Versipellis

Глава 13. Цикличное былое

Брут заканчивал мыть полы в отделении, когда город уже погружался сумрак. Суточная смена вымотала его, но он и не думал оставаться в общежитии. Оборотни третьей ступени вольны покидать место адаптации трижды в месяц вне работы и он планировал этой ночью воспользоваться своим правом. Вожак всегда жил по совести, а точнее — соблюдал закон. В лесах это были уклады стаи, но семь лет назад он принял порядки "Новой политики". Наспех собрав сумку, волк выехал на другой конец ветки метрополитена — туда, где его ждала жена Ева. На выходе с конечной станции у него проверили лицензию, как в бумажном виде, который Брут всегда носил с собой, так и по штрих-коду, открывающему досье. Репутация его была безупречна и, увидев это, полицейский скомкано, но доброжелательно посоветовал далеко не уезжать от места проживания. Он сразу понял, что речь об изоляции — в больнице уже шептались об этом.

Оборотень встретила его с, до боли понурым, выражением лица. Она не спала несколько дней и под её глазами залегли черные круги. Ни сказав друг другу ни слова, они прошли на кухню. Когда вожак закончил ужинать, Ева хрипло спросила:

— Где он?

— У Армана, — сказал Брут и голос его был бесцветен, лишён всякой интонации

Волчица, услышав слова мужа, осела на стул, сжав пальцами переносицу.

— И что с ним будет?

— Не знаю. Брат обещал для них прикрытие и надлежащие условия.

— Для них? — спросила оборотень, уже понимая, какой будет ответ.

— Да. Сын выкрал девчонку.

Они одновременно встали и замерли, смотря друг другу в глаза. Ева заламывал руки, а Брут стоял неподвижно, словно на плацу. Через несколько секунд волк развернулся и большими шагами направился в спальню. Тогда он услышал, брошенную ему вдогонку, фразу:

— Теперь нас убьют?

Но ответить ему было нечего. Он не знал, что их ждёт. Вожак расслабился, успешно сыграв свою партию и даже не заметил, как оказался между двух огней, между двух миров. А на кону — жизнь всей семьи.

За городом, несколькими часами ранее…

Мы бежали, не оборачиваясь. Даже если нас и заметили, а не увидеть двухметрового оборотня, несущего на руках девушку, могли только полные кретины, то не успеют нагнать. Получить серебряную пулю или магический луч в спину тоже было не самой приятной перспективой, но иного выхода не было. Сухая трава била меня по морде и застревала в густой черной шерсти, но я был рад не чувствовать того изнеможения, которое сохранялось после пытки и взрыва рубинового амулета. Теперь я был в строю.

Когда мы, в один бросок, пересекли добрых пять километров, Фред затормозил, воплотился человеком и подал сигнал делать также. Мы шли на безопасном расстоянии от дороги, тихо переговариваясь. Новые знакомые уверенно вели нашу группу в, едва-ли знакомые мне, места. Это были фермы.

— Алекс, — обратился ко мне, несколько смущённо, Арес. — Ты тоже участвовал в рейдах? На допросе ты говорил, что был волчонком, но вдруг…

— Нет, слишком мал был, — без колебаний ответил я. — Брат ходил, родители. А я ждал в общем убежище.

— Каком убежище?

— Общем. Где пережидали другие стаи после своих рейдов. У нас небольшая семья, оставить щенка было не на кого. А ты…

— Нет. Отец отказался участвовать в сопротивлении. Мы бежали от пожаров, — холодно ответил альфа. — Долго бежали. А потом родители сказали сдаваться.

— Я даже не удивлен, что ты сын вожака, — улыбнулся я, переводя тему. — Наверное, сразу понял.

— Да? — удивился Арес и отвёл взгляд, что явно говорило о невзаимности этого осознания в отношении меня.

Виктория, шедшая ранее позади, поравнялись со мной и выпалила:

— Моя семья тоже была с Либером. Я узнала, что отец погиб, когда уже была в адаптационном центре на первой ступени.

— П-прости, — не нашелся я, что ещё ответить.

— Я понимаю, что ты ни при чём, — улыбнулась она. — И отец твой тоже. Тогда я злилась, честно, долго злилась. На сопротивление, на людей, на отца. Но поняла, что это был его выбор. И знаешь, Алекс, — она с теплотой положила руку мне на плечо. — Я рада, что протест возрождается. И что именно ты берешь его в руки. Теперь у меня будет возможность не оставаться в стороне.

Поддержка девушки удивительным образом ободрила меня. Арес же лишь скривился, покачав головой. Ещё в логове отступников я уловил его настроения: он готов принять любую свою участь, но сам факт решения, принятого за него, тяготил волка. И в моих силах было заполучить его доверие. Тогда, возможно, мы вместе сможем играть свою партию, независимо от влияния Армана. Хотя, может я и неправ, и благосклонность старейшины не имеет двойного дна — мне помогут также, как и помогали ранее. Но что-то внутри противилось этому суждению.

Ферма, по которой мы пробирались, была разрушена практически до основания. Закат окрасил обломки сараев и хлевов в багряный — цвет крови, которая лилась здесь долгие месяцы. Под ногами изредка с жутким треском ломались кости. Я не смотрел вниз, я боялся увидеть там останки оборотней или людей, но знал, чувствовал что многие жизни завершились в бою на этом самом месте. Казалось, я мог услышать вой и ор, почувствовать запах пороха и гари, увидеть, словно наяву, как волки растерзывали скот, фермеров и их семьи, безжалостно, не ради еды, а для устрашения, числа убитых; как быки вспарывали им рогами брюхи и другие, видя это, с неукротимой яростью бросались в атаку; как плоть оборотней пронизывалась пулями, валящими их навзничь; и как с деревьев слетали птицы, услышав крики боли и отчаяния тех, кто выжил в этой мясорубке, и не важно, кому они принадлежали — людям или волкам. Я не хотел воочию узреть эту картину. Не хотел новой войны. Но для того, чтобы всё было иначе, мне нельзя было растрачивать время на глупую беготню по задворкам города.

— Говоришь, как истинный альфа, — восхитилась Клер без иронии.

Я понял, что произнес мысли вслух. Но мое лицо, вопреки ожиданиям, не залилось краской, а кончики пальцев не стал покалывать стыд. Кивнув, я распробовал это слово, такое далёкое, несоразмерно огромное, но, вместе с тем, такое явное, ощутимое: "Альфа".

Вернулись в здание бизнес центра мы на машине Армана. День казался потраченным попусту, но пока не ночь. На нее у меня были большие планы и в них ключевую роль играли Арес и Виктория.

В то же время, на юге города…

Брут лежал на кровати и перебирал в пальцах бахрому покрывала, Ева, свернувшись рядом, мирно посапывала. Он ждал. Ждал того, что в любой момент в квартиру ворвутся и уволокут его в тонированный автомобиль, что нацепят неизвестные ему амулеты и начнут пытать, что Себула собственноручно оторвёт ему голову — образы смешивались в кашу и вызывали тремор у престарелого оборотня. И, самое главное — ему не скрыться, а представляемый ужасающий сценарий казался лишь вопросом времени. Тогда, когда он пошел на сделку, когда пожал руку тому, кого хотел растерзать весь его вид, он и вообразить не мог того, что эта история получит новый виток, а потом и ещё один. И именно тогда он получил первое и единственное письмо от старшего брата: "И я ещё предатель?".

Не в силах больше бороться с бессонницей и навязчивыми мыслями, оборотень встал и прошёлся по пустой квартире. Ева переехала недавно, прорвавшись на четвертую ступень, и очень дорожила этой бедной коробкой на окраине. "В то время как Арман ни перед кем не пресмыкался, ни дня не облучался амулетами и наслаждался жизнью, как боров в грязи" — подумал Брут, рассматривая своё отражение в зеркале. Его лицо покрылось паутиной морщин, а веки оплыли от постоянного яркого света в больнице. На сильных руках виднелись заживающие царапины и следы укусов, костяшки были сбиты. Но кое-что всегда оставалось незамеченным в человеческом воплощении, а в волчьем скрывалось за густой шерстью. Спина оборотня была исполосована рубцами, уродливыми бугристыми шрамами — напоминанием о том, чем карается неповиновение. Когда министр "Новой политики" развернул кампанию по вырубке лесов, когда разгорелись пожары и начало зарождаться сопротивление, он был не единственным, к кому прислали "гонца". Это был пойманный и истерзанный до свисающих шматков плоти подросток, успевший сказать фразу, навсегда изменившую его жизнь: "Машина у ветряков. Переговоры…". Щенок умер на его руках, но, вопреки другим вожакам, это не распалило в нем злобу, лишь страх. И он пришел. Сам, без, как тогда думал, свидетелей и добровольно. Но это не избавило его от того, чтобы быть пристегнутым к батареи в замызганном подвале. А когда его достаточно "обработали", пришел и сам Себула. Этот человек отличался удивительным безразличием к антуражу вокруг и, как стало понятно потом, любил пытки в каждой их мелочи, вплоть до запаха мочи того, кто не выдержал ударов дубинками и воздействия магией. В этом было что-то маниакальное — Брут видел таких пациентов и не ошибся бы, реши он поставить государственному лицу диагноз. "Понимаешь, за что?" — услышал тогда волк сквозь пелену боли. "Это потому что пришел не в тот же день. Послание было доставлено ещё вчера".

В тот вечер он понял, что лучше бы подох, как сотни других оборотней, в сельскохозяйственных угодьях. Брут принял правила игры и пообещал привести как можно больше собратьев в город. Но не смог. Только из-за семьи, только потому что он — альфа, он не жался по углам в адаптационном центре от животного страха, что за ним придут. Он боялся каждого шороха, но закрывал собой сына и его избранницу, чтобы в них не прилетела шальная пуля веселящихся надзирателей. Тогда они ещё жили в огромном, выстланном стальными листами, помещении. Все вместе — сотни волков на одном холодному полу, месяцами. А потом Виктория узнала о смерти отца, начала кидаться на людей, истерить, рвать на себе волосы. И Арес, сам не осознавая, на что идёт, принял удар наказания на себя. Ему вырезали магическим лучом кусок мяса на бедре, выбили несколько зубов и прожгли ногти. Раны покрывались пылью и грязью, гнили и разрастались буграми на теле, но он выстоял. А Брут возненавидел девчонку. Уже не просто недолюбливал, а хотел ей тех же мучений, что испытал его единственный наследник. И когда за ним пришли, когда министр сказал выплатить долг, он не на минуту не сомневался в своем решении. "Боль за самку утихает, бледнеет, растворяется во времени, но боль родителя за своего ребенка всегда будет гореть огнем" — говорил он сам себе все эти годы, выверяя каждое слово.

Ранее, в офисе федеральной службы контроля…

Агент выложил доказательства. Всё было проверено "от и до" и он, подталкивая стажёра ближе к столу начальника, стоял, гордо выпятив грудь.

— То есть, вы подозреваете оперуполномоченного Ареса четвертой ступени адаптации, я правильно понял?

— Так точно. Иного и быть не может.

— Хорошо-хорошо… — начальник группы агентов забарабанил пальцами по столу. — Всё, в целом, сходится: он замел следы энергией Алекса и устроил побег в тот момент, когда я должен был надевать на всех служащих браслеты, — рассуждал он вслух. — Но потом есть несостыковка.

— Какая? — изумился агент и нервно затеребил ремень обвеса.

— В доме министра также идёт след Алекса. Но вот на минералах убитого мага и вообще всего конвойного автомобиля нет иных энергий, а случилось это раньше. Не мог же он сам в том-то состоянии всех замочить и скрыться после взрыва установки рубинов? Я сам вел допрос — после такого не скачут по лесам.

— Не мог, — повесил голову стажёр.

— Значит ищите лучше, — гаркнул начальник, собирая бумаги, разложенные по столу. — Я Леонарду не могу предоставить ваши гадания. Что вы, что другие группы, тащите мне свои фантасмагории из которых я должен по крупицам собирать пользу для следствия.

Он резко сунул стопку задокументированных доказательств агенту и жестом показал на дверь. Когда кабинет опустел, начальник достал из ящика цветастую схему, принялся водить по ней пальцем, бормоча: "Тут выродки, тут полиция с щитами, тут мы с оружием, установка позади, на крыше…".

В логове отступников ночью…

Арес сидел на полу и копался в очередной папке. В одну стопку отправлялись полезные данные, в другую — мусор. "Революции раннего средневековья", "Модели спонсорства независимых СМИ", "Экономический форум (последний год)" и ещё многое сразу же летело во вторую. Рядом сидела Виктория, она старалась вчитываться в бесконечные бумаги, что-то помечала в листок и кое-как разобрала свою первую полку. Алекс же пропал на час в коридорах с ещё одной дверью на кодовом замке. Стоило им избавиться от присутствия дяди, как он тут же отвёл оборотней в сторону и, сбиваясь с мысли на мысль, попросил их перебрать всё, что есть в общей зоне. Как показали последние часы — были там бесполезные распечатки в неописуемом количестве. Даже многообещающий шкаф, где каждая папка была помечена аббревиатурой "ФСК" не произвела особого впечатления: многие разработки были устаревшими, о каких-то и так известно всем, что-то было лишь фантазиями, публикуемыми в пропагандистских газетах.

Без особых надежд открывая очередную папку, Арес чуть было не поперхнулся, резко встал и заозирался по сторонам.

— Ты чего? — встревожилась девушка, поглядывая то на него, то на, спящих рядом, волков.

— Арман — гнида, — процедил он сквозь зубы и бросил ей на стол файл. — Я скопировал твое дело на флешку, она была в сумке. Этот старый хрыч копался в моих вещах! И не просто копался, а ещё и не поленился, черт его, открыть, напечатать и заботливо поместить на свой алтарь макулатуры!

Пока он говорил, ярость, обуявшая его, чуть подутихла. Виктория прочла дело № 155 о своей пропаже без особого интереса, будто ужасное прошлое не закончилось каких-то два дня назад, а было уже ею давно забыто и безразлично.

— А что это? — спросила она, ткнув тонким пальцем между строк.

Альфа пригляделся: это были пометки. Мелкий почерк, сливающий слова воедино — стиль Армана.

— "Фальсификация на день раньше", — прочитал он медленно. — "Свидетели в центре?". Тут дальше не вижу…

— Там поверх "обнародовать" он вывел: "козырь", — с грусной улыбкый сказала девушка. — Понимаешь? Он знал точно, когда меня похитили. Хотел придать огласке, видимо, чтобы оборотни взбунтовались, но понял, что это слишком мелкий повод и решил приберечь.

Арес не верил своим глазам. Такой цинизм был, как ему казалось, за гранью даже для дяди предателя. И, что самое главное — он всё знал. Арман не просто разыгрывал спектакль: смесь из альтруизма и благих намерений, которыми прикрывал использование чужих жизней в своих целях, он смотрел как они, словно лабораторные крысы, бегают по, лабиринту и съедают крупицы, такой желанной ими информации, уползая всё дальше от выхода. "А ведь есть и другие оборотни. Каждый со своей незавидной судьбой. Кого ещё он приберег и бросит в жернова, когда ему заблагорассудится? Чего он этим хочет добиться?".

Волк не успел обдумать свои же вопросы, в дверях показался Алекс. Он тяжело дышал, держа в руках маленький пожелтевший обрывок бумаги. Показав жестом, что нужно следовать за ним, оборотень быстрым шагом спустился по лестнице.

— Тут есть скважина. Её прикрывала крышка экрана, — бормотал он, показывая им на электронной механизм замка, который держался лишь на нескольких проводах. — На случай, если код забудет. Я обыскал тут всё, — он окинул взглядом трубы и щели, что покрывали паутиной стену. — И нашел это.

Арес взял у него из рук листок. Всё происходящее напоминало ему компьютерную игру, в которую играл один из следователей на рабочем ноутбуке: найди подсказку, расшифруй, перетяни мышкой на нужный объект, получи ещё одну загадку. Всё тем же почерком было нацарапано одно лишь слово: "брат".

— То есть ключ у Брута? — холодно спросила Виктория, стоявшая рядом.

— Нет, — отрезал альфа. — Они не общались всё это время. Я уверен.

— Ну, значит он в месте, которое связано с твоим отцом, — восстанавливая дыхание, сказал Алекс. — И точно здесь. Не стал бы Арман, в случае чего, ехать на другой конец города. А возможно и не ключ вовсе, а сам код.

Все замолчали, понимая, что сейчас решить эту задачу им не под силу. Когда бета спросил об успехах соратников, те показали ему дело Виктории. Теперь каждый из них убедился в том, что нет за старейшиной и основателем "АО КредитЛунБанка" честности. Начинать свою игру было страшно, но необходимо — иначе им не достичь собственных целей. Когда все ночные разрушения шкафов были устранены, Алекс подошёл к оборотням и спросил напрямую:

— Вы со мной? — и тут же принялся оправдываться. — Я понимаю, что вам это всё не надо. Что можно было бы просто сбежать…

— Нет, — перебил его Арес. — Я обещал помочь и помогу. А с дядей у меня будут свои счёты, — он чуть помолчал и добавил. — Он знал правду.

— Я тоже с тобой, — ответила девушка. — Если вы не посчитаете меня балластом, конечно. Просто… Нет, скажу, — одергивая саму себя, говорила она. — Просто я хочу смерти этому подонку министру. И если чем-то могу помочь — я это сделаю.

Они стояли друг напротив друга. Каждый со своей болью. Каждый со своей целью. Перемены, честь и отмщение.

В офисе федеральной службы контроля…

Стажёр ковырял вилкой остывший ужин в контейнере. Уже давно перевалило за полночь, но работа сутки через двое вынуждала его пригвоздить себя к выделенному рабочему месту.

— И всё-таки, — сказал он в пустоту. — Я уверен, что там кто-то был.

— Не мели пурги, — ответил старший коллега, медитируя на работающую кофеварку. — Показалось. Закат, тени там всякие.

— Мужик, да, ты-то откуда знаешь? Ты спал, пока я вёл.

— Не спал, а восстанавливался, — буркнул тот, ставя на стол чашку ароматного напитка. — Сам бы попробовал столько животной энергии через себя провести.

— Я пробовал. И я уверен, что там кто-то был, — прошипел стажёр, но его слова остались без ответа.

Сделав ещё одно усилие над собой, он отставил остывшие безвкусные макароны и уставился на экран монитора. В реальном времени на карте высвечивались новые и новые отметки о найденной энергии оборотня Алекса.

В то же время, на юге города…

Ева перевернулась на другой бок. Протянув лапу, в попытке нащупать тело мужа, она почувствовала лишь в пустоту. Брута рядом не было, но в ванной горел свет. Пощурившись, волчица привстала и намеревалась пойти к нему, но её внимание привлекла записная книжка на прикроватной тумбе. Он всегда её возил с собой, в этом не было ничего особенного. Но сейчас из нее выглядывал листок. Воровато озираясь, оборотень приняла промежуточную форму и тихо вытащила находку. Там был написан адрес. По коридору послышались приближающие шаги и Ева мигом вернула все на свои места, напуская на себя сонный вид. Когда они снова были рядом друг с другом, она, борясь с подступающей дремотой, повторяла про себя: "18:00, Зелёная улица, дом 15, через офис 3, помещение 8. 18:00, Зелёная улица, дом 15…".