Властелин Ада

21

Шеннон

Два дня спустя…

Я чувствую себя прекрасно.

А ещё я не чувствую себя виноватой.

Мне кажется, что я хожу как ковбой… или, скорее, пастушка. У меня всё болит… и во всех нужных местах. Я ловлю, как Найт смотрит на меня. У него на лице глупая ухмылка. Я улыбаюсь в ответ. Я думаю, это так же глупо. Может быть, даже больше.

Он сжимает мою руку.

Я прикусываю губу, которая, возможно, слегка припухла от поцелуев. Вчера мы провели весь день в постели. Мы покинули её только для того, чтобы пойти и принять душ… вместе, и да, в итоге мы тоже занялись сексом там. Найт заказал нам еду на вынос… дважды. Всё, что мы делали, это ели, спали и… испытывали оргазмы. Один за другим. Я в восторге.

Мы также говорили, но ни о чём серьёзном. Мы танцевали вокруг того, что произошло с Роджером. Это слон в комнате. Думаю, Найт ждёт, когда я подниму эту тему. Я вижу, что ему не терпится что-нибудь сказать.

Прямо сейчас мне не терпится увидеть самку овчарки.

— Мне жаль, что мы не пришли вчера.

— Не пришли (прим. перев. — идёт игра слов «come» с английского «приходить» или «кончать»)? — брови Найта приподняты. Он давится смехом, как и я.

— Ты грязный, развратный мальчишка. Ты знаешь, что я имею в виду, — хихикаю я.

— Грязный? — он ухмыляется. — Конечно… и тебе это нравится, — его голос хриплый. — Не пытайся это отрицать.

— Я ничего не отрицаю.

Он наклоняется для быстрого поцелуя. Меня никогда в жизни так сильно не целовали, не трогали и не смаковали. Я определённо постигаю значение всех этих слов.

Смаковать и опустошать.

Я вернула ровно столько, сколько получила. Я никогда не была так откровенна в спальне. Мне нравится, каким порочным может быть Найт. По моему телу пробегают мурашки, когда я смотрю ему в глаза.

— Я уверена, что собаки скучали по нам, — я прищуриваюсь. — Это то, что я имела в виду. Мне жаль, что мы не навестили их вчера. — «Навестить» — это то слово, которое я искала.

— Я знаю, что ты имела в виду. Важно уделять время и себе. Я сам мог бы остаться в постели ещё на один день, — он подмигивает мне.

Мы подходим к клетке. Мои плечи опускаются, когда я вижу полную миску еды.

Найт гладит меня по спине.

— Возможно, персонал снова наполнил её, — я слышу, что он сомневается.

— Я так не думаю, — я чувствую острую боль. Она выглядит такой жалкой, забившейся в угол. Моё сердце сочувствует ей. Хотела бы я что-нибудь сделать. — Я думала, у неё наметился прогресс.

— Время ещё есть. Вот как это иногда работает: три шага вперёд и два шага назад.

— Думаю, да. — Я на мгновение опускаю взгляд в пол, прежде чем снова посмотреть на бедную овчарку. Мы стоим в тишине несколько минут. Пришло время поговорить о том, что произошло. Я больше не могу это игнорировать. У меня было время всё обдумать. Я всё ещё в нерешительности. — Я не уверена, что делать с Роджером. Должна ли я оставить это? Должна ли я…

Всё его тело напрягается. Он, кажется, становится на несколько дюймов выше.

— Ни за что на свете, — рычит Найт, поворачиваясь ко мне лицом.

Собака скулит и съёживается. Она реагирует на агрессию Найта. Он смотрит на бедное животное, его глаза затуманиваются.

— Ты не можешь просто оставить это, — продолжает он, на этот раз мягче.

— Я никогда не смогу доказать, что это он был за рулём.

— Ты этого не знаешь.

— Это произошло почти двадцать один месяц назад. Автомобиль был утилизирован. Нет никаких доказательств в поддержку моего заявления. Это прозвучало бы так, будто я пытаюсь провернуть что-то по-быстрому. Я бы выглядела идиоткой.

Я вижу, что его мысли мечутся.

— И всё же, — он качает головой, — позволь мне пойти и поговорить с ним.

— Нет, ни в коем случае! — я уже говорила это раньше, Найт — хороший парень. Удивительный парень. Я бы просто так ни в кого не влюбилась. Однако, в нём есть тьма. Я думаю, что Найт может быть очень опасен не для того человека в правильной ситуации. Я не собираюсь ставить его в такое положение.

— Перестань пытаться защитить этого мудака, — он говорит это со злобой, и овчарка снова жалобно скулит.

— Мне насрать на моего бывшего. Я защищаю не Роджера, а тебя. Я слишком сильно забочусь о тебе, чтобы ставить тебя в такое положение.

Он обнимает меня и притягивает к себе:

— Это несправедливо. Мне ненавистна мысль о том, чтобы отказаться от этого. У тебя должна быть возможность очистить своё имя. Он должен заплатить за то, что сделал.

— Я также не хочу тратить то немногое время, которое у меня есть, на это. Для меня это не важно. Я знаю правду… Ты знаешь правду.

— Тем не менее, это важно.

— Не для меня.

Приоритеты меняются, когда ты умираешь. Хоть я сильна и здорова, я умираю. Я бы хотела, чтобы всё было по-другому. Но нет. Я должна помнить об этом! Через пару недель со мной произойдёт несчастный случай. Вот как это работает.

— Я тоже много думал об этом аспекте.

— Мы не собирались говорить об этом, — я качаю головой.

— Почему твоё имя было в списке моего отца? Силы, которые решают такие вещи, должны были знать, что ты невиновна. Я был прав насчёт Аида, этот ублюдок лгал всё это время. Ты часто говорила, каким плохим человеком ты была, но…Я не могу этого понять, Шеннон.

— Я была избалованным ребёнком и снобом, — вздыхаю я, — но, вероятно, я не заслуживала ада. Нет, если бы я не была за рулём. Это всё меняет.

— Точно! Аид лгал всё это время. Ты никогда не была предназначена для ада. Он всё это время что-то планировал.

— Все кончено, — я обнимаю его, вдыхая его запах. — Я никогда не встречалась с ним, но давай посмотрим правде в глаза, твой отец — дьявол… Конечно, он мудак. Он корыстен и определённо не принимает близко к сердцу твои интересы. Ты совсем на него не похож, — я обхватываю ладонью сильную челюсть Найта. — Поверь мне, я говорю тебе это, потому что это правда, — я хотела бы сказать ему, что чувствую к нему, но не могу. Он ясно дал понять, что он думает по этому поводу. — Я знаю, ты ждёшь от него признания. Я думаю, мы так устроены… но не делай этого. Вычеркнуть родителей из моей жизни было лучшим решением, которое я когда-либо принимала. Увидеть их снова было бы просто для завершения, а не для возобновления каких-либо отношений. То, что у меня было с ними, было токсичным. Я вижу это ещё больше теперь, когда дистанцировалась.

— Ты права, — Найт делает глубокий вдох. — Я отпущу это.

В нём всё ещё чувствуется напряжение. Я могу сказать, что он ещё не дошёл до этого, но, возможно, на днях. По крайней мере, он движется в правильном направлении. Его отец, должно быть, имеет на него какое-то влияние. Даже после всего этого он по-прежнему чего-то хочет от Аида. Я только надеюсь, что это не уничтожит его в процессе.

— Ты сходи и приведи нам пару собак погулять, — решаю сменить тему. — Я хочу немного посидеть с ней, — я смотрю на овчарку. По крайней мере, она перестала так сильно дрожать. — Всё в порядке?

— Да, мэм! Мы выгуливаем собак, а потом я отвезу тебя домой, — Найт целует меня в затылок, — чтобы заняться с тобой своим порочным делом, — он покусывает мою кожу.

Я хихикаю. Нам обоим очень приятно… щекотно.

— Ты ненасытен. Я всего лишь человек. Я пока не знаю, возможен ли секс, — я чувствую нежность. Найт — большой парень. Мы много занимались сексом.

— Я мог бы поцеловать тебя лучше, — шепчет он.

Я стону от этой мысли. Найт обрушился на меня в душе. Кто бы мог подумать, что оральный секс может быть настолько хорош. Я схватила его голову обеими руками и погладила по лицу.

Он ухмыляется мне, его глаза блестят:

— Возможно, тебе стоит потом получше поцеловать меня в нос. Я всё ещё пытаюсь прийти в себя после душа, — он потирает лицо.

Я бросаю на него притворно недовольный взгляд, и мы оба смеёмся.

— Вот что я тебе скажу, поцелуй меня получше, и я посмотрю, смогу ли я разжать челюсть и… — я облизываю губы, позволяя своему взгляду опуститься на то, что начинает выглядеть как значительная выпуклость в его штанах.

Найт стонет и крепко зажмуривает глаза:

— Ещё один такой разговор, и мне придётся попытаться найти шкаф, кладовку или что-то в этом роде, — он оглядывается по сторонам, как будто ищет, куда бы нам улизнуть.

— Нет, нет, нет! — я качаю головой, грозя пальцем. — Первый раз, когда я сделаю тебе минет, это произойдёт не в каком-нибудь чулане. Я не хочу, чтобы тебе приходилось вести себя тихо, — я подмигиваю ему, повторяя слова, которые он сказал мне на благотворительном ужине. — И я не хочу беспокоиться о том, что кто-нибудь войдёт. Всё моё внимание будет сосредоточено на тебе… ну, одной конкретной части тебя.

Найт смеётся, но быстро становится серьёзным.

— Чёрт возьми, — он подходит прямо ко мне, его лицо в миллиметрах от моего. — Как мне так повезло? — затем он целует меня долго и глубоко. Мы оба тяжело дышим, когда он отпускает меня. — Я лучше пойду приведу нам собак, прежде чем мы устроим сцену, — его голос — низкий скрежет, который действует на меня.

Я киваю.

Затем я замечаю, что Артур, парень, который работает в приюте, наблюдает за нами.

— Слишком поздно, — шепчу я. — Привет! — я машу Артуру, который внезапно делает вид, что занят.

Найт дарит мне ту полуулыбку, от которой у меня перехватывает дыхание. Я смотрю, как он уходит. Я расслабляюсь, прислонившись к клетке.

Происходит то же самое, что и раньше. Через минуту после ухода Найта овчарка успокаивается. Она перестаёт дрожать и оглядывается на меня. Её глаза большие и настороженные, но есть в них и что-то ещё. Интерес. Искра. Я вижу это.

Я знаю, что она делает это не для кого попало, потому что я спрашивала Гретхен об этом в прошлый раз, когда мы уходили. Это согревает меня.

— Вот так, девочка, — я говорю мягко.

Минуту спустя она уже не приседает так низко. Её шерсть не стоит дыбом. Она смотрит на меня с большим интересом, чем раньше.

— Откуда ты взялась? Что с тобой случилось? — я подхожу к двери клетки. Я знаю, что не должна, но я открываю клетку.

Она отворачивается, не проявляя агрессии. Я жду несколько мгновений, пока она снова не посмотрит в мою сторону.

— Я не причиню тебе вреда, — говорю я.

Я приоткрываю дверь. Я знаю, что она не причинит мне вреда. Нет, если я буду держаться на расстоянии. Я не хочу, чтобы между нами была решётка. Её глаза всё ещё на мне. Искра всё ещё там.

Я делаю глубокий вдох. Я делаю это. Мне приходится.

— Я доверяю тебе, девочка. Не нападай на меня, пожалуйста, — я захожу в клетку, и она снова ложится на живот. — Полегче. Полегче, — напеваю я, наблюдая, как она расслабляется. — Вот так, — я наблюдаю, как страх исчезает из её глаз. Её шерсть снова становится дыбом. Она не рычит на меня. — Я собираюсь присесть на корточки, — говорю я ей. Клянусь, она меня понимает. Я определённо вижу разум в её глазах.

Я опускаюсь… медленно… не спеша.

— Ну вот, — говорю я, — не так уж и плохо, правда? — её глаза всё ещё смотрят на меня. В них насторожённость, но по-прежнему присутствует интерес. Я не могу сдержать улыбку. — Я думаю, мы станем друзьями.

Она наклоняет голову. Она слушает. Я с трудом могу в это поверить. Моя улыбка становится шире.

— Тебе нужно имя, — говорю я. — Не сейчас, но скоро. Что скажешь?

Она склоняет голову в другую сторону.

— Я приму это как согласие, — я уверена, что Найт скоро вернётся с целой сворой собак на буксире. Я знаю, что это её напугает. — Сейчас я медленно встану, — я делаю это, с трудом поднимаясь обратно. — Туда, — я делаю шаг назад и открываю клетку, не сводя с неё глаз. Я не нервничаю, но было бы глупо поворачиваться спиной. Я медленно выбираюсь из клетки.

Я запираю дверь на задвижку.

— Хорошая девочка, — я в восторге. Совершенно в восторге. — Увидимся чуть позже.

Я отправляюсь на поиски Найта. Он недалеко и направляется ко мне с восемью собаками на поводках. Он улыбается, когда видит меня.

— Где Вонючка? — я спрашиваю.

— Его приютили, — Найт звучит оживлённо.

— Это здорово! Вперёд Вонючка!

Он протягивает мне три поводка. Две маленькие собачки и одна среднего размера. Они прыгают вокруг меня.

— Привет, ребята, — я глажу каждую. Они очаровательны

У Найта целых пять собак.

— Она впустила меня в свою клетку, — говорю я ему, немного съёживаясь, потому что знаю, что ему это не понравится.

Я наблюдаю, как лицо Найт становится суровым.

— Ты этого не делала!

— Всё было в порядке, — быстро возражаю я.

— Это было нехорошо. Она агрессивна.

— Не со мной, — говорю я. — Я была осторожна. Я следила за языком её тела. Я не торопилась.

— Шеннон, — в его голосе слышится раздражение, — это было безответственно. Могло случиться всё, что угодно. Тебе могло быть больно.

— Хотя я не пострадала, — я качаю головой.

— Ты могла бы пострадать. Ты не можешь сделать это снова. По крайней мере, без меня.

— Я сделаю это снова, — стою я на своём, — и тебя там быть не может.

— Тогда ты не заходи! — его голос грубый.

— Я сделаю! — я отталкиваю его. — Она слишком взвинчена, когда ты рядом. С ней всё в порядке, когда мы вдвоём. Клянусь.

— Давай не будем спорить. Это слишком опасно, — он делает шаг ко мне. Собаки тявкают и рвутся в путь.

— Я бы не стала рисковать понапрасну. Ей со мной хорошо. Пока я действую очень медленно, то есть. Я взрослая. Я могу сам принимать решения.

Найт выдыхает и с трудом сглатывает. Я вижу, как он пытается успокоиться. Мне нравится, как сильно он заботится обо мне, но я должна стоять на своём.

— Если ты уверена, что это безопасно, — я вижу, что ему это не нравится.

— Я уверена.

— До тех пор, пока ты обещаешь не рисковать понапрасну.

Собаки беснуются вокруг нас, пытаясь утащить нас за собой.

— Обязательно.

— Я буду поблизости, чтобы помочь, если понадобится.

Я качаю головой.

— Достаточно далеко, чтобы не потревожить её. Я не позволю тебе делать это в одиночку. Забудь об этом, Шеннон, — он бросает на меня такой взгляд.

Я улыбаюсь.

Он улыбается.

— Я думаю, с ней всё будет в порядке, — говорю я, всё ещё улыбаясь.

Его лицо вытягивается:

— Не надейся. Ты пока этого не знаешь. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Я постараюсь этого не делать, — я больше не говорю об овчарке. По крайней мере, дело не только в ней.

Найт подходит и заключает меня в объятия:

— Не пугай меня так больше. — Собаки путаются в поводках друг у друга.

— Я постараюсь этого не делать.

— Умничка, — он целует меня в кончик носа. На то, чтобы распутать собаку, уходит целых три минуты, и мы направляемся в парк.