Властелин Ада

4

Шеннон

На следующий вечер…

Я не должна была обращать внимание. Это неправильно с моей стороны. Но ничего не могу с этим поделать. Он высокий и отлично сложен. Он чрезвычайно хорош собой. От его уложенных волос до дизайнерских джинсов. Белая рубашка с длинными рукавами плотно облегает его грудь и бицепсы. Я уверена, что существуют женщины, которые едят с его рук. Но это не то, что привлекает моё внимание. Его глаза. Они великолепны. Тёмно-синие, цвет, который напоминает мне о самой глубокой части океана. Глубокий и тёмный, но в то же время поразительный. Я не могу описать их так, чтобы отдать им должное. Яркий цвет его глаз — это не то, что заставляет меня задуматься. Это что-то другое. Может быть, затравленный взгляд. Я не уверена. Я продолжаю смотреть в его сторону. Не думала, что он вернётся после того, как сбежал сразу после встречи прошлой ночью. Да, я заметила. Я тогда тоже наблюдала. Я рада за него, что он вернулся сегодня.

Марк встаёт.

— Есть ли ещё кто-нибудь, кто хотел бы рассказать нам, как у них дела? — обычно я бы уже сказала свое слово. Я знаю, что у меня есть пять или шесть секунд, чтобы встать, прежде чем я упущу свой шанс, поскольку, похоже, желающих нет.

Я обнаруживаю, что застыла на своём стуле. Я не хочу вставать. Я не хочу выглядеть неудачницей. Я не хочу… привлекать к себе внимание. Не с ним здесь. Незнакомцем. Это глупо, потому что он сидит там и у него проблемы с алкоголем. В этом нет ничего постыдного. Я не неудачница. Я… мне нужно признать, что я сделала, и кто я есть. Мне нужно сделать это прямо сейчас!

— В таком случае… — начинает Марк, улыбаясь.

— На самом деле, — говорю я, — извини, что прерываю. Я хотела бы кое-что сказать, — я встаю.

Глаза Марка затуманиваются от разочарования, но он кивает:

— Конечно, Шеннон. Слово за тобой.

Я вижу, как парочка завсегдатаев улыбается. Они все уже хорошо меня знают. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на незнакомца. Я чувствую на себе его взгляд.

— Я… — я прочищаю горло. Мне нужно взять себя в руки. Я расправляю плечи. — Я Шеннон Ньютон, и я алкоголичка. Прошёл год, восемь месяцев, одна неделя и три дня с тех пор, как я в последний раз пила. Ночи — самые трудные. Иногда мне трудно заснуть, даже когда я измотана. Я… я справляюсь лучше, чем… — …я заслуживаю. Я этого не говорю. — Спасибо, что выслушали, — бормочу я, когда сажусь обратно, чувствуя себя идиоткой. Я не хочу жаловаться. Это не то, ради чего стоит. Его глаза прожигают во мне дыры. Я чувствую, что он наблюдает, хотя сейчас говорит Марк. Мои щёки пылают. Я не имею права так себя ощущать. Смущённой. Мне стыдно, но я не имею права так себя чувствовать. Я жива. Я всё ещё дышу. Я здесь. Я не имею права что-либо чувствовать. Я сглатываю и заставляю себя посмотреть на Марка. Я не слышу ничего из того, что он говорит. Я по-прежнему ощущаю, что незнакомец смотрит на меня. Почему он всё ещё смотрит? Я бы хотела, чтобы он прекратил.

Наконец, пришло время молитвы. Я рада. Я склоняю голову и повторяю эти слова. Я думаю о каждом из них. Я даю обещания по мере того, как молюсь. Я хватаю свою сумочку, как только мы заканчиваем, мой взгляд прикован к двери, пока я встаю.

Я не останусь. Мне нужно приступить к работе. Я убираю офисы по вечерам, с понедельника по пятницу. Моя смена начинается через час. Я поздно закончила в закусочной, так что у меня ещё не было возможности что-нибудь съесть. Если я потороплюсь, у меня, возможно, будет шанс купить сэндвич. Кроме того, мне нужно выбраться отсюда. Я чувствую себя не в своей тарелке. Мне не нравится то, как он заставляет меня чувствовать.

Он.

Незнакомец с голубыми глазами.

Поразительный.

Преследующий.

Красивый.

Мне нужно уйти. К сожалению, мне также нужно в уборную. Аргх! Я не могу сдерживаться. Я быстро делаю то, что мне нужно в дамской комнате. Я не утруждаю себя вытиранием рук, а вместо этого направляюсь к выходу, на ходу оглядываясь назад. Мою кожу покалывает. Всё моё тело напряжено. Я не уверена почему. Я почти у двери, когда Марк зовёт меня по имени.

Я замираю. Меня так и подмывает сбежать. Притвориться, что я не слышала. Для этого уже слишком поздно. Я не хочу расстраивать Марка. Я поворачиваюсь.

Это хуже, чем я думала. Марк стоит рядом с незнакомцем.

— Мне нужно тебя кое с кем познакомить, — мой наставник широко улыбается.

Я чуть не стону вслух. Чёрт! И снова у меня возникает искушение убежать. Это было бы ребячеством. Марк был добр и услужлив. Он указывает на меня рукой. Его улыбка теплая.

Незнакомец выглядит бесстрастным. Он скрестил руки на широкой груди. Он смотрит на группу смеющихся людей, стоящих у кофейни.

Я подавляю вздох и подхожу к ним. У меня пересохло во рту. У меня сводит живот.

— Эдвард Найт, это Шеннон Ньютон, — точно… Найт. Я не могу поверить, что забыла его фамилию. Она не очень распространённая.

Он обращает эти глаза на меня, и мне приходится сдерживаться, чтобы не отступить назад, потому что его взгляд такой пристальный. Он протягивает руку, и я инстинктивно беру её, в последнюю секунду осознав, что моя собственная рука всё ещё влажная с тех пор, как я их мыла.

— О… я… — мои глаза расширяются, когда моя рука накрывает его гораздо большую руку. — Я не вытирала их после посещения уборной… я… они чистые, клянусь, — я понимаю, что всё ещё держусь за него, и в волнении отпускаю.

— Прекрасно. Я не возражаю.

У него великолепный голос. Глубокий и тёмный, с дымчатым привкусом. Одна сторона его рта приподнимается в подобии улыбки. Я не могу не заметить, что у него много татуировок. Они резко контрастируют с белизной его рубашки. Сбоку на его шее — череп и начало другой татуировки, которая исчезает под одеждой. Я не могу разобрать что это такое. Они у него не только на руке, но и на пальцах. Опять же, я не хочу пялиться. Я также замечаю, что они находятся только на его левой стороне. Я ненадолго задумываюсь почему. Одно можно сказать наверняка, он относится к типажу плохишей. Несколько лет назад я бы на него запала. Однозначно! Прямо сейчас всё, что я хочу сделать — убежать. Тем не менее, его окружает аура, которая притягивает меня. Это то же самое притяжение, если это можно так назвать, которое также выводит меня из себя.

— Эдварду нужен попечитель, — продолжает Марк, сияя.

Нет!

О, нет!

Нет! Нет! Нет!

Я должна была сбежать, когда у меня был шанс. Марк ведь не собирается сделать меня попечителем этого парня, не так ли? Нам нужно будет обменяться контактной информацией. Я буду нести ответственность за то, чтобы он приходил на встречи… по крайней мере. Почему я согласилась на это? Почему? Я идиотка. Я не могу нянчиться с этим человеком. Не могу! У меня нет ни времени, ни желания.

Я изо всех сил пытаюсь придумать оправдание или выход из этого положения.

— Эм… я уверена, М-Мойра сказала, что она ищет для кураторства… эм… кого-то нового… — я запинаюсь на своих словах, заламывая руки. Я заметила, что Мойра смотрит сюда, пытаясь привлечь внимание Эдварда Найта. Пара других женщин тоже пялятся на меня. Кого я обманываю? Они все смотрят. Даже несколько мужчин. — …Теперь, когда Джефф ушел, она не выполняет свои обычные обязанности. Я думаю, она была бы гораздо лучшим выбором…

— Не недооценивай себя, Шеннон, — улыбка Марка не такая широкая. — Мы обсуждали это. Ты готова, — он касается моей руки сбоку.

— Нет, — я качаю головой. — Не думаю, что я готова. Думала, что была готова, но… Я передумала. Мойра великолепна, — я бросаю взгляд в её сторону; она всё ещё смотрит на нас… на него, — и потом есть Рой, — может быть, мужчина был бы лучше, — на самом деле, Рой был бы идеальным вариантом. Он здесь сегодня вечером? — я оглядываю комнату. — Не могу вспомнить, видела ли его.

Я смотрю на Эдварда, его глаза блестят весельем. Моя реакция его забавляет. Я хмурюсь в ответ.

***

Найт

Какого чёрта?

Я должен быть расстроен. Я должен быть недоволен. Сбит с толку… Ладно, может быть, я немного запутался. В конце концов, я нахожу её реакцию чертовски забавной. Я не думаю, что женщина когда-либо пыталась отказаться от того, чтобы проводить со мной время. Ни разу! Обычно всё происходит наоборот.

Я не человек. Я наполовину дракон-оборотень и наполовину бог. Не имеет значения, что я сын Аида. Я привлекателен для человеческой расы, потому что и оборотни, и полубоги от природы неотразимы для этого вида. Я излучаю сексуальную привлекательность. Мне говорили это по меньшей мере дюжину раз. Меня тошнит каждый раз, когда это слышу. Я также надел свою белую рубашку. Ту, что с длинными рукавами. Она демонстрирует мои мускулы и намёки на мои татуировки. Белый цвет хорошо сочетается с моей бронзовой кожей. Я знаю, что она подчёркивает мои глаза. Мне хочется заткнуть себя, потому что обычно мне на всё это наплевать. Я хотел, чтобы Шеннон Ньютон проявила интерес к тому, чтобы проводить со мной время, потому что я хочу разобраться с ней. Это явно не работает. Вернёмся к тому, как это чертовски весело.

Даже тот намёк на улыбку, который я выдавил из себя, когда она впервые подошла к нам, на неё не подействовал. Я сотни раз видел, как это работает, когда так поступает Трайдент. Должно было сработать и на этот раз. Мне не следовало улыбаться в самом начале, но я видел, что ей не хотелось подходить сюда. Что возвращает меня к моему первоначальному утверждению. Какого чёрта…?

Шеннон Ньютон не только не хотела подходить, она ещё и пытается передать меня кому-то другому.

Мойре?

Чёрт возьми!

— Я повторю это, потому что тебе нужно услышать это снова. Мы обсуждали это. Ты готова, — настаивает глава группы анонимных алкоголиков, касаясь её руки сбоку, пытаясь успокоить её. — Клянусь, я бы не просил тебя что-то делать, если бы думал, что ты не справишься.

Это не работает. Шеннон качает головой.

— Спасибо тебе за всё это, но, — она делает глубокий вдох, — не думаю, что я готова. Я думала, что была, но… Я передумала, — на самом деле она выглядит немного напуганной перспективой курировать меня.

Марк сказал мне, что очень хорошо иметь того, к кому можно обратиться, если возникнет необходимость. Я думаю, она не справляется с этой задачей, потому что ещё не совсем освоилась.

— Я действительно думаю, что Мойра… — она во второй раз пытается передать меня этой Мойре. Я оглядываюсь, и женщина, о которой идёт речь, не сводит с меня глаз. Она прикусывает нижнюю губу, когда ловит мой взгляд. У Мойры появляется «этот взгляд» в глазах. Он мне хорошо знаком. Этот взгляд говорит о том, что она хочет оседлать мой член отсюда и до среды на следующей неделе. Этого не случится, Мойра! — …и потом есть Рой, — продолжает Шеннон, снова привлекая моё внимание к ней. — Теперь, когда я думаю об этом, Рой был бы идеальным вариантом, — повторяет она, серьёзно кивая и глядя в мою сторону. Так вот, этот взгляд я и не понимаю. Я не привык видеть этот взгляд. Я уверен, что она вот-вот развернётся и убежит. Она боится. Может ли она почувствовать, кто я такой? Почему я здесь?

Нет.

Не может быть.

— Ты можешь это сделать, — снова говорит Марк Шеннон.

— Я не доставлю особых хлопот, — пытаюсь я.

Её глаза расширяются.

— Я сомневаюсь в этом, — её щеки покрываются румянцем. — Я имею в виду, ты новенький. Тебе понадобится надёжная поддержка, и не думаю, что я твоя… Я просто не считаю… — её плечи опускаются, и она не заканчивает предложение.

— Ты думаешь, что ещё не готова, — я делаю это за неё.

— Ты долгое время не пила, Шеннон, — добавляет Марк. — Ты сможешь.

Она фыркает.

— Едва ли! — Шеннон говорит вполголоса. — Мне самой всё ещё нужна помощь, — она смотрит в мою сторону, наши взгляды встречаются. — Я не хочу, чтобы ты оступился из-за меня, — её глаза снова широко раскрыты. Её сердце учащённо бьётся.

Она мне нравится.

Чёрт!

Я надеялся, что встречу её и сразу почувствую неприязнь. Этого не происходит. Верно и обратное. Она понятия не имеет, кто я такой. Она боится… да… но напортачить. Она боится, что потерпит неудачу, и я сорвусь. Плохой человек так не поступает.

«Не позволяй себя одурачить».

Мне нужно постараться оставаться объективным. Я не полностью доверяю своему отцу, но у меня нет причин сомневаться в Смерти. Он подтвердил, что Шеннон Ньютон заслуживает того, чтобы её имя было в списке. Это не ошибка. Она обречена на ад, независимо от того, заберу я её или нет. Это не сходится с человеком, которого я вижу перед собой, но… я должен прекрасно понимать, что в этом не обязательно должен быть смысл, чтобы быть правдой.

— Если тебе всё ещё нужна помощь, тогда мы можем помочь друг другу, — я пожимаю плечами. Я чувствую себя обязанным довести дело до конца, так или иначе. Мне нужно ещё немного побыть с ней. Я уверен, что она что-то скрывает.

На её полных губах появляется намёк на улыбку. В уголках её глаз даже появляются морщинки, но потом она берёт себя в руки.

— Как это будет работать? Как слепой, ведущий слепого? Мы обязательно закончим тем, что не справимся. Вчера была твоя первая встреча?

Я хочу сказать ей, что я прекрасно справлюсь, но не могу этого сделать. Я на собрании анонимных алкоголиков. Хотя я не произносил этих слов, они, вполне понятно, предполагают, что я алкоголик.

— Давай попробуем, — я хочу улыбнуться ей, но у меня такое впечатление, что она плохо это воспримет. Технически, я не должен был настаивать на этом. Так или иначе, Шеннон скоро умрёт. На самом деле не имеет значения, согласна она или нет. Я хочу поговорить с ней ещё несколько минут. Я хочу увидеть в ней что-то такое, что оправдывает отправку её в Подземный мир. В аду есть разные уровни. Они не все состоят из серы и огня. Пыток и боли. Однако ни один из них не является приятным. Хорошие люди не добавляются в список.

Оставь её Смерти.

Уходи.

Уходи сейчас же!

Она испускает тяжёлый вздох.

— Я убила кактус, — выпаливает она.

— Я не уверен, что понимаю, — я хмурюсь.

Марк хихикает. Кажется, он знает, о чём она говорит.

— Я убила бедняжку, — она выглядит совершенно опустошённой. Это что, притворство? — Я не смогла сохранить в живых одно из самых простых растений. Я имею в виду: кто убивает кактус? Никто, вот кто, — она снова вздыхает, прикусывая нижнюю губу. Не так, как это делала Мойра. Она смотрит мне в глаза. — Я не могу обещать, что буду хоть сколько-нибудь хороша. На самом деле, я, вероятно, буду отстойной. Я могу быть на работе, когда тебе понадоблюсь. Мой мобильный старый и темпераментный, так что ты можешь не дозвониться до меня. И я убила Боба.

— Кто такой Боб? — хмурюсь я. Может быть, Боб был мужем Джеки. Я так и не узнал его имени. Она признаётся? Это кажется странным поступком в такой момент, как этот. Похоже, она даже не знает, кто я такой.

Шеннон поднимает брови:

— Боб был кактусом.

— Ты дала ему имя? — я подавляю приступ смеха, но быстро проглатываю его.

— Да, я это сделала, — она совершенно невозмутима. — Я не принесу тебе много пользы как попечитель, но я буду… — она морщится. — Я обещаю сделать всё, что в моих силах. Добавлю… если ты согласишься на мою помощь… — она обдумывает это до конца.

— Я могу умереть? — это была глупая шутка. О чём я немедленно сожалею. Шеннон Ньютон осталось недолго жить. Я всё равно заставляю себя улыбнуться, так как слов больше нет.

— Можешь, — она похлопывает себя руками по бёдрам и потирает. Её глаза становятся затравленными. — Пожалуйста, не надо, — она качает головой. — Не умирай, то есть.

— Все эти разговоры о смерти, — Марк фыркает от смеха. Слегка напряжённо. Он выглядит смущённым. Я даже забыл, что он был здесь. — Почему ты вообще заговорила о Бобе? — он улыбается. Улыбка выглядит искренней. Он издаёт ещё один тихий смешок, всё ещё звучащий неуверенно. — Я также не могу поверить, что ты дала имя кактусу. Это действительно безумно или определённо… мило. Не уверен, что именно.

Я согласен, хотя и неохотно.

Он делает глубокий вдох и хмурится:

— Из тебя получится потрясающий попечитель. Эдвард прав, вы двое можете помочь друг другу, — Марк кивает. — Я хотел бы, чтобы вы обменялись информацией. Номерами мобильных телефонов. Шеннон нужно знать ещё пару вещей, чтобы она могла найти тебя, если ты исчезнешь из сети, — он поднимает руку. — Всё строго конфиденциально, конечно.

— Конечно, — я киваю.

— Я оставлю вас двоих поболтать, — он подмигивает Шеннон и направляется к небольшой группе неподалёку. Марку, кажется, нравится Шеннон. Я по-прежнему ловлю себя на том, что она мне тоже нравится. Что, чёрт возьми, со мной не так?

— Я не могу оставаться надолго, — она качает головой. — Мне нужно… У меня есть… Я просто не могу, — она выглядит взволнованной. — Давай обменяемся номерами. Если ты отправишь текст, а сообщение не проходит, попробуй еще пару раз. То же самое и со звонками. Возможно, я не смогу перезвонить тебе незамедлительно. Я работаю допоздна.

— Чем ты занимаешься? — я не уверен, почему спрашиваю. Любопытно, я думаю.

— Я работаю в сфере обслуживания, — она не вдаётся в подробности. Я не давлю. В любом случае, это ничего не значит. Какое это, в конечном счёте, имеет значение? Её взгляд падает на свои туфли, которые так же поношены, как и её выцветшая рубашка. Ещё несколько стирок, и она начнёт выглядеть потрёпанной. Затем она поднимает глаза обратно к моим. Такие глубоко синего цвета, как в летний день. Такие большие и выразительные. Я не вижу никакой недоброжелательности. Я не вижу ничего аморального или злобного. Я вижу усталость. Я вижу печаль. Так много печали, что я поражён этим. — Я также работаю по ночам, — добавляет она, — с девяти до полуночи.

— У тебя есть выходные? — спрашиваю я, потому что, чёрт возьми, что у неё за расписание?!

— Я работаю уборщицей с понедельника по пятницу, а в закусочной — со вторника по воскресенье.

— Значит, нет? — я поднимаю брови. Это безумие!

Она пожимает плечами:

— Я делаю то, что должна.

Я хочу задать ей больше вопросов о её жизни. Я хочу знать больше. Я хочу найти причину, по которой она в том списке. Я хочу понять.

— Я здесь почти каждый вечер. Если ты серьёзно относишься к двенадцати шагам, к отказу от алкоголя, ты тоже должен быть здесь.

— Каждую ночь? — я поднимаю брови.

— Вначале, да, я бы рекомендовала это. Это всего лишь час или около того твоего времени. Тебе понадобится поддержка, Эдвард, — она достаёт телефон из своей сумочки. Он старый и примитивный. — Дай мне свой номер.

Я диктую его.

— Найт, к слову. Я предпочитаю, чтобы меня называли по фамилии, — Эдвард — звучит хреново. Людям трудно ассоциировать меня с этим именем.

Она кивает, всё ещё занятая своим телефоном. Моё устройство жужжит у меня в кармане.

— Это мой номер, — молвит Шеннон. — Позвони мне, если почувствуешь, что собираешься сорваться и снова напиться, — она сглатывает. — Я не могу обещать, что смогу перезвонить немедленно. Вот почему ты должен отдать предпочтение кому-нибудь другому, — она оглядывает комнату. Пытаясь найти кого-то.

— Я не хочу Мойру, — говорю я ей. — У нас всё будет хорошо, — вру я. В этой ситуации нет ничего хорошего. — У тебя всё получится, — добавляю я, солгав ещё немного. Шеннон Ньютон совсем не в порядке. Ничего хорошего в этом нет.

Она кивает один раз:

— Я не обижусь, если ты изменишь своё мнение обо мне.

В том-то и дело, что я меняю своё мнение. Я всё ещё не могу найти никаких признаков чего-либо плохого в этой женщине. Я бы хотел, но не могу.

— И ещё одно, — она корчит гримасу, — я не вожу машину. У меня даже нет машины. Я полагаюсь на общественный транспорт. Если мне придётся добираться до тебя, это может занять некоторое время. Я так понимаю, ты откуда-то отсюда?

Я киваю. Может быть, она потеряла права после аварии. После того, как она убила мужа Джеки. Я чувствую, как дрожь ползёт вверх по моему позвоночнику.

— Тогда ладно. Я увижу тебя на завтрашней встрече? — она поднимает брови.

— Да, — киваю я.

— Хорошо, — она мимолётно улыбается. Это только усиливает боль в её глазах. Затем она поворачивается и уходит. Она не оглядывается на меня.

Я в таком дерьме. Мне нужно выпить! Эта мысль заставляет меня смеяться, хотя это совсем не смешно.