Велесовы сыны

Глава 35. Расставание

Глава 35. Расставание

Доброжелательность ко всем существам,

вот истинная религиозность.

Сиддхартха Гаутама(Будда)

— Ну вот, кажется и закончилось, Аристарх Витимович! Теперь, можно и до дому возвращаться, как считаешь? — Леший, улыбаясь, посмотрел в лицо бывшему участковому. — А ты, всё-таки, завершенный пессимист, хоть и мент. Или, скорее всего, потому что мент, хоть и бывший? Так оно, наверно, правильнее сказать будет. Слишком много негатива на своей работе вы через себя пропускаете. Так сказать профессиональная деформация.

— Это что ещё за камешки, в огород наших доблестных правоохранительных органов? — Бывший участковый с видимым облегчением улыбнулся Рыжему недомерку. — Да, можно и до дому возвращаться. Вроде бы, как и рассвело уже полностью. Только у меня, к тебе, ещё одно дело намечается напоследок.

Аристарх Витимович Косопузенко был законченным патриотом своего времени и эпохи. Ну, а если попроще и поконкретнее, то совком. И хотя эра развитого социализма ушла в прошлое очень далеко, для него жизненные принципы так и не поменялись.

Человек выросший и повзрослевший в ту благословенную эпоху, и сегодня мыслил теми же самыми категориями, что и раньше.

— Я чего хочу, Иван Кузьмич, — Аристарх Витимович засмущался, — Не пойми превратно, только приодеться бы тебе не мешало. Надо бы эти твои обноски выкинуть на помойку, потому как нечего людей пугать по лесу. Да и не по статусу тебе так ходить. Ты же леший, а не бич и нищий в рубище, чтобы милостыню на паперти клянчить.

Надо бы тебя в нормальную одежду приодеть, как положено. Все-таки ответственность на тебе лежит и не малая. Ты пример должен подавать всем и каждому! У нормального лесовика и прикид должен быть нормальный. В полном соответствии с занимаемой должностью.

— Хм, даже и не знаю, что сказать. Мы за модой не следим, нам бы по практичнее чего. Да и где возьмешь, то что нравится? — Леший с интересом глянул на того, кто ещё недавно жаловался на усталость и апатию. — Уж не ты ли часом, пособить мне желаешь?

— А с чего бы мне и не помочь, старому лесовику? — Аристарх Витимович даже несколько обиделся на рыжебородого старикашку. — Ты же мне теперича, кровный брат, аль запамятовал? И с коровою обещал помочь, уж не знаю почему? Да и сам-то посмотри на себя повнимательнее. Носишь ношеное-переношеное, а сам носом водишь! Пьер Карден, ему надобен! Может быть и одеколоном бороду начнешь поливать, для блезира.

У сотрудника правоохранительных органов, дома оставалось несколько комплектов форменной одежды. От парадки, что носили по особо торжественным случаям, до обычной, той которая приходилась на каждый день. И девать ему эту форму, в принципе, было некуда.

— А чего, давай мы тебе сейчас вид нормальный сделаем, как положено. В самом наилучшем варианте и комплектации.

Все согласно ГОСТу, и добротно, и качественно.

Как ты сам понимаешь, дело нужное. Ведь встречают-то всегда по одёжке.

Вот мы тебя и переобуем в юфтевые офицерские сапоги. Уж, наверное, лучше так, нежели в подобных валенках щеголять. — Участковый уже мысленно просчитал, что ему желательно подобрать для такого ответственного задания. — Я тебе даже старую шинель свою подарю! Ты же вроде как при исполнении пребываешь. Будешь в форменной одежде щеголять, весь такой солидный и уважаемый. Ну, а самое интересное, что на все здешние леса, ты один такой будешь. Образцово показательный, так сказать. А со стороны вашего начальства — уважение и почёт соответственно.

— Ага! Здесь в лесу, так особенно! Тут медведи, волки, кабаны на худой конец. И кого ты своей шинелью удивить думаешь? — Дедушка даже рассмеялся. — Хотя если браконьера, то пойдёт. Эти, гады, только лишь официального контроля и боятся. Когда штраф грозит, а когда и срок, хотя нынешние егеря редко когда правильные попадаются. Все по большей части крохоборы, да хапуги. Норовят взятку взять, а потом хоть трава не расти.

Леший удрученно посмотрел в сторону бывшего сотрудника правоохранительных органов.

— Времена и люди - всё мельчает. Нету ни совести, у чиновников, ни чувства долга. Все сплошь бюрократы, да мздоимцы.

Раньше, при царе, таких вешали, да на каторгу отправляли. А сейчас, вор вора покрывает, рука руку моет.

Откупаются сволочи от ментов. Ни с кого спроса нету. Тишь, да гладь, божья благодать.

Он вздохнул, как-то чересчур подавленно и безрадостно.

— Безнадега. Пропади оно пропадом. Кроме денег, большинство нынешних людишек ничего в жизни не интересует. — Леший пригорюнился и замолк. А вот Аристарх Витимович посмотрел на Рыжебородого, рассуждающего о падении нравов, с новой стороны.

— Ты у нас, как мой бывший шеф разглагольствуешь! Времена меняются это точно, — бывший участковый сокрушенно махнул ладонью, — При Союзе огнестрельное оружие полагалось брать, только на серьёзные задержания. А сейчас смотришь на мента, а у него, только что огнемёта при себе нету. Остальное всё тут как тут. Бронник, каска, автомат, несколько подсумков под гранаты и БК. Вообщем, будто с линии боевого соприкосновения прибыл.

Правильно ты говоришь, времена меняются.

Люди злые, жадные, хотя иногда есть и тут исключения.

Леший аж засветился от такой неожиданной похвалы, да и говорит.

— Вон, сожитель у Авдотьи Лиходеевны, пару дней назад отволок целую ораву браконьеров, прямиком в наш районный отдел полиции. Говорит, или вы сейчас оформляете этих субчиков куда надо! Или я их прямиком к областному прокурору отведу так как есть.

Тут не шибко далеко, да и пресса думаю в стороне не останется. — Рыжий видимо частенько пропадал у сожителя Лиходеевны, хотя тот слыл отъявленным нелюдимом. — Ну начальство сразу же и совсем согласилось, а куда денешься?

Аристарх Витимович, с той поры, как Авдотья к сожителю переехала, видел её максимум пару раз, да и то мельком.

Не особо она с кем-нибудь и общалась, окромя сводной своей сестрицы - Марины Игнатьевны. Эта точно шанса своего не упустит. Тоже, та ещё, прости Господи — бизнесвумен.

В Лесогорске бар у неё имеется - «Мудрый Кот». На заимке, хорошо если раз в неделю появится. Все о деньгах, думает, да о бизнесе. Говорят, что второй в скором времени открывать вознамерилась.

А ещё и салон красоты у неё, где-то мается.

Вообщем, жизнь, у всех движется по накатанной. Маленькие акулы большого бизнеса, в наших водах.

Кому чо - кому ниче, а кому через плечо.

Дальше продолжать думаю смысла нет. Все и так ясно, как божий день.

Что же до Авдотьиного сожителя, так того вообще никогда и нигде не толком и не видали. С этим типом, разве что директор лагеря или же полицейские и общаются. Да и то, только на тренировках.

Остроухий, местных полицейских обучал стрельбе, рукопашке, а ещё тактике ведения боев в городских условиях.

Говорят, что второго такого не сыскать, хоть по виду этого и не скажешь.

А вот где он этим хитростям и премудростям научился, тот ещё вопрос на засыпку. Компетентным органам следует реагировать - тот ли он, за кого себя выдаёт?

Лешие, по ночам, телевизоры к нему смотреть ходят! Где такое видано было у нормального человека?

Да и чем не повод для проверки субъекта на лояльность и благонадежность к нынешним властям и структурам?

Леший натаскался у него и теперь, вона как, и про браконьеров, и про телевизоры рассуждает.

Ну, а самое интересное, где и как он успел познакомиться с этим типом? Тот ведь, никого из людей, ближе чем на пушечный выстрел, даже к дому не подпускает. Говорят, что зверьё у него всякое-разное обитает и в саду, и в оранжерее.

Как такая живность, с человеком уживается - непонятно? Но и спрашивать не совсем удобно, да и, честно говоря, тут не принято.

Любопытных здесь не шибко-то привечают. Каждый все свои дела сам улаживает. Главное, чтоб другим, от него, вреда не было.

Ладно, с этим делом, как-нибудь и без нас разберутся.

Леший, по всему было видно подрасчувствовался немного, только что целоваться и не полез.

— Дай-ка я тебя Аристарх Витимович обниму. Ты у нас человек серьезный, но душевный и понимающий! Даром, что почти четверть века в силовых структурах прослужил, но не скурвился. Совесть не пропил, взяток не берешь.

Я тебе, за это, валенок свой светло-бежевый, подарю. Тот, который с вышивкой по бортам.

То, что мой подарок не особо ценный на первый взгляд, не смотри. Это внешняя сторона медали - для неискушенных и недалеких.

Тех, кто дальше собственного носа не видит. — Рыжий дедушка, в назидание, поднял указательный палец вверх. — А на самом-то деле, этот валенок, лучшая защита во всех здешних лесах и предгорьях. А в таких местах, где заимка ваша располагается, так вообще, самое ценнейшее приобретение.

Участковый недоверчиво посмотрел на Рыжебородого.

— Пока валенок этот у тебя на заборе висеть будет, ничего с твоей коровою не случится. Домой, каждый вечер сама будет приходить, еще до того как стемнеет. Ну, а коль не захочет, то её целою и невредимою, прямо к твоему порогу доставят. Никогда, за неё, более переживать тебе не придётся.

Леший гордо распрямил спину, вытянувшись во весь свой невеликий росточек. А затем, пригладив рыжую бороденку, громко и торжественно произнёс:

— Ну и заимка твоя, будет теперича, у меня под защитой находится. Мы же тебе не люди, а нелюди! Обещаниями, просто так, не бросаемся.

Так что помни! С этого моменту и до самого, до скончания веку, можешь на меня положиться.

Чтобы никого не обидеть, Аристарх Витимович улыбнулся самыми уголками губ. Ну, а после, опустив голову, еще несколько секунд делал вид, что гоняет от лица мошкару или комаров. А когда, наконец, все веселие у него в душе улеглось, посмотрел туда, где рыжебородый был за секунду до этого. Только никого на том месте уже не стояло.

К дому участковый подошёл, а корова во дворе стоит и хвостом, как ни в чём не бывало, помахивает. Обошёл, он, вокруг неё пару раз, видит без обмана всё происходит. Та, которую и искал, без подмены.

Его телочка, любимая Зоряна, собственной коровьей персоною и стоит. Целая, невредимая, и довольная. Вид такой, будто бы и не носили её черти по всему лесу.

Завёл он её, в сараюшку. А потом пошёл нужную одежду собирать, чтобы значит за овраг её, к старому орешнику отнести.

За все эти годы, разного добра в доме накопилось столько, что девать его было некуда. Выкинуть, вроде бы, как и жалко, а отдать, вроде бы, как и некому.

Поднабрал, Аристарх Витимович, всё что дедушке обещался, да и от себя, кой-чего полезного преподнес. Может быть, добро это, там нужнее. Видно ж ведь, что не больно-то они у себя в лесу, с жиру бесятся.

Валенки, вон у дедушки, были разные, да и то, оба лишь на левую ногу. Но дедок их носил, не выбрасывал.

Всё богатство, которое он ему приготовил, участковый, к близлежащему орешнику и сволок.

Тут кругом сплошь овраги, да перелески. Где кизилом, где лещиною, ну, а где и колючим шиповником поросли.

Заросли там такие, что сквозь них, без мачете и не продраться. Джунгли, натуральные, словно мы в каком-то Индокитае живём, а не на предгорьях Кавказа. Все переплелось, только вместо лианы, ежевика и дикий хмель.

Напрямик, только если танк или БТР, у тебя, в наличии пребывает. По другому проехать без вариантов. Обходить приходится, в кругаля.

Обошёл Аристарх Витимович, вещи в том орешнике и оставил.

А на следующее утро, с дома вышел, чтоб буренку на хорошие выпасы отогнать. Глядь, а на заборе у него, валенок торчит светло-бежевый.

С этих пор и корова домой вовремя приходить стала. В восемь вечера, будто бы по расписанию, тут как тут.

Молока даёт, в разы более, чем до этого. Вообщем все у него наладилось. Тишь да гладь, да Божья благодать.

А недавно, ни с того, ни с сего, в гости и сама Марина Игнатьевна заглянула. Та, которая в Лесогорске ночным баром заведует.

Говорит, мол, хочу вас предупредить, дорогой наш и уважаемый Аристарх Витимович Косопузенко. Скоро ведь племянник мой, из тюремного заключения возвращается - Василёк.

Тот, который за котёнка, за несчастного, рыжего, заступился. Порешить его живодеру не дал, а за это его в тюрьму кинули.

Тут, она заметила валенок, да и спрашивает.

— Расскажи, кто это на заборе, у тебя, валенки вдруг надумал сушить?

Подошла, посмотрела его поближе, покрутила в своих руках, даже вроде бы как понюхала. А потом, из неё, стали странные вопросы вываливаться.

Хотя ей-то, какое собачье дело, знать, чей-то валенок на заборе сушить вздумали?

Никогда не бывало еще такого, чтоб она ручками своими холеными, грязный валенок теребила.

— Аристарх Витимович, ты человек служивый, да подневольный. Всю свою сознательную жизнь, в наших внутренних органах прослужил, правильно я тебе говорю, али нет?

А глаза у неё злые, хитрые. Смотрит на меня с подозрением. Будто я её личный валенок скоммуниздил и к себе на забор, значится, и пристроил.

— Точно так! — Отвечаю, а сам на неё смотрю и гадаю, что же этой стервозе от меня ещё надобно?

— Так откуда же у тебя, сия любопытная вещица вдруг оказалась? — Марина Игнатьевна, честно говоря, никогда излишним тактом и не страдала. — Может подарил его кто тебе? Али может ты в лесу его углядел, да и подобрал? Или спер, не приведи Господи, у кого?

— Да Бог с вами, что же вы такое тут сочиняете? И не стыдно вам, уважаемая Марина Игнатьевна, на меня явные поклёпы возводить?!

Когда это бывшие майоры милиции, валенки чужие воровать приспособились?!

За всю жизнь свою, ничего чужого, так ни разу и не присвоил! — Аристарх Витимович от обиды и волнения даже заикаться немного стал. — Мне вот этот валенок, как награду или же как форменное издевательство подарили.

Я, тому рыжебородому старикану, имя и фамилию свои передал.

А то, дед Пихто из Кудыкиных гор. Форменное бесчинство, да безобразие. По другому такое не назовёшь.

Тут Марина Игнатьевна засмеялась.

— Мне теперь, этот дед Пихто, кровным братом приходится, через кровь нашу общую. Всё, как по обычаю и положено. — Участковый, набычившись, продолжал рассказывать, как он приобрёл этот валенок. — Ну и соответственно, кой-чего из вещичек порешил ему передать. Чтобы, по лесу летом в валенках не ходил, да меня, брата кровного, не позорил.

Все это, как, когда и по какому поводу получилось, Аристарх ей как умел, так и расписал. Может быть несколько эмоционально, да бестолково. Ну, так-то, людской фактор, от которого ты никуда и не денешься.

— Ты, Аристарх Витимович, удивительно чистой души человечище! Думала, не осталось уже, столь бесхитростных и доверчивых экспонатов. А поди ж ты, можно, всё ещё, кое-где повстречать этаких, не испорченных цивилизацией, человеков.

Видимо Марина Игнатьевна что-то знала про того рыжебородого старикашку.

— Не скудеет земля наша на бессребреников и юродивых, умом малость тронутых! И пока вот такие мужики по земле русской ходят, никому её одолеть не удастся. — Никогда, таких правильных слов не слыхал о себе до этого участковый. — Береги этот валенок Аристарх Витимович, дорогой! Ведь тебе его сам Дуболом Калиныч и подарил! С той поры и заимка наша, и ты сам, со своими коровами и собаками, у него под защитой находитесь. Ничего тут отныне не пропадёт и не потеряется никогда.

Знать не прост был тот старый пень, что корову ему помог тогда отыскать.

Вот такое, редко, но иногда случается …