Весь мир – театр. А люди?.. (СИ)

Глава 19

К Королевской канцелярии Джим подвез меня почти вовремя. Было без пяти двенадцать. Но… Пока я объясняла свой вызов караульному офицеру, пока он сверялся со списками, пока проводил меня на нужный этаж и к нужному кабинету — время ушло. И, по всему выходило, что я опоздала, а опаздывать я не любила. Поэтому, толком не расслышав, что мне сказал караульный офицер, я влетела в кабинет со словами:

— Приношу свои глубочайшие извинения. Я не виновата, ваша светлость. Я приехала вовремя, просто у вас очень нерасторопны подчиненные, а вы можете подумать, что я опоздала.

Выпалив все это одним махом, я поняла, что говорю в пустоту. Я растерянно огляделась. В правом углу, у большого шкафа с множеством папок стоял тщедушный молодой человек.

Когда я влетела в кабинет, он, видимо, пытался положить стопку бумаг на верхнюю полку. Не ожидав от посетителя такого напора, он оглянулся, и его взгляд уперся в мой выдающийся бюст. Челюсть у молодого человека отвисла, глаза вылезли из орбит, скорее всего от испуга, и он выронил из рук всю свою многострадальную стопку. Бумаги разлетелись как птицы в разные стороны.

— Э-э-э-э-э, — проблеял он с открытым ртом, выпучив глаза.

М-да, вот тебе и герцог! Разочаровал. Впрочем, я подавила сожалеющий вздох, улыбнулась глухонемому страдальцу, поддала в голос очаровательной хрипотцы и, подойдя к нему ближе, выдохнула почти в самое лицо:

— Добрый день, герцог. Я Диана ле Мор. Я приехала по вашему приглашению.

— О-о-о-о-о-о, — снова выдохнуло это недоразумение с выпученными глазами.

Послушав, как он красиво произносит гласные буквы, и, не дождавшись более ничего членораздельного, я сама предложила:

— Мне, наверное, нужно будет вам все подробно рассказать о графе ле Мор? Вы позволите, я присяду?

— А-а-а-а-а-а-, продолжал тянуть этот невменяемый.

Я стояла и улыбалась, дожидаясь, когда уже он сможет хоть что-то внятно произнести. Молодой человек покрылся красными пятнами, хватал ртом воздух и никак не мог нормально вздохнуть. Улыбаясь, как можно очаровательнее, я вопросительно смотрела на него.

— Вы позволите мне присесть, или мы будем беседовать стоя?

— Да-а-аа, — наконец, выдохнул он. — Приса-а-а-а-живайтесь.

Я подошла к столу, на котором царил идеальный порядок, опустилась в кресло для посетителей, подняла брови и спросила:

— Вы так и будете стоять?

— Я-я-я-я-я… — опять стал вспоминать гласные буквы мой собеседник.

Ну что ты будешь делать? Время идет, действие «Чар» постепенно ослабевает, а мы даже еще не обменялись членораздельными фразами. Мне не хотелось бы тут грохнуться в обморок. Надо как-то привести в чувство этого, прости господи, мужчину. Я опять мило улыбнулась:

— Мне очень приятно познакомиться с вами, ваша светлость. Я дочь графа ле Факсс. Папенька много хорошего рассказывал мне о вас. У меня даже письмо от него имеется, в котором он советовал мне обращаться прямо к вам, в случае, если у меня случатся какие-либо неприятности. Видимо, этот день настал.

Я стала вытаскивать из сумочки папенькино письмо. Молодой человек мало— помалу уже пришел в себя, ибо смог, наконец, выдавить из себя целую фразу:

— Приятно познакомиться с вами, ваше сиятельство. Прошу простить за беспорядок, — он обвел рукой разбросанные бумаги. — Сейчас я все соберу.

Он опустился на колени. Странный какой-то! Или он думает, что я буду ему помогать? Я гордо выпрямила спину. Как сами понимаете, мое г-мм… украшение, стало еще «краше». Молодой человек застонал и … снова рассыпал уже почти собранную стопку. В этот момент дверь отворилась, и быстрой походкой в кабинет вошел… Финк — собственной персоной.

Я страдальчески сморщилась. Этак он мне весь разговор с герцогом испортит. Откуда взялся, спрашивается? Как загулявший муж, видимо, пришел под утро, а Хантер его просветил, где я, и он кинулся меня догонять.

Ладно, не будем устраивать милых семейных сцен перед титулованной особой, тем более, что мне надо покончить с этим, как можно скорее. Если снова будет сильный откат, то мне лучше лежать дома в своей постели. Поэтому, я вскочила с кресла и с широкой улыбкой направилась в сторону Родстера, оглядываясь на застывшего на месте герцога, и дружески подмигивая ему:

— Ваша светлость, господин Финк уже уходит. У нас с ним …э-э-э, — теперь уже я стала заикаться, не зная, как объяснить лэ Вель свое знакомство с актером, — дела…, о которых я пока не могу рассказать вам.

Я надула губки, похлопала ресницами и выпятила вперед свой главный аргумент. Финк, с интересом рассматривая мое внезапно выросшее сокровище, окидывал меня веселым взглядом. Взгляд этот, плавно скользивший по моей фигуре, поднялся к моему лицу и, внезапно, помрачнел. Родстер схватил меня за локоть и потащил в сторону кресла. Кинув меня в него, он зашипел:

— Опять «Чары»? Безмозглое вы создание. Я же предупреждал вас, чтобы вы больше не смели…

— Но, но, господин Финк. Что вы себе позволяете? Что подумает его светлость?

Я перевела взгляд на вмиг побледневшего молодого человека. Нет, он наверно, точно заика. Потому что, снова принялся блеять:

— Ваша — а-а — а све — е -е— етлость, я ничего не гово-о-о-орил. Гра-а-а-а-афиня сама-а-а-а…

— Можете быть свободны, Арчи. Я вижу, что вы пережили истинное потрясение. Графиня умеет удивлять.

Вот тут у меня округлился рот, и я готова была сама блеять, как ранее это демонстрировал молодой человек.

Арчи, выскользнул из кабинета, так и не поставив бумаги на место в шкаф, он унес их с собой под мышкой. М-да, впечатлительный молодой человек!

О чем это я? Моя главная проблема развалилась в кресле напротив меня и ехидно улыбалась. Я строго свела брови, подняла голову, снова гордо выпрямилась (понимаю, что мой наращенный бюст только смешит собеседника, но не поддаюсь на провокацию) и холодно (как можно холоднее — играю владычицу Северных льдов) произношу:

— Так, вы, как я поняла, и есть таинственный герцог лэ Вель, Главный Советник короля, никем невидимый и неслышимый?

— Невидимость и неслышимость — это было одним из моих условий служения Его Величеству.

— Вы ставили условия королю? — я распахнула глаза. — И он не сгноил вас после этого в темнице?

— Нет. Как ни странно, король любит своего старшего брата.

Я стала хватать ртом воздух. Король брат герцога, тьфу, Финка, тьфу, герцога, конечно же.

— Когда мы обменивались с вами «воспоминаниями», общую их канву я вам рассказал верно. Нестыковки только в именах и титулах. Я внебрачный сын нашего покойного короля, а с нынешним Его величеством мы воспитывались вместе. И он, приревновав меня к своей будущей жене, выгонял, в свое время, из дворца, оставив практически без ничего — все, как я вам и рассказывал. И в театр я пошел сначала от отчаяния, просто случилась череда презабавных совпадений. Я вам тогда в «Золотой Орхидее» поведал о себе правдивую историю, Диана, чего не скажешь о вас, интриганка вы этакая.

— Я что, должна была выложить о себе все первому встречному?

— Гм, логично. А потом, когда попали в такое двусмысленное положение? Вы могли бы мне все рассказать— и о папеньке, и о ваших секретах…

— Ну, и чем мне мог помочь актер Финк?

— Тоже, логично. В логике вам не откажешь. А зачем вы сегодня так «расфуфырились», ведь вы же не знали, кто такой герцог лэ Вель? Кого собрались соблазнять, маленькая негодница?

— Никого я не собралась соблазнять, просто плохо спала эту ночь, не идти же мне в присутственное место не в форме?

— Н-да, формы вы себе вырастили, конечно…. Я никогда не видел своего помощника Арчи в таком невменяемом состоянии.

— А он, действительно, заикается? — не смогла я удержаться от любопытства.

— С утра еще был здоров и красноречив. Полчаса слушал его монолог о необходимости повысить налоги. И тут — такой конфуз, — Финк, тьфу ты, герцог явно развлекался.

Я решила прояснить этот вопрос:

— И как же мне теперь называть вас, ваша светлость?

— А ничего не поменялось, я вам и здесь не солгал. Мое полное имя — герцог Джонатан Родстер лэ Вель. Можете по-прежнему называть меня Род, мне это нравится.

— Ну, уж нет. По правилам, так по правилам. Вот Аманда и Беллин удивятся, когда я назову вас: «ваша светлость Джонатан Родстер лэ Вель».

— Решили шантажировать меня? Я не собираюсь уходить из театра. Хотелось бы там остаться в прежнем статусе— просто Родстер Финк.

— Но, если вы пользуетесь такой властью, почему бы не отменить старый закон и не ввести новый?

— А кому это нужно? Аристократы не стремятся стать актерами. У нас в королевстве уже давно устоялось мнение, что на сцене играют опустившиеся люди — бандиты, алкоголики и шлюхи. В этом вопросе, конечно, церковь постаралась. Я бы, может, и создал новый закон, только не для кого. Вы и я — вот двое отщепенцев, которые думают в разрез сложившегося мнения, и по таким пустякам я не собираюсь ссориться с Его Высокопреосвященством, мы и так с ним в постоянной конфронтации. Лучше скажите мне, как давно вы выпили «Чары»? Сил, конечно, требуется не очень много для поддержания вашей же внешности, это не преображение, но не хотелось бы опять тащить вас на спине домой, а потом приводить в чувство. У нас вечером есть более интересные занятия. Если закрыть дверь и приказать нас не беспокоить, я бы мог показать вам, как соскучился.

— Так соскучились, что не пришли вчера вечером на ужин. Видно, решили нагулять аппетит?

Он, откинув голову назад, раскатисто рассмеялся. Вскочив с кресла, в три шага он добежал до меня и крепко обнял.

— А вы скучали без меня, Ди? — опять эта хрипотца в голосе, которая сводила меня с ума.

— Вот еще. Прекратите свои штучки. Это государственное учреждение, лучше скажите, когда мне вернут Источник?

Родстер поглаживал меня по спине и говорил в макушку:

— Увы, свой вечер и половину ночи, я провел не совсем романтично. Мы беседовали с графом ле Мор. Оказывается, у жрецов Храма Знаний к нашему общему знакомому тоже есть ряд вопросов. Открыв в себе все четыре стихии, наш друг обратился с просьбой к жрецам Храма взять его на послушание и дальнейшее служение Свету. Правда, пришел он к ним совсем под другой фамилией. В течение обучения, Вернер очень интересовался обрядом Передачи Сил, с прилежанием выучил даже древний язык ашит. А потом в часовне случился пожар, где сгорели редчайшие фолианты. Дежурил в ту ночь отец Леонсий (так звали нашего графа в обители). А еще через неделю, он исчез. Догадываетесь, кто устроил пожар?

— Вернер? Он что-то сильно разошелся. Что ему грозит?

— Смертная казнь за каждый эпизод его деятельности. Правда, насчет фолиантов мы с ним договорились. Они в целости и сохранности, и граф их вернет. Этот проступок я, так и быть, с него сниму.

— А как же мой Источник? Я останусь без сил?

— Расследование веду я, и решение по этому делу тоже принимаю я. Я предложил графу сделку — его жизнь, взамен на добровольную передачу вам своего Источника. Таков и был мой первоначальный план. Но, граф сначала захотел поговорить с вами, поэтому я вас и вызвал.

Родстер выпустил меня из объятий, подошел к столу и стал ковыряться в каких— то бумагах. Я, видя, что он занят делом и не смотрит на меня, непроизвольно стала оправлять волосы, платье, поправила грудь. «У-у-у, какая, — подумала я с гордостью, — на сегодняшний день это лучшее из моих творений».

— А зачем вы держите личину? — вдруг спросил меня герцог, подняв голову. — Ваши силы уходят. Новые приобретения, конечно, чудесны, и я не против их оценить, скажем, сегодня вечером, а сейчас верните все на место. Обморока мне тут еще не хватало!

Я смутилась. А, действительно, зачем?

— Тогда мне нужно зеркало, — проговорила я смущенно, — у вас есть ванная комната?

— Найдется.

Родстер проводил меня и оставил одну. Я тяжело вздохнула и, отпустив все силы, вернула себе первозданный вид. Немного пригладила прическу, покусала губы и, вдруг, остановилась. Что я делаю? Я хочу понравиться Родстеру? Пришлось признаться — да, хочу. Где мои благие намерения? Ладно, будем похолоднее и поделовитей: сначала — Источник. Я вышла к герцогу в кабинет, где он перебирал какие-то бумаги.

— Я готова. Пойдемте, навестим графа ле Мор, — сказала я, и даже залюбовалась собой — собранная, спокойная, в официозе.

— Диана, я вам говорил, что с первой нашей встречи вы поразили меня? Я никогда не видел столь стремительно меняющихся женщин. Вы — прирожденная актриса. Я несколько раз проверял вас на сцене, специально ставя в неловкие ситуации. Но вы, (выше всяких похвал!), достойно выходили из них!

— Мне очень приятно слышать ваши слова, — сухо кивнула я, сложив руки на груди (этакая настоятельница женского монастыря, а что? — аббатис я еще не играла). — Пройдемте к страждущему.

Мы вышли из кабинета герцога, и в приемной я столкнулась с бедолагой Арчи. Оглядев меня с ног до головы, он снова выпучил глаза и открыл рот. Ну, что опять не так? Лэ Вель только тихонько посмеивался.

Пришлось спуститься в подвалы. Охранник открыл нам камеру и, войдя, мы увидели графа. Что сказать? Тюрьма никого не делает краше. Граф осунулся, под глазами залегли тени, нос заострился, а губы вытянулись в тонкую линию — ушла красота и надменность, остался встревоженный, хмурый мужчина.

— Что вы с ним сделали за ночь? — Вполголоса спросила я у Родстера.

— Давайте об этом после. Граф, — обратился он к заключенному, — мы с графиней ле Мор пришли поговорить с вами.

— А вы еще не наговорились за ночь? — повел тот плечами. — Я хотел видеть Диану, вы здесь совершенно не причем.

— Род, — я подошла к лэ Вель и положила руку ему на плечо, — пожалуйста, оставь нас одних.

— Так-так-так, значит, я правильно думал? Вы любовники? — воскликнул ле Мор. — Так вот почему вы мне отказали в тот памятный вечер? Хотя, скажу честно, на мне был амулет, который воздействовал на вас ментально. Ваша тетя не устояла. Правда, на нее даже воздействовать было не нужно, она сама выпрыгивала из платья. Горячая штучка, ваша тетушка.

— С чего это вы решили, что герцог мой любовник?

— Да бросьте, это видно невооруженным глазом. Сегодня ночью его светлость очень усиленно меня уговаривал. Для посторонней женщины такого не обещают.

— Вернер, — угрожающе произнес Родстер, — наши договоренности в силе?

— Да, в силе, в силе. Не мог отказать себе в удовольствии немного вас позлить. Оставьте нас с графиней наедине. Мне кое-что нужно ей сказать.

— Говорите при мне. Я могу отойти. Г-мм… тут и отойти некуда.

— Род, пожалуйста. — Я умоляюще сложила руки.

— Хорошо. Я буду за дверью.

Родстер вышел.

Вернер, молча, рассматривал меня, я, с интересом, его. Моя бессменная «пауза». Наконец, он заговорил.

— Вы мне спутали все планы, Диана. По рассказам вашей тетушки, вы — взбалмошная, эгоистичная и безвольная особа, не способная жить своим умом. Я недооценил вас. И вот, все мои планы полетели в тартарары. А я был всего в двух шагах от исполнения своей мечты. Теперь я в тюрьме, мне грозит казнь, а мечта, так и останется мечтою.

— Вернер, — я старалась говорить как можно мягче, — вы сами виноваты. Я вам уже говорила, что если бы вы не стали играть со мной в прятки и обманывать меня, мы могли бы поладить. Сейчас, скажите честно, у Хельмута было мало от родового Источника? Вы давно планировали отнять мои силы?

— Да. Это был мой план. Теперь, когда я получил ваш Источник в комплект к моему, я необыкновенно силен. Только теперь я понял, что такое родственные силы, они переплетаются, дополняют друг друга, удесятеряются. Источник — как живой организм, из него можно черпать и черпать, а он не иссякает. Вы почувствуете это, если я вам его передам.

— Если? Но герцог мне сказал, что вы согласились отдать мой Источник в обмен на жизнь.

— Я был… скажем так, не совсем честен. Вы — моя последняя надежда исполнить мою мечту. Я готов был пообещать ему, что угодно, лишь бы поговорить с вами.

— Так чего же вы от меня хотите?

— Я заметил, Диана, что вам претит ложь, и правдой от вас можно добиться гораздо большего. Вы способны сопереживать, поэтому, я прошу, выслушайте мою историю. Тут некуда больше присесть, могу предложить вам мой топчан, располагайтесь.

Вернер освободил мне место, я присела.

— Я не такое уж чудовище Диана. Обидчив — да, самолюбив — да, но не законченный подлец. Я невиновен в смерти Хельмута, наоборот, это благодаря мне он прожил столь долго. Хельмут родился очень слабым и должен был умереть еще в младенчестве. А у меня — родовой Источник семьи, я питал брата всю его жизнь, но и мои силы не бесконечны, у меня появились свои интересы, я не хотел оставаться ему нянькой всю свою жизнь. Я предложил ему жениться на вас, заменив тем самым себя вами, а сам собирался жить по-новому. Из-за этого, собственно, и поссорился с отцом, и был вынужден уйти из дома. Да, я подталкивал его к вам, каюсь. Сам я жениться на вас не хотел, я безумно влюбился в другую женщину. А так как Источники у нас родственные, я просто хотел спихнуть свою заботу о брате на вас. Он ничего вам об этом не говорил?

— Нет, — растерянно протянула я.

— Надо же! Впрочем, я так и думал. Хельмут женился на вас не просто так, его нужно было подпитывать жизненной энергией из Источника, и вы подходили на роль его жены и спутницы идеально. Я же говорил вам, что он паразит? Ваш жук — папенька перестраховался и взял с него магическую клятву, запрещающую всякое вторжение в ваше магическое поле. Вот Хельмут и заметался. Он и на охоту тогда меня вызвал по этому вопросу. Жаловался, снова клянчил силу, говорил, что это в последний раз, а потом он придумает что-нибудь, но я ему отказал. Я сказал, что отныне свои вопросы он будет решать сам, слава богу, уже большой мальчик. Он жил как пиявка, никому не принося пользы. Годом раньше, годом позже — это все равно бы случилось. В своей жизни этот слизняк никому и ничего не сделал хорошего. Мне не жаль его, хотя он и мой брат.

— Как вы можете говорить так о родном человеке?

— Это вы похитили письма из тайника Вивьен? Я специально их сохранил.

— Да.

— Вы их прочитали?

— Только те, которые были написаны после замужества.

— Так прочтите их все, и, может быть, поймете, что-то о характере моего братца. И первые три весьма показательны. В них он исходил соплями и слезами, не зная, как к вам подступиться, рассказывать вам все до замужества или смолчать? Папеньку вашего он обманул, сказав, что наши с ним Источники равноценны. Потом жаловался мне на него же за магическую клятву, которую тот с него взял. Сомневался, можно ли ее обойти, короче, мало привлекательного. Но я вас пригласил не за этим. Я хочу вам рассказать о себе.

— Я слушаю вас.

— Я не мог вечно сидеть при Хельмуте и быть ему нянькой, я решил жить своей жизнью. Поссорившись с отцом, я ушел из дома и решил учиться. У меня было две неплохих стихии — Огня и Воздуха. Я решил открыть стихию Воды, поехал для этого в королевство Тифу, в Верховный Храм Воды. Там я и познакомился с Лари. Сначала я не знал, что она принцесса. Она тоже совершенствовала свой Дар в Храме. Я влюбился в нее практически с первого взгляда. Она принимала мои ухаживания и отвечала на них. Потом, я узнал, кто она, но это знание не изменило наших отношений. Она пригласила меня погостить во дворец. Я был полон самых радужных планов! Но… реальность была не настолько хороша. У принцессы был свой круг молодых придворных, юношей и девушек из самых высокопоставленных семей, с которыми она весело проводила время. Я не дурак, я сразу увидел, что они насмехаются над моими чувствами. Для них я был чужестранец, одержимый учебой, неровня. Они пробовали смеяться надо мной, но я всегда ставил их на место. Наедине со мной принцесса была мила и доброжелательна, в компании этих лоботрясов становилась чужой. Я, как дурак, списывал ее поведение на природную скромность. Мое пребывание при дворе было недолгим, вскоре я испытал самое постыдное унижение в своей жизни. Однажды Лари сама позвала меня на свидание и сама предложила заняться любовью. Я был на седьмом небе от счастья! Мы договорились о свидании в садовом павильоне. После обмена пылкими поцелуями, принцесса предложила мне раздеться. «Я схожу, предупрежу служанку, чтобы к нам никого не пускали, — сказала она мне. — Раздевайтесь. Я скоро». Я, как идиот, разделся и присел на ложе, приготовившись ждать мою возлюбленную. Когда она вошла, я уже был во всей красе. Принцесса принялась кричать, что ее насилуют и убивают. Я вскочил, ничего не понимая, пытаясь найти свою одежду. Одежда исчезла, видно ловкая служанка забрала ее, когда я не видел. Естественно, на крик стали сбегаться люди. Самые смелые стали заглядывать в павильон. Я искал взглядом, чем бы прикрыться. Увы! На широкой садовой скамье лежала только громоздкая атласная перина. Ни простынки, ни даже маленькой салфетки поблизости не было. Представление было продумано до мельчайших штрихов. Моим прикрытием стали руки. Выскочив из павильона в столь неприглядном виде, я увидел толпу тех самых балбесов из окружения принцессы. Они смеялись до упада мне в след, показывая на меня пальцами. Голым и босым я бежал по всему городу к съемной квартире, ни один извозчик не согласился меня везти, хотя я предлагал баснословные деньги.

— Зачем она поступила так с вами?

— Она принцесса, ей скучно жить. Она развлекается подобным способом. Тогда я поклялся отомстить ей. Но как? Принцессам мстить опасно. Я решил стать Верховным магом любого из королевств — они особы неприкосновенные. Для этого мне нужно было открыть еще одну стихию — Землю, что я и сделал в королевстве Нерху, в Верховном Храме Земли. Там я получил свою четвертую стихию, но к тому времени мой Источник сильно ослаб. Мне срочно нужны были свежие силы. У нас родственные Источники, поэтому первым делом я подумал о вас. Возвратившись из Нерху и, приехав в Аккару, я пришел к вашему папеньке.

— Вы были у отца? Зачем?

— Хотел договориться с ним или с вами о передаче сил. Я хотел все сделать честно, открыто и официально. Я готов был заплатить любую сумму или услугу.

Вернер судорожно вздохнул, а я подумала: «Как жизнь играет нами. В сущности ле Мор — обычный человек, а вон, сколько всего наворотил. Всего несколько дней назад я считала его злодеем и подлецом, а теперь — даже не знаю, что сказать». Между тем, граф продолжал:

— Ваш отец встретил меня очень холодно и сурово. Он не захотел выслушать меня. Понимаю, что его оскорбил мой отказ жениться на вас, мое исчезновение, да и мой братик, скорее всего, наговорил ему обо мне много чего неприятного. Я был вынужден уйти ни с чем. Я написал Хельмуту письмо, и мы встретились с ним. Он был очень счастлив. Я просил его поговорить с вами, хотел попросить вас о помощи через него, но Хельмут мне решительно отказал. Он сказал, что вы его жена, и, если и будете кого-то поддерживать своей силой, то только его, как законного супруга. В то наше свидание он просил меня придумать, как обойти магическую клятву, которую он дал вашему отцу. Мой павлин-братец мог с интересом говорить только о себе любимом, впрочем, как и ваша тетушка. Вы, думаете, я не понял, что она за штучка? Понял, практически сразу. Она сама предложила мне этот дурацкий план. Сначала, я отверг его, я хотел честно с вами поговорить. Правда, это было до того, как ваша тетушка выложила мне, что у вас Дар Хамелеона. И вот тут я понял, что это мой шанс! Я уже не столько хотел ваш Источник, хотя он тоже был не лишним, я хотел ваш Дар. С ним я мог придумать любую месть. Любую. И даже Верховным магом становиться было не обязательно. Диана, отдайте мне часть Вашего Дара.

— Не понимаю. Ведь вы меня все равно решили обмануть, забрав Источник. Почему тогда не взяли Дар?

— Это разные ритуалы. Обряд Передачи Источника стандартен, его можно проводить как на древнем языке ашари, так и на нашем, здесь достаточно обменяться кровью, а ритуал передачи Дар очень редкий и сложный. Для его проведения надо породниться, стать братом и сестрой. Тот, кто отдает Дар, должен это сделать с чистым сердцем, без всякой задней мысли. Помогите мне, Диана, и, клянусь, у вас не будет брата надежнее, чем я.

— Я не могу вот так сразу вам ответить. Мне нужно все узнать. Не обижайтесь, Вернер, но полного доверия у меня к вам нет.

— Я понимаю. Я приношу свои глубочайшие извинения, и хочу вам сказать, что один не решился бы на такой шаг. Скажите спасибо вашей тете. Это она убедила меня обмануть вас и отнять и Источник, и Дар.

— Не надо трогать тетю. Я сама с ней разберусь. Лучше скажите, вы отдадите мне мои силы? Как вы договорились с герцогом?

— Герцог мне обещает жизнь. Он закроет глаза на пожар в Храме Знаний, при условии, что я верну все похищенные мной книги, а я их верну. Я выторговал себе половину из имеющихся у меня сил, но поверьте — и вам, и мне хватит этого за глаза. Меня выдворят из Аккары в Лидию, и я не буду иметь права пересекать более границ вашего королевства. Вроде бы и не плохо, но это не приближает меня к исполнению моей мечты.

— А какая у вас мечта?

Ле Мор только улыбнулся мне в ответ.

— Вернер, я должна знать, какая у вас мечта. Только после этого я смогу решить давать вам Дар или нет.

— Я хочу наказать принцессу Лари. Хочу переспать с ней, влюбить в себя, а потом бросить, чтобы она поняла, что она потеряла. А потом… — Его глаза лукаво блеснули. — Я хочу, чтобы принцесса прошлась голой перед толпой зрителей, так, как в свое время сделал я. Только после этого, я буду чувствовать себя отомщенным.

Я задумалась:

— А вдруг она не захочет с вами… Г-мм.

— С Даром Хамелеона я могу стать кем угодно. Я знаю того, с кем она точно захочет переспать.

— Вернер, принцесса выходит замуж, у нее обручение с племянником нашего короля принцем Чарльзом. Вы хотите сорвать династический брак? Невеста должна быть невинна. А вы собираетесь лишить ее дев…. Что? Что не так?

Ле Мор практически согнулся пополам от хохота.

— Диана, вы святая простота! Династический брак на то и династический, что никто на такие мелочи не смотрит. Такие браки совершаются из чистой выгоды двух государств. А что касается принцессы Лари…. Она давно уже не невинная девушка, лет с пятнадцати, так точно.

Я просто не знала, что сказать. Вернер опять пошел в атаку:

— Решайтесь, Диана. Больше нам свиданий вряд ли дадут. Мне достаточно вашего слова, я даже не буду требовать с вас магическую клятву. Я сегодня же соглашусь на Обряд по Передаче Сил, и Дар вы сможете мне отдать в присутствии только ваших свидетелей. Я на все готов, черт возьми! Вы — моя последняя надежда.

Я почувствовала смятение. Я не знала, что мне делать. В это момент открылась дверь, и вошел герцог лэ Вель.

— Вы закончили? — спросил он у графа.

— Я жду ответа, Диана. Одно ваше слово — и уже сегодня вы вернете свой Источник.

Это он зря сказал! Не успев даже подумать, как следует, я ляпнула:

— Да. Я согласна.

— Ну, вот и хорошо. Вы даете слово?

— Да.

Родстер переводил взгляд с одного на другого.

— Я чего-то не понимаю? Вы о чем?

— Я просил Диану позаботиться о графине ле Шосс, все-таки я был повинен в ее несчастьях, — выкрутился Вернер.

— И я дала согласие, — с готовностью подтвердила я.

— В таком случае, мы можем начать обряд уже через несколько минут, я все к этому подготовил. Он будет проводиться по всем законам, в присутствии трех свидетелей и будет занесен в Магическую книгу королевства. Как ты себя чувствуешь, Ди?

— Вы знаете, герцог, на удивление, неплохо.

Я подошла к нему ближе и, тихо, чтобы не услышал Вернер, спросила:

— А что будет с моим Даром? Он тоже будет зарегистрирован?

— А вы не хотите?

— А как же тогда театр?

— Получите разрешение.

Я на минуту задумалась. Если зарегистрировать Дар, то прощай мое честное слово Вернеру, и, вообще, я так привыкла быть свободной в своих обращениях, что любое ограничение будет выводить меня из себя. Уж я— то свою натуру знаю!

— Род, — тихо с просительной улыбкой проговорила я, — а можно я, как папенька, останусь незарегистрированной? Готова, так же как он, тайно служить на благо короне.

— Г-мм, это интересный вопрос. Хорошо, я подумаю, как вас можно использовать, — и это чудовище посмотрела на меня с та-аа-акой улыбкой, что я сразу поняла — легко не будет.

На удивление обряд прошел быстро, четко и без задержек. Проводил его, как и в случае с Хельмутом, священнослужитель. Тут же находился и королевский поверенный, который все и записал в Магическую книгу. Мы поставили подписи, герцог все скрепил печатью. Я опять чувствовала свой Источник, силы во мне бурлили, я была счастлива.

После обряда Вернер, с согласия лэ Вель, отвел меня в сторону и быстро-быстро зашептал:

— Мне предписано в ближайшие сутки покинуть столицу, за мной, скорей всего, будут следить. Я уеду в Лидию. Когда все немного поутихнет, я тайно вернусь, еще пока не знаю как, но я это устрою, вы, вряд ли, сами захотите покинуть королевство и приехать ко мне?

— Вернер, мне очень жаль, но нет.

— Хорошо, я не настаиваю. Я бы тоже не поехал на чужую территорию. Тогда, до свидания, я все организую сам. Не забудьте о своем обещании.

— Я помню. Я договорилась с Родстером, чтобы он не регистрировал мой Дар. Не знаю, надолго ли его хватит?

— А вот это уже проблема. Хорошо, я все решу. Дайте мне месяц, постарайтесь потянуть время.

И Вернера, поцеловавшего мне руку на прощание, увела стража.

— О чем вы говорили? — спросил подошедший Лэ Вель.

— Просил меня передать извинения тетушке, — натурально вздохнула я.

— Ну-ну, Диана, вы опять что-то затеваете?

— Я? Ни в коем случае, хватит с меня переживаний.

Родстер хмыкнул и уже совсем другим тоном произнес:

— Я достоин приличного ужина? Сходим в «Золотую Орхидею»?

— С вами, ваша светлость, хоть на край света.