Влюбиться на максимум (СИ)

Глава 34

Она рыдает, и я не могу ничего понять.

— Макс, успокойся и объясни толком, где ты?

— Я не знаю… Где-то на шоссе в сторону Владимира…

— Слушай меня, включи геолокацию на телефоне и пришли мне. Хорошо? Я выезжаю, — хватаю с вешалки куртку и ключи от машины.

— Ладно… — снова рыдания.

— И не плачь. Я скоро буду. Если ты на дороге, то сойди с неё к деревьям, не мельтеши на трассе. Я подъеду, и выйдешь, — сбегаю быстро по лестнице вниз.

— Я в лесу…

Где? Как ты вообще туда попала?!

— Тогда подойди наоборот ближе, чтобы тебе меня было видно.

— Дэй, мне страшно…

— Я знаю, мне за тебя тоже. Ты геолокацию отправила?

— Да, — голос звучит спокойнее.

— Значит, я скоро буду.

— У меня батарейка садится.

— Я уже еду. Подожди немного.

Она не услышала, отключилась. У неё истерика…

У Макс истерика? Что должно было такого произойти, чтобы железная Максим вдруг заплакала? Это точно не от того, что её платье надеть заставили.

Через минут двадцать я был на месте.

— Макс! — осмотрелся по сторонам, в попытке заметить её.

— Я здесь, — тихо откуда-то из-за деревьев.

Бросился к ней.

— Ты где? — темно, твою мать.

— Тут, — где-то рядом.

Вот она. Сидит, прислонившись к стволу дерева, натянув юбку на колени так, чтобы она прикрывала ноги. Рядом стоят туфли.

— Макс, что произошло? — присаживаюсь рядом с ней.

По лицу размазана тушь, в глазах слёзы, а тело бьёт крупная дрожь от холода. Она молчит и крепко прижимается ко мне, пытаясь согреться.

— Как ты здесь оказалась, Макс? — снова пытаюсь до неё достучаться и получить ответ.

Но она только качает головой.

Мой взгляд скользит по ней, и я замечаю её разорванные колготки.

— Макс, скажи, что ты их о кусты порвала… — строго, а внутри расползается нехорошее предчувствие и леденящий ужас.

Она отрицательно качает головой и опять громко всхлипывает.

— Кто это сделал? — требую уже ответа. — Фролов?

— Мерзликин…

— Какой ещё Мерзликин?

— Максим Мерзликин, сын губернатора, — начинает снова плакать.

Ну, Мёрзлый! Я тебя убью!

— Как ты оказалась с ним?

— Мы на открытии кинотеатра познакомились, показался милым, пригласил по городу прокатиться. Потом сюда завез, и приставать начал, — рыдает.

— Господи, Макс… — сердце останавливается.

— Я убежала… Ударила в горло и убежала… Он не успел…

С души упал огромный камень.

— Поехали в полицию, — помогаю ей подняться, отдаю в руки туфли, а сам подхватываю её на руки и направляюсь к машине.

— Нет. Я не могу. Это испортит папе карьеру. У него выборы в марте…

— Макс, какие выборы? Тебя этот ублюдок чуть не изнасиловал, а ты про какие-то выборы, — гневно, но понимаю, что перегибаю.

— Ты же знаешь, что ему ничего не будет, — обречённо.

Знаю… Таким всё сходит с рук.

Ладно, наказание за преступление будет как карма — мгновенным.

Осторожно усаживаю её в кресло и целую в щёку, соленную от слёз. В бардачке откапываю под бумагами пачку влажных салфеток и помогаю ей смыть следы потёкшей косметики. Чёрт! Я даже не могу насладиться её видом. В первый раз она надела платье, и теперь, наверное, в последний, а мне не до него.

Разворачиваю машину и ускоряюсь. В курсе где искать этого урода. Туда и направляюсь.

— Где мы? — смотрит в окно Макс на месте, а потом взволнованно на меня.

— Посиди здесь. Я быстро, — ровно, чтобы не нервничала.

На воротах один охранник, который, взглянув на мою машину и номера, сразу пропускает. Двухэтажный дом на окраине города, где собираются все, у кого есть бабки. Что-то вроде элитного клуба, только для своих. Раньше я тут тоже зависал.

— Мёрзлый где? — хватаю какого-то утырка по пути. Вроде сынок директора банка.

— Наверху с телками.

С телками?

Вот козлина!

Я тебе охоту ходить по блядям надолго отобью. Не на ту ты девочку нарвался.

Музыка гремит, все или пьяные, или обдолбанные до такой степени, что ничего не отдупляют, только дергаются в каком-то шаманском танце.

А вот и ублюдок! Сидит на диване в компании двух полупьяных девок, которые смеются от любого его слова.

Подхожу и без разговоров бью в табло. Шлюхи разбегаются с визгом в стороны.

— Гордый, ты чего? — искренне не понимает, за что получил по морде, закрывается руками, называя меня моим прозвищем.

Его знает узкий круг, и он с малолетства в него входит.

— Ты притронулся к моей девушке, — бью его головой на каждом слове о спинку дивана.

— Откуда же я знал, что она твоя? — испуганно сжимается в комок. — На ней не написано, — дергается и снова пытается закрыться. — Она же сама согласилась…

Ещё один удар по морде. Он закатывает глаза, но опять возвращается к жизни.

— Угомонись, Гордый! Ты его убьёшь! — кто-то пытается схватить меня за руки и оттащить от утырка.

Но я успеваю всечь ещё раз, мажорчик отрубается. Только после этого стряхиваю с себя руки, которые держат, и собираюсь уйти.

Поворачиваюсь, а там Макс. Стоит и равнодушно смотрит на происходящее.

— Пойдём, — подталкиваю её к лестнице.

Она плетётся, спотыкаясь и оборачиваясь на тушку Мёрзлого, без признаков сознания.

— Он, надеюсь, жив? — спрашивает, когда выходим из дома.

— Жив, но сотряс ему обеспечен. Хотя там нечему сотрясаться, — трясу рукой со сбитыми костяшками. — Садись в машину, — она послушно выполняет мою просьбу.

Сам достаю телефон и набираю Славку, он сегодня дежурит.

— Славян, у вас рейд по наркопритонам ещё идёт?.. Отлично. Записывай. Кремневый переулок, дом двенадцать… Знаю, что это за дом… Там полно упоротых подростков. Не посадите, так покошмарьте. Удачи!

Отключаюсь и сажусь в машину. Макс сидит, прижавшись головой к стеклу. Пока ехали домой, она так и не пошевелилась, только время от времени моргала.

— Мы приехали, — произношу тихо.

— Я не могу одна дома. Мне страшно…

— Хочешь, я пойду с тобой? Надеюсь, Вера Юрьевна меня не выгонит.

— Её ещё нет, — поднимает взгляд на тёмные окна их квартиры.

Мы поднимаемся по лестнице. На втором этаже Макс сбавляет темп, ей тяжело идти. Подхватываю на руки и поднимаю на площадку.

Её мамы действительно нет дома, поэтому можно не стараться вести себя очень тихо.

В комнате Максим садится почти без сил на кровать. Я помогаю ей снять драные колготки и куртку.

— Я хочу в душ, — говорит тихо.

— Тебе сил-то хватит? — глажу её руки, сидя перед ней на коленях.

— Да, — поднимается, берет со стула пижаму и, пошатываясь, уходит в ванну.

Спустя несколько минут слышится шум воды.

У меня звонит телефон. Это Славка.

— Да?

— Ты где? — в ответ.

— У Макс…

— Сиди там до утра и никуда не рыпайся.

— Что случилось?

— Ты сынку губернатора челюсть сломал и сотрясение сделал. Дэй, что ты творишь?!

— Он Макс хотел изнасиловать!

На том конце молчание.

— Славян?

— Пусть она пишет встречное заявление, тогда хотя бы у тебя будет шанс не сесть. Состояние аффекта и всё такое. Я тебя предупреждал, Дэй! Хлебнёшь ты с ней дерьма. Я после смены приеду за тобой.

— Хорошо.

Скинул кофту и футболку, оставшись в спортивном трико. Расстелил постель и лёг нагревать место для Макс, сегодня в комнате холодно. Она пришла из душа и забралась ко мне под одеяло.

— Как ты? — крепко обнял.

— Лучше, — уткнулась носом в мою грудь.

— Всё будет хорошо, — успокаиваю, прижимаясь губами к макушке.

Но это я скорее себе, чем ей. Если меня посадят, что я без неё делать буду? Сдохну, наверное…

Макс засыпает, а я ещё долго гоняю в голове всё произошедшее. Слышу, как возвращается Вера Юрьевна, заглядывает к нам в комнату, недовольно бурчит, но не устраивает истерику, как утром. Просто тихонько уходит. Веки наливаются свинцом, и я наконец-то засыпаю.