Виконт Линейных Войск 7

Глава 21

Рыцарь — это минимум наполовину его конь. Для магов металла не было большой разницы, носить доспех в двадцать килограмм или целую сотню, но вот для коня…

Простая лошадь, которую и по сей день можно было встретить в сельской местности, сломалось бы пополам, если бы на нее взобрался опытный рыцарь.

Вековая селекция, магические манипуляции, алхимия. Год за годом рыцарские лошади становились быстрее, крепче, выносливее. Но и доспехи становились все массивнее, если лошадь может нести больший груз, она будет его нести.

Даже конные оруженосцы не выходили в бой без полных лат, даже у них кони были защищены кольчужными, а то и панцирными попонами. Лишь гонцы могли в полной мере ощутить, насколько быстрыми могут быть кони без доспехов.

Гонцы и… мы.

Несколько десятков всадников за считаные минуты очутились глубоко в тылу. Ничтожное количество. Словно песок сквозь пальцы, они просачивались через ровные баталии перестраивающихся пикинеров.

Резервы с обоих флангов снимались с позиций и спешили в центр, вот только потребуются десятки минут, чтобы вновь сомкнуть фронт.

— Нас никто не пытается остановить. — Замечаю я, продолжая вести конный отряд к кругу.

Это тревожило. Химера, посланная заткнуть прорыв, пехота — всё это понятно, но неужели Герцог не видел в нас угрозы?

Единственное, что он сделал — развернул каре пикинеров прямо перед кругом. За воронеными доспехами даже перестали мелькать разноцветные балахоны.

Каждую минуту я ждал, что круг сделает что-то, но… всё, что я дождался — это мерзкое хихиканье внутри черепа.

Кручу головой, пытаясь понять, что развеселило Астатора. Эскадрон оруженосцев, что, наконец, поднялся на наш перехват с левого фланга? Ни он, ни осадная химера нас просто не догонят. Это могла бы сделать легкая кавалерия, но этот род войск вообще не был в чести у здешних полководцев.

Более легкую кавалерию в открытом бою всегда перебьет более тяжелая, а любые средства дальнего боя — были крайне неэффективны против копытных танков, которыми являлись рыцари. Конные стрелки умерли как класс сразу после эпохи раздора. Не только потому что это было малоэффективно, но и потому что это считалось бесчестным. Грабители и бандиты — вот где еще можно было встретить конных стрелков, но не на поле боя.

Лишь для наездников на грифонах было социально приемлемо использовать стрелковое оружие… Но это был особый случай.

Кавалеристы натягивают поводья, заставляя коней встать на дыбы прямо перед остриями пикам. Гремят выстрелы. Один уверенный в себе солдат встает прямо на спину коня, выцеливая за стеной пикинеров нашу главную цель. Магов.

Каре колеблется. Пусть они и предназначены останавливать кавалерию, но сейчас ровным счетом ничего не могут поделать. Сколь бы длиной не была пика, она не может бить также далеко, как пуля.

Этот род войск стал бесполезен в тот момент, когда рыцари отложили копья и взялись за пистоли. Позже и рейтарам настал закономерный конец, когда уже пехота отложила пики и взялась за ружья…

К счастью, конкретно у этих пикинеров шанса взять ружья не будет.

Стучат барабаны. Падают тела.

Кавалеристы тщательно прицеливаются перед каждым выстрелом. Ни одна пуля не должна промазать. Выстрел! Выстрел! Стена пик становится все реже и реже, пока не разваливается полностью. Внутрь устремляются всадники.

Подкованные копыта цокают на гладком камне, маг земли уже хорошо поработал, подготовив хорошую платформу для круга.

Но дальше основы они не продвинулись. Мозг рефлекторно отмечает пустые желоба там, где должны быть золото, пока глаз выцеливает паникующие фигуры в балахонах. Палец вдавливает спусковой крючок. Рукоять врезается в руку. Выстрел!

Расплескав брызги крови из разорвавшей груди, на каменную платформу падает маг. Его красный балахон темнеет, капюшон спадает, открываю взгляду самые обычные, черные волосы… Вот оно!

Взгляд мечется по полю боя, выхватывая умирающих «магов».

Ни одного красноволосого аширца.

— Назад! Прекратить огонь по «магам»! Экономьте патроны!.. Так и знал, что тут что-то не так. — Уже тише добавляю я, опуская револьвер.

Кровь ручьями стекает по каменной площадке.

Командир пикинеров пытается восстановить порядок, замкнуть окружение вокруг пробившихся в фальшивый круг, всадников. Сейчас у них есть на это шансы.

Вернее, были. Единственная настоящая аширка уже направляет на него револьвер. Бах!

Пуля проносится над головой капитана, проделав дырку в полковом знамени. Девушка ругается, целится вновь… Щелк! Барабан пуст. Сплюнув, она направляет руку в сторону противника.

Полковое знамя вспыхивает вместе с капитаном. Пламя змеей обвивает окружающих солдат, окончательно ломая их дух.

Я тем временем пытаюсь понять, что происходит. Дьявол, с этой позиции вообще нихрена не видно. Куда я бы отправил настоящих магов, будь я Герцогом?

Мой взгляд устремился вверх, где летали грифоны. Но нет, всадники не несли на себе пассажиров. А значит остался еще один вариант.

Баржи. Не зря же они охранялись лучше, чем стоило бы?

— Recte. — Одобрительно ворчит Астарот.

— Почему не предупредил заранее?

— Пока они не ударят — мы не можем поглотить их магию. — Рассудительно рычит он. И не поспоришь, сука.

— Все ко мне! Настоящие маги находятся на барже! Мы должны…

— …кстати, это произойдет вот-вот. — Перебивает меня внутренний демон и начинает отсчет. — Duo, unys… nulla.

Огненный цветок вспыхивает там, откуда мы прискакали пять минут назад, прямо среди масс ополченцев. Горят пики, люди в стеганках вспыхивают, как спички… Но тут же тухнут. Вспышка пламени сжимается до одного маленького угля. Обожженные люди разбегаются, испуская странную смесь из дыма и морозного пара. Их обгоревшая одежда хрустит, как лед.

Баржи вспыхивают красным светом, а вместе с ними вновь пытается вспыхнуть уголек.

— Ааа, скотина! — Ругается Аша, безуспешно пытаясь сбить кругу каст.

Огонь разрастается. Несмотря на ее борьбу, языки пламени начинают свой хоровод. Метр в диаметре. Два. Десять. Сто. Заминка дала части пехоты отсрочить свою смерть, но не более того. Смерч сформирован и засасывает в себя всех, кто не успел сбежать.

Полк мушкетеров оказывается в ловушке. Впереди — приближается бронированная гора мышц. Позади — бушует огненный смерч, что уже сожрал не меньше тысячи ополченцев.

Что ж, должен признать — неплохой ход. Смерч отрежет дорогу к отступлению, а химера растопчет.

— Хватит! Проморозь проход к барже по реке! Смерч возьму на себя я! — Приказываю ей, но она упрямо мотает головой.

Из тыла грохочет пушка. Идеально ровный каменный снаряд врезается в бронированный горб и рассыпается на части. Химера качается, часть костяных пластин сломана, по спине стекает кровь, но это и близко не тот результат, что я бы хотел. Проклятый маг…

— Я его удержу! Перенаправлю на химеру!

— С ума сошла?

— Не смей! Сомневаться! Во мне! — Кричит она, вытирая локтем кровь, текущую носом.

Десяток секунд я смотрю на нее. Перевожу взгляд. Огненный торнадо кружится на месте, едва заметно дергаясь, когда девушка, сжав зубы, пытается толкнуть его в нужную сторону.

Безрезультатно.

Один маг не может противостоять целому кругу.

— Прости. — Бросаю я и пришпориваю коня.

Вновь грохочет пушка. Ядро пролетает над головой и вновь врезается в бронированную спину химеры, со всё тем же результатом. Разозлившаяся химера переходит на бег. Почва дрожит как при землетрясении. Проношусь мимо дружественных шеренг. Залп бьет по ушам даже сквозь апокалиптический вой пламени. Команды сержантов тонут в нем. Несмотря на приближающийся к огненной наковальне, осадный молот — полк продолжает вести огонь, не давая противнику закрыть брешь. Неумолимо, словно механизм. Сотни пар глаз сосредоточены на цели, они не оборачиваются на медленно растущий смерч, несмотря на исходящий от него жар. И я готов поклясться, когда приблизится химера, прежде чем рассредоточиться они дадут по ней полный залп.

Разве можно таких подводить? Спрыгиваю с лошади, и та с облегченным ржанием уносится прочь пламенного катаклизма.

Огненный торнадо так близко, что заполоняет небо. Раскаленные потоки ветра развеивают полы мундира. Сквозь марево с трудом можно было различить, как расчет поспешно цепляет орудие, чтобы перетащить его поближе к химере… Только я не уверен, что даже выстрел в голову её убьет. Разве что оглушит.

— Перекусим? — Предвкушающие спрашивает Астарот.

Я чувствую, что он доволен, как кот в мясной лавке.

Неудивительно. Ему всё масленица, а вот мне…

В лучшем случае, я просто потеряю контроль.

В худшем же…

— Когда здесь мы закончим, помни — лучше еды, чем позади нас, ты не найдешь. — Намекаю я.

— А если я решу поискать? — Демон притворяется, что не понимает намека.

— Тогда будь уверен, голодать будешь долго. — Отрезаю я и закатываю рукава.

В магическом зрении торнадо видится гигантской, светящейся спиралью. Всосать ее в себя кажется столь же разумными, как всосать ураган в домашний пылесос.

Однако, у нас получается.

Первая струйка силы пронзает тело, проносится сквозь меня. Спираль постепенно разматывается, с каждой секундой все быстрее и быстрее.

Сила течет ко мне, опаляя внутренние каналы. Нить превращается в ручей. Мундир лопается на спине. Следом и хорошие, кожаные ботинки обзаводятся пятью новыми дырками, прежде чем с треском разорваться по швам. Ручей становится рекой, взгляд плывет.

Осеннее поле моргает, сквозь него проступают красные скалы с текущей по ним лавой, повсюду валяются обломки разрушенной черной башни. Прежде чем водопад силы уносит меня в небытие — я понимаю.

Это было то, что видит демон.

Давненько я не терял контроль.

Свинцовое, пасмурное небо над головой. Теплая лужа чего-то вязкого вокруг ноющего тела. Слишком уютно, чтобы вновь открывать глаза. Веки смыкаются сами собой.

Лишь хлюпанье лужи рядом заставляет меня пересилить себя.

Первое, что я вижу — огромный кошачий нос. Тут же шершавый язык, величиной с лопату, наждаком проходится по груди. Ай.

Отбрасываю его вялым ударом руки, забрызгивая кровью морду кошачьего. Кровью?

Ну да, стоило бы понять, что вокруг не кисельные берега.

Рядом в кровавое болото приземляются изящные сабатоны, подняв небольшую волну. Закованные в броню ноги тут же проваливаются по щиколотку в кровь.

Всадница подходит ближе и протягивает руку. Левую. Вместо правой — пустота. Некогда зеркальная броня — матовая от сажи. Погнута, искорежена и пробита.

— Вижу, пришел в себя. — Произносит она, вытягивая меня из уютного болота.

Подняв меня на ноги, она резко поворачивается к седельным сумкам и неловко пытается из них что-то вытащить одной рукой. Кот, воспользовавшись моментом, лакает с земли кровь.

Я решаю не отставать от кота… в смысле, тоже воспользоваться моментом и оглядеться.

Первым делом взгляд цепляется за холм разорванной плоти. В груде мяса невозможно узнать бывшую химеру, но это точно была одна. Так как больше просто нечему. Стекающая с останков кровь, образовала целую топь из крови. В лучах закатного солнца бродят санитары и трофейные команды. Хороший знак. Было бы стократ хуже, будь это чужие трофейные команды…

Осматриваю реку. Торчащие над водой обломки там, где стояла баржа. И незнакомый стальной корабль. Артиллерийская баржа!

— Значит, мы победили? — Спрашиваю я у девушки.

Та, наконец справляется с застежкой и передает мне скомканный плащ. Ах да, из одежды на мне — лишь засохшая кровь.

— Победили? Скорее не проиграли. Идем к костру. — Предлагает она.

Накинув на себя плащ, мы шлепаем по болоту, под присмотром гигантского кота.

Я жду, когда она поднимет вопрос превращения, но она молчит.

Ладно, тогда я сам.

— Кхм. Признаюсь, у меня небольшой провал в памяти. Что случилось после того как… исчез смерч?

— Ты кинулся к химере и принялся ее рвать. Рвал и жрал, жрал и рвал, пока она не стала… этим.

— По пути никого не убил?

— Нет, только ее.

— А после?

— А после ничего и не делал. Ты весь бой пировал, не обращая ни на кого внимания. Лишь под вечер выбрался из ее внутренностей и грохнулся в лужу крови сытно пускать пузыри.

— И у тебя нет ко мне вопросов по этому поводу? — Осторожно интересуюсь я.

— Твоих людей это вроде не удивило, а значит, все в порядке.

— Интересная логика…

— …но далеко не все так считают. Очень далеко не все. — Предупреждает она.

— Ну слава богу, а то я уже думал, что с миром что-то не так.

— Скорее со мной что-то не так… — Бормочет девушка.

— Кхм-кхм. Кстати, об этом… — Я указываю на ее отсутствующую руку. — Что произошло?

Она морщится, прежде чем вымолвить.

— Провал.

От рева разрываемой заживо химеры закладывает уши. Теперь ей точно не до них. Рыцари лавиной затекают в проход, безжалостно давя своих же ополченцев, не вовремя попавших под копыта и лапы.

Эрин считала это вполне заслуженным итогом. Несмотря на численный перевес, они так и не сумели воспользоваться прорывом, жалобно топчась на месте. Их можно было понять, ведь сбежать куда сложнее, если ты увяз во вражеских порядках. Понять, но не простить. Если бы они подчинились приказам и продвинулись вперед — то не погибли бы.

Их убили не копыта дружественной тяжелой кавалерии. Их убила их же трусость.

Грохочет залп, перекрывая даже вой осадной химеры. Стрелки организованно откатываются под сжимающимися квадратами Герцогских резервов.

Выстрел. Шеренга отходит назад. Выстрел!

Забавно, но пикинеры словно тоже казалось, заколдованы этим ритмом. Вместо того, что рвануть вперед — замедляют шаг каждый раз, когда строй вскидывал ружья.

А ведь это были не ополченцы и даже не дружина. Солдаты Второго Герцога стали известны как те немногие, кто мог остановить даже натиск рыцарей. Вот только натиск града свинца они остановить не смогли.

Несмотря на весь свой профессионализм, они не могли пересилить навязанный им ритм.

Наступали три батальона, но залп получал лишь тот, кто был ближе всех к стрелкам. Ринуться вперед? Они уже видели результат, силы огнестрельного оружия достаточно, чтобы уничтожить один батальон из трех.

Уничтожить полностью.

И никто из них не хотел быть именно этим батальоном.

Это внесло раздор. Вместо единства — каждый думал лишь над тем, чтобы груд пуль осыпал соседний строй, а не их.

Эрин была вынуждена признать, что командующий стрелками был весь талантлив. Без всяких слов он сумел навязать свое мышление врагу. Но вместе с тем и дисциплина его бойцов вызывала уважение. Лишь одна пуля, прилетевшая не туда, нарушила бы этот тонкий баланс, бессловесный договор между врагами, заключенный прямо на поле боя.

Если вы не ближе всех — вы живы.

Напрасно командиры Герцога извергали слюну, пытаясь подогнать, выровнять отстающие батальоны. Словно ослы, солдаты тут же замедляли шаг, понимая, что стоят ближе всех. Лишь после очередного залпа, они с облегчением плелись вперед, до тех пор, пока противник вновь не вскинет ружья.

Пикинеры так никогда их не догонят. Но вот кавалерия…

Один эскадрон приближается с левого фланга. Обычные кони, тонкие доспехи. Оруженосцы. Кавалерия, еще не способная противостоять рыцарям, но отлично зарекомендовавшая себя против пехоты.

Для ее сил — они не опасны, но вот те, кто приближается справа…

Дождавшись, что они пустили свои главные силы в ход — Герцог ответил тем же. Рыцари Второго Герцогства приближались с правого фланга. Нет никаких сомнений — Герцогиня тоже среди них.

Эрин поднимает руку вверх, останавливая барса. Отстающие всадники догоняют ее, сперва высшая аристократия на химерах — а следом уже и рыцари.

— Слушайте! Мы разобьем оруженосцев слева, вернемся и под прикрытием ружейного огня примем бой с их главными силами!

— Миледи, ну что вы? — Скребет по ушам слащавый голос Графа Бикона. — Мой отряд возьмет их на себя, полностью освободив вам руки. Вперед!

Не слушая возражений, он радостно скачет навстречу оруженосцам, увлекая за собой не меньше четверти всех сил. Бездна.

— Проклятый трус… Новый приказ, подготовить сферы. Огнеметы — в резерве. Не вступать в прямой бой, действуем согласно плану. За мной!

Две кавалерийские лавины двигаются друг друга навстречу. Рыцари Герцога уверены в своих силах, они не раз выиграли в битвах, когда находились в меньшинстве, а с численным перевесом, как сейчас, им и вовсе никто не сможет противостоять.

Поэтому они даже не удивлены, когда вражеский клин вдруг разделяется на два и скачет в стороны от них, избегая прямого столкновения.

Но удивляет их другое — кучи стеклянных сфер, падающих с воздуха.

С мелодичным звоном они разбиваются о доспехи, щиты. Топчутся подкованными копытами или просто ломаются после удара о землю.

Ломаются и испускают клубы ядовитого желто-зеленого дыма.

Местность вокруг вмиг становится непроглядной. Не только потому что её заволокла ядовитая мгла, сами глаза нестерпимо жгутся и слезятся. Шлем мешает их протереть, кони хрипят и мотают головой, сталкиваются друг с другом. Рот заполоняет нестерпимо кисло-соленый вкус.

Легкие жжет, словно их до краев заполнили крепким укусом, воздух удушлив, как при пожаре.

Ряды кавалерии смешиваются. Всадники выпадают из седел, кони, выпуская пену изо рта, обрушиваются прямо на них. Налетевший поток свежего воздуха прогоняет мглу, приносит небольшое облегчение, но обожженные легкие с большим трудом хватают кислород.

Эрин сжимает кулак. Вражеский круг сработал максимально оперативно, поток ветра гнал желтовато-зеленую взвесь на правый фланг.

Минута — и там уже паника. Только что сражавшиеся войска дружно разбегаются, позабыв о том, что бились насмерть. Блюют, выхаркивают легкие. Падают оземь, раздирая пальцами горжеты. Правый фланг разрушен… Но разрушен с обоих сторон.

В то время как рыцари начинают приходить в себя. Именно сейчас решающий момент, средство сработало, пусть и не идеально.

Если дать им время — они перестроят порядки, наиболее пострадавших сменят рыцари в тылу, которым повезло избежать газа. Атаковать все еще опасно, но разве есть выход?

Она играет сигнал. Ряды кавалерии перестраиваются прямо на ходу и врезаются в смешавшиеся порядки.

Барс в прыжке перемахивает через валяющуюся на земле лошадь. Стоящий на коленях перед ней рыцарь лишается головы. Следом за ней грохочут копья, таранным ударом вышибая из седел ослабших рыцарей.

Мелькает сталь. Позади гудит пламя, когда огнеметы начинают прожигать себе дорогу.

Эрин пропускает копье над собой, чтобы уколом светящейся рапиры пронзить атакующего. Все смешивается. Она уже не может следить за ходом боя, остается лишь круговорот ударов и уклонений. И судя по тому, что они сыпятся со всех сторон — она слишком углубилась в строй.

Удар кошачьей лапы ломает шею коню, сбрасывая всадника. Топот копыт разбивает часть сфер, что чудом уцелели до этого. Жидковатый дым стелется по земле. Строй то расступается, то сжимается настолько, что десятки рыцарей сталкиваются локтями. Кто-то пытается найти пространство для того, чтобы провести таранный удар копьем.

Но большинство просто отбрасывает его, берясь за верный меч, топор или булаву.

Живой факел проносится рядом. Несмотря на доспехи, защищающие от огня — пламя даже не собирается тухнуть. Потоки огня рассеивают противника, позволяя союзникам еще сильнее вклиниться во вражеские ряды.

Но Эрин до этого нет дела. Она просто продолжает прорубаться вперед. Её клинок рассекает одного за другим, пока со звоном не натыкается на щит. Сияние клинка тускнеет.

Блокировав удар, рыцарь заносит свой меч, но грохочет выстрел и он падает с коня. Попавшая в смотровую щель пуля делает свое дело. Щит выпадает из рук.

Девушка возвращает револьвер в кобуру и провожает щит взглядом. Она терпеть не могла щиты, но этот был крайне хорош. Мало какая защита могла остановить ее удар.

Оглянувшись, она понимает, что рядом остались лишь рассеченные на куски тела. Причем, большинство — с гербами Клаусов.

Подстегнув хромающего из-за ран кота, она скачет по просеке из разрубленных тел в сторону звуков боя.

И находит бойню.

Одинокий рыцарь с полуторным мечом прорубает себе дорогу. Без заминок. Шаг за шагом.

Взмах меча отрубает лошадиные головы, словно толстый лошадиный доспех сделан из фольги. Второй взмах перерубает рыцаря и неважно, пытался он атаковать или защищаться. От каждого удара рыцарь уклоняется со скучающей ленцой, каждая защита прорубается так, словно ее нет.

Падают расколотые мечи, падают располовиненные тела. Рыцарь равнодушно принимает на себя фонтан крови и идет вперед. Для него это даже не бой, рутина. Скучная, повседневная работа мясника.

Эрин долю секунды сомневается, но почти сразу, решительно убирает револьвер в кобуру. Стрелять в спину она не будет.

Спешившись с химеры, она хлопает барса по намокшей от крови, шерсти. Тот, недовольно рыча отходит в сторону. Увы, тетушке он будет на один удар.

Эрин подбирает в свободную руку кавалерийское копье и приближается к Герцогине, что невозмутимо продолжает резню.

— Тетя Ариэль! — Приветствует она и силой метает копье так, чтобы оно прошло рядом с ее шлемом.

Герцогиня, не оборачиваясь, перехватывает копье и одним движением втыкает в землю. Одновременно с этим, вторая рука совершает выпад, пронзивший еще одного рыцаря. Лишь после этого, она соизволит отвлечься.

— Да, дорогуша? Что-то хотела? — И без того хрипловатый голос Герцогине звучит ниже, чем обычно.

— Дуэль.

— Хм, почему бы и нет. Дать тебе фору? Скажем, три первых удара? Два за каждого из твоих дядей и один за мать. Они ведь так любезно спровадили меня из семьи, я не могу не ответить взаимной любезности к дочери моей драгоценной сестрички! — Хрипло смеется она.

— Решение о вашем исключении из старшей ветви принял Герцог, так что я откажусь от незаслуженной любезности.

— Не зли меня. Он уже тогда ни демона не соображал! — Взмахивает мечом она, прорезая землю.

Град камней и почвы летит в сторону Эрин. Обзор перекрыт. Девушка отскакивает в сторону, выставив меч в защитной стойке.

Пыль опускается. Герцогиня стоит совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки и равнодушно опирается на свой полуторный меч.

— Я могла бы уже разрубить тебя пополам… Нападай. У тебя три удара. — Равнодушно произносит она.

Укол светящимся клинком следует вот же миг. Он нацелен в сердце, но в итоге даже не задевает край доспеха. Удар меняет направление вверх, пытаясь отрезать руку, но и ее уже нет на месте. Клинок изгибается, повинуясь магии, но и это не приносит плоды, Герцогиня уклоняется от всего. Даже когда Эрин отбрасывает на второй план силу удара ради скорости — ей не удается зацепить противника. Шквал ударов следует один за другим. Финты, обманки и провокации — Герцогиня просто игнорирует их, не дрогнув ни единым мускулом. Но как только финт становится настоящем ударом — она начинает движение.

Нет. Не как только. Раньше.

Едва девушка думает об ударе — Герцогиня уже начинает уклоняться.

— Сочтем это за один удар. — Усмехается Ариэль и подносит руку ко рту в притворной зевоте.

— Хорошо. Тогда вот тебе еще один.

Она копит силу для единственного горизонтального удара.

Мана накапливается в оружие, заставляя клинок нестерпимо сиять.

Она не планирует бить. Не знает, когда именно ударит. Никто не знает.

Меч сам собой несется вперед, поднимая с земли тучи пыли.

Взмах!

Звон. Клинки встречаются. Светящийся меч на расстояние ногтя вгрызается в полуторник. Рядом с местом удара металл красный от огромной энергии столкновения.

— Я подумала, будет обидно, если я просто увернусь. — Заявляет Герцогиня и давит, без труда отодвигая скрещенные мечи в сторону от себя.

Эрин сжимает зубы. Оружие рядом начинает мелко дрожать, а клинки вновь приближаются к Герцогине.

Клинч не окончится ее поражением, пусть девушка уступала тете в физической силе, как маг — она ее превосходила.

Скрещенные мечи скрипят от напряжения. Полуторник медленно проплавляется, уже больше чем на ноготь впуская в себя вражеский клинок. Если так будет продолжаться еще пару минут — Герцогиня рискует остаться без оружия.

А зачем ей это?

Внезапный удар ногой отбрасывает Эрин на землю. Он нанесен с такой силой, что нагрудник вгибается внутрь ломая ребра.

— Фамильный навык. Когда-то я хотела им владеть. Теперь он мне уже не нужен… Но признаю, это уже походило на удар. У тебя остался последний. — Одобрительно кивая, Ариэль подытоживает результат клинча.

Откашляв кровь, Эрин касается рукой нагрудника, выгибая его обратно и снимая давление с ребер. Её левая рука ложится на кобуру, а правая…

Долгую секунду она колеблется, призвать в нее валяющийся неподалеку меч или…

Рука ныряет в поясную сумку. Бросок!

Последняя стеклянная сфера летит к Герцогине, пока Эрин расстегивает кобуру.

Дзынь! — Мягко говорит стекло, когда Ариэль бережно выхватывает груз из воздуха. Эрин поднимает оружие. Теперь нужно выстрелить в сферу и тогда…

Латная перчатка смыкается, с хрустом давя стекло.

Желто-зеленый газ окутывают фигуру, оставив Эрин в недоумении.

Герцогиня делает шаг вперед, из дыхательных отверстий в шлеме вырывается дым, который она вдохнула полной грудью.

— Мерзкая дрянь, да. Из-за нее я потеряла коня. — Ее голос почти неразличим из-за хриплого бульканья. — Это всё, что у тебя есть?

Она делает еще шаг. Концентрированный газ стекает к ее ногами и стелется по земле, приближаясь к лежащей Эрин.

— Теперь скажи, как ты думаешь, они правильно поступили, выгнав меня в младшую ветвь лишь из-за слабости? — С каждым шагом голос Герцогини звучит все четче, но оттого становится все более и более зловещим.

Она напоминает не человека, а демона. Человек не может быть настолько безумен, чтобы дышать ядом, лишь бы подтвердить свою правоту.

Эрин призывает к себе меч, но Герцогиня наступает на него, не дав вернуться в руку.

Девушка поднимает револьвер.

Грохочет выстрел. Герцогиня реагирует, как всегда, безупречно, отклоняя голову.

Но в этот раз снаряд слишком быстр. Пуля по касательной щелкает по шлему, заставляя его звенеть, будто колокол. Сердце. Пуля расплескивается по броне, оставив след. Горло, где броня слабее. Мимо. Даже учитывая, что она была оглушена — Герцогиня умудряется уклониться.

Тогда… нога.

Ариэль убирает ступню с движения пули, перенося вес на вторую ногу.

Ногу, которой она прижимала меч.

Импульс!

Меч вырывается из-под ноги, заставляя ее терять равновесие, но еще в полете она выставляет руку, чтобы оттолкнуться тут же, как только коснется земли. Другая рука взмахивает клинком, поднимая его к голове.

Ствол револьвера медленно догоняет столь медленно же падающую Герцогиню. Его жерло ровняется со смотровыми отверстиями в шлеме.

Выстрел!

Пуля не успевает долю секунды. Лезвие клинка загораживает уязвимое место. Пуля врезается в полуторник. Звон! Клинок ломается, ослабленный недавним клинчем. Лезвие падает на землю, а за ним и Ариэль.

Щелк. — Отвечает опустевший револьвер, вместо того, чтобы выпустить пулю.

— Бездна. Как всегда…

Девушка выпускает из рук оружие и хватает меч, взлетевший с земли.

Удар!

Клинок несется вниз, пытаясь пригвоздить тетушку к земле, но светящиеся лезвие перехватывает латная перчатка. Она мгновенно нагревается докрасна, но Герцогиня абсолютно спокойна.

— На твоем месте я бы посмотрела налево. — Советует она.

Продолжая давить, Эрин поднимает взгляд.

Что-то продолговатое мелькает перед глазами и мир пускается в пляс. Небо. Земля. Земля. Небо…

Совершив с десяток оборотов, она приходит в себя на земле.

Правая сторона непривычно легкая. Плечо жжет огнем.

И так поврежденные ребра мстят по полной за такое пренебрежение к ним. Легкие наполняются кровью. Удар, что лишь по касательной отправил ее в полет на десятки метров, полностью подрывает остатки сил. Всё, что она может — это чуть приподняться, что оглядеться.

Рядом с Герцогиней стоит один из ее рыцарей, абсолютно не примечательный человек. Вот только… Обычный рыцарь не сможет запустить стальное копье с такой силой.

Он протягивает руку Герцогине и в его голосе тоже не слышится уважительного почтения.

— Что-то ты совсем сдала, дорогая, если тебе понадобилась моя помощь. — Усмехается «рыцарь».

— Еще нет, тут я бы и сама справилась, любимый. Твоя помощь понадобится лишь через десять секунд.

— Что? — Непонимающие спрашивает Герцог, поднимая супругу на ноги. В воздухе слышится пронзительный свист.

— Четыре. Три…

Позади расцветают огненные цветы. Взрывные волны поднимают в воздух тела и комья земли.

Артиллерийский обстрел. Баржа, наконец, прибыла.

Эрин шарит глазами в поисках хоть чего-то. Укрытия на их равнине точно не было, но… щит!

Стиснув зубы, она подтягивает приглянувшийся артефакт к себе, оставляя незащищенными лишь ноги.

— Два. Один… Сейчас!

Герцог взмахивает рукой, останавливая в воздухе продолговатый снаряд, что летит прямо в них. Но рассмотреть его не удается, чугунная болванка взрывается, осыпая всё вокруг шрапнелью.

Осколки стучат по щиту и по доспехам Герцогини, что мгновенно закрывает собой супруга. Герцогине не везет, часть осколков впиваются в спину, пробив броню.

— Не останавливай их! — Шипит она. — Лучше загоняй…

— Поглубже в землю! — Мигом подхватывает он.

Следующий снаряд, упавший поблизости, забуривается в почву так глубоко, что взрыв лишь заставляет ее вспучиться, оставив в глубине все смертельные осколки.

Придерживая друг друга и падая каждый раз, когда снаряд приземляется достаточно близко, пара удаляется под продолжающуюся канонаду пушек…