Властелин Ада

10

Шеннон

На следующее утро…

Я изо всех сил стараюсь не слишком много думать обо всей этой ситуации. Если я продолжу, то сведу себя с ума. Мне осталось жить не так уж много времени. Я на секунду задерживаю дыхание и стараюсь не волноваться. Это большое достижение. Мне нужно разумно использовать то время, которое у меня осталось. Я не могла придумать лучшего места, чем рядом с приютом для животных Найта. Я хотела пойти и повидаться с Джеки Камберленд прямо сейчас, но Найт отговорил меня от этого. Он сказал, что мне нужно ещё немного времени, чтобы смириться со всем, даже если это займёт всего несколько часов. Время — это единственное, чего у меня нет.

Могут ли люди по-настоящему искупить свою вину?

У меня была целая жизнь впереди, но я не была убеждена, а теперь… Я склоняю голову, делая глубокий вдох.

Я отбросила эти мысли в сторону. Они не помогут мне прямо сейчас. Я взволнована перспективой выгула собак. Кружится голова… пока я снова не вспоминаю, что вот-вот умру.

Я снова отбрасываю эту мысль в сторону. Это непродуктивно. Найт прав, последние два года я погрязала в жалости к себе. Я винила себя. Я сама себя наказала. Я сама себе всё усложнила. Этого было недостаточно. Мне нужно действовать. Мне нужно попытаться всё исправить.

Я знаю, что они никогда не будут прежними. Я понимаю это. Я не могу вернуть Эрика Камберленда, но, возможно, я смогу попытаться каким-то образом загладить то, что сделала. Может быть, я смогу попросить прощения и, возможно, даже простить себя. Я не знаю, возможно ли что-либо из этого, но я должна попробовать. Если не ради себя, то ради семьи Эрика Камберленда. Может быть, я смогу помочь им найти успокоение. Я уверена, что они возненавидят меня. Я не могу их винить. Я встречусь с ними лицом к лицу. Встречусь со своими страхами. Тогда я приму руку, которую протягивает мне судьба. Я не могу не пожелать больше времени. Не просто день… или два дня. Больше…

Нет!

Я заставляю себя сосредоточиться на настоящем моменте. Прямо сейчас — это всё, что у меня есть. Каждая секунда — благословение. Я буду держаться за каждую из них и извлеку из всего этого максимум пользы. Найт открывает дверь небольшого здания и отходит в сторону, чтобы впустить меня. На нём та же одежда, что была прошлой ночью. В той же одежде, в которой он спал. Я не могу поверить, насколько хорошо он всё ещё выглядит.

Он сказал, что через полтора часа у него дома важная встреча. Итак, нам нужно поторапливаться, если мы хотим выгулять этих собак. Час пролетает незаметно. Как только мы здесь закончим, он отправится домой, чтобы принять душ и переодеться. Он намекнул, что нельзя терять времени.

Он прав.

Времени нет.

Итак, мы здесь. Дама за стойкой широко улыбается.

— Найт! — говорит она, как будто он её давно потерянный внук. Она старше. У неё короткие седые волосы, и на ней платье в цветочек. — Я так рада тебя видеть.

— Ты видишь меня почти каждый день, Гретхен.

Её глаза перемещаются на меня, и они светлеют.

— Ты привёл подругу. Как мило, — она хмурится, задумчиво поднимая глаза. — За все те годы, что ты работаешь волонтёром, ты ни разу не приводил с собой подругу.

— Тогда самое время, — отвечает Найт.

Она кивает:

— Верно. Меня зовут Гретхен, — она смотрит в мою сторону, всё ещё улыбаясь.

— Шеннон, — я подхожу и пожимаю ей руку.

Она прижимается ко мне на несколько секунд.

— Ты симпатичная, — подмигивает она, — ни капли… фальши… Я не знаю, что происходит с молодыми девушками в наши дни, — говорит Гретхен, окидывая меня оценивающим взглядом. Она отпускает мою руку. — Ты именно такая, какой я себе представляла, что Найт наконец-то…

— Шеннон — мой друг, Гретхен. Просто друг, — добавляет он и в его голосе слышится твёрдость. Он открывает ящик стола и достаёт несколько собачьих поводков.

— Конечно, это так, — Гретхен подмигивает мне. Ясно, что она на это не купилась.

Мне приходится сдерживать смех.

— Кого ты сегодня возьмёшь на прогулку? — спрашивает она. — Спот весь извёлся. Реджи тоже, — добавляет она. — Волк выл на псарне, — она широко раскрывает глаза. — Ему не помешала бы хорошая пробежка.

— Я обязательно возьму их троих. Новая собака уже освоилась?

Гретхен теряет часть своего задора. Её плечи даже поникли. Она качает головой.

— Нет, боюсь, что нет, — она с трудом выдыхает. — Бедняжка слишком напугана, чтобы пошевелиться. Я не думаю, что за те несколько дней, что она здесь, она съела несколько кусочков корма. Она просто сидит в углу своей клетки, съёжившись. Она начинает защищаться, если ты заходишь в её клетку, не говоря уже о том, что пытаешься к ней приблизиться.

Это разбивает мне сердце.

— Где ты её нашла? — спросила я.

— Она попала сюда как бездомная, но кто знает, что за жизнь у неё была и откуда она взялась. Ветеринар считает, что ей около четырёх или пяти лет, так что она ещё молода.

— Ты не возражаешь, если мы сходим к ней? — Найт спрашивает меня. — Я могу попытаться вытащить её из скорлупы, — говорит он Гретхен.

— Если кто-то и может с этим справиться, так это ты, — Гретхен подмигивает Найту. — Ты знаешь, где она, — скорее утверждение, чем вопрос.

Он кивает:

— Я сделаю всё, что в моих силах.

— Удачи! — кричит Гретхен нам вслед, когда мы выходим из офиса, на этот раз через заднюю дверь.

Нас встречает собачий лай. Есть несколько вольеров, в каждом из которых находится по несколько собак. Есть также индивидуальные клетки. Некоторые из них заняты. Собаки всех форм и размеров подпрыгивают к решётке, пытаясь привлечь наше внимание. Это так печально. Я не тороплюсь разговаривать с каждой из них. Я глажу несколько голов, когда мы проходим мимо. Найт разговаривает со многими из них так, словно хорошо их знает. Как долго они здесь торчат? Я удивляюсь сам себе.

— Привет, Артур, — Найт машет рукой мужчине средних лет. Тот чистит одну из клеток.

— Привет, — он машет рукой и улыбается, продолжая свою работу.

— Дай мне знать, если захочешь прогуляться с кем-нибудь из них, — говорит Найт. — Большинство хорошо ведут себя на поводке. Я бы посоветовал выбрать среднюю или мелкую породу. Таким образом, ты сможешь ходить по нескольким маршрутам одновременно. Я возьму несколько собак покрупнее.

— Реджи, Спот и Волк, — я приподнимаю брови.

— Да, я также выберу ещё парочку.

— Ты можешь выгуливать сразу пять собак?

Он кивает:

— Да.

— Это впечатляет, — мой взгляд перемещается на его бицепсы. — У тебя определённо есть для этого мускулы, — о, чёрт! Может быть, мне не следовало этого говорить. Это звучало не совсем правильно. Как будто я флиртовала с ним, чего на самом деле не было.

Найт напрягает мышцы, отчего у меня слегка кружится голова. Может быть, это прозвучало кокетливо, потому что… Я не слепая, но это так и есть.

— Вы давали клички собакам? — я быстро продолжаю разговор. — Как это работает? — спрашиваю я, вынужденная повысить голос, чтобы перекричать гул настойчивого лая. Разговаривая, мы продолжаем идти.

— У животных, которых забрали из-за плохого обращения или которых передали нам, потому что владелец по какой-либо причине не может их оставить, есть клички. Бездомные животные получают клички от персонала и волонтёров.

— В этом есть смысл. Я не понимаю, кому могло понадобиться отдавать своего питомца. Животное ведь на всю жизнь?

Найт вздохнул:

— В основном это люди, которым не везёт. Они теряют свой дом или в конечном итоге вынуждены работать на двух работах, не имея времени позаботиться о домашнем животном. Я не думаю, что это всегда выбор.

Похоже, он имеет в виду меня. Я киваю один раз:

— Я понимаю, как это могло произойти. Я оставила Коди с родителями, но, возможно, мне пришлось бы вернуть его, если бы в то время я не жила дома. У них огромный дом. Огромный сад и множество сотрудников, которые заботятся о нём.

— Похоже, ты поступила правильно, оставив его там, где он был.

Не всегда так кажется. Я уверена, что он скучает по мне. Я, конечно, скучаю по нему. Наконец я киваю. Я чувствую себя немного подавленной.

— Тебе следует присматривать за разными собаками. Подумай о том, с кем ты хочешь прогуляться прямо сейчас.

— Я не привередливая. Мне всё равно. Хотела бы я взять их всех, — бормочу я себе под нос.

— Я тоже, — соглашается Найт с тоской в голосе. — Я иногда захожу и днём.

Найт не похож на того, кто будет тусоваться в приютах для животных. Я нахожу это милым. Я ловлю себя на том, что смотрю на него слишком долго. На то, какие у него длинные ресницы для мужчины и насколько пухлые губы. Он щеголяет пятичасовой щетиной, так как сегодня утром не успел побриться. Ему идёт. Его волосы намного светлее, чем волосы на подбородке.

Найт смотрит в мою сторону:

— Что?..

— Ничего… просто ты действительно хороший парень, — быстро выпаливаю я.

Он фыркает:

— Не совсем. Я сын Аида. Я должен работать над тем, чтобы быть хорошим. Я от природы… полная противоположность хорошему.

— Я сомневаюсь в этом.

— Тебе придётся поверить мне на слово. А теперь давай сначала пойдём и посмотрим на новенькую. Надеюсь, мы сможем вытащить её из скорлупы.

— Давай попробуем.

Я следую за Найтом; мы сворачиваем направо и направляемся к дальней стороне центра. Он направляется к клетке, находящейся в более тихом месте. Всё в точности так, как сказала Гретхен — бедная собака забилась в угол. Она лежит на паре одеял. У неё густая шерсть, но ясно, что под мехом у неё кожа да кости. Миска рядом с её лежанкой полна нетронутых гранул.

Она похожа на немецкую овчарку. Прямо сейчас она пытается стать как можно меньше. Бедная собака на самом деле дрожит.

— Что с тобой случилось? — шепчу я.

Я слышу, как Найт тяжело сглатывает. Я бросаю взгляд в его сторону. Я могу сказать, что вид этого бедного животного в таком состоянии действует на него. Несмотря на то, что он отрицает это, в этот момент я знаю, что он хороший парень. Жаль, что у меня не было больше времени, чтобы узнать его получше. У меня есть сильное подозрение, что мы могли бы стать друзьями. Да, меня по-прежнему влечёт к нему, но я определённо могла бы отложить эти чувства в сторону ради дружбы. Жаль, что у нас никогда не будет такого шанса. Мне много чего не удастся сделать. Я уверена, что ещё пожалею об этом.

Вещи, которые когда-то казались важными, больше не имеют значения. Ничего из этого не происходит. Вы действительно начинаете понимать, что является ключевым в жизни, когда у вас есть свободное время.

— Подожди здесь, — говорит он мне, отпирая клетку и заходя внутрь. Он просунул руки сквозь прутья и снова запер дверь на задвижку.

— Осторожнее, — прошу я. Я слышу, как собака рычит, когда он делает шаг к ней. Это глубокий, угрожающий звук. — Я не уверена, что это такая уж хорошая идея, — предупреждаю я, когда Найт делает ещё один шаг. На этот раз собака рычит громче. Её мех трясётся.

— Спокойно, девочка, — успокаивает Найт. — Спокойно, — он делает ещё один шаг.

Она поворачивает к нему голову, обнажая зубы. Ещё одно рычание раздаётся в его сторону, когда её шерсть приподнимается на шее и спине.

Найт опускается на корточки.

Она снова рычит, не сводя с него глаз. Они полны недоверия и такого страха, что у меня перехватывает дыхание. Я хотела бы, чтобы был какой-нибудь способ сообщить ей, что она в безопасности.

Мне её жаль. Мне так невероятно жаль. Должно быть, с этой бедной собакой случилось что-то плохое, раз она стала такой.

Найт какое-то время сидит вот так. Собака не сводит с него глаз. Её шерсть встаёт дыбом. Он шепчет ей слова ободрения. Он рассказывает обо всём, что она могла бы испытать, если бы снова стала доверять. Такие вещи, как новый дом. Прогулки по парку. Быть обласканной. Быть любимой.

В горле у меня пересохло, а в груди сдавило. Все эти вещи звучат потрясающе. Он пытается придвинуться немного ближе, но она рычит, продолжает это делать, пока он не отодвигается.

— Это займёт время, — говорю я. — Тебе не следует давить слишком сильно.

Он медленно поворачивается ко мне.

— Обычно я очень хорошо справляюсь с более сложными животными, которые попадают ко мне, — произносит он медленно и мягко. — Они чувствуют, что я… не человек, — он ещё немного понижает голос.

— Интересно, почему на этот раз это не сработало.

— Она слишком напугана. Думаю, она может видеть во мне угрозу. Я буду продолжать пытаться, надеюсь, она одумается.

— Ей нужно время, — я знаю это по собственному опыту. Если бы Найт рассказал мне кое-что из того, что сказал прошлой ночью, даже пару месяцев назад, не думаю, что была бы готова это услышать. Мне потребовалось много времени, чтобы достичь этой точки. Когда я смотрю в его сторону, на его лице появляется насмешливое выражение. — У тебя гораздо больше опыта в подобных вещах, чем у меня, — признаю я. — Не слушай меня.

— Твой вклад приветствуется, — глаза Найта затуманиваются. — К сожалению, у неё будет не так уж много времени, прежде чем… её усыпят.

Я чувствую, как дрожь пробегает по мне, и моё сердце замирает. Похоже, у нас обеих не так уж много времени. По крайней мере, у неё есть шанс.

— Это так печально, — я не могу отвести от неё глаз.

— Приют должен иметь возможность приютить собаку, — Найт выглядит серьёзным. — Ей будет дано больше времени на адаптацию. С ней будет работать специалист по поведению животных, но…если ничего не сработает или не поможет… в её же интересах будет отпустить её. Это не жизнь, — он оглядывает клетку и указывает на дрожащую кучу костей в углу.

— Думаю, что так и есть. Но она не агрессивна, — я качаю головой. — Она просто напугана.

— Я знаю, но, к сожалению… — Найт поднимается, и собака рычит. Она слегка поворачивается, готовясь к атаке.

Я прижимаю руку к груди. Я заставляю себя оставаться тихой и невозмутимой.

Найт делает медленный шаг назад. Потом ещё один. Она успокаивается, как только понимает, что он уходит. Она скулит. Она выглядит так жалко, что у меня сжимается сердце. Оно сжимается так сильно, что несколько секунд мне трудно дышать. Слёзы скатываются по моим щекам, но я быстро вытираю их.

— Всё, что ей нужно — это безопасное окружение и любовь. Может быть, ты сможешь взять её с собой? — я шмыгаю носом и прочищаю горло.

Найт закрывает дверцу клетки и запирает её на задвижку. Он пристально смотрит на меня.

— Ты слишком мила для этого. Есть такая вещь, как быть слишком мягким… слишком милым, когда работаешь со спасателями. Ты из тех, кто захочет забрать домой каждое животное. Из тех, кто слишком остро ощущает каждую потерю. Это может начать сводить человека с ума. Дело в том, что мы не можем спасти их всех, и мы не можем сохранить их всех сами, это просто невозможно, — он печально качает головой.

— Можем мы, по крайней мере, вернуться и навестить её после того, как закончим выгуливать остальных? У меня ужасное предчувствие, что время будет не на стороне этой девочки. Она слишком травмирована. Всё слишком далеко зашло. Никто не собирается давать ей шанса. Если бы у меня было больше времени, я бы взяла её. Я бы нашла способ заставить это работать.

Прости, девочка!

Найт касается моей руки сбоку, возвращая моё внимание к нему:

— Мы можем вернуться. Если бы я забирал домой все тяжелые случаи, у меня было бы, по меньшей мере, двадцать собак и две дюжины кошек. Но это просто невозможно.

— Сколько их у тебя? — спросила я, приподнимая бровь.

Он прищуривает глаза:

— Ни одного, всезнайка. Мой график не позволяет завести домашнее животное, и я сомневаюсь, что они умеют телепортироваться.

— Тебе бы не помешал один, — я смотрю в клетку на немецкую овчарку. Она снова повернулась мордочкой к углу. Она уже не дрожит так сильно, как раньше.

— Да неужели? — Найт приподнимает брови.

— Да, — я толкаю его локтем. — Тебе следует подумать об этом.

Он кивает один раз.

У меня возникает идея. Она обрушивается на меня из ниоткуда. Я собираюсь подождать, чтобы обсудить позже, но передумываю. «Позже» может и не быть.

— У меня есть трастовый счет.

Найт хмурится. Мой комментарий возник из ниоткуда.

— У меня много денег на трастовом счете, — пытаюсь я снова. — Мои родители хотели, чтобы он был у меня, когда я уеду, но… все деньги по-прежнему там.

— И ты ничего из этого не потратила, — добавляет Найт.

— Ни цента. Это казалось неправильным. Я выросла со всем этим. Я хотела стоять на своих собственных ногах. Я не могла потратить ничего из этого после того, что сделала.

— Это понятно и похвально, поскольку большинство людей так бы не думали.

— Причина, по которой я говорю тебе это, заключается в том, что я хочу, чтобы ты убедился, что деньги попадут в нужные руки. Небольшая поездка в банк, возможно, была бы не лишней. Я хочу перевести средства тебе, — говорю я. — Сделай так, чтобы вдове Эрика Камберленда досталась большая часть. Используй немного для животных здесь, в приюте. Для спонсорской помощи в тренажёрном зале… Я не знаю… как бы ты ни чувствовал, что это необходимо. Я хочу, чтобы они были у тебя. Я не могу поверить, что не подумала об этом раньше, — я была настолько поглощена чувством вины и отвращения к себе, что не могла думать ни о чём, кроме как наказывать себя. Я могла бы давным-давно отдать эти деньги его семье. Что, если они испытывают трудности? — Пожалуйста, позаботься о том, чтобы этой бедной семье быстро выплатили деньги. Я верю, что ты поступишь правильно с деньгами. В противном случае, они, вероятно, вернутся к моим родителям, поскольку у меня нет завещания. Поверь мне, когда я говорю тебе, что им это не нужно.

— Ты уверена? — Найт хмурится. — Ты могла бы повидаться с кем-нибудь, составить завещание. Реши сама, куда ты хочешь, чтобы они пошли.

— На это нет времени.

Он кивает:

— Это правда. Ты можешь на меня рассчитывать, — он улыбается и быстро сжимает мою руку.

Я снова заглядываю в клетку, а затем на доску с надписью от руки рядом с дверью. На нём указан её приблизительный возраст, дата поступления, слово «Бездомная» и номер.

— У неё нет имени, — комментирую я.

— Нет, её привезли как бездомную.

— Я так понимаю, у вас, ребята, ещё не было возможности дать ей имя.

Найт на мгновение опускает взгляд на свои ноги.

— Мы даём животному имя только после того, как оно признано пригодным для повторного содержания, — он морщится.

Моя грудь горит. Она безымянна, и у неё почти нет времени. Я киваю один раз. Я не хочу, чтобы Найт чувствовал себя плохо, я вижу, что он уже чувствует.

— В этом есть смысл, — у меня защипало в глазах. Мне хочется плакать. Вместо этого я беру себя в руки. Мы собираемся устроить день паре дворняжек. — Что ты скажешь, если мы погуляем с собаками? — я стараюсь, чтобы мой голос звучал оптимистично, когда мы уходим.

— Звучит заманчиво, — Найт улыбается мне. Это длится всего несколько секунд, но я чувствую это всем телом.

Хотя мне грустно из-за бедной собаки и я нервничаю из-за своей судьбы, я ощущаю себя лучше, чем когда-либо за долгое время. Отдавая деньги, я чувствую себя так, словно с моих плеч свалился ещё один груз.