Вернуть Боярство 12

Глава 2

«Змей» прекратил продвижение вперед и начал неспешно разворачиваться влево. Видимо, Щербинин решил не рисковать, слишком сильно удаляясь от позиций наших войск. И правильно — мало ли кто у врага там, в глубине позиций? Собравшиеся в круг маги пятых-шестых рангов способны доставить проблем кому угодно, в том числе и нам. И это не говоря уже о том, что на такую прорву нежити не может не быть хотя пары Архимагов или иных существ их уровня, помимо парящего в отдалении костяного дракона со свитой. «Змею», как и «Красотке» Хельги, даже в таком случае критической опасности скорее всего не было бы, вот наши фрегаты, да и другие суда, что были в числе посланных на подмогу и подчинялись капитану «Змея», вполне могли посбивать.

И оставлять их одних, самим углубляясь в стан врага, тоже было дурной идеей — без прикрытия флагмана в нашем лице костяной дракон со свитой возьмет на себя три остальных эсминца и четыре десятка разномастных судов от однопалубных канонерок до фрегатов. И тогда огромных потерь потерь в дефицитном на данный момент роде войск не избежать… Воздушный флот был одним из немногочисленных наших преимуществ перед врагом, и терять его в лихих атаках и глупых рейдов будет сущим безумием. Ничего, успеем ещё с набольшими этих тварей сойтись в бою… Сейчас у нас другая задача — помочь отразить навал противника на наши укрепления.

Большая часть воздушных тварей уже отхлынула от нас — первая атака врага показала их командующим, что бодаться с нами в воздухе текущими силами пустая трата бойцов. К сожалению, врагами командовали отнюдь не дураки… Мерзавцы и сволочи, пускающие сотнями тысяч мирных жителей под нож, чудовища и садисты, упивающиеся муками жертв и пошедшие на договор с Инферно — но не дураки, совсем нет…

Воздушные твари отхлынули, но с земли по нам тут же усилили огонь вражеские стрелометы. Что-то вроде старых добрых «скорпионов», только раз в семь больше, они метали длинные, толстые копья в виде позвоночников на безумную высоту, легко добивая километров на семь-десять вверх. Ведь как сами орудия войны, так и их снаряды были, фактически, артефактами — причем в отличии от наших снарядов их копья были не одноразовыми, так что в случае победы в бою враги вполне могли их собрать и использовать по новой.

До того копьеметы особо по нам не били — я даже удивился, что командиры врага столь щепетильны, что стараются не задеть своих не самых полезных и сильных тварей дружественным огнем. Но когда воздушные твари отхлынули, я понял свою ошибку — до того рассредоточенные и направленные на оборонительную линию орудия за это время успели собрать в небольшие, своеобразные батареи по пять-десять штук, выделить к ним магов, личей и даже рыцарей смерти в охрану. В общем, организовав группы магического прикрытия…

Я бы первым делом направил наши суда в атаку на эту новую угрозу, однако мой капитан и заодно командующий всей нашей эскадрой Саша Щербинин рассуждал иначе, и лезть со своим мнением к опытному вояке я не стал. Небо — его стихия, его вотчина, так что пусть командует.

— Эсминцы — выдвинуться на переднюю линию! — скомандовал он. — Эскадре — построение Внутреннего Полумесяца, ширина два километра! Флагман с эсминцами — барьеры в нижней полусфере на предельную мощность, сдерживаем врага и удерживаем его внимание на себе! Остальные — выбивайте трупов от нас и до линии укреплений! Фрегатам и всем тем, у кого имеется современная артиллерия со снарядами третьего и выше рангов — бить по вражеским чародеям и наиболее мощным тварям, остальные сосредоточитесь на рядовом мясе! Выполнять!

Через минут семь перестроение было завершено. Не идеально, конечно, да и до ровнейших, тщательно выверенных позиций, как на парадах, было далеко — но неровный полумесяц с концами по направлению к нашим соратникам на земле у нас всё же вышел. Воздушные тварь врага держались теперь на почтительном расстоянии, да и костяной дракон, пусть и периодически испускал рёв издалека, вмешиваться в происходящее не спешил. На своё счастье — мы бы тварь за несколько минут на суповой набор пустили бы.

Копьеметы давали залп за залпом, и не сказать что совсем уж бесполезно — пара канонерок рухнула вниз, а один из корветов вынужден был срочно покинуть сражение, направившись на территорию, занятую нашими. Но остальные всё же сумели сделать всё как надо — в конце концов, на подготовку и перестроение время требовалось не только нам, а наземные объекты, особенно артиллерия, передвигаются значительно медленнее. Поэтому, хоть свой маневр враги и начали сразу, как мы появились на горизонте, но мы свой выполнили намного быстрее. Копьеметы всё ещё были в процессе перегруппировки, чем Щербинин и воспользовался с полна…

— Эсминцы, огонь по тем орудиям, что ещё не успели сформировать вокруг себя защиту! — велел чародей в артефакт, отвечающий за ближнюю связь с судами эскадры. И уже затем бросил в другой, предназначенный только для экипажа «Змея». — Левый борт, отставить картечь — готовьтесь бить по координатам, что я сейчас укажу! Орудия с первого по шестое — бронебойными, шестого ранга. Остальные — фугасами, четвертого!

Ого! Интересно, какую цель столь высоко оценил наш капитан, что решил использовать аж шесть снарядов высшей категории из весьма ограниченного запаса⁈ Зачарованных сильнее снарядов в продаже просто не бывало — такие изготавливались поштучно для линкоров, у которых единственных были орудия, способные дать залп ядром, сопоставимым по ударным свойствам пусть с очень слабенькими, но чарами седьмого ранга! И даже ядра шестого уже были невероятным дефицитом, бить которыми без риска детонации снаряда или разрушения ствола могли лишь самые современные орудия! Такими обычном пользовались в столкновениях с Архимагами, другими крейсерами и прочими противниками схожей весовой категории.

Впрочем, услышав координаты и поглядев туда, я понял причины такого решения. На небольшом пологом холме в паре километров от нас собрались с полтора десятка орудий, три из которых выделялись на фоне остальных как волкодав на фоне дворняги. Вчетверо крупнее стоящих рядом образцов некромагической артиллерии, они буквально чуть светились от вложенной в них магии. Даже отсюда я, вглядевшись и внимательнее прислушавшись к своим ощущениям, ощутил опасность, исходящую от них.

Без сомнения, копья, посланные этими чудищами, способны пробить и защитные чары, и толстую, покрытую рунами листовую броню моего тяжелого крейсера. Странно, что мы их заметили только сейчас — видимо, враги пытались довести эти махины до позиций наших сухопутных товарищей под маскировочными чарами. И тогда, выждав нужный момент и увидев какого-нибудь Старшего Магистра, пришедшего где-нибудь на выручку бойцам, прикончить старшего чародея одним ударом. От которого тот при всё желании бы не сумел ни уйти, ни даже защититься…

Я и сам напрягся, готовясь в случае нужды отразить их удар. Весь холм был накрыт серьёзными защитными чарами — сегментированный купол болотно-зеленой энергии, поддерживаемый кругом из личей, питающих своей силой какого-то Старшего Магистра. Нет, для такой небольшой группы слишком сильный, слишком насыщенный барьер…

Поискав десяток секунд глазами, я увидел ещё два подобных круга, и всё встало на свои места. Явно очень ценные орудия не могли быть отправлены в относительно опасную близость к врагу без достойного сопровождения — и сейчас враги, прикрыв их, намеревались на полном серьезе попробовать ссадить с небес тяжелый крейсер.

Грянул залп — мои канониры оказались расторопнее вражеских. Первыми выстрелили шесть орудий с бронебойными, за ними, с интервалом в три секунды — все остальные. К сожалению, барьер врага выдержал большую часть нашего огня, по скоплению своеобразной вражеской техники ударило лишь десяток снарядов — из почти полусотни орудий левого борта.

Этого было слишком мало, даже несмотря на то, что все использованные снаряды были пятого ранга — то есть вторые по ценности и убойной мощи в арсеналах «Змея». Обычно-то даже крейсера стараются вести снарядами четвертого… В общем, четыре обычных орудия врага обратились в щепки, но даже то единственное из «особенных», по которому попало целых два, отделалось лишь средней тяжести повреждениями.

Капитан что-то проорал по общей связи с командой — что-то типа команды «держись», не знаю — и «Змей» дернулся в сторону, стараясь уйти с линии атаки. И частично нам это даже удалось — одиннадцать пылающих черным, длинных снаряда устремились на невероятной скорости вверх, к нам. И от четырех из них нам даже удалось увернуться, правда, не уверен, чья это в большей степени заслуга — манёвра, в последний момент предпринятого моим тяжелым крейсером, или косорукости тех, кто нацеливал копьеметы. Видимой обслуги у них не было, но какие-то эманации чего-то вроде призраков я рядом с ними ощущал.

И тем не менее, восемь снарядов угодили точно в цель. Причем все три особенных, превышающих размерами своих младших родичей раза в четыре, были в числе попавших. Барьер, почти всю ману которого направили на укрепление нижней полусферы, не выдержал — и пять копий продолжили свой полёт.

Защитить отсюда, из столь неудобной позиции, не видя глазами снарядов, было очень сложно — я видел стремительный полёт чужих снарядов на иллюзии, показывающей поле боя, а это далеко не то же самое, что своими глазами. Будь я по прежнему Старшим Магистром, я бы ничего не сумел сделать — не успел бы банально сплести заклятие в столь неудобном положении…

Но ранг Архимага — это уже последняя ступень перед выходом за грань доступного смертным магам. У них были свои особенности, отличающие их от прочих — не только возросший резерв маны и увеличенная пропускная способность её каналов.

Например скорость плетения чар. Аура становилась уже не просто отражением внутренней сути и информации о чародее, не просто органом магического восприятия, которым напрямую манипулировать чародей был почти не в состоянии, нет… Теперь в процессе плетения чар умелый, опытный и тренированный чародей седьмого способен ускорять плетение хорошо заученных им чар. И усиливать их… А так же с этого ранга банальная дальность применения магии от самого заклинателя возрастала втрое. Ну и ещё немало всего — эти преимущества, кстати, в большинстве своем не становились доступны автоматически с переходом на следующий ранг, их требовалось отдельно изучить, натренировать и освоить… И кстати говоря — именно на этом ранге отчетливее всего ощущалась между по-настоящему древними родами сильных магов, копившими знания и умения веками и тысячелетиями, от прочих. Даже от тех Великих Родов, которые возникли из дворянских Родов, а не взявших сторону царя бояр. В общем, всё это нужно было тренировать годами…

Кому-то, кто не трех с половиной вековой чародей, в прошлой жизни добравшийся до ранга Великого Мага. Я все эти плюсы и дополнительные возможности мог использовать так же естественно, как дышать. В моём случае вообще, с учетом Внутренних Печатей Хельги, оказавшихся действительно значительно более совершенной магией, нежели мои Сигилы, все эти преимущества оказались существенно сильнее, чем у прочих. Даже сильнее, чем я рассчитывал. Не зря терпел боль, когда моя невеста переделывала уже нанесенные мной Сигилы и наносила Печати на слои шестого и седьмого ранга.

В общем, я успел среагировать и выставить барьер из стихии-антагониста Тьме, что была основой магии своеобразных, здоровенных копий. На мелкие я тратиться не стал — от них в любом случае угроза минимальна. Чуть вогнутый наружу прямоугольник возник перед тремя самыми здоровенными, по шестнадцать метров в длину, снарядами. Сияя белым, ослепительным свечением и окутанный Золотыми Молниями.

Меня же самого окутали Желтые — для ускорения плетения чар. И защитные чары на основе Света, пусть далеко и не самые эффективные из доступных мне, но за неимением времени показавшимися мне лучшим выбором, успели вовремя. Все три копья дружно, одновременно ударили по моей защите — и меня тряхнуло от боли отката и злых, искусных чар, наложенных на копья-артефакты.

Откат был вызван разрушением моего барьера — все три снаряда, задержавшись лишь на миг, пробили его. Да, потратив часть ударной мощи и вложенной в них маны, да и скорость полета упала раза в два — но главное они сделали. Да ещё и неведомый гений-артефактор врага расстарался над этими порождениями сумрачного гения темной магии — мощные и очень качественные чары отслеживали поток маны того, чья магия соприкасается с этими снарядами и бьёт по нему довольно мощным проклятием. К счастью, я успел среагировать вовремя и выжег эту заразу Фиолетовыми молниями.

Три снаряда, пусть и несколько потерявшие в силе, вонзились в бок тяжелого крейсера. Навылет не прошли — но, застряв, начали распространять вокруг себя темную магию. К счастью, конкретно эти снаряды были предназначены не для борьбы с тяжелыми, закованными в зачарованную сталь воздушными судами — среди нескольких выплеснувшихся проклятий не оказалось чар коррозии или чего-то подобного, иначе пришлось бы совсем худо. Но и без того ядовитые эманации заработавших на полную катушку вражеских чар были смертельно опасны для живых людей, и уже начинали распространятся по судну.

— Монахи! — взревел Саша. — К месту удара, быстро!..

— Я разберусь с этими орудиями, — бросил я капитану. — Займитесь кем-нибудь другим. Если что — меня не ждите, в случае надобности начните отходите не раздумывая. Я выйду из боя своим ходом.

— Отлично! Только долго там не задерживайтесь — эскадра задачу выполнила, и я намерен отвести её обратно! — предупредил меня Щербинин.

Коротко кивну, я стремительно вырвался наружу, покинув капитанскую рубку. «Змей» дальше действительно справится и без меня на борту, а я что-то слишком долго прохлаждался, удовлетворившись ролью наблюдателя со стороны. Всё же врагу нашлось чем нас удивить, его орудия оказались на удивление эффективными — и это они ещё противокорабельными не заряжали. Не знаю, есть ли у них такие при себе и имеют ли они возможность их сейчас использовать, но проверять не стану… Со всеми же прочими угрозами тяжелый крейсер способен разобраться и без меня, даже с костяным драконом и окружающей его стаей горгулий — благо, он тут не один, с нами ещё и эсминцы, среди которых «Красотка», на борту которой Пётр.

Я сорвался вниз, с высоты примерно двух километров, обернувшись стремительной желтой молнией. Со стороны наверняка смотрелось эффектно — с борта могучего, закованного в сталь тяжелого крейсера протянулся вниз разряд желтого электричества, молния длиной в пару километров, на несколько мгновений связавшая парящее в воздухе судно и землю яркой нитью.

Барьер над орудиями враги восстановить не успели, и я, замедлив в последний миг своё падение и погасив почти весь набранный импульс мощной Воздушной Подушкой, мягко приземлился на ноги. Первое, что я увидел — это десятки, а то и сотни изломанных, неестественных черных теней, снующих повсюду — я оказался действительно прав, копьеметы обслуживали духи. Изломанные, исковерканные малефицизмом и некромантией, навеки привязанные к этим жутким артефактам… Не удивлюсь, если они были сотворены из тех несчастных, чьи кости пошли на создание этих конструкций.

От самих теней угрозы я не ощущал. Нет, они могли бы убить человека — какого-нибудь неодаренного без защитных талисманов и магических предметов, крестьянина например. Но не более того — у них была узкая спецификация, и сражения, особенно с магами, в неё не входило. Для этого имелись другие, куда более подготовленные кадры, специально для того и созданные…

Я ударил вокруг себя смесью Синих, Фиолетовых, Золотых и Желтых молний разом. Тщательно отмерив доли — Синих десять процентов, для нанесения ущерба физической составляющей орудий, Фиолетовых пятьдесят — обслугу и чары, нанесенные на копьеметатели, вывести из строя для меня было важнее нанесения прямого урона. Сложные чары в поле на коленке вряд-ли удастся починить, а вот обычный ущерб восполнить могут запросто. В подобном войске, да на войне, в бесхозных костях явно недостатка нет. Синие молнии вообще использовались мною сейчас лишь с одной целью — оплавить, повредить цепочки магических знаков, вырезанных на этих костях на тех участках, которые удастся лишить хотя бы на время магии Фиолетовым. Потому Синие и били в этом потоке с опозданием в секунду…

Желтых и Золотых по двадцать процентов — ровно столько, что бы усиление и ускорение чар давало максимальный эффект, не ослабляя при этом основную ударную мощь чар. Ювелирная работа, требующая громадной точности и контроля — мои Молнии очень сложны в контроле… И как я был рад, что стал полноценным Архимагом, перестав использовать этот ранг лишь под всякого рода допингами! Временные усиления давали слишком куцый, слишком обрезанный арсенал преимуществ этой ступени магической силы…

Теперь я мог распределять в своих чарах силу молний не так грубо, на глазок, как раньше. До идеала тоже было ещё далеко — пока я мог оперировать лишь десятками процентов. Двадцать, тридцать, сорок… Никаких тринадцать и двадцать семь, скажем. Для этого ещё нужно практиковаться, но даже так мои чары стали намного эффективнее.

Поток молний омыл всё в радиусе нескольких сотен метров. Тени сгорали молча, без единого звука, уходя на ту сторону бытия практически безболезненно — это всё, что я мог сделать для несчастных, ставших жертвой некромантов. Вот только, к сожалению, моя главная цель пострадала значительно меньше, чем я рассчитывал…

Заклятие, что я сейчас использовалось, звалось Кольцом Рауданта — в честь Великого Мага, жившего в давние времена. Я скопировал доставшееся мне заклинание, а затем глубоко его переработал под себя и очень сильно изменил в нём многие элементы, сделав это частью своей Личной Магии. По сути, от изначального заклинания тут оставалось лишь процентов двадцать — но я всё равно решил сохранить старое название. Раудант, чье настоящее имя не сохранилось, и до моего времени дошло лишь это его прозвище, означавшее на одном из уже мертвых языков Играющий с Молниями, был одним из моих любимых исторических персонажей древнего эпоса. А эти чары я подсмотрел в одном из немногих кристаллов памяти, дошедших до моих дней, где была показана одна из его битв…

В общем, кольцо Рауданта — вполне себе чары седьмого ранга, притом далеко не самые слабые. Не сильнейшие тоже, но тем не менее чуть выше среднего по моим меркам. И сил я вложил в них немало — десятую часть своего нового резерва. По идее, здесь всё должно было обернуться пеплом — и простые копьеметы действительно прекратили свое существование, но вот тройка монстров к чисто магической атаке оказалась довольно устойчива. Да, обуглились, да, поврежденный ещё залпом со «Змея» пострадал больше прочих — но тем не менее было очевидно, что ремонту эти отвратительные порождения Циньских некромантов вполне себе подлежат. Даже письмена, на них нанесенные, по большей части почти не пострадали!

Однако второй удар, уже более концентрированный, мне нанести не дали. Со всех сторон ко мне устремилось с десяток высоких, крепких фигур, закованных в тяжелые доспехи, характерные для Цинь, а не Европы и даже Российской Империи, исписанные иероглифами и до краев наполненные маной. Кто бы не командовал нежитью, он умел реагировать быстро и четко, а главное правильно — не отправил мне под меч всякую шушеру, что мне на один плевок и потому не сможет отвлечь меня от плетения чар, а сразу послал элиту. Вернее, не послал — это была специально оставленная здесь засада, на случай если найдутся дураки, что рискнут полезть к орудиям лично.

Одиннадцать высоких, под два двадцать, рыцаря смерти были далеко не слабейшими представителями своего вида уровня каких-то Адептов. Два здоровяка около шестого ранга, судя по ауре, объему маны и физическим показателям, и девять пятого.

К счастью, в вопросах войны и боевых действий я человек в обеих своих жизнях педантичный и относящийся к ним предельно серьёзно. Так что я, в отличии от многих аристократов, носил броню даже в моменты относительно мирной обстановке, а с мечом расставался лишь в кровати. Поэтому и здесь я оказался отнюдь не так беспомощен, как хотелось бы врагу…

Объятый Желтыми Молниями, я использовал всю доступную мне скорость. Меч Простолюдина не просто выпорхнул из моих ножен — он вылетел стремительной вспышкой, размытым, неразличимым глазу пятно. Сам я тоже на месте не стоял — едва ощутив, что ко мне бросились враги, я сорвался с места.

Танец клинков, бешеная круговерть обменов ударами — всё это закрутило меня, закружило, подхватив бурным потоком. Цель мёртвых воителей была проста и очевидна — своим бешеным натиском не дать мне даже кратчайшего мига на подготовку чар, сковать меня боем и заставить оставаться на одном месте. Это была их задача минимум — в целом-то, думаю, командиры Цинь считали, что не успевшего прибегнуть к новым чарам мага сомнут этой атакой или как минимум сильно ранят. Напали-то рыцари лишь после того, как я применил свои чары, выгадав самый удобный момент — в промежутке между окончанием одного заклятия и до того, как было сплетено следующее…

В общем, и задумка, и её воплощение в реальность были выше всяких похвал. Твёрдая пятерка, не меньше — того же Петра эти молодцы бы сейчас нашинковали. Мой друг был не слишком с мечом и иными орудиями ближнего боя, как и многие другие старшие чародеи полагая, что высокоранговым магам подобное ненужно. Лишь разве что если в оружии содержаться мощные чары… В общем, пренебрегали очень многие с ранга Младшего Магистра, а то и Мастера, тренировками с разного рода колюще, режуще, дробящими и иными видами (кому какой по душе) оружия, высокомерно полагая, что им хватит одной лишь магии…

Вот только сегодня рыцарям смерти и тому умнику, что решил подстраховаться и устроить здесь засаду, сильно не повезло. Они нарвались на меня — а я, если говорить серьёзно, почти не видел под этим небом тех, кто способен сойтись со мной в бою на мечах. Лишь моего верного сорса с чудовищным бойцовским талантом. Он, кстати, как и его возлюбленная-нолдийка, сейчас где-то там, сражается на линии обороны — мы высадили пешие войска и большую часть абордажных команд с крупных судов ещё когда только подлетели к полю боя.

В общем, я выдержал их первый, самый мощный и сокрушительный натиск. Это было сложно, очень сложно — действующие слаженно противники, чьи физические показатели были выше чем у большинства Архимагов — даже у самых слабых они были на уровне среднего Архимага, что уж говорить о двойке их предводителей) — вот только я был ещё быстрее, сильнее, и что самое главное — искуснее, как мечник.

А ещё их натиск никак не мог помешать мне плести чары. Мне не требовалось отдельно фокусироваться на мече и даже своих врагах = моя аура улавливала каждое, даже самое мелкое и незначительное движение на полсотни шагов вокруг меня, а тренированное тело, в котором я давно пробудил все рефлексы бойца, доставшиеся мне от прошлой жизни, само спокойно и уверенно вело бой.

Я словно разделился на две половины, два отдельных разума — и это было нечто большее, чем просто деление сознания на несколько потоков, как я делал это для плетения сложных чар. Это было нечто более глубокое и фундаментальное — у меня ненадолго возникло два полноценных Я.

Я-мечник, спокойно и хладнокровно начавший теснить рыцарей смерти, и Я-маг, что пусть быстро, но без лишней спешки и ненужной суеты плёл следующие чары — тройку уцелевших гигантских копьеметов вовсю утаскивала набежавшая нежить, а три круга с некромантами и личами уже готовились нанести удар.

Мой клинок отнял подобие жизни у первого из рыцарей. Меч Простолюдина засиял новой, недавно обретенной способность — вспыхнул белым пламенем, и Я-мечник, в очередной раз отразив все атаки и увернувшись от части из них, пошёл в наступление. Секунда, вторая, ещё полсекунды — и разрубленный пополам от левого плеча до правого бедра враг опадает на землю, загоревшись белым пламенем. Сверхживучий рыцарь, в обычной ситуации, уже стоял бы на ногах через пару секунд — подобные ранения для него не опасней комариного укуса. Вот только у Меча Простолюдина на этот счет было своё мнение — и вот уже могучее порождение Магии Смерти корчится, умирая в снежно-белом огне.

В этот же миг обрушивается моё заклятие. Копьметатели уносят, но уносят слишком медленно, и к ним я ещё успею вернуться — поэтому, резко отскочив и вытянув в сторону уволакиваемых орудий свободную руку, я прождал короткое мгновение. За которое два из трёх кругов врага успели перенаправить свои чары на защиту орудий — а мой удар в виде громадного, переполненного сочетанием Магии Света и Синих Молний залпа конусообразно расширяющегося луча света ударил в одну из кучек вражеских магов. Самую большую и на мой взгляд опасную — ибо они единственные решили не отвлекаться ни на что и в первую очередь устранить главную угрозу. В общем, оказались самыми умными… Посмертно. Хотя и не уверен, что такое можно говорить в отношении и без того мертвых личей — но вот о главе их круга, вполне себе живом человеке-некроманте, точно можно. А мой луч улетел далеко, на сотни метров выжигая всю нежить, что была за попавшим под удар кругом… Всё же я рассчитывал, что те успеют поставить защиту, и потому маны вложил в удар от души.

Попутно мои чары уничтожили ещё тройку рыцарей смерти, и против меня остались лишь семь рыцарей, два десятка личей и два некроманта. Мертвецы, как им и положено, не выказали никакого страха или сомнений, сразу кинувшись в бой… И окажись их живые хозяева столь же тверды духом, возможно, у них бы и получилось меня отогнать.

Но подвели не мертвые. Подвели живые — оба некроманта, не сговариваясь, бросились прочь, и круги магов распались. А по одиночке личи своей магией не были для меня угрозой. В итоге ещё три удара боевой магии, после которой на полкилометра от меня не осталось ни одной твари — и я, вновь окутавшись разрядами Желтых Молний, полетел прочь. Туда, где стоял передний край нашей обороны и куда уже потихоньку летела наша эскадра…