Влюбиться на максимум (СИ)

Глава 62

У меня стойкое ощущение, что я в какой-то другой реальности. Неужели это со мной сейчас происходит?

Я стою в кабинете директора колледжа, как лет семь назад, и меня отчитывают за то, что я себе лишнего позволил.

Макс вообще, похоже, пофиг. Нахуевертила дел и сидит, улыбается. А что взять с пьяной дурочки?!

"Надеюсь, она в постели лучше меня".

Это сообщение я прочитал только утром. Мне в травмпункте вкололи какую-то анестезию, я до дома с трудом доехал, чуть не уснул за рулём. Почему никто не предупредил про побочки? Добрался до кровати и сразу отрубился, как был, в одежде…

Сначала спросонья с минуту втыкал, что она имела в виду, потом уже понял — про Метлину.

С чего она должна быть лучше? Я с ней не был. И поцелуй её не понравился. Любимых так не целуют… Ни огня, ни страсти.

— Гордей Петрович, я всё понимаю, вы молодой мужчина, но романы с ученицами — это против этики. А любовный треугольник вообще за гранью… — на высоких тонах произносит Лидия Федоровна.

Кидаю косой взгляд на Макс, она нагло лыбится в ожидании моих оправданий.

Почему Светлана молчит? Не было же ничего!

— Нет никакого любовного треугольника, — произношу уверенно. — У меня отношения только с одной из этих девушек.

— Интересно с кем? — смотрит пристально директор.

— С Макс… — после небольшой паузы.

— А Светлана Михайловна для вас кто? — продолжает допрос.

— Просто коллега…

— Которую ты потрахиваешь, — слышится сзади голос Максим.

— Ермолаенко! — стучит рукой по столу директриса. — Не выражайся! Тебе ещё дадут слово.

— А можно я свою очередь давать показания в коридоре подожду, если у вас тут суд? Пи́сать очень хочется, — издевательски морщится и сжимает коленки.

Вот зараза! Наряд ещё такой нацепила. Все же на задницу наверняка глазели. Наедине с ней я бы такому костюмчику был очень рад, но сейчас…

— Потерпишь! — грозно рычит Лидия Федоровна.

Нафига ты нарываешься, Макс? Вылетишь из колледжа, как пробка из шампанского, со справкой о прослушивании курса программы. И я следом.

— Продолжайте, Гордей Петрович, — пытливо смотрит на меня директор.

— А что продолжать? Я всё сказал. Добавлю только, что это моя личная жизнь и как я её проживаю мало, кого должно волновать.

— Нет, Гордей Петрович! — строго. — Вы вынесли свою, как вы говорите, личную жизнь на всеобщее обозрение, закрутив роман с вашей ученицей, бросили тень на честное имя других преподавателей. Позволили нарушить педагогические правила. Весь колледж на ушах. Вы думаете, это не дойдёт до отдела образования?

— Уверен, что добрые люди обязательно донесут.

— Вот именно! — опускает голову директриса. — По шапке все получим.

— Какие проблемы? Я хоть сейчас могу написать заявление на увольнение, — равнодушно пожимаю плечами.

— Легко всё так у вас молодых, — подняла на меня уставший взгляд. — Захотели — пришли, захотели — ушли, а нам за вами дерьмо разгребай. Это ей на всё и всех наплевать, — кивает в сторону Макс. — Родители просто переведут в другую школу. После такого я, естественно, её здесь не оставлю. И никакие деньги, и подарки мне не помогут изменить своё мнение. Такого позора я больше терпеть не буду. Но вы, Гордей Петрович — зачем вам это надо?

— Иногда мы бессильны при некоторых обстоятельствах…

— А вы, Светлана Михайловна, как допустили такое? — смотрит сквозь меня на Метлину.

Она молчит, краснеет и шмыгает носом. Раскисла девка, тебе бы у Макс выдержке поучиться. Её ничего не берёт.

— Мне нравится Гордей Петрович, — еле слышно произносит Светлана.

— А вы ему, по всей видимости, нет, — делает умозаключение директриса.

Макс громко хмыкает.

— Теперь о тебе, — поворачивается к Максим. — Ты уже слышала — ты исключена. Я закрыла глаза на видео вашей ночной вечеринки, которые обсуждают с утра все. Ты там прямо королева бала! Только всё это отвратительно. Весь класс по-своему отличился и будет наказан. Хотя меня мало интересует, чем вы занимаетесь вне учебного заведения.

Не понял? Что за видео? — бросаю вопросительный взгляд на Макс.

Скалится в ответ.

— Да насрать, — цедит она сквозь зубы, язвительно улыбаясь.

— На каникулах можешь забрать документы, — игнорирует её слова. — Не знаю, примут ли тебя в другие школы нашего города с такой-то репутацией, — скорбно качает головой Лидия Федоровна, — но у нас ты больше учиться не будешь…

— Всё? — вскидывает гордо подбородок Максим. — Идти можно?

— Можно.

Макс встаёт и, покачиваясь, направляется к двери. Уже выходя, она поворачивается к нам:

— Знаете что? Пошли вы на хуй с вашим колледжем! — и показывает средний палец.

Это фаталити…

— И вам нравится эта? — смотрит на меня с осуждением директриса, отходя от выходки Макс. — Призадумайтесь… Пока не поздно…

— Про какое видео вы говорили? — интересует меня больше этот факт.

— Стой! — перехватываю Максим за локоть, прежде чем она сядет в машину. — Ты собралась пьяная сесть за руль?

— Не твоё собачье дело! — вырывается из захвата. — Вали к своей Метёлке.

— Отдай ключи! — вырываю их из её руки.

— Верни, — пытается отобрать, но я их прячу в карман. — Ты мне не указ. Понял?

— Понял. Но убить себя или кого-то — я тебе не позволю.

— Что ты ко мне прикопался? Иди Светочку свою утешай, а то сидит там сопли на кулак мотает, как нюня. Ночью, думаю, такой не была. Да?

— Какой ночью, дура? — встряхиваю её.

— Я знаю, что ты с ней был. Видела твою машину у её дома.

— Я сейчас тоже видел, как ты весело ночь провела в компании с Фроловым, — выплевываю гневно слова ей в лицо. — У меня с ней ничего не было. Она обработала мне рану, и я уехал зашивать порез в травмпункт, справку с датой и временем показать?

— Не ври!

— Вот смотри! — сдвигаю повязку на руке, там три аккуратных шва. — Убедилась?

— Ты мог вернуться.

— Куда? К ней? Рехнулась?! Мне анестезию вкололи, я еле до дома добрался, уснул сразу.

Она вдруг перестала сопротивляться. Глаза стали растерянными.

— Я же… — промолвила тихо, задумавшись над чем-то.

— Напридумывала ты. Садись в машину, я отвезу домой. Скоро всё отморозишь, — скользнул взглядом по её ногам.

Они от мороза стали красными. А если ещё и слова Лаврова — правда, то ей бы не мешало хорошенько всыпать по пятой точке. Ребенка мне угробит.

Макс села в машину, подтянув к себе колени и обнимая их.

— Замерзла? — включил печку на всю мощность.

— Нет…

— Заметно.

Взгляд сам притягивается посмотреть на её короткую юбку и открытую сейчас попу. По телу бегут возбуждающие мурашки, заставляя кровь вскипать. Становится жарко. Или это обогрев?

Снял пальто и накинул ей на ноги, прикрывая и от холода, и от греха подальше. Не самый подходящий момент.

Всю дорогу она молчит, покусывая губы, чем жутко меня возбуждает. Думает о чем-то… Пару раз в голове мелькала мысль повернуть и поехать к себе домой, а не к ней.

— Мы приехали, — припарковал машину у подъезда.

Макс сняла с колен пальто и отдала мне.

— Подняться с тобой? Я думаю, родители уже в курсе произошедшего.

— Не надо… Они должны сначала в школу поехать, — открыла дверь и вышла.

Я последовал за ней, закрыл машину и поставил на сигнализацию.

— Держи, — отдал ей ключи.

— Гордей, я хочу тебе кое в чём признаться…

— В чём?

— Я хотела переспать с Егором, — произнесла бесчувственно.

— Что значит "хотела"?

— То и значит!