсийского

В малом трапезном зале одного из старейших монастырей, принадлежащего к Ордену святого Бенедикта Нурсийского, было тихо, темно и холодно. Мерцающий свет, исходящий от двух кованых канделябров старинного серебра, никак не располагал к душевному теплу и уюту. Слабые огоньки свечей едва-едва рассеивали мрак вокруг круглого резного стола из мореного дуба. Лица тех, кто восседал за этим столом, были угрюмы, злы и сосредоточены. Отец настоятель Сент-Уэнского аббатства еле слышно и с надрывом в голосе произнес:

- Я не стал собирать Высший Капитул нашей славной обители в центральном зале. Доверять сейчас увы, можно далеко не всем, да и не всегда, - некоторые из сидящих поблизости, опустили глаза и застыли, ожидая последующего продолжения, - Но мы прощаем зависть и доносительство нашим недругам, как и многие другие грехи.

Он улыбнулся каким-то приятным мыслям, известным лишь ему одному.

- Многие наши послушники почти открыто шпионят за мною. А все новости, что они черпают из грязных сплетен на рынке, сразу же отправляются в Вечный город! - Экстренное собрание полуночников, состояло из лиц, пользующихся особым доверием настоятеля.

Такие ночные сборища, сами по себе, уже представляли смертельную опасность для всех собравшихся. Конфронтация с Римской курией, вынуждала идти на крайние, зачастую беспрецедентные меры. Осторожность и осмотрительность требовалась везде и во всем. Только так и можно было сохранить голову на плечах целой и невредимой. Самое ближайшее окружение Преподобного должно было выработать план спасения. Так сказать превентивные меры для обеспечения безопасности. Но на этом функции и задачи, стоящие на повестке дня, не заканчивались.

Предстояло обезвредить всех внедренных в аббатство сексотов, шпионов и перебежчиков. Скоординировать политику подвластных монастырю землевладений и приоратов. Изменения должны были произойти как в Нормандии, так и в близлежащих вотчинах и поместьях.

Франсуа де Готье являлся настоятелем самого процветающего монастыря в Руане и на севере Французского королевства. Орден нищенствующих братьев образовался тут задолго до вторжения северных варваров. А ведь именно норманны Ролло Пешехода, приходящегося ему далекой родней, и спалили этот монастырь в первый раз. Тогда, Рагнар Кожаные штаны впервые приволок сюда орды нищих дикарей из холодных фьордов Дании и Норвегии. Благодатное побережье теплой и богатой Франции, манило и открывало новые перспективы…

Фигура настоятеля, руководящего толпой послушников и монахов данной обители была более чем 6 футов росту. Она принадлежала скорее воину, нежели смиренному теологу и прелату. Своими движениями и статью этот потомок викингов больше напоминал о сражениях, а не о молитвах и богословских беседах.

- А теперь мы переходим к самому главному! На что всётаки надеются эти папские прихвостни и лизоблюды? - В его окружении все благоразумно смолчали, ожидая продолжения речи главного каноника монастыря.

- Они думают, что я закрою глаза на все, творящиеся здесь, безобразия? Мы не потерпим ни Римских, ни Парижских шпионов в наших рядах! Сколько бы их тут не пряталось, они заплатят за всё!

Взрывной нрав и характер высокопоставленного церковника были известны далеко за пределами Руана.

- Его Святейшество, папа Павел, изыскивает любые причины и поводы, чтобы извести на корню наше благотворное влияние на людей! А оно уже успешно распространяется, как в Европе, - он попытался немного перевести дух, - так и далее, на Восток!

- За века, пролетевшие с момента возникновения нашей церкви, его проповедники и миссионеры побывали везде. Португалия, Сирия, Палестина! -малый грех, тщеславия и гордыни, был далеко не чужд скромному рыцарю и прелату, в одном лице. - Воины на Святой Земле знают, кто несёт им слово Христово!

Как и любой другой, он любил порассуждать и пофилософствовать на досуге. За бокалом хорошего испанского вина жизненные треволнения часто отходили на второй план. После второй бутылки они уже не казались такими фатальными, как в самом начале беседы. Зачастую, именно хорошие вина и оберегают нас от опрометчивых поступков, скоропалительных решений и неприятностей, им сопутствующим.

Между тем, мессир Аббат продолжал вещать, собравшейся в зале, публике, понемногу проникаясь пафосом и распаляя толпу. Был за ним такой грех, принимать всё происходящее близко к сердцу. Для человека со стороны это было может быть и похвально, но для Каноника и Учителя, непозволительные эмоции. Несдержанность и неумение скрывать мысли, сгубила не одну горячую голову.

- Более чем на три с половиною века, мы с вами старше и древнее Клюнийских выскочек! Тем не менее, именно эти сумасброды и карьеристы, стали заправлять Бенедиктинской Конгрегацией, а не мы! - И за гораздо менее тяжкие проступки, нежели открытое осуждение действий Его Святейшества, можно было оказаться на дыбе.

Наместник апостола Петра, мог отлучить и предать анафеме любого бунтаря и крамольника. Там не принято было обращать внимание на статусы и регалии. Великий магистр Ордена тамплиеров - Жак де Моле, наглядный тому пример.

А ведь был ещё и властитель Тулузы! Сюзерен Окситании, из династии Раймундидов! Этот тоже был не готов к такому исходу. Но убийство папского легата и священника не было ему прощено. Результат превзошел самые печальные ожидания. Кара свыше, не заставила себя долго ждать! Однако, потеряв большую часть владений, граф Раймунд, всётаки сумел сохранить себе жизнь.

Это могло бы испугать любого и каждого, но не хозяина Сент-Уэна.

- Стало практически в порядке вещей, что любому любопытствующему прохиндею, разрешено засовывать свой длиннющий нос в личные дела нашей епархии! - собственно говоря он никогда и не проводил, согласованную с Римом политику, - Городские власти молчат! Ничего не предпринимает и Его Высокопреосвященство! Рыцари плаща и кинжала, аферисты и авантюристы всех мастей, покушаются на наши законные привилегии. Предательство стало обычным явлением. Разве Иуда теперь пример для подражания?

Набрав воздуха в могучую грудь, он уже несколько тише и спокойнее продолжал:

- Мы, и только мы, самые могущественные из ответвлений нашего Ордена. Были достойны немалой чести возглавить такую обширную Конгрегацию, какой стала Клюнийская. В пятьсот пятьдесят третьем году, на месте базилики Меровингов, была воздвигнута эта церковь! - Голос говорившего потрясал убедительностью и искренней верой в то, что ему позволено противостоять Римскому первосвященнику, - Прах длинноволосых королей-магов, первых правителей Франции, покоится в нашей с вами обители. Ну и что мы получили взамен?Говоривший поднялся со стула и стало понятно, это человек огромного роста, атлетического телосложения и по видимому, чудовищной физической силы.

- Думаю, что и приор, и отец-эконом, да и многие из наших деканов, вместе с потрохами продались иерархам из Ватикана! - речи подобные этой, не произносились тут, со дня основания. Да к тому же так открыто и громогласно.

- Именно сейчас пришло время наводить здесь порядок! - глаза начинающего стареть, но ещё могучего паладина церкви, горели огнём едва сдерживаемого безумства, - Заодно воздадим всем иудам и изменникам то, что они заслужили своими происками! - Иначе, поверьте мне, может быть слишком поздно! - Вздох, едва сдерживаемого ужаса и смятения, пробежал по толпе затаившей дыхание. Внимавшие ему замерли, словно овцы, услыхавшие волчий вой.

В этот самый момент, из неосвещенной части монастырской столовой, донеслись непонятные шорохи и какая-то, еле слышная возня в темноте. Звуки драки и периодически наносимых пинков и ударов, прерывались с трудом сдерживаемыми возгласами боли. Сдавленные хрипы сменялись стонами и наоборот. Но внезапно всё это стихло.

На несколько минут воцарилась полнейшая тишина. Было слышно, даже как вытекает вода из разбитого глиняного сосуда. А затем, снова раздался оглушительный грохот падающих скамеек, медных подносов, кухонной и столовой утвари. Вытянув шеи и затаив дыхание, все присутствующие слушали звуки происходящего во тьме поединка.

Что это за странные нападения среди ночи? И кого там пытаются одолеть было не очень понятно? Всё таки это была обитель, а не арена ристалища.

В этом зале постоянно пировали лишь те, кто считался слугами Короля, Архиепископа и Великого Герцога. Это были облеченные властью вельможи и лица приближённые ко двору. Друзья герцога и аббата, всегда желанные гости монастыря. Но откуда возьмутся посторонние среди ночи.

Сейчас, в такое позднее время, посторонних не должно было быть вообще. Тут должны находиться только свои, самые-самые преданные и верные. Охрану и внутри и снаружи осуществляли конверсы и монахи-охраны. Рыцарского звания бородатые братья конечно же не имели, но зачастую были неплохими воинами и оруженосцами. Более знатные и влиятельные сеньоры не раз обращались в аббатство за помощью и поддержкой. С попустительства и благословения Преподобного, многие монахи посетили Испанию и Палестину. Во время крестовых походов каждый меч, каждое копье было востребовано для защиты Гроба Господня. Сарацины султана Сирии и Египта - подданые султана Салах ад-Дина, были гораздо более многочисленны. К тому же они были у себя дома и окрестные племена давали подпитку людьми, поредевшему войску арабов.

Крестоносцам же не хватало не только рыцарей, просто вооруженного ополчения. Людей, умеющих держать в руках меч и копье. В 1187 году, на момент взятия Иерусалима, в городе оставалось всего два рыцаря, не считая самого Бальяна д’Ибелена. Он-то и организовал некоторое подобие обороны. Все остальные к этому времени либо уже кормили воронов, либо разбежались по другим крепостям.

Так что конверсы охраны были не просто обычными простолюдинами. Это были неплохо обученные воины, помогавшие рыцарям во время странствий и путешествий. На их помощь и верную службу мог рассчитывать любой знатный феодал, имеющий деньги. Возможность нанять людей и организовать себе приличную свиту уже половина успеха. Ради такого дела они не скупились ни на щедрые подношения, ни на подарки для нужд святой обители и отца-настоятеля.

Знать всегда нуждалась и нуждается либо в отпущении грехов, либо в получении индульгенции, искупая ту или иную провинность. Да и вообще, если взять любую тяжбу или судебную волокиту, поддержка церкви - архиважное дело. Она зачастую и решала, в чью пользу будет вынесено то или иное решение. Знатные миряне — они же как дети!

То какую-нибудь деваху деревенскую изнасилуют! То, смеха ради, слишком дерзкого холопа, затравят собаками или насмерть запорят, коли охота не удалась…

Великий Герцог и дворяне его ближнего круга, от щедрот своих, тоже посылали в монастырь всё самое нужное и необходимое. А сверх этого, те изысканные деликатесы и припасы, без которых не обходится ни одно сколько-нибудь серьезное празднество.

В этой, богатой дичью, вином и рыбой, провинции любили повеселиться пышно, весело, от души и с размахом. Любое пиршество могло обернуться или разнузданным весельем, или поминками.

Когда то, что было призвано обеспечивать комфорт и удобства высшего сословия на пирах, начало рушиться и валиться на пол, появилось и напряжение от происходящего беспорядка. Сюда сразу же подтянулись караульные, охранявшие аббатство и прилегающие к нему помещения с кельями для монахов.

Бедлам, грозивший среди ночи пробудить весь человеческий муравейник и перерасти во всеобщий хаос, закончился так же внезапно как и возник. В углу помещения вспыхнул яркий ламповый свет. Этот огонь, не идущий ни в какое сравнение с пламенем свечей, осветил самые дальние уголки обширного трапезного зала.

А затем все увидели стройную женскую фигурку. В левой руке она сжимала длинный стилет или скорее даже мизерикордию. Острие этого кинжала милосердия, упиралось в кадык длинного худого мужчины. Тот стоял прямо на четвереньках, недалеко от вырубленного для челяди, дверного проёма.

Второй рукой леди Агата сжимала гибкую, словно крысиный хвост плеть или скорее кнут, сработанный шорником из нескольких полос сыромятной кожи. Искусно перевитые между собою, они могли служить опасным оружием в умелых руках обученного этому искусству бойца.

Тонкий конец бича захлестнул шею несчастного несколькими тугими кольцами. Удавка мешала нормально дышать, кричать или говорить, надежно перекрывая поступление воздуха в грудную клетку. Глаза бедолаги вылезли из орбит, словно у морского окуня, выброшенного на берег. Сам же виновник ночного переполоха и пострадал в поединке больше всего.

Он застыл, будто гипсовый истукан, опасаясь сделать любое неосторожное движение, способное пропороть ему горло.

Увидев обступивших её людей, молодая женщина убрала обоюдоострое лезвие клинка из под его скулы. После этого она ослабила натяжение петли, туго обвивающую жилистую шею задержанного. Выбритая на голове тонзура и чёрная сутана того, кто в данный момент пробовал подняться с колен, выдавали его принадлежность к церковной братии.

У священника почти получилось распрямиться и привстать. Но внезапный удар под ребра, заставил несчастного снова сложиться пополам. Нога, обутая в остроносый лакированный сапожок, для верховой езды, напрочь сбила ему дыхание. Это наверняка причиняло мужчине неподдельные страдания.

Человек заскулил, сдерживая боль, криком рвущуюся из отбитого живота и груди. Пряча глаза, словно побитый пес перед злобным хозяином, эконом запинаясь проговорил:

- Мадам! Вы совершаете непростительную ошибку, обращаясь со мною подобным образом! - Пойманный с поличным, келарь или хранитель монастырских припасов, не утратил хладнокровия и силы духа. Человек поднял вверх обе руки, призывая всех присутствующих к тишине. Хитрец! Даже в таком положении он пытался манипулировать собравшимися здесь людьми.

Сейчас к нему и без этого, было приковано всё внимание окружающих. Этим жестом, он лишь подчеркивал свою исключительную значимость. То, что он намеревался открыть всем собравшимся в пищеблоке древнего храма, должно было поразить их не в бровь, а в глаз.

- Я являюсь не только келарем данного богоугодного заведения, но и полномочным легатом Его Святейшества! А в добавок, ко всему прочему, ещё профессом Ордена Иезуитов! - Голос говорящего постепенно окреп, набирая звучность и силу.

- Первый Епископ Рима, вместе с генералом нашего благочестивого Общества Иисуса, благословили и сподвигли меня, на это суровое испытание! - многозначительный взгляд иезуита скользнул по лицам присутствующих здесь монахов.

До этого он довольно долго безупречно исполнял роль завхоза и распорядителя всей обители. Всё шло через него и с его ведома и одобрения.

Сейчас он получил неопровержимые доказательства царящего здесь вероотступничества и крамолы. Те кто поддерживает аббата, являются заговорщиками и врагами Святого Престола. И теперь предатель знал их всех поимённо.

Завтра эта информация уплывет в Ватикан, с первым же кораблем идущим в сторону Рима. Противостояние обретало особую остроту и пикантность из-за непредсказуемости последующих действий с обеих сторон.

Сейчас, чтобы вылезти сухим из воды, надо было не дать этим овцам очухаться. Они все уже были приговорены на заклание. Главное не дать им затоптать пастуха и пастыря заблудших человеческих душ. А именно таким поводырем и мнил себя этот честолюбец.

- Мой удел спасать тех, кто погряз во грехам и запутался в сетях расставленных отцом лжи. Для того Старшие и послали меня сюда, чтобы можно было отделить зерна от плевел, а овец от волков. Алчущие крови праведников и неискушенных, да не насытятся!

Эконом знал, в чем заключается военная хитрость. Если сила на стороне твоего неприятеля и врага, сделай так, чтобы он стал твоим другом.

- Богобоязненным нечего опасаться этой жизни, кроме гнева Господня! Папа отпустит любые грехи, тем кто раскаивается в содеянном, властью данною Ему свыше. Не надо бояться этого. Сын Человеческий, лучше вас знает пути вашего спасения! Так и вам, не стоит меня боятся! Доверьтесь кроткие, и спасетесь! Молитесь и узрите Того, кто пострадал за ваши грехи! Раскайтесь и обретете прощение! - осенив себя крестным знамением, проныра-эконом решил, что дело сделано и ему более ничего не угрожает, - Нас служителей Общества Иисуса, для того и посылают в такие обители. Мы приходим туда, где Вера пошатнулась и ослабела! А всё для того, чтобы не дать ей угаснуть.

- Иерархи Католической Церкви иногда дозволяют подобное! Но лишь самым преданным, и самым проверенным слугам Господа Нашего! - страх застыл на окаменевших лицах братьев по вере, - Может ли быть оказано такое доверие кому-либо?

И отвечал сам себе — Может!

- Разрешается даже жить в миру и вести полусветский образ жизни! - продолжал свои увещевания иезуит. Все внимавшие этому монологу словно под гипнозом выражали смирение и покорность. - Понимаете братья во Христе?

- А ещё, нам дозволяется надевать самые разнообразные обличия и личины! Ведь наместнику Бога на земле, постоянно требуются доверенные лица для внедрения и влияния! Всё позволено, как гласит наш девиз, если это ведет -”К вящей славе Господней”! - он и сам, наверное, верил в то, что вещал с таким воодушевлением.

- Чего хочет Папа - хочет Всевышний! Для борьбы с ересью и инакомыслием - хороши любые средства и методы! Смута - разъедает сердца и души даже истинно верующих сынов церкви! - пойманный с поличным лазутчик, буквально кричал, - Оглянитесь вокруг себя! Ересь катаров и альбигойцев! Она пробралась уже и в это старинное пристанище избранных!

Ответом ему было молчание. Звенящая тишина говорила сама за себя. И несомненно, что это молчание, стало наилучшим ответом на всё сказанное до этого.

Произнося свою пламенную речь, отец-эконом преображался буквально на глазах. Сейчас, это была уже далеко не та жалкая крыса, которая несколько мгновений назад, угодила в поставленный для нее капкан. Это был фанатик, непоколебимо, убежденный в своей правоте! А ещё в своей силе, праве командовать и отдавать приказы! И за ним, как за полномочным представителем святого Престола, стояли небывалые по силе и могуществу возможности!

Он очень четко осознавал, кто находится за его спиною и давал понять это всем присутствующим. Помимо трёх обычных обетов - целомудрия, бедности и послушания, был ещё и четвёртый. Его профессы приносят лишь самому Понтифику! Клятва требовала от неофита лишь одного - беспрекословного подчинения! Воля Папы - это воля Господня!

Надо было слепо быть готовым к выполнению любого приказа. Без каких-либо лишних вопросов! Ни над чем не раздумывая и не рассуждая! Этика и моральная сторона вопроса, не учитывались ни коим образом!

Число таких узких специалистов, всегда было крайне незначительно, один-два на сотню. Они то и являлись своеобразным спецназом и личной гвардией наместника Святого Петра.

Апостол Петр держит ключи от рая в руках! Папа - выдает туда билеты и контрамарки! Вот профессы и посвящали себя исключительно выполнению поставленных перед ними задач.

Рай им был обеспечен при любом варианте!

Изуверы и карьеристы, готовые ради этого на любую подлость и преступление! Они шли только к своей намеченной цели, ни на что не размениваясь и не сворачивая!